Накануне. Курсом к победе – Николай Герасимович Кузнецов

Наметил на остаток зимы серию книг о действиях советского ВМФ во время Великой Отечественной, посему сначала решил прочесть официальные мемуары Кузнецова Николая Герасимовича, Адмирала Флота Советского Союза, Наркома ВМФ СССР о службе во флоте, от простого матроса до морской академии, старпома крейсера, командующего Тихоокеанским флотом, и, наконец, главкома ВМФ, которому выпало руководить флотом во время войны.

Двойственная книга, особенно если принимать во внимание обстоятельства ее написания – во время второй опалы, лишенный всех постов, звания адмирала и права работать на флоте, зарабатывающий деньги мемуарами и переводами.Интересные личные воспоминания примерно до начала ВОВ сменяющиеся дайджестом боевых действий флота на всех четырех флотах и военных флотилиях. Во время ВОВ личных воспоминаний стало гораздо меньше, и, к сожалению, практически нет раскрытия механизма принятия решений на ту или иную морскую операцию – у иных маршалов куда подробнее и интереснее написано. В этом смысле мемуары немногим отличаются от других официальных полупропагандистких творений Воениздата, хотя уже формально независимый от всех автор мог писать все прямо. Но написать – значит признать свою вину в недостатках подготовки и расстановке кадров ВМФ к началу войны, посему Николай Герасимович пишет только о тех печальных поражениях, о которых нельзя умолчать, вроде Талиннского перехода или гибели советского отряда кораблей 6 октября 1943 года. А вот про Евпаторийский десант или полный проигрыш в минной войне в Финском заливе в 1941 году, нет ни слова. Зато крайне много читается между строк, особенно про отношение армейского начальства рассматривающего флот, по крайней мере до 1944 года, как некую абстрактную, всегда безотказно готовую штуку могущую в любую погоду высадить где угодно десант чуть ли не с ботика. Что и было оборотной стороной больших потерь во многих десантах 41-44 годов, армейцы имеющие большее влияние на Верховного продавливали плохо выполнимые для флота решения, а потом флот становился крайним. То там то тут попадаются воспоминания, что к той или иной десантной операции флот предупреждали за считанные недели или дни.Автору иногда не хватало просто хорошего редактора, иногда он повторяется, иногда непоследователен, и в этих неувязках иногда проявляются любопытные детали личных взаимотношений. К примеру на примере обооны Севастополя:В последние дни июня обстановка в Севастополе резко ухудшилась. В это время командующий оборонительным районом Ф. С. Октябрьский вместе с членом Военного совета Н. М. Кулаковым телеграфировал: "Москва – Кузнецову; Краснодар – Буденному, Исакову. Исходя из данной конкретной обстановки, прошу разрешить мне в ночь на 1 июля вывезти самолетами 200-250 ответственных работников, командиров на Кавказ, а также и самому покинуть Севастополь, оставив здесь своего заместителя генерал-майора Петрова И.Е.

Соглашаясь с эвакуацией Военного совета флота из Севастополя, я рассчитывал на то, что в городе останется генерал-майор И. Е. Петров, заместитель команд дующего флотом, который будет руководить обороной до последнего момента. Но 1 июля в телеграмме в адрес Сталина, мой и Буденного уже из Новороссийска Военный совет флота донес: «Старшим начальником в Севастополе оставлен комдив-109 генерал-майор П. Г. Новиков, а его помощником по морской части – капитан 3 ранга А. Д. Ильичев». Это было для меня полной неожиданностью и поставило в трудное положение перед Ставкой. – Вы говорили, что там останется генерал-майор Петров? – нахмурился Сталин. Мне ничего не оставалось, как сослаться на первую телеграмму командующего Черноморским флотом. В своей ответной телеграмме я давал разрешение на выезд только Военного совета и группы руководящего состава, если в Севастополе останется генерал Петров. В этом случае я рассчитывал, что борьба еще какое-то время будет продолжаться. Так обстановку, видимо, понимал и Верховный Главнокомандующий. Сейчас же все изменилось. Теперь нельзя было надеяться на организованное сопротивление в течение хотя бы недели и эвакуацию оставшихся войск. Этим и было вызвано недовольство Сталина.

Вот так завуалированно Кузнецов обвинил Петрова в бегстве из обреченного города, в другом же месте пишет, что «отношения были прекрасные». Не случайно, в Полководце Владимира Карпова со сторон Петрова тоже написано про резкие разногласия с флотом по поводу эвакуации.Сталину автор воздает должное, как достойному лидеру страны во тяжелые года, но критикует его за любовь к большим кораблям и неправильные акценты на послевоенные планы перевооружения флота, сам Кузнецов предлагал строить: «авианосцы (большие и малые), крейсера с 9-дюймовой артиллерией, подводные лодки, эсминцы», а в итоге, после его снятия, Советский Союз продолжал готовиться ко новой мировой войне, и строил по старым проектам эсминцы и подводные лодки, закладывал линейные крейсера типа «Сталинград», и только смерть Сталина и переход флотов на ракетное оружие положил конец этой архаике.В целом, интересное чтение, особенно в первой части «Накануне». А потом все можно свести к официальной и непогрешимой точке зрения на действия флота во время ВОВ, так что понятно почему только в наше время начали появляться объективные исследования советского ВМФ во время войны.

Вышла в свет вторая книга адмирала Николая Герасимовича Кузнецова. Объемный том собрал не издававшиеся ранее страницы дневников, статьи и воспоминания выдающегося деятеля военно-морского флота Советского союза.

Для каждого военного моряка адмирал Кузнецов – образец для подражания, выдающийся флотоводец, который стоял у штурвала советских военно-морских сил в годы Великой Отечественной войны, одержал яркие победы и сделал первые шаги к выходу советского флота на океанские просторы.

Первая книга из записок адмирала, повествующая о крутых поворотах жизни и службы Кузнецова вышла четверть века назад. Не полностью. С купюрами. Тогда еще не пришло время публиковать воспоминания и размышления целиком. Например, о роли Сталина в преддверии и годы войны, когда создавались новые военные корабли и подводные лодки. К 1941 году флот оказался едва ли не единственным видом войск, готовым к вторжению врага.

В книгу отдельным разделом вошли статьи, подготовленные к публикации самим Кузнецовым. Особый интерес представляют страницы дневников адмирала, посвященные руководителям государства, военачальникам и соратникам по флотской службе. Это эксклюзивные материалы, их предоставили родственники адмирала.

Историки отмечают, что порой авторитетные свидетельства адмирала, единственное, что сегодня имеется у специалистов, пытающихся разобраться в мотивах тех или иных военных и политических решений, принятых руководством СССР в годы Великой Отечественной войны. Вышедшая в свет книга «записок» главкома Кузнецова призвана заполнить эти исторические пробелы.