Никита Киров
Замок Короля Пауков
Глава 7
Варвары, пересекающие реку, при виде кавалерии пытались бежать, но всадники из третьего крыла, атакующие первыми, опрокинули врага. Удар пятидесяти конных копейщиков, мчащихся на полном скаку, вышел действительно громким и сломил боевой дух врага. Третье крыло рубило отступающих мечами, а стрелки палили варварам в спину.
Сэджин остановил коня. Или преследовать врага и на их плечах влететь в лагерь, или идти на помощь союзникам. У каждого решения свои преимущества и недостатки, но выбор зависит только от него. Он показал левой рукой туда, где ещё шёл бой. Огромная масса варваров лезла через брод, пытаясь опрокинуть пехоту Леса. Некоторые пытались обходить через более глубокие места, но тонули.
– Атакуем!
Огненная перестроилась общим фронтом, а синие плащи помчались первыми. Они свяжут врага стрельбой и отступят в нужный момент, чтобы ударила штурмовая конница. На это ушло очень много тренировок, но раньше тактика себя оправдывала. Теперь осталось увидеть, стоит ли эта тактика хоть что-то, когда из врагов не несколько сотен восставших крестьян, а целая армия, включая опытных бойцов.
«Удачи, сопляк», – сказал Бьёрн, своими жестами.
– Удачи, нордер, – Сэджин усмехнулся и закричал: – В бой!
Он редко скакал в первой линии. Конечно, это почётно и вдохновляет воинов, но смерть командира почти всегда означает поражение для армии. Обычно Сэджин скакал в середине, в третьей линии, чтобы успеть отреагировать на быстро меняющуюся обстановку в бою. Но сейчас у варваров не осталось козырей. Они не ожидают удара с тыла.
Их заметили. Первыми убежали всадники, клановая знать. Вместо того чтобы вдохновлять кланы личным мужеством, вожди улепётывали, чудом не попадая в свои же ловушки. Следом сбежали застрельщики и лучники. Ветер, все три сотни всадников, стреляли по пехоте почти в упор, некоторые сближались и начинали рубиться. Толпа альбийцев, ничем не напоминающая армию, окружена, они застряли между пехотой Леса и стрелками. Осталось только ударить. До них оставалось всего несколько десятков шагов.
– Галопом! – закричал Сэджин.
Первая линия атакующих всадников пришпорили лошадей и наклонили копья, не вынимая их из тока. Сэдж поймал себя на мысли, что испытывает только лёгкий азарт… но не страх. Это будет легко.
Сначала всегда раздаётся громкий хруст от сотни сломанных копий. Копья полые, ломаются от первого удара, их наконечники застревают в телах или пробивают их насквозь. Затем слышен ещё более громкий звук, как боевые кони сбивают оставшихся, а следом, почти сразу, человеческий рёв боли и страха, ржание лошадей, звон стали, бьющихся костей, рвущейся плоти… музыка, которая играет во владениях Вечного. Звук боя, который не спутать ни с чем.
Всадники вгрызались в толпу варваров, пробиваясь вперёд, будто раскалённый нож сквозь масло. Всего две сотни тяжёлых всадников против тысяч пехотинцев… без шансов для последних. Бой, который замедлялся, перешёл на новую стадию, последнюю, после которой победитель получит всё. Кавалеристы Ветра убрали пистолеты и присоединились к рубке.
Сэджин отбросил сломанное копьё и разрубил мечом голову зазевавшегося альбийца, а Бьёрн, не отстающий ни на шаг, проткнул копьём другого. Варвары рассеивались, становясь лёгкими мишенями. Сэдж ударил кого-то в лицо, отбил копьё и рубанул по шее в ответ. Кровь брызнула на одежду и доспехи, но уже плевать на чистоту. Теперь нужно только рубить.
* * *
Отец Салливан уклонился от одного удара, но другой едва не снёс ему голову. Альбийский Посвящённый продолжал атаки, но теперь он уже не выглядел таким уверенным, как в начале схватки. Он то и дело оборачивался, видя, как его армия погибает, зажатая в тиски пехотой Леса и тяжёлой кавалерией с флагами дома Лидси. Вот так, всего за несколько минут, исход боя поменялся кардинально. Так обычно и бывает.
Но это не повод расслабляться. Салливан попытался выбить топор из рук врага, но тот оказался слишком опытным для этого трюка и не дался. А сил сражаться с ним уже нет.
