Николай Иванович Липницкий
Приключения Мишки в Тонком мире
– Вроде, эти, – заключил он.
– Конечно эти! – откликнулся другой, плотный, с вислыми усами. – Второй такой компании не сыщешь. Вспомни, что Игнат говорил: человек, норник и болотница. Всё сходится.
– Что вам от нас надо? – поинтересовался Миха.
– Именем короля! – провозгласил первый. – Вы арестованы!
– За что?
– За кражу королевской собственности!
– Это, какой ещё собственности?
– Вот, в город доставим, там вам всё объяснят.
– Мы никуда не пойдём, пока вы не скажете, за что нас арестовываете, – внезапно разозлился Мишка. – И, это, ничего не будем говорить без адвоката.
Это он видел по телевизору. Там, в каком-то сериале, точно так же говорил задержанный.
– Без кого? – даже опешил бородатый.
– Да что ты его слушаешь? – закипел усатый. – Болтает, сам не знает, что, а ты уши развесил!
– Может, он про какого важного человека говорит. Вот так скрутим их, а потом нас в подвалы бросят за то, что друзей важной персоны обидели.
– Я не знаю никого в округе с таким именем. Всё, вяжи их!
– Торбу королевскую украли? – сделал грозное лицо бородатый. – Украли! Теперь, ответ придётся держать.
– А ну, в сторону! – чувствуя, как поднимается внутри ярость, Миха выхватил из ножен нож и выставил его перед собой. – Торба – подарок короля Алпата!
Лошади, почти синхронно, встали на дыбы, усатый вылетел из седла и покатился по земле, а второй, побледнев так, словно увидел привидение, упал на колени. Даже Шпат и Найка шарахнулись испуганно в сторону. Ничего не понимая, Миха оглянулся, чтобы узнать, куда все они смотрят с таким ужасом, и ойкнул от неожиданности. За его спиной, расправив свои огромные перепончатые крылья, в своём великолепном сиянии скалился дракон.
– Ты? – удивился парень. – Мог бы и чуть пораньше появиться.
Дракон не шевелился и не отвечал. Мишка присмотрелся и увидел еле просвечивающиеся сквозь его тело деревья. Понятно. Голограмма. Как в фильмах фантастических. А эти так ничего и не поняли.
– Видели? – повернулся он к всадникам. – А ну быстро отсюда смылись, пока он вас тут не съел! Считаю до пяти! Раз!
Всадников долго уговаривать не пришлось. Быстро запрыгнув в сёдла, они пришпорили своих коней и стремглав, не оглядываясь, умчались прочь.
– Так бы сразу, – удовлетворённо проговорил Миха и вложил нож в ножны.
Дракон сразу исчез. Друзья так и стояли, словно мраморные статуи, глядя круглыми от удивления глазами на парня.
– А вы, что застыли? – окликнул он их. – Пошли уже, пока эти военные не опомнились.
– Что это было? – почему-то шёпотом поинтересовалась Найка.
– Кажется, голограмма.
– Голая, что? – не поняла девчонка. – Рама?
– Не голая, а голограмма. Это такое объёмное изображение в воздухе. Вот это и было сейчас.
– А как ты это сделал? – Шпат смотрел на Мишку так, словно он был не меньше, чем богом.
– Сам не знаю. Просто вытащил нож из ножен. Вот так.
Миха опять выхватил нож, и перед ними снова появился дракон. Только сейчас парень заметил возле рукояти на клинке гравировку изображения королевского герба. Такую же, как на торбе, только гораздо меньше. И она сияла.
– Похоже, что вот эта гравировка вызывает голограмму.
– Магическая печать! – ахнула Найка.
– Какая?
– Магическая. Это печать, с которой поработали маги. Колдуны или волшебники. Такую не подделаешь ни за что.
– Откуда знаешь?
– В таверне слышала. Путники про многое рассказывали. В том числе и про неё.
На ночёвку встали задолго до вечера, как только нашлась подходящая полянка. Шпат тут же вырубил дёрн по кругу, сделав канавку вокруг места ночёвки диаметром около двадцати метров, и ушёл в лес за дровами, предоставив Михе с Найкой заниматься хозяйством. Мишка собрал поблизости хворост и разжёг костёр, а девчонка набрала воды и подвесила котелок над огнём.
– Эх, – сокрушённо вздохнула она. – Хлеб совсем засох. Сухари одни.
