Никита Савельев
Дебютант
Глава 1. Предложение, от которого нельзя отказаться.
Обладай Генри даром предвиденья, или, на худой конец, развитой интуицией, то смылся бы заранее из гаража под любым предлогом. Но, к сожаленью, ничем подобным природа его не наделила, и он продолжал безмятежно водить кисточкой по блестящему крылу автомобиля, даже не подозревая о тучах, что сгущались над его головой.
Машину нужно позарез подготовить к завтрашнему утру, чтобы предъявить потенциальным покупателям в наилучшем виде. Да так, чтоб не осталось ни капли сомнения насчет ее безупречного прошлого. Понимаете ли, сэр, просто предыдущему владельцу приспичило обновить железного коня. А о том, как этот самый конь совершил несколько кульбитов и угодил прямиком в неглубокое болотце, чуть не погубив хозяина, можно тактично умолчать. Вот, пожалуйста, смотрите – кузов сверкает. А сколько пришлось повозиться, чтобы навести этот лоск, не оставив ни следа стылой вонючей водицы и вмятин, пусть останется за кадром.
Директор автосервиса мистер Дженкис вошел, тихо ступая, и с непривычной для него деликатностью покашлял, привлекая внимание. Проявись сейчас неведомое шестое чувство – тогда б Генри успел ударить себе гаечным ключом по пальцу и вышел бы на время из строя. Но чутье предательски помалкивало. Как, впрочем, и в том последнем, роковом для него заезде.
– Прервись, пожалуйста, Генри, – необычайно вежливо попросил мистер Дженкинс. – К тебе пришли.
Генри, поднялся с колен, машинально вытер руки о просторные штаны, и взглянул на вошедшего следом за шефом человека. Наконец, в душе что-то тревожно шелохнулось, да, уже поздно. Не в окно ж выпрыгивать, тем более, оно напоминало бойницу. Туда разве что кот протиснется.
Смуглого мужчину в белоснежном костюме и лимонной рубашке, расстегнутой до пупа, величали Мануэлем. Попросту, без фамилии. Генри ее даже никогда не слышал. Зато она, должно быть, прекрасно известна господам в синей униформе, с блестящими звездами на груди и табельным оружием на ремне. Из рапортов и прочих сводок.
Следом за низкорослым Мануэлем возвышался его молчаливый помощник с красивым именем Освальдо. Этим красота и ограничилась. Генри как-то смотрел старый-престарый фильм про монстра в человеческом обличии, созданного сумасшедшим ученым. Освальдо мог бы с успехом поучаствовать в кастинге. На роль монстра, разумеется.
– Выскочи на улицу, Генри. На пару слов, – пригласил Мануэль.
Генри послушно поплелся следом, словно овечка за пастухом. Меньше всего на свете он хотел вести задушевные беседы с Мануэлем. Тот же мистер Дженкинс с учетом скользких моментов, неизбежных в таком непростом бизнесе, как продажа подержанных автомобилей, оставался, в общем и целом, добросовестным торговцем. Что касается Мануэля, он и летал где-то повыше, и вопросы к нему у полиции, наверняка, серьезнее.
Выйдя из полумрака, Генри прищурился и оглядел обширную парковку, где стояли автомобили в ожидании очереди на предпродажную подготовку: ярко-розовый лимузин выделялся среди неказистых собратьев точно кинозвезда в пивнушке. Почему-то Мануэль и его товарищи предпочитали кричащие цвета – интересно, это у них отличительный знак такой? Странно, если такие представительные господа не имеют вкуса.
Мануэль небрежно бросил в рот толстую шоколадную сигару, прикусив ее золотыми зубами, Генри вежливо отказался от угощения и стоически вдыхал ароматный дым.
– Амиго, не буду ходить кругами, время дорого, – проникновенно начал Мануэль. – Подвернулась небольшая подработка.
– Отремонтировать машину? – бесхитростно поинтересовался Генри. – Так мы всегда…
– А ты шутник, – без улыбки сказал Мануэль. – К твоему сведенью, я не ремонтирую тачки, а просто беру новые.