– Возьмите мой меч! – рыцарёнок ухитрился достать своё оружие сломанной рукой и бросил Салливану.
Вот только священник клялся никогда не брать в руки то, что способно убивать. И эта клятва не допускает никаких толкований. Салливан сейчас умрёт, а потом Посвящённый добьёт паренька. Хотя, может быть, альбиец убежит спасать свою жизнь.
Но это неважно, раз сегодня всё закончится. Отец Салливан подобрал камень с земли и швырнул его в противника.
– Давай! Нападай!
Камень стукнула об шлем Посвящённого. Тот рассвирепел и бросился вперёд, замахиваясь для решающего удара. Но его не последовала.
Прогремел выстрел. Пуля угодила посвящённому в лицо и сбила с альбийца шлем, в котором осталась немалая часть головы. Тело, постояв несколько секунд, будто не собиралось принимать свою смерть, рухнуло наземь и заскребло ногами.
В этот раз пронесло.
– Прямо в голову! – обрадовался стрелок, всадник в синем плаще на левом плече, удерживающий в руке дымящий пистолет. На шее у него белоснежный шарф, выделяющийся на фоне заляпанного от порохового дыма лица. – Я же говорил, что попаду на полном скаку. Где мой нобель?
Второй стрелок нахмурился и ничего не сказал.
– Теперь-то я тебе ничего не должен, – первый всадник рассмеялся и убрал пистолет. – Святой отец, а вы тут что делаете?
– Помогаю раненым, – буркнул Салливан и вернулся к перепуганному пареньку. – Надо унести его в госпиталь.
– Вы же не на себе его переть собираетесь? – юноша спрыгнул с коня. – Давайте его погрузим, я увезу. Всё равно мы почти победили.
– Буду признателен. Ты очень добр, сын мой.
Вдвоём они погрузили верещавшего парня в седло.
– Да чего ты ноешь? – всадник в синем плаще взял лошадь за поводья и повёл в сторону госпиталя. – Всего-то перелом, держу пари, что до свадьбы заживёт. Ты видел, как я его подстрелил?
А отец Салливан пошёл дальше, туда, где бой ещё продолжался, но уже стихал. Вряд ли Спаситель простит его всего за одного человека. Но то, что Он дал шанс прожить ещё чуть-чуть, немного радовало священника.
* * *
За спинами сражающихся пехотинцев не видно ничего. Кас так и стоял в середине построения, но пришёл в себя только сейчас. Они все подумали, что он сбежал. Даже Лидси, вон, видно знамя его дома, четыре чёрных ромба на красном фоне, объединённых в большой. Но есть только один единственный способ доказать, как они ошибаются.
– Милорд, куда вы? – спросил кто-то из офицеров, но Кас его оттолкнул.
Бой ещё идёт, но внутри квадрата слышны только звуки железа и не замолкающие крики. Разве не в это место Кас хотел вернуться? Он пробрался через строй и вышел к реке, где стало свободно. Опоздал, всё уже заканчивается. Но ещё можно найти, чем заняться.
Ближайший варвар замахнулся на него копьём. Кас отбил удар и ушёл в сторону, не убирая меч от древка. Продавец Иголок отрезал пальцы копейщику, а следующим ударом рассёк варвару глотку.
– Кто ещё? – закричал Кас.
Нашлись новые враги. Несколько пехотинцев Леса спешили на помощь, но Кас не собирался её принимать.
Первый варвар замахивался так долго, что можно было успеть вздремнуть. Кас резанул его по брюху и тут же, чтобы не прерывать замах, ткнул второго кончиком меча в лицо. Третий ударил тесаком, Кас отбил удар сильной частью своего клинка, схватил врага за правую руку и выкрутил её заученным движением. Варвар выронил оружие, а Кастиель рубанул его по задней части шеи. Появилось лёгкое чувство опьянения, которое Кас и искали, и которое было настолько особенным, что никакое вино не могло его вернуть. Остальные враги начали схватку с гвардейцами, а Кас искал себе новые цели.
– Кто ещё?
– Ты Дренглиг? – закричал какой-то увалень в приличном доспехе, разрисованном синей краской. – Я Дуглас Маклин, вождь клана Маклинов. Твой отец убил моего отца, и за это я срежу твою башку!