– Ну, ты же сама видела, что у людей мы хлеб не могли купить, – проговорил Шпат, вываливая рядом с костром дрова.
– Куда ты столько? – удивился Миха.
– Этого мало. Пойду ещё нарублю.
– Зачем?
– Мы костёр по кругу разожжем. Он должен всю ночь гореть.
– Тебе мало вот этого костра?
– Мне – достаточно. Но, ночью могут быть гости из Тёмного мира. А огонь не даст им до нас добраться.
– Да тут никаких дров не хватит!
– Хватит. Сейчас нарублю, сколько надо.
Шпат опять ушёл в лес, и оттуда донеслись удары топора по дереву. Найка хлопотала у котелка и опять горестно вздыхала.
– Чего вздыхаешь? – поинтересовался Мишка. – Опять про хлеб?
– Да. Сухой, как камень. Эх, рыбьей икры бы сюда!
– Зачем?
– Я бы таких лепёшек напекла! Такие вкусные!
– Нам ещё хлеба из икры не хватало! – опять появился норник с дровами в руках.
– Не пробовал, так не говори!
– Ты ещё жабьей икры предложи!
– Ты ничего не понимаешь! Жабьи икринки, запеченные в ряске – это такой деликатес! Только, не всем доступный. Представляешь, вот так сидишь за столом, перед тобой на тарелке икринка. Ты её ножом разрезаешь, а там нежная мякоть. Ммм! Объедение!
– Бррр! – передёрнул плечами Шпат и опять скрылся за деревьями.
Пока Найка приготовила кашу, норник успел натаскать столько дров, что ими можно было, наверное, всю зиму печку топить. Наконец, он, уставший, но довольный, ещё раз оценивающе глянул на кучу, удовлетворённо кивнул и присел к костру. Поели быстро, а потом, пока Найка мыла котелок и опять набирала воды для чая, парни выложили дрова по кругу.
– Разожжём, когда стемнеет, – проговорил Шпат, укладывая на мелкий хворост крупную корягу.
– Может, лучше, как только гости из Тёмного Мира появятся?
– Нет. Тогда может времени не хватить. Разгорится, ведь, не сразу.
– Бензина бы плеснуть. Сразу бы вспыхнуло.
– Опять этот твой бензин! Нет у нас его! Будем обходиться тем, что есть.
Пока раскладывали дрова, Найка приготовила чай. На этот раз, в него она кинула не смородиновый лист, а что-то другое.
– Что это? – поинтересовался Миха. – Чабрец, какой-нибудь?
– Сбор цветков кудрявой ракиты, – пояснила девчонка. – На нём чай охотники наши настаивают. Пока ничего не делаешь, ничем себя не проявляет. А, как только, двигаться начинаешь, сразу все чувства обостряются, и движения становятся более точными и быстрыми. Всю ночь действует, а утром просто проходит без последствий.
Густой, немного терпкий аромат был непривычным, но вкус Михе понравился. Как раз начало темнеть. Дождавшись, когда темнота полностью опустится на лес, Шпат поднялся, достал из костра горящую головню и принялся поджигать разложенные по кругу дрова.
– Ну, вроде, всё, – наконец, опять уселся он рядом. – Будем дежурить по очереди.
– Зачем? – удивился Миха. – Огонь же не подпустит тварей к нам.
– А если погаснет, пока спать будем? Дрова нужно вовремя подкладывать.
– Оба раза, когда скромб появлялся, меня что-то будило. Думаю, что это был фантом дракона. Чего, тогда сидеть просто так? Ляжем спать. А, как только, гости из тёмного мира появятся, фантом нас опять предупредит.
– А, если не предупредит? Где этот фантом сейчас?
– Нету. Он появляется, когда надо.
– А, вдруг он к Алпату улетел, и сейчас его рядом нет? Мы не можем на него надеяться полностью.
– Но, дракон сказал, что фантом сможет предупредить меня в случае опасности!
– Всё равно, будем надеяться на себя. Ты же не хочешь проснуться в Тёмном Мире?
– Нет. Не хочу.
– Тогда дежурить будешь, как миленький. Твоя – первая смена.
– Ладно, – вздохнул Мишка, уселся у костра и принялся с завистью наблюдать, как его друзья укладываются спать.
