bannerbannerbanner
Продавец острых ощущений

Николай Леонов
Продавец острых ощущений

Полная версия

© Макеев А.В., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Продавец острых ощущений

Глава 1

«Оранжевая жара»… Столбик термометра растет, прогноз на неделю не радует, службы ЧС пугают пожарами, люди пачками падают в обморок прямо на тротуарах. И все это в середине июня. Что же ждет впереди? Да ничего особенного: все те же домашние заботы, деловые поездки и работа, работа, работа…

В помещениях без кондиционеров совсем тяжко: воздух нагревается так, что хоть ножом режь, как масло в масленке. От раскаленного асфальта жар доходит до девятого этажа, где вентилятор на метровой ножке гоняет горячий воздух по крохотной комнатушке в четырнадцать квадратов, а облегчения не приносит. Открытое окно лишь усугубляет положение.

У окна сидит молодой человек в стильной льняной рубашке, светлых летних брюках и каждые три минуты протирает бритую голову огромных размеров клетчатым платком. Когда-то у него на голове была креативная стрижка: пряди трех цветов собирались в короткий хвост, переходя в круто выбритый затылок. Спортивные брюки и укороченная футболка с принтом вызывающего содержания, речь скороговоркой, развязный стиль общения – образ прежнего начинающего креативщика.

Тогда казалось, что это круто. Радужные полосы в волосах, татуированная от плеча до кисти рука и перламутровая оправа очков привлекали взгляды, что придавало уверенности в себе. Как давно это было, каким глупым это казалось сейчас. Какое счастье, что хватило ума избавиться от наносного и показного, что дешевый «креатив» не помешал основным, глобальным планам.

Со временем внешность претерпела значительные изменения. Оказалось, что бритый наголо череп смотрится более презентабельно, классический, с некоторым налетом вольности, стиль одежды подчеркивает индивидуальность, а черная оправа очков облагораживает не слишком аристократические черты лица. Но главное достижение не в стиле, а в укреплении позиций на рынке развлечений.

Добиться признания в Москве дорогого стоит. Он этот путь прошел. От никому не известного массовика-затейника до директора самого модного и выбираемого в столице ивент-агентства. Круто? Конечно круто. Тут тебе и уважение, и почет, и слава. К тому же вопрос финансов давно не висит дамокловым мечом, в этом плане все стабильно, насколько вообще в этом мире может существовать стабильность.

«Боже, как же здесь душно! Сюда бы какой-никакой захудалый кондиционер, а не это чудо техники прошлого века. Ладно, часок потерпеть можно. Думай о награде и о том, как приятно будет после душегубки оказаться в кондиционируемом салоне автомобиля. А с кондиционером потом решим». Он прошел в кухню, открыл кран. Когда теплая жижа ржавого цвета потекла на платок, поморщился и, отжав в раковину лишнюю воду, приложил платок к шее.

Щелкнул дверной замок. «Наконец-то», – облегченно подумал молодой человек, но, обернувшись, замер на месте: в тесную прихожую вошли люди, которых он не ждал. Их было пятеро. Все одного роста, примерно одного возраста и в одинаковой одежде. Черные спортивные костюмы с капюшонами, на ногах кованые ботинки, а в руках…

«Что? Что происходит? Что ты натворил, кому перешел дорогу? Соображай, пока не стало поздно!» Голова же стала совсем пустой, точно из нее высосали все вакуумным насосом. Один из вошедших вышел вперед, схватил молодого человека за шиворот и выволок в комнату. Люди в капюшонах рассредоточились по периметру комнаты, образовав кольцо.

– Кто вы?! Чего хотите?! – выкрикнул молодой человек, но либо запоздал с вопросом, либо тот изначально не имел смысла.

Он увидел летящую в голову биту, ощутил первый удар и понял, что живым из комнаты ему не выйти.

«Лева, придется поднапрячься. Сам понимаешь, отказов там не принимают. И не ворчи, такая у нас работа». Дерьмо это собачье, а не работа. Работа оперуполномоченного по особо важным делам заключается в расследовании преступлений, в розыске преступников, в поиске улик и доказательств, а ублажать высокие чины – это прерогатива людей совсем другой профессии. Вот что сказал бы полковник Гуров, будь у него слушатели. Но в половине седьмого утра желающие послушать возмущенные тирады сыскаря из уголовки в очередь не выстраиваются, поэтому пронзительная речь звучала исключительно для него самого.

Час назад Гуров принял звонок от своего непосредственного начальника генерал-лейтенанта Петра Николаевича Орлова. Тот факт, что Орлов позвонил лично, а не перепоручил грязную работу дежурному по части, говорил сам за себя. Значит, дело, которое еще даже не возбуждено, уже находится на особом контроле. Лично для Гурова это означало одно – повышенное внимание, дополнительный надзор и лишняя отчетность.

