Николай Иванович Хрипков
Шли по улице девчонки
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
У ДАШИ ДОМА
Они поднялись на площадку второго этажа. На подоконнике, облокотившсь спиной, сидел худой парень лет двадцати в серых шортах и полосатой майке. На ногах у него были черные носки и черные сланцы.
Он курил, выдыхая дым на оконное стекло и стряхивая пепел в литровую стекляяную банку, дно которой было закрыто окуркам, а сама банка изнутри была замазана пеплом. Он равнодушно глянул на поднимавшихся девчонок и отвернулся к окну. Но и в окно он смотрел с таким же равнодушием. Казалось, что он уже прожил сто лет, и его уже ничто не может заинтересовать в этой жизни. Для него всё закончилось.
– Девочки! – воскликнула Даша. – А давайте вместе сочинять нашу песенку! Хорошо?
– Как это сочинять? – удивились подруги.
– Да вот на каждую ступеньку по слову! И пока дойдем до пятого этажа у нас получится песенка. Ведь, что главное в песенке? Это ритм. А ритмом нам будут служить ступеньки! Да я ее уже и придумала, потому что такая песенка уже есть. Только слова переделаем и получится наша собственная песенка. Песенка друзей! Вот как! Давайте!
Даша подняла ногу и медленно, глядя на подруг, опустила ее на ступеньку повыше. Оксана и Полина тоже опустили ноги на лестницу, делая это замедленно и не сводя глаз с Даши. Даша запела:
Вместе весело шагать
Нам по лестнице,
Нам по лестнице,
Нам по лестнице!
И при этом распевать
Вместе песенки,
Вместе песенки,
Вместе песенки.
Раз ступенька,
Два ступенька,
Будет лесенка.
Раз словечко,
Два словечко,
Будет песенка.
Голосок у нее был тонкий. И звонкий.
– Здорово! – восхитилась Полина. – Классно!
– Это разве ты сама? – недоверчиво спросила Оксана. – Ты, наверно, откуда-то списала слова. Конечно, списала.
– Сама! – прокричала Даша. – Вот прямо сейчас сложились слова. Я иду по ступенькам, а песенка сама складывается.
– А ты еще можешь повторить, а то я плохо слова запомнила? Пожалуйста! – попросила Полина.
Даша снова пропела песенку от начала до конца. Теперь можно было бы и вместе. Потому что это песенка для совместного пения. И вместе петь веселее.
– Девочки! Ну, вы запомнили слова? Тогда давайте вместе!
Девочки остановились. Полина что-то беззвучно прошептала. А Оксана исренне призналась, что ничего не запомнила. Ну, так, только отдельные слова.
Даша пропела еще раз. Занесла ногу над верхней ступенькой и скомандовала:
– А теперь вместе, девочки! Начали!
Подруги тяжело вздохнули. И запели.
Вместе весело шагать
Нам по лестнице,
Нам по лестнице,
Нам по лестнице!
И при этом распевать
Вместе песенки,
Вместе песенки,
Вместе песенки.
На этот раз подруги втроем пропели задорную песенку. И как только они закончили петь по третьему разу, так сразу и поднялись на пятый этаж, оказавшись перед дверью, за которой жила Даша. Дверь была оббита черной кожей.
– На земле всё-таки лучше жить,– сказала Оксана. – Выходишь из дому, и вот она земля, травка, деревья, собачка в конуре сидит. Всё у тебя под рукой! Надо жить на земле! А не залазить на самое небо.
– Вот мы и дошли! Вот мы и дома! – торжественно произнесла Даша.
Позвонила. За дверью раздались шаги. Звякнул замок и дверь растворилась. На пороге стояла Дашина мама.
– Ну, и где мы шляемся? Время-то уже сколько!– строго произнесла Дашина мама.
Это была полная черноволосая женщина с пухлыми губами, курносая. На ней был просторный халат синего цвета. Правую руку она держала в кармане. На лице ее было недовольство. Брови сходились у переносицы.
– А я девочек провожала! – звонко выкрикнула Даша. И стала скидывать с себя туфли.
– Я вижу, как ты их проводила. А может быть, это они тебя провожают? Но всё равно как-то очень долго провожаетесь.