Гости появились часа в три ночи, когда Найка, уже, заканчивала дежурство и собиралась будить Шпата. Тёмные тени выскользнули из леса и принялись рыскать по кругу, не решаясь приблизиться к огню. Девчонка выхватила, на всякий случай, из костра горящую ветку и разбудила друзей. Мишка соскочил с лежанки и принялся всматриваться в темноту. Теней было четыре штуки, и это были не скромбы. Четвероногие, горбатые, они больше напоминали гиен. Тени, коротко завывая, метались по кругу, мимоходом грызясь между собой. Шпат схватил охапку дров и принялся подкладывать их в огонь там, где огонь был поменьше. Михе стало жутко до дрожи в коленях. Обстановка, действительно, была пугающей. Ночной лес, горящий костёр, стена огня, охватывающая их большим кругом, и тени, словно сотканные из мрака, мечущиеся за этой стеной.
– Слушай, а дров хватит? – спросил он норника, хватая толстую суковатую корягу.
– Обижаешь! – даже остановился Шпат. – Я с запасом заготовил.
Коряга, брошенная в огонь, легла не аккуратно, и Мишка потянулся ногой, чтобы её поправить. Чёрная оскаленная морда появилась в свете костра и щёлкнула, словно выточенными из угля, кошмарными зубами, чуть не сунувшись в огонь. Парень, от неожиданности, отпрянул и, споткнувшись, завалился на спину.
– Осторожнее! – крикнул ему Найка, подтаскивая дрова поближе. – Лучше, палкой поправляй!
– Смотрите за огнём! – предупредил норник. – Огненный круг должен быть неразрывным! Если, где-то, погаснет, то эти твари через брешь быстро сюда прорвутся! Не отмашемся!
Небо уже стало сереть, когда посланцы Тёмного мира, внезапно, растаяли в воздухе. Только лёгкая дымка говорила о том, что только что тут бесновались тени. Мишка посмотрел на догорающий огонь, перевёл взгляд на скудные остатки дров и, вдруг сел прямо на землю. Ноги были ватные и не держали совсем. Рядом обессилено опустилась Найка. Только Шпат ещё оставался на ногах и осматривался по сторонам.
– Отбились, – наконец, объявил он. – Можно, теперь, немного поспать.
В кронах деревьев что-то затрещало, кто-то наверху ойкнул, потом, опять раздался треск, и на поляну упало что-то живое, шевелящееся и бесформенное. Все трое присели от неожиданности. Первым пришёл в себя норник. Перехватив поудобнее свой боевой топор, он осторожно подошёл и осмотрел это что-то.
– Летучка, – объявил он, потыкав находку кончиком рукояти топора.
– Летучка? – Мишка, даже, забыл о том, что совсем недавно по поляне кружили посланцы Тёмного Мира. – Это?
– Живой? – поинтересовалась Найка.
– Живой! Мёртвым прикинулся, а ноздри трепещут.
– Ничего не прикинулся! – вдруг зашевелился летучка. – Я, может, от удара об землю сознание потерял.
– Ага. Потерял он сознание! И руку подложил поудобнее, и крылом укрылся! Вставай, давай, и рассказывай, что тебе тут надо.
Летучка поднялся и понуро пошёл к костру. Шпат шёл сзади и, слегка, подталкивал его в спину. Наконец, Мишке удалось рассмотреть это существо. Ростом – по грудь парню, несуразно большое тело, короткие ноги, обутые в мягкие сапожки и длинные, очень длинные руки, заканчивающиеся тонкими пальцами с коготками вместо ногтей. Одет он был только в штаны, а от пояса до мизинца на руке тянулась кожистая перепонка, образуя крылья, как у летучих мышей. Круглая голова с миндалевидными глазами, широким ртом с мелкими и частыми зубками и вислым, словно капля, носом, увенчивалась маленькими острыми ушками, которые постоянно были в движении. Существо присело у костра и затравленно посмотрело на друзей.
– Что вам от меня надо? Я летел мимо, никого не трогал.
– Да, – кивнул головой Шпат – Летел. Только не мимо, а сверху вниз.
– Бывает и так. Не заметил ветку, врезался и упал.
– А куда летел?
– Туда, – махнул летучка своей рукой куда-то в сторону. – По делам.
– И какие у тебя дела? – поинтересовалась Найка.
– Разные. Что вы ко мне привязались? Какое вам дело? Лучше бы поесть дали!
Друзья переглянулись. Мишка, подумав, утвердительно кивнул, и Найка, отрезала кусок сыра и отломила с треском кусок хлеба.
– Сухарь будешь?