– Что тогда? Я больше ничего не умею, – кротко ответил Генри.
– Не скромничай, – потрепал его по плечу Мануэль. – Мне нужно, чтоб ты прокатился кое-куда. Парень ты быстрый.
В самом деле, по просьбе Дженкинса пару раз Генри возил ребят Мануэля по их непонятным делам. Ничего особенного. И платили они, признаться, неплохо. Но каждый раз после таких поездок под ложечкой противно сосало, а на руках от рукопожатий улыбчивых темноволосых людей с холодными глазами, такое ощущение, оставался невидимый неприятный налет.
– Работы навалилось в гараже, аж не продохнуть, – пожал плечами Генри.
– С моим добрым другом Дженкинсом я решу вопрос. Итак, Генри, – в елейном голосе Мануэля прорвалось раздражение. – Я плачу хорошие бабки, а ты в темпе махнешь из нашего Майами в одну дыру в округе Хайлендс, за полторы сотни миль. Надо отвезти… посылку для местных партнёров.
А кроме меня никто, очевидно, на столь почетную миссию не сгодится – Генри молча проглотил вертевшийся на языке вопрос.
– Если платишь, – промямлил вместо этого незадачливый автомеханик.
– Само собой! Сумму, в которой целых три ноля, – с деланным радушием ответил Мануэль.
– Да за такие деньжищи! – восхитился Генри.
Это ж… это ж сколько всего можно… Радостное предвкушение солидного куша напрочь вытеснило тревожные мысли из головы.
– План таков, – продолжил Мануэль. – Мы вручаем тебе тачку, да не простую, а очень мощную, но с одним небольшим секретом: там топливный бак нестандартного размера и половина его вовсе не для бензина. Так наша посылка будет в полной безопасности.
Генри резко поскучнел.
– Знаю, у тебя на языке вертится вопрос, а что же я повезу? – безмятежно поинтересовался Мануэль.
Нет, вовсе нет. А хотел бы снова замазывать краской детали, чтобы никто из покупателей-простофиль не заметил, что они не раз меняны. Без шальных денег, зато с чистой совестью.
– Другой на моем месте ответил бы – это не твое дело, ты лишь перевозчик. Но я не таков, – важно произнес Мануэль.
Вот радость то, тяжко вздохнул про себя Генри.
– Если я отстегиваю кучу баксов, те, кто на меня работает, должны знать суть задания, – разглагольствовал Мануэль. – Компаньеро, ты никогда не задумывался, чем я и мои друзья занимаемся?
Нет! Пусть об этом задумываются те, кому положено по долгу службы, они получают за это жалование из местного бюджета или даже федерального.
– Мы садоводы. Всего-навсего. Выращиваем определенные культуры, а потом их продаем. Почтенный бизнес, известный со стародавних времен, – широко улыбался Мануэль. – Тебе надо лишь поучаствовать в одном обмене. Ты, наверняка, спросишь – почему я? К сожаленью, местные копы последнее время косо смотрят на моих парней на пригородных трассах. Могут возникнуть ненужные вопросы. А если ретивый легавый возьмется проверить бензобак? А вдруг нюхастые собачки?
День перевалил за полдень: в начале весны во Флориде далеко до настоящей жары, но противные ручейки пота под рубашкой заструились бы, даже дрейфуй они сейчас на льдине. Естественно, человека со стороны вам ничуть не жалко. Что же делать? Кто бы надоумил? Надо было идти учиться в университет, пусть там научили бы чему-то доброму и разумному.
– А если меня все же остановят? – Генри затронул-таки животрепещущую тему.
– Во-первых, ты настоящий гринго и вероятность того куда меньше, – Мануэль поднял палец вверх. – А во-вторых, мы все продумали. Ты же отличный парень – бывший гонщик, мы не хотим тебя потерять.
А Генри-то как не хочет себя потерять! Кто б знал?!
– Неужели, ты считаешь, я полагаюсь на случай? – небрежно спросил Мануэль. – Ты поедешь на самой настоящей гоночной машине. А в кармане у тебя будет лежать удостоверение национального автоклуба. Сам же хвастался, что имеешь допуск на автогоночные соревнования всех уровней? Ну?! Никаких подозрений.