Оксана с Полиной смутились. Прижались к дверному косяку.
– Да мы там,– пробормотала Оксана. – Там девушка на пустыре лежала. Мы шли, а она лежит. Мы подошли к ней.
– Пьяная что ли валялась?
– А вы откуда знаете, тетя Женя? – удивленно спросила Оксана.
Тетя Женя тяжело вздохнула. И покачала головой.
– Ну, трезвая же не будет лежать. Вы видели, чтобы трезвые лежали на земле?
– Тут, мам, такое дело. Полинина мама уходит на ночное дежурство. Вот! А Полина боится одна спать. Ей страшно.
– А что к бабе не пойдет? У ней бы переночевала.
– Да! Ну! – Даша махнула рукой. – Не нравится ей у бабы. Там дядя Саша всегда пьяный и кричит. Она его боится.
– Ну, пусть у нас переночует. Девочки! Ну, чего вы стоите на пороге? Проходите! Давайте! Давайте проходите! Не стойте!
В коридоре показался Иван, младший Дашин брат. Он учился в первом классе. У него были черные глаза и черные волосы, они даже блестели, как будто он их намазывал маслом. Он остановился, облокотившись на стену, исподлобья смотрел на подруг, которые снимали обувь, палец он затолкал в нос. Губы сердито искривились. Он то и дело надувал щеки. И как-то тихо пофыркивал.
– Ты уроки сделал, Иван? – строго спросила Даша. – Все учебники собрал? Тетради?
– Тебе надо, ты и делай! – выкрикнул Иван. Вытащил палец из носа и кулаком ударил по стене. – Достали уже со своими уроками! В школе уроки, дома уроки. Везде уроки! А сама шляешься черт знает где! Сама-то хоть сделала уроки? Ни черта ты не сделала уроки! Прошлялась!
– Мам! – простонала Даша. – А можно мы переночуем у Полины? И Оксана тоже. Мы втроем.
– А у нас нельзя? Двое лягут на кровать, а кто-нибудь на диван. Всем места хватит. И от нас пойдете в школу. Можно так?
– Но мы уже сказали тете Вале, что будем у них ночевать. Тетя Валя думает, что мы у них ночуем.
– Сейчас я ей позвоню и скажу, что будете у нас ночевать. Ой, Иван! Принеси мой телефон! Побыстрей!
– Мам! Ну, можно? Мы хорошо себя будем вести! Честное слово!
– А уроки вы сделаете? Пробеситесь и не сделаете уроки. И завтра нахватаетесь двоек. Я вас знаю.
– Ну, мам! Я же всегда делаю уроки. Ты же знаешь! Всё сделаем!
– Вот не получишь пятерки по математике и тебе не дадут стипендии. А то уже размечталась, что купишь на стипендию. Надо на пятерки сначала четверть закончить.
Отличники получали от главы по тысячи рублей каждый месяц, а старшеклассники – даже по две тысячи. Но учительница математики с пятого класса еще не взлюбила Дашу. И получить у ней пятерку было непросто.
На уроках Даша никогда не баловалась. Но класс у них был большой и шумный. А поэтому учительница математики всех не любила. И пятерку она никому не ставила, хоть разбейся. За последнюю контрольную Даша получила четверку, хотя всё решила правильно, без единой ошибки. И даже еще помогла своей соседке решить второй вариант. В контрольной у ней не было ни одной красной пометки. И все равно внизу красовалась четверка. Но ведь если всё правильно, должна быть пятерка! Даша тогда даже заплакала на перемене. Так ей было обидно.
– Ладно! Так и быть! Ночуйте у Полины! – проговорила мама. – Но только сейчас вы попьете чая у нас. Я кстати, купила очень вкусное печенье. А потом можете уже идти. Проходите!
Девочки чинно прошли на кухню. Даша суетилась. Налила и включила чайник. Потом стала доставать печенье и конфеты. На кухню зазшел Иван, остановился на пороге. Посмотрел на девчонок.
– Ага! Совсем обнаглели! – сказал он. – Чай собрались пить! Ну-ну! Пейте! Ходят где попало, а потом чай у нас пьют. Оборзели!