– Угу, – летучка схватил еду, и вгрызся в хлеб своими зубками, немилосердно, при этом, захрустев.
– Тебя как зовут? – спросил Шпат.
– Ветерок, – прочавкал набитым ртом незваный гость.
– Откуда ты?
– С дальних гнездовий. На круче у Кривой речки.
– Так, ты родственник, почти, – усмехнулся норник.
– Угу.
– Почему, родственник? – не понял Миха.
– Есть два вида летучек, – пояснила Найка. – Одни – древесные, гнёзда себе на деревьях обустраивают, а другие – норные, в высоких берегах у реки норы роют, как ласточки. Ветерок, как раз, с реки. Поэтому, Шпат и пошутил, что они родственники. Он же норник.
– А-а, понятно.
– Что-то ты неважно летаешь, – покачал головой Шпат.
– Нормально я летаю, – окрысился летучка, дожёвывая остатки еды и стряхивая с колен крошки.
– Как же нормально, если ветку не заметил?
– Отвлёкся я.
– Я впервые слышу, чтобы летучка отвлёкся и во что-нибудь врезался.
– Всякое бывает. Что ты можешь понимать, если сам летать не умеешь?
– Зато я видел, что летучки в воздухе вытворяют.
– Да идите вы! – лицо Ветерка вытянулось, он скривился и заплакал.
– Ты чего? – опешил Мишка.
– А ничего! Я же не виноват, что я выпадыш.
– Выпадыш? – почти одновременно вскричали Найка и Миха, одна с ужасом, а другой с удивлением и непониманием.
– Это как? – не понял парень.
– У них иногда из гнёзд птенцы выпадают, – пояснила девчонка. – Назад их уже не забирают, потому что, по их верованиям, так повелела Судьба и птенцы, теперь, полностью в её власти. Обычно, выпадыши погибают, потому что, ещё маленькие и не могут, ни позаботиться о себе, ни защитить себя. Видать, Ветерок – счастливое исключение. Что вы на меня так смотрите? Это в трактире так рассказывали.
– Ага, – всхлипнул летучка. – Счастливое. Вы не знаете, как мне жилось. Голодал, мёрз, от волков прятался. В гнездовьях птенцов родители учат летать, объясняют, подсказывают. А я сам учился. Как научился, так и летаю.
Решили, пока, никуда не идти. После такой сумасшедшей ночи требовался отдых. Они сидели, кушали наваристый супчик из зайца, которого подстрелил Шпат, и слушали летучку.
– Я лисью норку нашёл в земле, – Ветерок умудрялся одновременно работать ложкой, говорить и принюхиваться к ароматам запекающейся в углях зайчатины на второе. – В ней и обосновался.
– Чем же ты питался? – удивился Мишка.
– Мышей ловил. У меня руки, видишь, какие? И крылья. Я тихо, не шевелясь, сижу и жду. Пробегает мимо мышка. Я резко вытягиваю руку и бью её крылом по голове. И всё! Мышка оглушена.
– Фу! – Миха даже передёрнулся. – Как можно мышей кушать?
– Нормально. Зато не голодал.
– А потом, что?
– А потом волк объявился. И ему очень захотелось меня съесть. Я от него на деревьях прятался. Летать, тогда, не умел и просто лазил с ветки на ветку. И с дерева на дерево прыгал.
– Кушал, что? Вниз-то, за мышами, не слезешь.
– Находил беличьи тайники. Грибы, там, орехи. Птичьи гнёзда разорял. Этим и питался. Потом, прибился к кордонным стражам. Они меня жалели, подкармливали. Наловчился планировать на крыльях. Дальше, уже, потихоньку, начал крыльями махать. Так и научился летать. А потом напросился в гнездовья на Кривой реке. Приняли. Так, у них, несколько лет и прожил.
– А, сейчас, куда направился.
– А, куда глаза глядят.
– Почему?
– Смеются там надо мной. Недомерком обзывают, нетопырем.
– Почему, нетопырем?
– Летаю плохо. Падаю, врезаюсь постоянно. И ростом я маленький очень. Слабый. А вы куда идёте?
– Далеко, – важно приосанился Шпат. – Мир спасать идём.
– А, можно, мне с вами мир спасать?
– Тебе? Ты же, даже летаешь плохо! Зачем ты нам нужен?
– А ты, вообще, не умеешь летать.
– Зато я сильный.
– Возьмите, а? Я пригожусь! Честно-честно!