– А вдруг спросят, куда это я направился на гоночной машине? – потерянно молвил Генри.
– Ты чем меня слушал, амиго? – почти ласково сказал Мануэль. – Уже забыл цель путешествия? Округ Хайлендс. Что в этот уик-энд творится на бывшем военном аэродроме?
Действительно, как он мог забыть? Позорище. А ведь еще пару лет назад Генри спросонья мог без запинки перечислить даты ближайших автогоночных соревнований. Знаменитый двенадцатичасовой марафон для спортивных машин. Несколько сотен кругов. Общая протяженность более девятисот миль. Сложная дистанция с массой поворотов. Экипаж из двух пилотов, которые сменяют друг друга за рулем. Участвуют не только американские марки, но и самые лучшие гоночные команды из далекой Европы. Входит в тройку самых престижных автомобильных состязаний на континенте. Когда-то и Генри мечтал там гоняться, а то и победить. И куда все делось, спрашивается?
– На соревнование тянутся со всей страны, какому копу придет в голову придирчиво осматривать гоночную машину? Только в гонке ты участвовать не будешь, иначе автомобиль с нашими усовершенствованиями там не оценят, – сухо рассмеялся Мануэль. – Но, полагаю, денежная компенсация с лихвой покроет твое разочарование. По рукам?
– Когда ехать? – выдавил Генри. Мысль между тем лихорадочно металась в поисках путей к бегству.
– Завтра с утра.
Превосходно. К этому времени Генри легко свалит резкий приступ недомогания. В гараже гуляют такие жуткие сквозняки, не поверите.
– Но тебе нужно выспаться, поэтому сейчас поедешь с Освальдо, устроитесь у нас в особняке, там никто не побеспокоит, – проявил заботу Мануэль.
И не будет возможности пробраться к телефону, даже возникни такое иррациональное желание – кисло закончил про себя Генри. Ну, и, без сомнения, он всегда мечтал провести незабываемые часы в обществе старины Освальдо. Генри внимательно присмотрелся к подручному Мануэля, что прохаживался неподалеку молчаливой тенью: длинная цветастая рубашка на выпуск явно скрывала какую-то неправильную припухлость на бедре. Не иначе миляга Освальдо переживал за безопасность босса.
– Прости, Генри, слышал, ты с детства сирота? – неожиданно сменил тему Мануэль.
– Увы, да, – сухо ответил Генри.
– Неужели у тебя совсем нет близких?
– До восемнадцати лет меня воспитывал дядя. Когда я вырос, он выделил мне определенную сумму и снял с себя все обязательства. У него свое дело по продаже хот-догов, а меня никогда не тянуло помогать ему в бизнесе.
– Потеря родителей в столь раннем возрасте способна сломать человека слабого, а сильного, наоборот, сделать тверже, – философски рассудил Мануэль.
Генри в ответ неопределенно пожал плечами.
– Но сейчас ты не столь юн, пора обзаводиться семейством. У меня, например, трое детишек, и ребята мои все окольцованы.
Генри за неимением иных подходящих жестов, вновь ограничился универсальным пожатием плеч. Из семейного человека веревки вить можно. Да, и сейчас, куда денешься, ему еще здесь жить.
– Собирайся, компаньеро, детали по дороге, – Мануэль вновь сменил тон на деловой. – Прокатишься на лимузине, спорим, это твоя мечта.
Держи карман шире! На таких тачках хорошо только смазливых баб возить, по три штуки на заднем сиденье, да лакать дорогущее шампанское из горла. Никакого ощущения скорости и азарта.
Глава 2. Как аллигатор на луну.
Надо признать, агрегат ему достался мощный, пусть и несколько устаревшей модели. Генри, с удовольствием втопил газ на полупустом шоссе и мчал вдоль линии осевой, резкими маневрами обгоняя редкие попутки. Сейчас бы на таком, да на гонку – вдоволь потолкаться на виражах с соперниками. Самому Генри по душе были именно классические автодромы, с изобилием поворотов, а не овальные треки, так обожаемые в его стране. Извилистые трассы казались ему более крепким орешком еще с юности.