– Это он чего? Что он так? – спросила Полина.
– Не обращай внимания на него!
Даша махнула рукой. Не обращайте внимания.
– Он всегда такой! Ну, его!
– Он злой? Да? – спросила Оксана.
– Иван злой? Нет! Он не злой, он добрый. Он просто любит напускать на себя строгость. Он такой!
– А дядя Костя у нас не строгий,– сказала Оксана. – Он хочет иногда быть строгим, а всё равно у него ничего не получается. Мама говорила, что поэтому от него ушла жена, что он не умеет быть строгим. А мужик должен быть строгим.
– Учителю надо быть строгим. Иначе его не будут слушаться,– сказала Полина. – У нас в пятом классе был учитель истории, молодой. Он был не строгий. Ой, что у него на уроках творили! Пашка напишет «лох» и ему сзади на пиджак наклеет. Все хохочут, а он никак не может понять, над чем смеются. Брюки посмотрит: может, ширинка растегнулась…Смехотища!
– А добрых все считают дурачками и начинают потешаться над ними,– сказала Оксана. – Вот видите, получается, что умный обязательно должен быть злым. Ведь так же? Ну, девочки?
Даша даже сразу не нашла ответа и что-то нечленораздельное пробормотала. А Полина предпочитала вообще не рассуждать на подобного рода темы. Всё отвлеченное ей представлялось совершенно излишним. И непонятным.
Девчонки чинно прихлебывали чай, не злоупотребляя гостеприимством. Оксана вообще скушала только три шоколадных конфетки, а Полина вафельку и две конфетки. Хотя, если бы дома…
Иван заглянул на кухню и сразу же сделал хмурое лицо. Ему явно не нравилось, что девчонки едят конфеты. Левой рукой он облокотился о дверной косяк и опустил голову. Вот принесло их!
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
КАКОЙ ВКУСНЫЙ СУПЧИК
Дядя Костя был дома. Он стоял у плиты в фартуке, варил молочный суп и поджаривал хлеб. Младшая сестра Оксаны Марина сидела за столом, подперев щеку, и наблюдала за манипуляциями дяди Кости. Выслушав Оксану, дядя Костя виновато улыбнулся. Он был явно смущен.
– А я вот супчик молочный довариваю. Хлеб вот… Может, покушаете? А?
– Ой! Мы у Даши только напились чаю до отвала. С конфетами.
– Ну… вообще-то…Супчик же….
Дядя Костя замялся. Вытер руки о полотенце.
– Ну, Дашу мама же отпустила! И тете Вале уже сказали, что у них будем ночевать,– канючила Оксана. – Всё под контролем.
– Ну, так-то так,– закивал дядя Костя. – Так-то оно так!
– А я тоже хочу! Хочу! – крикнула Марина.
Подружки переглянулись между собой. Брать с собой мелкую никак в их планы не входило. Поглядели на Оксану. Оксана стала фертом и по-боевому выставила ногу вперед. Щеки ее раздулись.
– Вот еще! – воскликнула Оксана. – Как бы ни так!
– Ах, так! Так да!
Марина спустилась с табуретки. Поглядела исподлобья на подруг и зло, раздувая щеки, прошипела:
– Тогда и ты никуда не пойдешь! Вот тебе!
– Пойду! Пойду!
– Не пойдешь! Не пойдешь!
– Пойду! Пойду!
– Не пойдешь! Не пойдешь!
– Пойду – не пойдешь! Пойду – не пойдешь! Пойду – не пойдешь! – запела Полина. И замахала руками над головой.
Даша засмеялась. Марина поглядела на нее со злостью.
Дядя Костя выключил газ под сковородкой. Посмотрел растерянно на Марину, потом на Оксану, потом виновато произнес, вытирая руки о фартук:
– Ну, девочки! Ну, чего вы? Ну, что вы?
– А что она? – выкрикнула Марина. – Чего она?
– А кому я супчик варил, хлеб вот пожарил? Покушайте!
– Дядя Костя, а давайте мы покушаем, а потом пойдем? – спросила Даша. – Как аппетитно пахнет!
– Вот! Вот! И хорошо! И правильно! – радостно выкрикнул дядя Костя. – Садитесь! То есть присаживайтесь, девочки! К столу!