Вместо ответа Кас перехватил меч поудобнее. Зачем говорить самим, пусть говорит оружие. Они обменялись парой ударов. Клинки пели, соприкасаясь друг с другом, и это пение было слаще любой музыки. Этот Дуглас Маклин силён, но грубая сила не всегда помогает. Каким бы сильным он ни был, он не умеет работать ногами, они совсем деревянные. Он был так близко, что Кас по запаху от врага мог определить породу его коня. Так близко, что видно бледные шрамы на лице Маклина, как вздулись вены на его потной шее, где висит ожерелье из зубов выбитых врагов. Он убил многих, но сейчас умрёт сам. Разве не ради таких моментов Кас так стремился сюда? Это намного лучше, чем всё остальное, что он пробовал в жизни, лучше, чем вино, женщины, быстрая езда, чем всё остальное. Они сцепились, а Кас, пользуясь своим мечом, как рычагом, повалил альбийца в воду, высвободил Продавца Иголок и рубанул напоследок.
– Сосунок, – сказал Кас и плюнул на умирающего. Никакого уважения, этот плевок – знак, что это Кас остался живым, а не альбиец. Лёгкий символ собственного превосходства. Пусть скажет спасибо, что на него никто не отлил. Глаза варварского вождя затуманились и он начал свой последний танец, дрыгая ногами, но Кас не собирался смотреть.
Дренлиг остановился, перевести дыхание. Когда видишь врага так близко, сердце колотится от возбуждения. Но бой, который должен был идти и идти, уже шёл к завершению. Кас торопился прикончить ещё хоть кого-то. Зачем вообще все так возятся с этой тактикой, когда всё равно, так или иначе, оказываешься от врага на расстоянии меча? Не лучше ли начинать прямо с этого?
* * *
Феликс никогда не верил россказням, что можно понять, как враг скоро дрогнет. Но страх альбийцев ощущался сильнее, чем собственный. Только что варвары лезли на пики, но сейчас они стояли на месте или потихоньку отходили. А если кричали, то это не жуткий боевой вой, а крики ужаса.
– Наступаем! – раздался приказ. – В атаку! Шагом!
Соседи пошли вперёд, Феликс с ними, сжимая меч так, что было больно руке. Ослабевшие ноги едва его несли, и он постоянно спотыкался о трупы.
– Разойтись по батальонам!
Пехота Леса перестраивались на ходу, формируя колонны для пересечения реки. И теперь, к огромному облегчению, не надо стоять в первом ряду. Да и если бы Феликс был впереди, какая разница, враг всё равно бежал. Неужели они выстояли?
– Второй батальон! Вперёд!
– Да куда ты? – один из соседей ткнул Феликса в плечо. – Нам туда!
Феликс пошёл вслед за всеми, забираясь на холм у реки. Вот отсюда уже видно всю долину и отступающих. Как же много их было. Стоя внизу, он даже не догадывался об их истинном количестве. Но всё же враги отступили, но…
Вдали шёл бой. Над замком Короля Пауков поднимались облака дыма, а внутри монастыря что-то горело. Кто-то снял знамя Дренлигов с монастырской башни, а пушки замка стреляли по монастырю. У подножия стен бегали горевшие люди. Что там случилось?
– Они что, взяли монастырь? – спросил кто-то из соседей. – Почему они стреляют из замка?
– Чтобы подавить пушки, пока не начали стрелять в ответ.
– Это сколько у них людей, что они могут драться с нами и штурмовать крепость?
– Занять позицию! – кричал Гилберт. На его шлеме блестела свежая зарубка от топора, но сам Гил был в порядке. – Готовимся к обороне!
Батальон выстроился на холме, собираясь удерживать позиции. Но, кажется, враг не будет пытаться их выбить, по крайней мере, сейчас. Погибло много, но ещё больше сбежало. А что же с самим Касом? Неужели он погиб?
Солдаты не теряли времени и начали ставить заранее приготовленные колья. Четвёртый батальон стаскивал камни, собирая импровизированную стену, а стрелки построились на берегу с заряженными мушкетами. Несколько из них выстрелило, но не в сторону врага, а в сторону толпы, которая уже подбиралась обшаривать трупы.
– Это добыча пехоты Леса! – кричал офицер четвёртого батальона. – Если бы вы, трусливые твари, дрались вместе с нами, получили бы свою долю. А теперь убирайтесь, пока мы не открыли огонь. Это добыча пехоты Леса и союзной кавалерии!