Достигнув заветного совершеннолетия, Генри отважно пустился в самостоятельное плаванье. Дядя оказался только рад, что избавился от беспокойного лоботряса, который не желал вникать в сосисочный бизнес. Генри же всегда грезил автогонками, и с превеликим удовольствием погрузился в мир скорости и азарта. Мало того, что это просто-напросто круто, но еще и позволяло вырваться из серой, обыденной жизни, в которой увязло большинство. Война закончилась больше десяти лет назад, но люди еще хорошо помнили нормирование продуктов: понятие шикарной жизни для них сводилось к походу в кино и ужину из картошки с мясом, а гонки позволяли заработать невероятные деньги. Путешествия считались уделом богатых, а благодаря гонкам можно было объездить весь континент и даже дальше. Только для этого надо было попасть в когорту лучших. Всего-то!
Генри махом купил маленький миджет – крохотную машинку с маломощным мотором, и с радостью отдался единственной страсти. Вскоре миджет сменился более мощным стоккаром. Начинающий гонщик колесил по стране, выступая в любых соревнованиях, куда мог добраться. Жаль только, эти состязания имели статус полулюбительских и почти не приносили прибыли, а полученные от дяди деньги таяли быстрее лужи на асфальте в жаркий день. Тут поневоле задумаешься: а ведь засовывать сосиску в булку – вполне достойная работа и главное оплачиваемая.
Но выход легко нашелся: Генри с дружком по соревнованиям Филом, таким же молодым бездельником, на паях приобрели подержанный гоночный автомобиль, и начали выступать в соревнованиях спортивных прототипов. Вот это было время! Кто сядет за руль они порой определяли броском монетки, а от размера полученных призовых зависела не только поездка на следующий этап, но, зачастую, и ланч.
Генри никогда не считал себя сентиментальным, но глупая улыбка таки выползла на лицо против воли. А если вернуться в автоспорт? Деньги за доставку сомнительной посылки позволят легко купить гоночный болид. Прошло всего-то три года, руки сами вспомнят. Размечтался, идиот, тут же одернуло его цинично-рассудительное второе я. Мануэль никуда не отпустит. Он уже намекал перед отъездом: если все сложится благополучно, то готов предложить Генри постоянную работу – быстрые водители ему нужны позарез. Заманчиво с одной стороны: парни Мануэля ездят на лакированных тачках, швыряют бабки стриптизершам и пьют из горла дорогое виски. Только есть и обратная сторона: один недавно приземлился в полицейском участке, а другой, по слухам, сгинул так надежно, что сам Пинкертон не сыщет.
Мимо сплошной зеленой стеной проносились завлекательные пейзажи – буйные заросли, тропические деревья, раскидистые пальмы. Все цветет и благоухает. Углубишься туда и окажешься в настоящих джунглях – вокруг беспрестанно мельтешат птички и стрекочут насекомые, а под ногами чавкает зеленый ковер. Вдобавок обязательно наткнешься на болото, подернутое гладкой тиной, или небольшое озерцо, где прикинувшись невзрачной корягой непременно притаился меланхоличный аллигатор. Настоящий рай для туристов с фотокамерами. Генри же больше заботило, как бы внезапно не начался ливень. До сезона дождей далековато, но синоптики по достоверности своих прогнозов болтались где-то на одной шкале с торговцами подержанных автомобилей.
До автодрома Генри добрался к полудню без малейших приключений, если не считать за таковые протестующие гудки попутных водителей. Полицейские патрули он благополучно проскочил. Никто из мирно жующих пончики копов и не подозревал, что в двойном бензобаке потрепанной машины мимо них пронеслось вероятное повышение в чине.
До самого марафона оставалась пара дней, но уже вовсю шли тренировочные заезды, а на подъезде к автодрому царило поистине вавилонское столпотворение – настоящая каша из людей и машин. Генри по-черепашьи плелся в длинной цепочке автомобилей, вяло поругиваясь на любителей пролезть без очереди – следовало подобраться как можно ближе. Лучше не бросать далеко машину с драгоценным, но опасным грузом.