– Ладно! Пойдешь! – согласилась Оксана. – Если тебя дядя Костя отпустит. Тогда пойдешь.
– Дядя Костя! Ты меня отпустишь? – выкрикнула Марина. – Отпустишь же?
– Ну… Ну, я и не знаю даже… Ну… Как сказать…
– Отпустите, дядя Костя! – хором попросили Полина и Даша. – Пожалуйста!
– Ну, придется! Что уж там? Придется! Только покушайте! Покушайте, а потом пойдете! Но сначала покушайте!
Молочный суп был очень горячим, и девчонкам приходилось дуть на каждую ложку, чтобы остудить. Кушали они медленно.
– Очень вкусный суп, дядя Костя! Супер! – похвалила Даша.
– Вкусненький! Очень! – поддакнула Полина.
– Только горячий страшно! Ух!
Это уже проговорила Оксана.
– Жрите давайте! – скомандовала Марина. – То будете тут до ночи сидеть! То же мне!
Но вот и съеден суп с гренками. Оксана сыто икнула. И выдохнула горячую струю.
Дядя Костя вышел на крыльцо провожать их. Фартук он уже снял.
– Только, девочки, осторожно! Смотрите! – напутствовал он их. – Мало ли чего! Не балуйтесь, пожалуйста!
– Будь спок, дядя Костя! – бодро выкрикнула Марина, показав кругглешок из большого и указательного пальцев. Она помахала рукой.
Дядя Костя помахал им вслед и перекрестил. Он как-то извиняюще улыбался.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
– Фу, нажралась! – выдохнула Полина. – А еще и дома что-нибудь сварим! Я люблю дома варить.
– Подкупить надо чего-нибудь вкусненького,– произнесла Марина.
– Ага! На какие шиши? У тебя деньги есть? – прошипела Оксана.
– А у меня сто рублей есть! Я богачка! – крикнула Марина.
Девчонки остановились, удивленно глядя на мелкую. Ну, дает!
– Откуда у тебя? – спросила Оксана.
– От верблюда! Откуда еще?
– Ладно, не хочешь – не говори! Тогда купим мороженого. Хорошо?
– И чипсов можно,– сказала Полина.
– И кириешков не помешало бы,– добавила Марина.
– Тогда нужно не сто рублей, а гораздо больше,– спустила их с небес на землю Даша. – Размечтались!
Щли по улице девчонки.
День сентябрьский стоял.
И звенел их голос звонкий,
Ни на миг не умолкал.
Шли по улице из школы.
Не в припрыжку. Что ж бежать?
Потому что путь веселый
Не хотели сокращать.
Шли они, как будто вечность
Существует для троих.
Эта детская беспечность!
Как она прекрасна в них!
Мир настолько интересен!
Создан этот мир для нас,
Создан для стихов и песен
И для любопытных глаз.
Если времени вам жалко,
То бегом домой за стол!
Там любимая стрелялка,
До полуночи футбол.
Не услышишь птичек пенья,
Как кортеж летит, трубя…
И прекрасные мгновенья
Мимо и не для тебя.
Шли по улице девчонки.
Огоньки горят в глазах.
Шли без спешки, шли без гонки…
Что увидишь впопыхах?
Они зашли в магазин и долго стояли молча перед витриной.
– Девочки! Вы покупать что-нибудь будете? – наконец не выдержала продавщица. И строго посмотрела на них.
В магазине, кроме нее и девчонок, никого больше не было.
– Да! Будем! – ответила Марина, подходя к прилавку.
Она важно протянула сто рублей продавщице.
– И что теперь? – спросила та надменно.
– Дайте мне! Дайте мне! Вот дайте…
– Мороженое, может быть? Так?
– Да, мороженое! Мороженое! – согласилась Марина.
– Какое мороженое?
– Ну! Вот это! Дайте!
– Сколько надо?
– Ну… Четыре! Четыре дайте!
– На четыре не хватит. Добавить нужно!
– А на сколько тогда хватит?
– На три хватит.
– Тогда дайте такое, чтобы на четыре хватило! Подешевле!