Толпа, состоящая из каких-то сомнительных лиц, смотрели в стволы мушкетов и на трупы, в карманах и сумках которых полно всяких ценностей. Но пехота Леса никому не отдаёт свою добычу, особенно тем, кто в бою не участвовал. Поэтому гвардейцы не покидают строй во время битвы, чтобы собрать ценности с убитого врага, они знают, что получат своё позже.
– Ты жив? – спросил Гилберт, подходя ближе. К его топору, покрытом кровавыми брызгами, прилипли чьи-то волосы. – Рад, очень рад. Отдохни немного. Ты молодец, брат.
Он пошёл дальше, отдавая команды. А Феликс почувствовал, что едва стоит, ведь ноги почти его не держат. Не примут ли его за труп, если он просто ляжет на землю?
Он сел на большой камень, глядя на забитый мертвецами брод. Сколько же их тут? Сотни? Кто-то ещё стонет, но солдаты деловито добивают раненых одиночными и уверенными ударами. Никакой пощады, но и никакого измывательства.
Усталость накатывала волнами. Мышцы рук дико болели. Феликс с трудом убрал меч, не попав в ножны с первого раза. Нет, к такому привыкнуть решительно невозможно. Река, всё ещё красная от крови, омывала тела и Грайден-младший наконец-то понял, почему ненавидит сражения. Из-за крови, её всегда слишком много, и она везде. Её невозможно избежать и очень трудно смыть. Оказывается, Феликс её боится. Он усмехнулся про себя от этого, но легче не стало.
– О, а ты, парень, молодец, не промах! – к нему подошёл ветеран со шрамом на когда-то разорванной щеке и потрепал Феликса по плечу. – Не струсил. Все, кто впереди меня стоят, всегда выживают.
Он достал с пояса фляжку.
– Только один глоток, – предупредил ветеран. – Хлебни, разрешаю. Но только один. Это вино старше тебя, парень.
Феликс прижался к фляжке и удивился, что зубы забарабанили по горлышку. Да его трясёт. Он даже не почувствовал вкус.
– Эй, не расплескай, – ветеран отобрал фляжку. – Всё, больше не получишь. Я его только при победах пью.
– А мне ты его не давал, когда я с тобой дрался! – пожаловался один из проходящих мимо солдат.
– Да потому что ты тогда обосрался, а я весь бой позади тебя стоял! – ответил ветеран и заржал.
Они продолжили перекидываться незлобными колкостями. Феликс заметил сидящего в отдалении человека, соскочил с камня и подбежал к нему.
– Ты жив? – спросил он и едва не кинулся обнимать Каса, но вовремя сдержался. – Я думал, вы там все погибли, а ты жив и даже не пострадал. Прямо праздник какой-то.
– Лучше бы я умер, – ответил Кас, смотря перед собой. – Всё насмарку.
В руке он держал ожерелье из чьих-то зубов. Шлема не было, куртка со стальными пластинами забрызгана кровью, на коленях он держит свой меч, Продавец Иголок. Оружие тоже всё в крови. Рядом лежит другой меч, более грубый и тяжёлый, наверняка трофей.
– Да что ты такое несёшь, – сказал Феликс. – Ты жив, ещё победишь. Ещё не всё потеряно.
– Знаешь что?
Кас будто собрался произнести какую-нибудь колкость, но сдержался и посмотрел Феликсу в глаза.
– Ничего, – сказал он грустным голосом. – Просто я думал, что всё будет иначе.
– Я тоже.
Феликс протянул руку. Кас сначала отвернулся, но взялся за неё и встал. На какую-то минуту он стал похож на самого себя, тем, кем он был раньше.
– Где твой отец? Почему он не атакует дальше? Монастырь пал, ещё немного и…
– Атаковать ещё? Но ведь…
– Я не спрашивал твоего мнения!
В его глазах знакомое раздражение, какое всегда сохранялось за ним в последние годы, когда Кастиэль стал совсем невыносим. Жаль, только что он казался прежним.
– Где твой отец?
– Он где-то с офицерами, – только и ответил Феликс.
Кас ушёл не разворачиваясь. Даже не поправил криво висящую накидку. Феликс посмотрел ему вслед. Только бы Дренлиг не удумал что-нибудь безумное.