– Вот ещё! – фыркнула Найка. – Зачем нам лишний рот?
– Я могу по ночам стеречь, посуду мыть, за водой ходить. Ну, возьмите!
– Там, куда мы идём, будет опасно.
– Мне всю жизнь опасно.
– Ну, хорошо. Если хочешь – пошли. Только, потом не ныть.
– Я не буду!
– Хорошо. Принят в команду.
– Ураа!
– А, раз принят, тогда беги, котелок мой и воды для чая принеси.
Обрадованный Ветерок схватил посудину и умчался к ручью.
– Зачем ты его принял? – упёрла руки в бока Найка.
– А почему бы и нет? – удивился Миха. – Хороший парень.
– Этот хороший парень жрёт в три горла!
– Что ты от него хочешь? – заступился за летучку Шпат. – Всю жизнь впроголодь живёт. А тут, хоть, поел вволю.
– Он – плакса! – не унималась девчонка.
– Да достали его, видимо, насмешками.
– Ничего, – поддержал норника Мишка. – Воспитаем из него настоящего мужчину. Зато у нас теперь есть разведка с воздуха.
– При его способностях летать? – болотница ехидно усмехнулась.
– Мы и так не умеем.
– Ну, смотри. Решать, конечно, тебе, но намучаемся мы с ним.
– Ничего вы со мной не намучаетесь! – появился с полным котелком воды Ветерок.
– Быстро ты, – удивился Шпат.
– Ого! – восхитился Миха. – А котелок-то как отдраил! Он же, как новый сияет!
– Я старался.
– Вот видишь, – повернулся к Найке парень. – Добросовестный какой. Уже начал пользу приносить.
Вышли они уже ближе к обеду. Ветерок постоянно уносился куда-то вперёд, потом возвращался и, не всегда удачно приземляясь, докладывал, что путь безопасен. Под конец, он надоел всем, и Мишка взмолился, чтобы летучка просто летал и не беспокоил никого попусту. Солнце уже стояло в зените, когда в небе мелькнули тени, и Ветерок, приземлившись, по своему обыкновению, кубарем, испуганно прижался к Шпату. Мишка хотел было поинтересоваться, что произошло, когда на дороге перед ними опустились шесть летучек. Высокие, широкогрудые, с большими мощными крыльями, в холщовых штанах, мягких сапожках с закреплёнными на них длинными саблевидными шпорами, отточенными до бритвенной остроты, и ярких цветастых пончо, накинутых на крепкие торсы, они уставились на друзей, наклонив, по-собачьи, свои круглые головы.
– Что вам от нас надо? – вышел вперёд Миха и положил руку на рукоять ножа.
– Кто вы и куда идёте? – поинтересовался один из прилетевших.
– Вам-то что? – с вызовом ответил Мишка. – Мы ничего плохого не делали.
– С Человеческих земель нам сообщили, что среди вас есть посланник короля Алпата. Это так?
– Да, – кивнул Мишка и похлопал ладонью по рукояти ножа.
– Тогда, я попрошу вас предъявить доказательства.
– Какие доказательства? – растерялся парень.
– Магическую печать покажи, – подсказала ему Найка.
– Ах, это? – Мишка достал из ножен нож и взмахнул им. – Смотрите.
За спиной сразу возникло изображение дракона в полную величину, испускающее сияние. Летучки попятились и с уважением посмотрели на парня.
– В таком случае, князь Простор приглашает вас к себе.
– А, что? – оглянулся на своих спутников Миха. – Пошли, воспользуемся княжеским гостеприимством. Далеко?
– Недалеко. Пешему – минут пятнадцать ходьбы. Только, он приглашает вас одного. Остальным в княжее гнездовище вход запрещён.
– Ну, тогда, и мне там нечего делать.
– Но, князь настоятельно приглашает.
– Увы! Или все, или никто. Мы – команда. Может, вы попытаетесь меня заставить? Думаю, что Алпату не понравится такое обращение с его посланником.
– Что вы? – летучки, похоже, были в замешательстве. – Никто не собирается применять силу.
– Тогда, мы пошли?
– Хочу попросить вас немного подождать.
– Зачем?
– Мы слетаем к князю за дополнительными поручениями. Это не займёт много времени.
– Ну, полчасика можно и подождать. Но, не больше.
– Мы быстро, – летучки взмахнули крыльями, взмыли над кронами деревьев и умчались.