Вскоре продолжать езду стало настоящим мучением, движение на узкой дороге окончательно и бесповоротно застопорилось. Пара сотрудников автодрома охрипшими от постоянного напряжения голосами пытались как-то урегулировать ситуацию, давая дорогу хотя бы машинам с пропуском, и без сожаленья разворачивая остальные. Получалось, надо признать, из рук вон плохо, в результате поток машин уподобился бурной речушке, что наткнулась на непреклонную плотину.
У Генри пропуска, естественно, не было, и он сдался. Близлежащее поле, до отказа заполнено машинами, некогда щедро покрытое травой, нынче оно превратилось в причудливую смесь из непролазной грязи и мелкого гравия. Может это шанс?
– Парковка для зрителей там, за пару миль, – небрежно махнул сигаретой меланхоличный помятый служащий. В отличие от остальных, этот непрезентабельный субъект никуда не торопился, лениво прохаживаясь вдоль обочины.
– Это тогда что? – Генри кивнул на импровизированную стоянку.
– Тут с утра мест нет, – с донельзя философским видом изрек служитель.
– И как быть? – Генри искренне расстроился, представив обратный путь через гущу машин.
– Для гонщиков места в гаражах прямо внутри, – страж стоянки присмотрелся к его автомобилю. – Не зарегистрировался еще? Получи пропуск, тогда пропущу.
– Мне совсем ненадолго, – обрадовано подхватил Генри. – Как раз пока бумаги оформлю.
– Другое дело. Видишь, закуток? Оставляй там, если втиснешься, – милостиво простер руку собеседник. – Я присмотрю. Только забери до вечера, а то пожарный проезд рядом, а местный шериф у нас суровый, вчера велел тягачом оттащить машины оттуда.
– Мне всего на пару часов, – улыбнулся Генри, живо представив, каким пикантным конфузом обернется эвакуация, и как бы он со всех ног мчался вызволять свое сокровище.
Генри тщательно запер автомобиль и храбро направился прямо в жерло бурлящей толпы. Вокруг в предвкушении зрелища радостно сновали возбужденные люди, кто-то наслаждался пивом или газировкой, кто-то жадно пожинал гамбургеры или жаренную картошку. Взмывали воздушные шарики, веселились дети, сыпали профессиональными терминами болельщики, прелестные дамы подставляли личики солнцу, деловито сновали представители администрации автодрома, гордо шествовали гонщики, суетились стюарды, вяло переругивались механики, тщательно оберегали аппаратуру фотокорреспонденты, а из-под ног спасались вездесущие собаки.
Трибуны под палящим зноем даже не заполнены на четверть. Многие зрители попросту расположились на траве: кто подстелил заботливо плед, а кто без затей плюхнулся на задницу. Вблизи стартовой прямой под бравурную музыку тренировались атлетичные девицы в соблазнительных одежках – участницы акробатического шоу. А неподалеку, где, вне сомнения, располагались боксы команд, раздавались такие знакомые, приятно ласкающие уши звуки урчащих моторов. Как же все знакомо!
Зато в мастерской стабильно, на кусок хлеба всегда заработаешь: знай себе латай машины, да заливайся соловьем перед простодушными покупателями, а понимающих людей, наоборот, обходи стороной. Генри, с тех пор как прописался у Дженкинса, ни разу не бывал на гонках. А ведь он, получается, скучал! Опять подкрались ненужные сейчас мысли – купить на деньги Мануэля новый автомобиль. Усилием воли Генри справился. Он уже по другую сторону и хлопоты у него теперь иные. Кто его просил при первом знакомстве в сервисе с Мануэлем живописать про славное автогоночное прошлое? Держал бы язык за зубами, глядишь, не влился бы в ряды суровых растениеводов.