Глава 8
Сэджин тщательно протёр лезвие меча перед тем, как убрать в ножны. Атака оказалась более успешной, чем он думал. Один таранный удар двух сотен конных копейщиков разметал вражеское войско. Вот только сколько всего воинов у противника, не знает никто, а их хватает, чтобы одновременно вести бой у реки и штурмовать замок. Большая крепость устояла и до сих пор обстреливала монастырь. В подзорную трубу видно горящие под стенами трупы, наверняка от того земляного масла, что добывали древние вышки Старого Мира. А на самой стене творилось ужасное.
– Казни, – сказал генерал Грайден. Он смотрел через подзорную трубу, но не старинную, а новенькую, сделанную в Ангварене. – Убивают монахов за то, что сопротивлялись.
– Я думал, в Альбе верят в Спасителя, – Сэджин не стал продолжать смотреть на экзекуции. Сначала монахов и гарнизон резали, а теперь просто сбрасывали вниз со стены. Не так высоко, чтобы убить, но достаточно высоко, чтобы покалечить. И вряд ли их будут добивать, разве что стоны ночью будут мешать спать. – И не тронут монахов.
– Да, они с нами единоверцы. Но когда это кого-нибудь останавливало от резни? – Грайден-старший убрал подзорную трубу. – Хотел сказать спасибо за вашу атаку. Ещё немного, и нас бы взяли за жопу.
– Не стоит, генерал. Как думаете, крепость ещё продержится?
– День или два.
– У нас нет дня или двух, – сказал Кастиель, всё это время сидевший молча. У него опухли губы, будто он их прокусил до крови. – Монастырь уже пал, теперь им ничто не помешает взять замок.
Дренлиг сидел на камне, занимаясь трофейный ожерельем из зубов, снятым с какого-то варвара. Кас высыпал зубы в кучу и теперь заново нанизывал их на цепочку, в середину самые большие, по краям более мелкие. Армия Тренланда, которая сегодня отступала, переправлялась через реку и закреплялась на этом берегу. Альбийцы тоже не теряли времени, видно, как на своей стороне поля они строят заборы высотой чуть ниже человеческого роста. Конь сможет перепрыгнуть, но не когда на нём сидит всадник в броне.
– Они ставят укрепления, – сказал Сэджин. – Причём так быстро, будто подготовили всё заранее.
– Дай сюда, – Дренлиг отобрал подзорную трубу. – Обычный заборчик, там такие щели, что человек пролезет.
– Такие щели нужны, чтобы можно было стрелять из лука или арбалета… и не приведи Спаситель, если у них есть мушкеты или аркебузы.
– Откуда у варваров мушкеты? Они же варвары.
– Ты их уже сегодня недооценил, – Сэдж отобрал трубу назад. – У них может быть, что угодно.
– Надо атаковать сейчас! – заявил Кастиель. – Потом они укрепятся и оттуда хрен выкуришь.
– Их уже оттуда не выкуришь! Нужно ждать, когда прибудет обоз с пушками, тогда…
– Да засунь ты их себе знаешь куда! – Дренлиг вскочил на ноги. – Если прямо сейчас не атакуем, то…
– Я против атаки, – заявил генерал Грайден. – По крайней мере сегодня. Этот бой мы точно проиграем. Ещё не вся отступившая армия вернулась и неизвестно, сколько ушло насовсем.
– Хоть кто-то здравомыслящий, – сказал Сэджин.
– Мы атакуем завтра, – продолжил Грайден-старший. – Утром, когда будет готов план. Разведаем поле, где стоят их ловушки, как много укреплений, сколько их вообще. Крепость продержится ещё день, но не больше. Завтра мы разгромим их армию и снимем осаду.
– Генерал Грайден, без пушек…
– Хорошо, я согласен, – сказал Кастиель. – Завтра утром мы идём в бой и на этот раз победим.
– Нет, – Сэджин скрестил руки. – Они провели вас сегодня, и вы не проиграли только из-за меня.
– Когда ты пришёл, чтобы добить раненых? – Дренлиг презрительно фыркнул. – Справились бы и без тебя.
– Да ты…
От мгновенно вспыхнувшего огня в груди у Сэджа сбилось дыхание. Этот недоумок ещё смеет что-то вякать? Захотелось схватить его за горло и сжать, пока не треснут косточки. Но Сэджин сдержался. Разве он не гордился своей выдержкой? Но выслушивать оскорбления дальше он не намеревался.
– Это странно слышать от того, чья армия сегодня показывала чудеса быстрого маневрирования и смену позиций, – сказал Сэдж.