– Пошли, отойдём в сторону, – предложил Шпат. – Вон там, за кустами сядем. И нас не видно, и дорога прекрасно просматривается.
– Зачем?
– Кто знает, какие ещё поручения они от князя получат?
– А, что, может быть опасно?
– Вот, прилетит куча стражников. Скрутят и утащат.
– Не может быть! – возмутилась Найка. – Не попрут они против магической печати! Да и, толку от того, что мы за кустами спрячемся? Всё равно, далеко не уйдём. Лес сверху прочешут и найдут. Это, всё-таки, их родные места.
– Ну, всё равно, лучше спрятаться.
Мишка, в принципе, был не против. За кусты – так, за кусты. Ему, внезапно, сильно захотелось домой, в родной интернат. Никогда бы не подумал, что по нему будет скучать. И по одноклассникам, постоянно докучающим и цепляющимся к нему. Даже учительница географии Клавдия Владимировна, которую за спиной называли Селёдкой, склочная злопамятная женщина, отсюда вспоминалась с теплотой и нежностью. На секунду захотелось зажмурить глаза, проснуться в спальной комнате и понять, что всё это было только сном. Они сошли с тропинки и, продравшись сквозь густой кустарник, уселись под сенью высокой сосны. Погода была хорошая, лёгкий ветерок ерошил волосы, солнце светило высоко в зените, и на траве сидеть было приятно.
Летучки появились минут через двадцать. Приземлившись на дорогу, они с недоумением оглядывались по сторонам, не понимая, куда делись путники. Мишка немного подождал и, убедившись, что угрозы нет, выбрался из-за кустов. Следом, потянулись его друзья.
– Князь Простор согласен принять вас всех, – с облегчением проговорил один из посланников, увидев, что они никуда не делись.
– Тогда, пошли.
– А, можно, я вас тут подожду? – робко попросил Ветерок.
– Это, почему?
– Не хочу туда идти. Меня там обижать будут.
– Не будут, – Миха похлопал его по плечу. – Спутника посланца короля не посмеют обидеть.
До гнездовья добрались быстро. Старые, кряжистые деревья, не одно столетие растущие тут, тропинки между стволами, а в кронах – домики. И между деревьями, по натянутым подвесным мостам из верёвок, сновали туда-сюда, маленькие летучки, или, как их назвал Ветерок, птенцы. Взрослые же, сидели на ветвях, или вальяжно перелетали с дерева на дерево. Увидев чужаков, все собрались в самом центре, облепив кроны, словно вороны, и загалдели, создав невыразимый шум. Мишка осмотрелся и понял, почему Ветерка обижали в стае. Он, по сравнению со своими соплеменниками, был, действительно, очень хилым. Даже, некоторые птенцы, оказались покрупнее, чем их товарищ. Под древним развесистым дубом возле накрытого стола стоял высокий летучка в расшитом золотом пончо и узком золотом обруче на голове.
– Я – князь Простор! – церемонно склонил он голову, приветствуя гостей.
– Очень приятно, Я – Михаил. А это мои друзья: Найка, Шпат и Ветерок.
– Интересная компания у посланца короля, – усмехнулся летучка и насмешливо кивнул в сторону Ветерка. – Особенно, вот этот.
– Что вам не нравится в моих друзьях? – вдруг, вспыхнул Мишка.
– Нет-нет, что вы! – ироничные нотки в голосе никуда не делись. – Посланец короля волен путешествовать с тем, с кем сочтёт нужным. Я взял на себя смелость пригласить вас в своё гнездовище. Прошу, присаживайтесь.
– Спасибо.
Мишка кивнул своим друзьям, и они расселись за столом. Ветерок и тут постарался присесть с краешку, словно готов вспорхнуть и улететь по первому сигналу. Даже Найке такое поведение нового товарища не понравилось, и она, дёрнув его за руку, зашипела, чтобы он сел удобнее и расслабился.
– Как видите, мы учли, что вы не летаете, поэтому попросили наших друзей накрыть стол на земле.
– Каких друзей?
– Вот этих, – Простор рукой показал куда-то за дерево.
Только сейчас Мишка заметил больших, ростом по пояс взрослому человеку, крыс, стоящих на задних лапах за мощным стволом. У переднего грызуна был пояс, расшитый серебряными нитями, а в передней лапе – посох с крупной жемчужиной наверху. Остальные были в поясах попроще, а в передних лапах они держали подносы с различной едой, кувшинами и фруктами. Князь махнул рукой, и тот, что был с посохом, приблизился к столу и поклонился.