Несмотря на скрупулезные инструкции Мануэля, в придачу терпеливо повторенные добрый десяток раз, на практике все оказалось не просто. Генри пришлось прилично поболтаться по окрестностям. Порой накатывало чувство жуткой тревоги: однажды он прямо посреди толпы застыл соляным столбом, а проходящие мимо люди беззлобно толкали локтями недотепу. Генри мерещилось, что за ним следят, что впереди ждет засада, а руки уже холодила сталь. Вот и завершилось бы его не только спортивное, но и свободное существование. Наверное, дядя философски бы изрек, мол, ничего иного от безалаберного племянника не ждал. Мануэль поднял бы рюмку текилы в память об очередном нерасторопном прихвостне. А мистер Дженкинс поскреб в затылке, погоревал пару минут о проворном механике и отправился искать нового. Но проходили минуты (или секунды?) мучительного ожидания неминуемой расплаты и все оставалось по-прежнему. Земля прилежно вращалась вокруг солнца, публика бурлила, и никто не торопился зачитывать Генри его права.
И вот заветная цель достигнута – невысокая наспех сколоченная палатка, где торгуют быстрой едой. Синий брезентовый верх, жирная красная полоса поперек нижней стойки, рядом одинокая стройная пальма в кадке. Никакой ошибки. Описание совпадает в точности. Из недр лавчонки струился приятный дымок и аппетитный запах, Генри сглотнул слюну – со всеми переживаниями так и не поел сегодня.
Вокруг палатки концентрация людей высока как нигде. Жизнерадостные соотечественники прежде чем подняться на трибуны торопились оросить организм горячительным, закусив аппетитной булочкой. Генри, засунув руки в карманы брюк, соответствуя облику не знающего чем себя занять обывателя, неспешно подошел поближе. Наверное, сам он мог работать также: в грязно-белом фартуке, поливая сомнительного происхождения сосиски жуткой смесью из соусов, вяло ругаясь с покупателями из-за сдачи. А потом бы женился на простой, но чистой душой поварихе из местной столовой.
Отставить ненужные мысли! Все внимание на прилавок, там должна стоять черно-красная фигурка мультипликационного пса, сантиметров тридцать в высоту. Если пса нет, то не сметь даже приближаться. А если условный знак на месте, значит – посылкополучатель ждет, и за это время ни своей стряпней не отравился, ни под полицейскую облаву не попал. Мануэль особенно подчеркивал: адресат не знает в лицо курьера, даже не в курсе, один ли это будет человек или несколько, мужчина или женщина, старик или ребенок. Конспирация – шпионы позавидуют. Впрочем, Мануэля с дружками легко понять – променять шелковую рубаху и надраенный лимузин на каторгу, желающих мало.
Генри пригляделся. Вот и искусственный пес. Торчит себе в углу, оскалившись, то ли дружелюбие демонстрирует, то ли прикидывает, как половчее стащить кусок мяса. Добро пожаловать? Как бы не так! Это еще не все инструкции. Генри бросил взгляд на часы: его ждут строго в промежуток с часа дня до пяти вечера. А он прибыл чуть раньше. Будем скрупулезно блюсти указания. Позволим себе немного чисто личного времени. Разве он не заслужил?
Генри побрел дальше по автодрому. Грустно – теперь он чужой на этом празднике скорости. С Филом они вдоволь поучаствовали в гонках спортпротипов, но на марафон в Хайлендсе заявляться не рискнули, трезво оценив свои силы – велика ли отвага финишировать в самом конце.
Зато в шестьдесят первом решились на другую авантюру, иначе не скажешь. В чемпионате страны «открытых» машин, где гонялись по овалам, призовые за участие выглядели куда жирнее и они пошли ва-банк. Да, начали не с этапа где-нибудь в захолустье, а с самого знаменитого овала, известной на весь мир «Кирпичницы». Назанимали у приятелей под честное слово деньги, взяли в аренду отличный автомобиль, не раз бравший в прошлом призы, наняли механика, да, подали заявку на этап. Даже за финиш в десятке можно зашибить неплохие деньги, а там обратить на себя внимание, и попробовать попасть под крыло сильной команды. Оттуда и до побед рукой подать. А там – приятные лучи славы, огромное богатство и объятия грудастых женщин. Какие только радужные перспективы не рисовали себе два великовозрастных балбеса?!