Кас недоумённо вскинул бровь. Нет, это для него слишком сложно.
– Не твои ли люди сегодня сверкали пятками во время бегства? И не ты ли бежал самый первый? Если бы не…
– Доставай меч, – прохрипел Дренлиг и положил руку на свой.
– Как угодно…
– Если вздумаете сделать то, что собираетесь, – предупреждающим голосом сказал Грайден-старший. – Не советую. Лучше одумайтесь, пока не поздно.
Сэджин убрал руку от эфеса, Кастиель сделал тоже самое.
– Это было слишком грубо с моей стороны, – извинился Сэджин. – Прошу прощения.
Кас фыркнул носом, как конь. Тупой идиот.
– Ты не отступал, Дренлиг, ты просто выбрал неверное направление для атаки.
Кастиель пожал плечами, но не понял колкости или сделал вид, что не понял.
– Спасибо, – сказал Грайден. – В бою никогда не бывает по плану, всё всегда идёт наперекосяк. Каждый допускает много ошибок, но победит тот, кто совершит их меньше всего. Сегодня мы не добились своих целей и потеряли монастырь, но смогли закрепиться на этом берегу и пустить варварам кровь. Но разведчики видели королевские знамёна, и если тут король Альбы, то с ним его армия. Королевские войска наверняка и штурмовали монастырь. Если мы не будем подпаливать им жопы, то они возьмут и замок.
– Ещё сегодня вы предлагали дождаться пушек, генерал, – Сэджин посмотрел на поле. Враги уже не прятались и видно, насколько их много. Раза в три больше союзной армии, и это как минимум.
– Предлагал, потому что тогда ещё монастырь был под знаменем с пауком. Сейчас я согласен с лордом Кастиелем. Нужно атаковать завтра утром или будет поздно.
Сэджин вместо ответа открыл записи. Надо пометить, что монастырь теперь вражеский, а врагов намного больше, чем он думал изначально. Слова генерала не лишены смысла. Если бы он командовал атакой, то кавалерия Лидси присоединилась бы к завтрашнему бою. Но командовать будет этот неуравновешенный кретин.
– Это ваш человек, лорд Лидси? – генерал Грайден кивнул на подходящего Бьёрна.
Северянин бросил на землю круглый щит, тяжёлый и окованный железом по ободу. На рукояти щита осталась отрубленная кисть с татуировками.
«Ублюдок так крепко держал, что пришлось рубить», – сказал жестами Бьёрн.
– Что это значит? – спросил генерал Грайден.
Северянин ногой перевернул щит, чтобы все смогли рассмотреть рисунок – змей, кусающий свой хвост.
– Клан Эйрика Убийцы Машин? – удивился генерал. – Откуда он здесь?
Бьёрн начал объяснять жестами, а Сэджин переводил:
– Мой телохранитель говорит, что здесь несколько кланов северян. Их ведёт гайдер Кнуд Кольценосец, правая рука Эйрика. А это принадлежало одному из сыновей мёртвого короля.
– Значит, старый Эйрик разделил свою армию, – задумчивым голосом пробормотал генерал Грайден. – Наверняка он хотел напасть одновременно на столицу и замок, когда наши войска отправятся на материк, но просчитался и напал раньше. Ладно, присутствие нордеров не меняет ничего, нужно атаковать завтра. Лорд Лидси?
– Я ещё не решил, – сказал Сэджин. – Нет смысла атаковать, когда мы слепые и не видим, что происходит у врага.
– В обычной ситуации я бы с вами согласился. Но у нас она не обычная.
– Так и есть.
Сэджин развернулся и пошёл к себе, раздумывая по пути. Он часто читал книгу про полководцев Старого Мира. Многие из них одерживали величайшие победы не потому, что были сильнее, а потому что застали врага врасплох. Или, как сказал генерал Грайден, просто совершали меньше ошибок, чем побеждённый.
* * *
Как бы ни пытался Феликс оттереть руки тряпкой, но это никак не удавалось, кровь въелась в поры. Тут нужна полноценная баня, но в распоряжении только река, полная трупов. Их понемногу хоронили, полностью голых, в общей могиле, но подходить к воде всё равно не хотелось. И дело не в трупах, которых Феликс давно не боялся, и не в крови, которую он боялся, но не настолько, чтобы это мешало. На берегу стоял священник и молился. Высокий тип со шрамом на лице, в рясе, рукав которой испачкан кровью. Он не старый, может быть одного возраста отца, но при виде этого жуткого мужчины чуть ли не звенело в ушах от тревоги. И Феликс стоял с грязными руками, не зная, как их почистить без воды. И тут ужасающий священник повернулся и посмотрел в глаза с таким видом, будто вытягивал через них душу.