– Это – вождь племени Корневых крыс Шептун. – Шептун, поздоровайся с высокими гостями.
– Я очень рад быть представленным посланцу короля Алпата Великого! – пропищал крыс, опять согнувшись в поклоне.
Мишка, даже, вздрогнул. Говорящую крысу ему довелось видеть впервые. Он, слышал, конечно, что они поразительно разумные животные, но, чтобы настолько!
– Может, присядете, разделите с нами угощение? – пригласил его парень, внутренне содрогаясь от перспективы сидеть за одним столом с крысой.
– Нет-нет, что вы! – испуганно вытянул перед собой лапки Шептун. – Не по чину нам с вами сидеть. Вы отдыхайте. А, если что-то надо будет, только скажите. Всё сделаем.
Крыс величественно удалился, мимоходом что-то пискнув своим соплеменникам, ожидающим с подносами в лапках.
– А вы ещё моим друзьям удивляетесь, – усмехнулся Миха, провожая его взглядом.
– Это вы про крыс? – засмеялся Простор. – У нас с ними взаимовыгодное сотрудничество. Они чистят землю под деревьями от мусора, который постоянно сыпется из гнёзд, и предупреждают нас заранее о нежелательных посетителях.
– А у вас, что, охраны другой нет, что ли?
– Есть, конечно. Но, по земле если подбираться, то можно от них укрыться.
– Это, каким маленьким нужно быть, чтобы от наблюдателей на земле укрыться?
– Змеёй, например.
– Змеёй? – Мишке сразу стало неуютно. – У вас есть змеи?
– Да. А что вас удивляет? Там, где лес, есть и змеи. Тут, недалеко, на Сырой поляне, владение трёхголового Нага. Собственно, по этому поводу я и хотел с вами поговорить.
– В чём проблема?
– Понимаете, мой самый младший сын Ворох учился летать.
– Я рад за него.
– Вы понимаете, что искусству полёта так просто не научишься, – Простор кивнул на, моментально съёжившегося, как от удара, Ветерка. – Вот, он и упал неподалёку от Сырой поляны.
– И что?
– И пропал. Скорее всего, его захватил Най. Вот, я и хотел вас попросить о том, чтобы вы пошли к нему и забрали моего сына.
– Почему бы вам этого самому не сделать?
– Он мне может и не признаться, что мой сын у него. А перед магической печатью солгать не посмеет. И силой, нам с ним не справиться. В переплетении веток летать тяжело, а на земле, сами видите, мы не бойцы.
– А, как же ваша традиция, что выпадыши на волю Судьбе отдаются?
– Ну, на княжеских детей это не распространяется. И мой сын не совсем выпадыш. Он, ведь, уже летал. Помогите, а?
– А крысы?
– Крысы перед Нагом цепенеют. Они ему, вообще, не соперники. Скорее – пища.
Мишка шёл за, трясущимся от страха, облезлым крысёнышем, которому Шептун поручил показать дорогу. Друзья двигались следом, тихонько перешёптываясь между собой. Идея помочь Простору и сходить к Нагу, нравилась ему всё меньше и меньше. С одной стороны, чего проще? Показал змею магическую печать и потребовал выдачи летучки. А, с другой стороны, змей-то не простой, трёхголовый. И, судя по величине крыс, тоже немаленький. Не уж, какой-нибудь. А ну, не послушает? Ещё и накинется. Что делать, тогда?
– Всё! – остановился крысёныш. – Дальше я не пойду.
– Ну, хорошо. Сами пойдём. Покажи, куда идти.
– Вон туда. Всё время прямо. Так и выйдете на Сырую поляну.
В кустах что-то зашуршало. Их проводник подпрыгнул от страха и стремглав бросился прочь.
– Друзья! – повернулся Миха к своим спутникам. – Надо бы подготовиться. Кто знает, какая нам встреча уготована.
– Согласен, – Шпат, проверил, как легко отстёгивается от пояса топор и потянул из-за спины лук.
– Я, готова! – объявила Найка, достав из торбы какой-то колючий клубок.
– Что это у тебя?
– Колючка болотного репейника. Шипы смазаны настоем жабьей слизи. Вот на этой верёвке раскручиваешь, и в морду! Убойная штука.
– Ну, тебе виднее. А, где Ветерок?
– Не знаю, – растерянно закрутил головой норник.