Решили по справедливости – кто покажет лучшее время на первой тренировке, тому и выступать в гонке. Как же торжествовал Генри, когда оказался быстрее. Поистине, когда полагаешь, что зацапал юркую птицу удачи за хвост, этим же хвостом получишь по морде. В следующем же заезде Генри угодил в ужасную аварию – машину буквально размазало о бетонную стену овала. Автомобиль вдребезги – ладно. Целый месяц валялся в госпитале – еще терпимо. Нужно расплачиваться за аренду тачки – накладно, но не фатально. Самое же страшное: по неопытности Генри неправильно оформил медицинскую страховку, а стервятники из страховой только того и ждали. В итоге – непомерный счет, переломанные кости, да жуткие долги, с каким трудом выбрался из той ямы, даже вспоминать не охота. Спасибо Дженкинсу – пригрел недотепу.
Прогуливаясь, Генри дошел прямиком до боксов команд, где вдохнул полной грудью неповторимые запахи предвкушения и азарта, машинной смазки и солярки, горелой резины и бензина. Он уже перестал гонять тревожные мысли и даже насвистывал про себя незамысловатый мотивчик.
Оп-па. Генри поневоле засмотрелся на высокую, стройную, кареглазую красотку с темными волосами до плеч, в молочно-белом брючном костюме. На контрасте вокруг сновали разгоряченные гонщики, взлохмаченные инженеры, чумазые механики, ворчливые менеджеры и прочий обслуживающий персонал, а в воздухе стояла устойчивая смесь из отборной ругани, специфических терминов и незатейливых приветствий.
Хотя насчет ругани Генри погорячился. Рядом с потрясающей красоткой располагался неряшливый тип в потертом пиджаке, на пол головы ниже спутницы, с отчетливо намечающимся брюшком и лысеющей шевелюрой. Вот он-то исторгал изощренную брань – любой просоленный ветрами шкипер бы позавидовал.
Красотка поймала заинтересованный взгляд Генри, в полголоса шепнула:
– На тебя люди смотрят.
Тип осекся и небрежно пояснил, так словно они с Генри знакомы тысячу лет:
– Понимаете, сэр, нанял я механика из местных. Аккуратнейшим образом с ним расплатился. И выясняется – он банально запил. Максимум на что этот разгильдяй сейчас способен, так смотреть в пивную бутылку на манер подзорной трубы. Где ему удержать гаечный ключ? А мы его ждали! Мало того, напрасно потеряли полдня, так в придачу оказались в сущей пропасти. Не надо связываться с местными, правильно ты говорила…
Собеседник Генри запнулся:
– Простите, сэр, если я невольно вас оскорбил, но нервы на исходе. Мы пожаловали из старой доброй Англии. И так уж сложилось, один из первых ваших соотечественников, с кем пришлось иметь дело, оказался редкостным прохвостом.
И без подсказок Генри догадался, что разговаривает с представителями Старого света. Английский у обоих явно отдавал нездешним выговором, лица совершенно незагорелые. Занятная парочка. Спутник уже в годах, да и дама – не девочка, лет тридцать пять с виду, но это скорее ее только красит. Видно, что женщина волевая и зрелая. Эх, с какой ностальгией Генри вспоминал времена, когда они с Филом останавливались на постой у окрестных фермеров. Молодые городские гонщики для их симпатичных дочек служили самой настоящей экзотикой, особенно, если чуть-чуть приврать о достижениях. На каких только сеновалах он не побывал.
– Будете участвовать в гонке? – Генри проявил незамысловатую дедукцию.