– Кровавое дело, сын мой, – сказал он. – В боях всегда много крови.
Феликс кивнул и отвёл взгляд.
– Первый бой?
Грайден-младший замотал головой.
– Ну да, это не первый, ты не так подавлен. Я ваш новый священник, отец Салливан. Мне нужно повидать генерала Грайдена. Отведи меня к нему, пожалуйста.
Феликс огляделся, но не смог найти ни одной причины, как избежать этого. Нет, придётся вести жуткого человека к отцу. Грайден-младший поймал себя на мысли, что и в бою было не так страшно, чем когда этот человек мягко ступал за спиной.
– Кого это ты ведёшь? – спросил ветеран со рваной щекой, тот самый, что угощал Феликса вином. Он поднял глаза на священника и приоткрыл рот.
– Привет, Эмиль, – сказал отец Салливан.
– Святоша? – Эмиль хохотнул. – Мать твою, мерзкий ты бандит, да ты жив. Я думал, ты сдох давно.
– Я тоже так думал, – мрачным голосом сказал отец Салливан.
– Ты что, действительно стал священником? – кажется, сегодня ветеран наудивляется на целый год вперёд. – Святоша стал священником. Расскажу ребятам, не поверят. Ты к генералу?
– Да.
– Вот же… Святоша – священник. А мне вот говорили недавно, я не поверил. Сказал, что даже если он жив, то скорее я стану королевой Энгаланда, чем Святоша станет… ладно, бывай, – Эмиль махнул на прощание и ушёл.
Генерал Грайден стоял на большом камне, возвышаясь над офицерами, и отдавал приказания:
– Первый батальон, нам нужно лучше укрепиться у реки. Соберите камни, срубите деревья и делайте стены. Мы не имеем права вернуться на свой берег. Мы стоим тут, а завтра выкидываем Альбу из долины. Второй батальон… – отец посмотрел на Феликса, а потом перевёл взгляд на священника за его спиной. – Ну надо же, Салли, старая ты жопа, да ты и правда жив.
Отец засмеялся, как несмазанное колесо, чем немало удивил сына, который видел генерала Грайдена смеющимся всего три раза за всю жизнь и это был третий. Генерал спрыгнул с камня, звякнув доспехами, подошёл к священнику и сгрёб в крепкие объятия.
– Рад тебя видеть, старина. Никогда бы не поверил, что увижу тебя в рясе. Уж кто-кто, но ты… выпьешь?
Отец Салливан помотал головой.
– Как хочешь, – генерал Грайден достал из-за пояса свой офицерский топор. – Но как насчёт другого? Мне срочно нужен командир для третьего батальона, Рейнар просил его заменить. Не хочешь пойти? В тебя я уверен больше, чем в себе самом.
– Нет, Басти, я поклялся не брать в руки оружия, – сказал священник. – Я окажу тебе любую помощь, но не проси меня убивать.
– Жаль, – генерал убрал топор. – Ты бы пригодился мне завтра.
– Святоша стал священником, – рассмеялся один из офицеров. – Лучшей шутки не придумать. Не зря он тогда…
Грайден-старший повернулся и мрачно посмотрел на смеявшегося.
– Заткни свою пасть.
– Слушаюсь, генерал.
– Хорошо, Салли, – Грайден показал рукой на остальных. – Смотри, с кем будешь работать. Вот Анри, капитан первого батальона, ты его должен помнить. Вот капитан второго, Густав, он пришёл после тебя. О, никогда не догадаешься, кто это такой.
Отец подтянул к себе Феликса и обнял за плечи.
– Мой сын, сегодня был первым бой с нами.
– Твой сын? – удивился священник. – Но когда ты ус…
Отец предупреждающе кашлянул, и Салливан закивал.
– Да, твой сын.
Священник пожал Феликсу руку. Ладонь твёрдая и ледяная, как у покойника. Грайден-старший представил ещё несколько офицеров и похлопал по плечу Гилберта Тэнаса.
– А уж его ты должен знать, если не забыл.