Вышли девчонки из магазина с мороженым, а поэтому улыбки у них были очень счастливые. На этот раз они решили сократить путь и идти не через переходку, а через переезд. Здесь было много-много железнодорожных путей, стояли огромные пустые железные вагоны, а вдалеке маневрировал тепловоз, время от времени подавая гудки. Над головой ажурная сетка проводов разного калибра. Как будто гигантский паук раскинул свою паутину.
– Ух, как страшно! – прошептала Марина. – Каждый раз, когда я иду здесь, мне так становится страшно! Меня даже трясет.
– Ты же видишь, что люди здесь ходят. И здесь специально на рельсы положили деревянные настилы для того, чтобы люди переходили, – сказала Оксана. – И нечего здесь страшиться.
Потом поглядела на сестру и взяла ее за руку. Ладошка у Марины была потная и липкая.
– Всё равно страшно! А вдруг из-за тех вагонов вылетит паровоз, а мы не успеем отскочить, и он всех нас задавит. Ой, боюсь!
Девчонки повернули головы к вагонам, за которыми, действительно, мог затаиться огромный, черный, страшный паровоз, который только и ждал, когда они ступят на тот путь, на котором он стоял, чтобы резко сорваться с места и всех их задавить. Такой коварный паровозЁ
– Ничего тут не вылетит, потому что здесь ходят люди. А если паровоз едет, то он едет очень медленно, потому что здесь ходят люди. И паровоз ползет, как черепаха. Сто раз можно перебежать через рельсы, пока он доползет до тебя. «И еще когда он едет, он очень громко гудит», – сказала Даша. – Ууууу!
Но и Даше было страшновато. Они перешли через переезд, то и дело крутя головами то налево, то направо, и вышли на улицу Ленина, как раз к трехэтажному зданию, на первом этаже которого был банк и продуктовый магазин, на втором этаже магазин «Колорит», а на третьем этаже продавалась электроника и бытовые приборы. Здесь Дашина мама купила в кредит холодильник, когда еще дядя Ваня был живой. Этот холодильник у них стоял до сих пор.
– Вкусное мороженое! Прелесь!– сказала Полина.
– Было, Полина! – добавила Даша.
Марина вздохнула. Ей было жалко ста рублей. Надо было потратить на одну себя.
– Если мне дадут стипендию за первую четверть, я куплю много-много мороженого и всех вас, девочки, угощу! Вот тогда наедимся! – сказала Даша.
– Ну, ты же у нас самая отличная отличница! – прошипела Оксана. – Вечно выделываешься! Книжки всякие читаешь! Стишки пишешь! Поэт!
– Что ты, Оксана, психуешь? – сказала Даша. – Я что ли виновата, что ты книжек не читаешь? Тоже бы читала. Кто тебе не дает?
– И ничего я не психую! Это ты психуешь! А на меня говоришь!
– А вот и нет! Это ты психуешь! Вон как щеки надула. Как бы они у тебя не лопнули. Бабах!
– И ничего я не надувала! Они у меня такие есть щеки. А у тебя вон и щек нету! Как у старухи старой!
Оксана втянула в себя щеки.
– Да вот как раз и надула! Вон они у тебя какие круглые стали, как воздушные шарики. Еще в небо улетишь! Под самые облака!
– И ничего я не психую. Это ты психуешь!
– А чего бы я психовала? Мне не из-за чего психовать! Больно надо!
– Вот не получишь ты никакой стипендии, тогда напокупляешь себе мороженых, пирожных, чипсов всяких. Кириешек!
– А ты и рада будешь, если мне не дадут. Плясать будешь от радости!
– А нечего выделываться! А то вся такая прям! Фифочка!
– Ничего я не выделываюсь! С чего ты взяла?
– Да я же вижу, как выделываешься! Еще как выделываешься! Вся такая выделанная!
– Тебе, Оксана, очки нужны, чтобы ты увидела, что я не выделываюсь. С какой стати я буду выделываться? Ну, вот скажи!
– Это тебе очки нужны, чтобы тебя в школе Очкастой называли и из танцевальной студии выгнали. Вот!
– А почему это меня должны выгнать? С какой стати?
