Николай Александрович Добролюбов
Природа и люди. Книга II
В предисловии к третьему выпуску находится, между прочим, возражение на нашу рецензию, помещенную в № XI «Журнала для воспитания» 1858 года. Упреки касаются двух пунктов: 1) Зачем мы сказали, что критике нет дела до того, какими источниками пользовался автор. Но автор не вполне точно передал нашу мысль в своем возражении. Мы сказали, что «здравой критике нет дела до того, какие книжки читал автор; она судит о том, что он написал». Мысль наша ясна: можно пользоваться многими источниками и все-таки не написать ничего хорошего; следовательно, указание на источники нимало не оправдывает недостатков собственного изложения автора. И в этом отношении может быть неуместно, не нужно и дурно даже то, что взято прямо и буквально из источников: не все то нужно и хорошо в учебнике истории, что находится в актах и летописях; не все то уместно и в учебнике географии, что говорится в описаниях путешествий в статистических сборниках. Поэтому-то мы считаем несправедливым и второй упрек издателей, сделанный нам, – именно: 2) в том, что мы осудили в их книге два места, прямо взятые из Брэма и из миссионера Шёна.[1] Их свидетельства могут быть вполне достоверны, их авторитеты – незыблемы, их рассказы – превосходны; но все это не мешает нам заметить и остаться при своем мнении, что описания, взятые из них в книгу гг. А. Павловского и В. Л., – реторичны, что фраза, нелепость которой мы заметили в нашей прежней рецензии, – действительно нелепа. «Почему же не заглянуть было хоть в эти два источника, если другие неизвестны г. рецензенту?» – спрашивает предисловие. Но почему же, спросим мы в свою очередь, предисловие думает, что мы осудили указанные нами места во втором выпуске потому только, что не знали, откуда они взяты? Неужели мы не смели бы выразить свое мнение, если бы нам было известно, что недостатки, порицаемые нами, принадлежат не г. В. Л., а Шёну и Брэму? Такое ниспровержение в прах пред авторитетами мы считаем совершенно излишним.