– Сбежал! – махнула рукой девчонка. – Я же говорила, что не нужно его было в команду брать. Трус!
– Ладно, без него справимся. Делов-то, печать показать!
Сырая поляна открылась сразу, как только густые кривые кусты закончились. Она была небольшой, идеально круглой, полностью закрытой от прямых лучей солнца густыми ветвями обступивших её деревьев. Сквозь короткую траву была видна влажная почва, а над всей поляной висела кисеёй лёгкая дымка. Мишке стоило неимоверных усилий, чтобы не вздрогнуть, когда на их пути две змеи подняли свои головы, а, потом, уползли куда-то в траву. Впрочем, змеи были обычными, маленькими, и в душе зародилась надежда, что и трёхголовый Наг будет не слишком большим.
Посреди поляны возвышался земляной холм, весь изрытый норами различной величины. И одна из них была больше похожа на небольшой тоннель. Вот, в этом-то тоннеле появилось какое-то шевеление, заставив их всех напрячься. Мишка вышел вперёд и, ухватившись нервно за рукоять ножа, начал пристально всматриваться. Шевеление обозначилось явственней и, наконец, на свет показалась чешуйчатая змеиная голова. Следом за ней появилась ещё одна, а, потом, и третья. Наг оказался большим. Наверное, размером с очень большого питона. Мишка с содроганием смотрел на страшные треугольные морды, выпускающие чёрные раздвоенные языки, и три пары неподвижных холодных глаз с вертикальными зрачками, уставившихся на него.
– Что, ш-ш-ш, понадобилось человеку в моём, ш-ш-ш, владении? – проговорила средняя голова.
– Я – посланец короля Алпата Великого! – достал из ножен свой нож парень.
За спиной, уже привычно, распластал свои крылья дракон. Левая голова поднялась вверх на своей длинной шее и посмотрела на изображение.
– И, что? – поинтересовалась средняя голова. – Это даёт, ш-ш-ш, тебе право вторгаться ко мне?
– Именем короля! – Миха приосанился и, для пущей важности, выставил вперёд ногу. – Ты должен выдать сына князя Простора!
– Я никому ш-ш-ш, ничего не должен, – Наг издевательски поиграл раздвоенным языком. – Даже, ш-ш-ш, самой Судьбе.
– Именем короля, – уже не так уверенно повторил парень.
– Я королю, ш-ш-ш, не присягал и мне его имя не указ. Я – сам себе хозяин.
– Отдай летучку! – Мишка начал злиться, и страх перед змеем отступил.
– С чего ты взял, ш-ш-ш, что он у меня? Тебе этот полоумный Простор нашептал? Пусть, ш-ш-ш, за своими детьми лучше следит!
– Он здесь, – проговорил Шпат. – Я его через землю чувствую. В самой середине холма сидит.
– Что ты на это скажешь? – поинтересовался Миха у Ная.
– А ничего, ш-ш-ш. Это моя добыча.
Ситуация оказалась непростой. С одной стороны, просьбу Простора он выполнил и сходил к Наю. То, что змей не отдал летучку, не его вина. По крайней мере, он выяснил, что сын Простора, точно, тут. А, дальше, уже, не его дело. Не воевать же? Хотя, почему бы и нет? Издевательский тон собеседника задевал, а отказ подчиниться воле короля, вообще, задевал за самолюбие. Миха даже не подозревал, что может так гневаться. Раньше, в интернате, всякое, конечно, бывало. И дрались, и ругались, и дулись друг на друга. Но, такого ослепляющего гнева не было никогда.
– Я пришёл за ним и заберу его с собой!
– Попробуй! – длинное тело змей свернулось тугими кольцами, а все три головы взметнулись высоко вверх.
Мишка выставил перед собой нож и настороженно стал всматриваться в раскачивающиеся над ним головы. Справа что-то зашевелилось, и Шпат, моментально выстрелил туда из лука. Краем глаза Миха заметил, как по траве покатилась довольно крупная змея, пытаясь обвить своим телом стрелу, пронзившую её шею. Норник выстрелил ещё раз куда-то, а Най внезапно, бросился на парня, ощерив все три пасти с огромными клыками. Мишка отскочил в сторону и ударил ножом, попав левой голове прямо поперёк лба. Чёрная кровь потекла на траву из разреза. Рядом Найка взмахнула рукой, и колючий клубок влетел точно в правую пасть. Змей рассерженно зашипел и отпрянул.