– А потому что, когда ты будешь танцевать и подпрыгнешь, очки у тебя упадут и тебя тогда выгонят. Вылетишь только так!
– Девочки! Хватит ссориться! Чего вы?
Подружки остановились и с удивлением поглядели друг на друга. Голос явно не принадлежал ни одной из них. И вообще это был мужской голос.
– А кто это сказал: «Девочки! Хватит ссориться!» – выпучив глаза, спросила Марина. – Кто из вас это сказал? Ты Оксана?
– Это я сказал: «Девочки! Хватит ссориться!» Я сказал!
Девчонки повернули головы. Перед ними стоял низенький старичок в широком костюме в полоску. На голове его была черная матерчатая фуражка, которые теперь можно увидеть только в музеях или в фильмах про старинную жизнь. В руке он держал черный пакет, в котором, судя по всему, был батон хлеба и упаковка молока или какого-то другого молочного напитка. Костюм сидел на нем мешковато.
– Вы меня не узнали? А? – спросил старичок.
– Узнали! – хором выкрикнули девчонки. И даже Марина, которая впервые видела этого дедушку присоединилась к хору.
– Мы вас видели на улице Тургенева за рынком, – сказала Полина. – Вот с этим же самым пакетом, как и сейчас.
– Правильно! – кивнул старичок. – Именно там вы меня и видели. И вы сразу решили, что я не простой дедушка, а волшебный. Так же?
– А откуда вы про это узнали? – спросила Даша и отступила назад. Следом за ней попятились подруги.
– Если я волшебник, то я должен про всё знать. Вот я, например, знаю, что тебя зовут Даша, что ты хочешь стать танцовщицей или сниматься в кино. А еще ты пишешь стихи. И любишь снимать видео.
Даша смутилась и отодвинулась еще дальше. Марина спряталась у ней за спиной.
– А вот ты Полина. Так же? Тебя же Полиной зовут?
– Да! Я Полина. И что?
– А вот ты Оксана. А это твоя младшая сестра Марина, с которой вы часто ссоритесь и даже деретесь. Твоя заветная мечта Оксана, чтобы мама бросила пить, приехала из деревни домой, и вы опять все вместе жили. И дядя Костя тоже с вами бы жил. Дядю Костю вы любите.
– Ну, и подумаешь! – пробурчала Оксана. – Вы это от кого-нибудь услышали, а называете себя волшебником. Так любой может! Вы думаете, что мы дурачки какие-нибудь. А мы не дурачки. Вот Даша – даже отличница. Знаете, сколько она уже книжек прочитала! Ей стипендию платят. Вот! Мы вам не дурачки!
– Так ты не веришь, что я волшебник? Ай-я-яй!
Старичок улыбнулся. И закачал головой.
– А хочешь я скажу, что ты получила за контрольную по математике, которую вы писали вчера? На третьем уроке.
Оксана надула щеки. Опустила глаза.
– Это вы из электронного журнала узнали. А это нечестно чужие оценки смотреть. Получайте свои оценки и смотрите их. А чужие смотреть нечестно. Права не имеете!
– Значит, вы не верите, что я волшебник? Думаете, что я вас обманываю? Что я мошенник?
– А дядя Костя говорил, чтобы мы с чужими дядьками на улице не разговаривали, – сказала Марина. – Дядя Костя у нас умный. И мы его слушаем.
– Дядя Костя говорит правильно. Дядю Костю надо слушать. Он хочет вам только добра. А ты, Марина, иногда огрызаешься с ним. И даже ругаешься.
– А вот докажите, что вы волшебник! Докажите!
Оксана уперла кулаки в бока, выставила одну ногу вперед и наклонила голову. Щеки ее гневно надувались и спускались, надувались и спускались. Нижней губой она прикрыла верхнюю губу. И издавала какой-то бурчащий звук.
– Всё вам надо доказывать. А на слово вы уже никому не верите. Какие же вы недоверчивые. Ну, право!
– Да волшебники только в сказках бывают, – выкрикнула Марина. – Вот! Только в сказках!
– Разве жизнь – это не сказка? – спросил старичок. – Самая настоящая сказка!