В ответ на него обрушился ураган информации. Генри узнал, что лысоватого зовут Эдвард Бейкер. Он директор самой настоящей европейской гоночной команды (небольшой, совсем небольшой, если честно). А красотка – его жена Сандра, по совместительству главный помощник (в этот момент Сандра со вздохом посмотрела сверху вниз на супруга). Эдвард – давний поклонник автоспорта чуть ли не с тридцатых. Участвовал, наверное, в трех сотнях разнообразных гонок (или двух сотнях?). Особо ничего не добился (но разве ж это главное в нашем деле?). Последние годы сосредоточился на управлении командой, сам выступает редко, но непременно раз в год выходит на старт большого гоночного марафона (не могу отказать себе в маленькой слабости!). Но надо же случиться в последний момент такой оказии. Самим готовить машину к гонке – совсем не то. Кто будет обслуживать технику во время остановок? Гонщикам некогда думать о смене колес. Полное фиаско! А ведь они специально летели через океан.
– Мой напарник Жорж только сообщил, что не смог найти замену, но не отчаивается и продолжает поиски, – грустно закончил Эдвард.
– Вряд ли это проблема в гоночный уик-энд? – утешил забавного мужичка Генри. – Вокруг механиков как мух.
– Все достойные давно заняты, а доверять первому попавшемуся опасно, – вздохнул Эдвард.
– Резонно, – лениво согласился Генри.
– Послушайте, а вы – гонщик? – озарило Эдварда.
– Д-да, – промямлил Генри.
– Как у Вас обстоит с механиком? – просиял Эдвард. – Вижу, вы-то человек порядочный. Я бы заплатил.
Генри заметил, как на лице Сандры мелькнуло страдальческое выражение.
– Я сам себе механик… Да, наверное, мне пора… Напарник же ждет! – нашелся Генри.
На самом деле ему ужасно хотелось еще поболтать с этими симпатичными людьми, но долг перед Мануэлем, как бы это странно не звучало, зовет. Окунувшись на какие-то минуты в прежний мир, Генри с трудом вырывался из заманчивого сладкого сна и вернулся в тяжелую реальность.
На обратном пути Генри не отказал себе в удовольствии пару минут понаблюдать за работой у боксов Монетти. Слава легендарной гоночной команды вышла далеко за пределы Европы. Итальянцы умудрялись участвовать не только в первенствах машин с открытыми колесами, но и спортивных автомобилей. Между прочим, во Флориде на протяжении последних лет, как это ни прискорбно для национального самолюбия, побеждали именно красные болиды.
Генри полюбовался на надранный до блеска кузов невероятно красивой для понимающего человека ярко-алой машины, на великолепный обтекаемый корпус без единой лишней выступающей детали, на механиков в аккуратной одинаковой униформе, на деловитых инженеров, ну и на гонщиков заодно. Пускай их лица для Генри ничего и не значили. Он слабо разбирался в европейских спортсменах. Вообще, подумаешь – гонщики. На такой красотке и Генри бы поборолся за призовые места.
Хватит прохлаждаться! Надо поскорее валить отсюда. Окно для времени передачи давным-давно наступило. Забыл кто ты такой? Водитель на побегушках… страшных слов называть не будем, поэтому скажем просто – у делового человека. А в автомобиле лежит опаснейший груз на десятки тысяч долларов.
Вернувшись к ларьку, Генри немедленно пристроился в хвост недлинной очереди, мужественно ее выстоял, а когда настал его черед делать заказ то, глядя прямо в глаза уже немолодому усатому продавцу, с расстановкой выговорил:
– Две сосиски. Лучшие хот-доги я пробовал в Балтиморе. Надеюсь, ваши не хуже?
В глазах усатого что-то неумолимо изменилось, он протянул:
– Самые лучшие сосиски в Мемфисе, но нашим лакомством вы останетесь довольны.
Что ж пароль и отзыв верные. Недаром Генри их заучивал битые два часа.
Усатый небрежно мотнул головой в сторону, и Генри увидел, что за его спиной внутри палатки на раскладном стуле сидит симпатичный молодой парень, жестом приглашая войти.
В отличие от мрачного сосисочника, который невозмутимо продолжил работу, парень вскочил с места, с жаром потряс руку Генри и с широкой улыбкой выпалил:
– Очень рад. Мы тебя заждались.
Любопытно, почему люди, занимаясь неприглядными делами, умудряются так жизнерадостно выглядеть. Взять того же Мануэля – источник неиссякаемого оптимизма.
