Никита Ильич Сманцырь
Сквозь дыру в моей голове
Гостиная была украшена мягкими креслами и диванами, а под окном стоял массивный камин, который в холодные зимние дни согревал дом теплом и уютом. На стенах висели портреты родственников и друзей, а на полу лежал ковер с красивым орнаментом.
Спальни в доме были обставлены с большим вкусом и изысканностью. Кровати были удобными и мягкими, а окна украшали тяжелые шторы, защищающие от холода. В каждой спальне стояли комоды с красивой резьбой и зеркалами, а на стенах висели картины и фотографии.
Кухня отличалась чистотой и порядком. Здесь всегда готовилась вкусная и изысканная еда, а ароматы специй и трав наполняли всю комнату. На столе всегда стояли свежие фрукты и овощи, а в шкафах были засыпаны разные виды чая и кофе.
– Прошу за стол, – Михаил Юрьевич показал на ближайший к нему стул и сел возле него, – я наслышан о вас.
– Откуда же?
– Известно откуда – братец ваш, Илья Алексеевич, мой хороший друг. Он мне про вас всё и рассказал. Извините за любопытный вопрос. По приезде в Петроград вам нездоровилось.
– Да, первое время нездоровилось. А откуда такой интерес.
– Чистая дотошность и больше ничего. А зачем вы пожаловали?
– Братец за вас волнуется. Побоялся что вы были на том митинге, который большевики расстреляли.
– Вот те раз! Как он мог обо мне такое подумать. Я предпочитаю работать головой, а не руками. Тут понятно, что мы уже ничего не сделаем.
– В смысле?
– Большевики провернули всё идеально. Без сучка и задоринки. Подготовили достаточное количество кадров для переворота и удержания их власти, запудрили мозги большинству рабочих и самое главное – они готовы использовать силу для укрепления своей диктатуры.
– Я считаю вы не правы. Всё в наших руках.
– Ну, это твоё мнение. А я предпочту остаться живым.
– Михаил Юрьевич, есть ещё один вопрос, из-за которого я к вам пожаловал. Не могли бы вы мне помочь вступить к вам в партию?
– Раньше – мог. В Петрограде сейчас не спокойно. Как таковой деятельности кадетов уже нет. Некоторые, как я, ушли из партии, часть залегли на дно, а половина вообще уехала отсюда.
– Это что ж получается, никто не может дать отпор большевикам?
– Ну почему никто, – Михаил Юрьевич наклонился к уху Сергея и начал говорить шёпотом, – на Дону собирается армия верных людей для борьбы с этой чумой, – после того как Михаил договорил он вернулся в прежнее положение и заговорил уже нормальным голосом, – а вам то какое дело? На моей памяти вы ни разу не были в такого рода объединениях.
– Именно, я никогда не был участником партии. Меня вдохновила речь одного офицера. Вот и подумал вступить.
– Так сходите к этому офицеру.
– Он был убит возле Таврического дворца.
– Ну и дела. Такое нынче время. Единственное, чем я могу помочь это дельным советом: залягте на дно. Не геройствуйте понапрасну. Надо дождаться нашей доблестной армии.
– Соглашайся, – у Сергея зазвонило в ушах. Голос чёрта резко ударил в голову. Он был настолько громким, что Сергей Алексеевич дёрнулся, – ну видишь ситуация накаляется. Нам тут делать нечего.
– Да, наверное, ты прав, – неуверенно ответил Сергей.
– Вот и славно! Ты мне понравился. Не хотел бы чтобы ты умирал зазря. Потерпи немного. Когда всё устаканиться я обязательно позову тебя в нашу партию.
– Обязательно. Михаил Юрьевич, мне пора домой. Есть незаконченное дело.
– Хорошо, прошу на выход.
Сергей вышел на улицу и побежал в сторону усадьбы. В его голове крутился план, продуманный до мелочей, но забытый. В это мгновенье Сергей Алексеевич надеялся, что Илья находится дома.
Сергей зашёл в дом и увидел Илью, который сидел на кресле и читал повесть «Гранатовый браслет». Сергей Алексеевич выхватил кочергу и заговорил.
– Что читаешь братец?
– «Гранатовый браслет». Хорошее произведение. Ты не читал его?
– Читал.
– Достойно. А зачем тебе кочерга?
– Я тут спросить хотел.
– Спрашивай, чего греха таить.
– Ты пытаешься меня запретить?
– Опять ты взялся за старое. Я, стало быть, уже забыл про это. Конечно нет!
После этого Сергей ударил кочергой по ноге Ильи. Комната залилась громким криком от боли.
– Ты что творишь?!
– Неправильный ответ, – продолжа Сергей, не обращая внимание на крики брата, – как же ты не пытаешься запретить меня. А кто меня дома запер? А кто поговорил со Львом Николаевичем, чтобы он не разговаривал со мной? Может и Михаила Юрьевича ты подговорил?
– Да что тут происходит?! Я ничего не понимаю, – последовал ещё один удар.
– Теперь понятно?
– Нет, – сквозь слёзы пытался выговорить Илья.
Илье, как искренни доброму человеку, эта ситуация была полной неожиданностью. Он говорил правду, а за это его родной брат бил кочергой. Сначала по ногам. Когда из одной ноги пошла кровь, Сергей начал бить руки. Илья пытался защищаться, но это было бесполезно. Сергей Алексеевич бывший фронтовик, он занимался ручным боем чуть-ли не в каждой атаке.
После серии ударов у Ильи не было сил плакать или извиняться. Он лежал на полу на одном из изысканных ковров, немного запачканных в крови. И тут после стольких мучений Илья перестал дышать. этот факт не остановил Сергея. Некоторое время после его смерти, Сергей Алексеевич продолжил бить уже мёртвое тело.
Когда Сергей осознал, что он натворил был уже поздно. Он не хотел убивать Илью, но довёл до этой грани. Сергей как будто опустел. Он остался один в своей комнате и ощутил странную смесь чувств – горечь утраты и непонятную радость. Сергей Алексеевич понял, что его жизнь навсегда изменилась, и он решил уйти из дома. Пока ещё никто не пришёл на крики и мольбы о помощи. Немного погодя он встал, надел на себя свою шинель и медленно побрёл в сторону вокзала.