Что Гилберт, что отец Салливан замерли, смотря друг на друга. И стояли так долго, Гил от удивления даже раскрыл рот.
– Служит у меня уже пару лет, – сказал генерал. – Уже помощник капитана.
– Ты? – смог выдавить из себя Гил.
– Значит, ты офицер пехоты Леса, – в свою очередь выдавил из себя священник. – Рад за тебя.
– Значит так, – отец Феликса хлопнул в ладоши. – Гилберт, у меня для тебя поручение. Возьми пару солдат и сгоняй в лагерь, распорядись насчёт пороха на завтра… но Феликса не бери, у меня для него другое задание.
– Слушаюсь, – Гил ушёл с видимым облегчением. Священник тоже выдохнул.
– Значит так, – генерал Грайден обвёл всех суровым взглядом. – У нас новый священник. Многие из вас его знают, но зарубите себе на носу. Прошлое должно остаться в прошлом, если хоть кто-то из вас его помянет, я буду этого болтуна так бить по башке, пока она не вывалится у него из жопы. Если до Гилберта дойдёт хоть одно слово… Все поняли?
– Мы молчим, генерал, – сказал капитан Анри.
– Ты тоже, – отец ткнул Феликса. – Чтобы ты ни услышал, не вздумай передавать это Гилу. Понял?
– Да, конечно.
– Ладно. Салли, подожди меня минутку, поболтаем. Пока надо закончить дела.
Отец повёл Феликса в сторону.
– О чём это ты говорил? – спросил Феликса шёпотом.
– Если не знаешь, то пусть так и остаётся. Я перекинулся парой слов с ветеранами из второго, ты им понравился. Говорят, достойно себя вёл в бою.
– Достойно? – Грайден-младший усмехнулся. – Да я чуть не обосрался! Нет уж, это точно не праздничная ярмарка. Там никто не ползёт к тебе, чтобы отрезать яйца!
– Ну и отрезали бы, – отец развёл руками. – От них у тебя вечно одни проблемы. Да и помню, как на одной ярмарке… ладно, такое не перед ужином.
– Мне нужны доспехи получше. Вон, как у лорда Лидси, у него-то они прикрывают самое ценное.
– Заработаешь и купишь. Кстати, о Сэджине Лидси. Я слышал, как он говорил, что ты ему спас жизнь, так что у меня для тебя особое задание.
Отец подвёл Феликса к стоящему у знамени котлу. Грайден-младший заглянул внутрь и его замутило. Внутри котла золотые зубы, золотые и серебряные кольца, с камнями и без, многие в крови. Полно цепочек и ещё больше серёжек. Некоторые, кажется, отрывали вместе с мочками ушей.
– Если бы не кавалерия Лидси, нам бы пришёл конец, – сказал отец. – Это половина из того, что мы собрали, за вычетом доли лорда Каса. Будет справедливо поделиться с союзниками и… ты и унесёшь всё.
– Хорошо, – Феликс кивнул. Лучше провести вечер в лагере Эндлерейна. Там хоть все благородные, но это лучше, чем слушать проповедь этого демонического священника, о котором все знают какую-то ужасную тайну.
– Отлично. Но это не всё. После того как отдашь его долю… уговоришь его выступить завтра с нами в атаку.
– Что?
– Что слышал.
– Но почему я…
– Потому что меня он слушать не стал, а лорда Кастиеля тем более. Но тебя он как минимум выслушает и не прогонит. У тебя язык подвешенный, ты в компании Каса много времени провёл, с благородными умеешь говорить. Справишься.
– Но как я его уговорю? Он же…
– Пикинёр Грайден! – рявкнул отец. – Твой генерал отдал тебе приказ! Живо его выполнять!
Феликс подхватил тяжеленный котёл, выругался про себя и лёгким бегом помчался в лагерь Эндлерейнской кавалерии.
Лагерь отряда Лидси остался на том берегу. В отличие от лагеря Тренланда, здесь почти не слышно пьяных криков, смеха женщин, пришедших вместе с армией, и потасовок. Будто все отдыхают перед боем, а не напиваются напоследок. Несколько мрачных вооружённых людей преградили дорогу, но разошлись с довольным видом, как только узнали, что несут их долю. Уже темнело, повсюду горели факелы. Сэджин должен быть в большом шатре рядом со знаменем герцога Лидси, но он стоял в стороне вместе с Алистером Макгратом и своим немым телохранителем.