– Нет! – ответила Марина. – Жизнь – это не сказка. Сказки – это для совсем маленьких. Они еще глупые и верят всему, о чем в сказках говорится. А мы уже взрослые.
– Ты уже взрослая и умная, Марина?
– Я уже в третий класс хожу. У меня даже троек нет. Ну, всего одна.
– Тогда, конечно,– кивнул старичок. – Ну, не верите, так что же тут поделаешь. Ничего не поделаешь. Если вы не хотите попасть в волшебный мир, то это дело ваше. Тогда я пойду! Мне не о чем с вами разговаривать. Прощайте!
Старичок повернулся. Приподнял пакет.
– Дедушка! – прокричали Полина и Даша вместе и шагнули вперед. – Погодите! Не уходите! Постойте же!
Старичок снова повернулся к ним и улыбнулся. Какая-то у него удивительная была улыбка.
– Мы согласны! Но только, чтобы не страшно. И чтобы там всяких зомби и монстров не было. Мы их боимся.
– А ваши подруги, Марина и Оксана, согласны с вами?
– Да согласны они! Марина! Оксана! Скажите, что вы согласны! Ну, чего вы молчите? Скажите же!
– Ладно! – буркнула Оксана. – Только, если что, сами будете виноваты. А я тут ни при чем. Это всё вы!
Старичок сразу повеселел. Заулыбался.
– Ну, если, девочки, вы согласны, тогда крепко-прикрепко закройте глаза! Так надо! Нет, Полина, не надо закрывать глаза ладошками и подглядывать через пальцы. Если вы будете хитрить и обманывать, тогда ничего не получится. Никакого волшебного мира! Закрываем глаза!
– Полина! – прошипели подруги на нее. – Не выделывайся!
– Да, ладно! Ладно! Не буду! Закрываю!
– Закрыли крепко-прикрепко! А теперь считайте до десяти. Начинаем!
Девчонки стали громко считать следом за старичком.
– Раз! Два! Три! Четыре! Пять! Шесть! Семь! Восемь! Девять! Десять! И…
– А теперь открывайте глаза! Открывайте!
– Что это? Где мы? Девочки! – удивленно вскричала Даша.
Старичка рядом не было. Они стояли в бескрайнем поле, таком прекрасном от разнообразных и разноцветных цветов, над которыми кружились бабочки и стрекозы. А над ними огромное пронзительно голубое небо. Такое яркое-преяркое! И высоко-превысоко солнышко.
– Полина! Разве это ты? Или не ты?
– Ну, а кто же еще? Конечно, я!
Подруги переглянулись. Они так были удивлены. На них были длинные платья, такие, какие они видели на феях. А на головах маленькие золотые коронки. А какие чудесные туфельки! Глаз не оторвешь!
– Ты такая красивая, Даша! Настоящая принцесса!
– А от тебя, Полина, невозможно глаз оторвать! Какая ты красавица!
– А посмотри, какие красавицы Марина с Оксаной! Они просто прелесть. Ой!
Оксана и Марина сделали книксен, то есть пальчиками чуть развели платья и галантно поклонились. Это было так восхитительно!
– Мерси, девочки! Гран мерси!
Раздался шум. Они повернули головы и увидели карету, которая остановилась возле них. Карету везли четыре лошади, которые, остановившись, никак не могли успокоиться, перебирали копытами и потряхивали своими красивыми мудрыми головами. В гривы их были вплетены яркие ленточки. Тут же перед ними предстал мальчик в красной курточке и коротких зеленых штанах. На голове у него была большая черная шляпа, украшенная страусовыми перьями, которые колыхались в разные стороны. Он распахнул перед ними двустворчатую дверку кареты.
– Прошу вас в карету, прелестные принцессы! Вас ждут!
Они шагнули. Из кареты перед ними опустились ступеньки до самой земли.
– Но куда мы едем? Вы можете сказать?
– В замок! В королевский замок! Куда же еще! Мои милые принцессы! Это не просто замок, а волшебный замок, где вас ожидает столько чудес. Прошу в карету! Сильвупле!
Они поднялись в карету, и резвые кони понесли их вперед, в тот мир, где живет и никогда не умирает СКАЗКА ЖИЗНИ, без которой наша жизнь была бы такой серой.