«Ну почему всегда одно и то же? Почему самые дурнопахнущие дыры должен затыкать именно я?» – возмущался Лев. Он сидел за рулем своей машины, и путь его лежал в московский район Гольяново. Район этот имел славу самого криминально неблагополучного места в столице. В некоторых источниках средств массовой информации его ставили в одну строку с Кейптауном и Мехико. Когда-то, в далекие девяностые, здесь правила измайловско-гольяновская преступная группировка, организованная из молодежных банд. Тогда даже самые отъявленные бандиты знали, что на восток столицы лучше не соваться.

В настоящее время обстановка в Гольяново улучшилась, но не намного, и район по сей день считается лидером по количеству краж, разбоев и убийств, только теперь это не связано с организованной преступностью. Причина до абсурдного проста. Вернее, их две: дешевая арендная плата на жилье и крупнейший в России автовокзал. Первое привлекает в район мигрантов и маргиналов, которым плевать на обилие промзон и загаженный воздух. Второе плодит «гастролеров», приезжающих в столицу исключительно ради совершения преступления.

И вот в этом районе, где слово «полиция» считается ругательным, полковнику предстояло расследовать убийство. В чужом районе, на чужой земле. А все почему? Да потому, что в пять утра генералу Орлову позвонил вице-губернатор Московской области и лично просил взять расследование преступления, совершенного в Гольяново, на особый контроль. Орлов пообещал сделать все возможное и не придумал ничего более оригинального, чем поднять его, Гурова, с постели и погнать в криминальный район.

Все, что на данный момент было ему известно о преступлении – убит директор популярного в Москве развлекательного агентства. Выбросили из окна, так сказал Орлов. Что ж, есть преступление, надо искать преступника, разве он против? Обидно, что по указке городского чиновника. А вмешательство вице-губернатора – не что иное, как показуха. Отец-благодетель нашелся, о рядовом жителе города печется. Кто в это поверит?

Впрочем, причину внимания к персоне директора ивент-агентства со стороны губернатора генерал не озвучивал, так что ворчание Гурова не имело под собой почвы. Просто слишком уж часто стали происходить такие вот персональные звонки, после которых ему приходилось совершать на три продуктивных действия около десяти непродуктивных. И это выбивало из колеи.

До места происшествия Лев добрался в четверть седьмого. Орлов заранее предупредил, что работать он будет с криминалистами из Управления. Выездная бригада тоже входила в штат Московского уголовного розыска на Петровке. Это облегчало задачу, так как не нужно было тратить силы и время на знакомство с людьми из местного отдела полиции.

У дома, где лежало тело погибшего, собралась толпа. Газон возле единственного подъезда огородили лентой и выставили оцепление. Об этом позаботились местные власти, знакомые с порядками района лучше, чем приезжие опера и следователь. Количество полицейских, охраняющих место падения тела, впечатляло. Восемь человек только возле трупа, а еще патруль на дороге при въезде во двор, две пары бравых бойцов с торцов дома и пара у подъезда.

«Как при теракте», – промелькнуло в голове Гурова. Он вышел из машины, и к нему тут же ринулись двое полицейских. Один козырнул и спросил:

– Вы из Главка?

– Полковник Гуров, – кивнув, представился Лев. – За все это кто отвечает? – обвел он рукой пространство перед собой.

– Майор Бронницкий, – поняв его жест, представился полицейский. – ОМОН и патрульных я вызвал. Сразу, как только звонок отсюда поступил. У нас здесь лучше лишний раз перестраховаться. Могли и не успеть. Вышли бы «братки» из окрестных домов и затоптали место преступления почище, чем стадо буйволов.

– Вы приехали сюда по звонку? – уточнил Лев.

– Практически сразу после звонка, – ответил Бронницкий. – Я сегодня на дежурстве, так что повезло.

– Осмотр производили?

– Частично. Карманы проверили. Телефон изъяли, водительское удостоверение. Личность определили, сделали пару звонков, после чего нам было велено стоять на карауле, но к телу не соваться.

– Хотелось бы знать, что за звонок вы сделали, что вас так наказали, – поддел Гуров.

– Похоже, наказали-то не нас, – вернул «комплимент» Бронницкий. – А если серьезно, ваш вызов не на нашей совести. Пока ждали приезда криминалистов, поступил приказ сверху: осмотр отложить до особых распоряжений.

– Полагаю, особое распоряжение – это я, – усмехнулся Лев.

– Получается, что так.

– Тогда докладывайте.

– Убитый – Валерий Кадацкий, неполных тридцати пяти лет, директор ивент-агентства «Особый шик». Личность установлена по водительскому удостоверению, род деятельности – по визитке. Других документов при убитом нет. Есть телефон, довольно дорогой, в чехле из натуральной кожи. В нем практически пусто, несколько штук визиток с фамилией убитого, указанием должности и контактными данными, и одна визитка, которая, как я понимаю, и привела вас сюда.

– Вице-губернатора? – догадался Гуров.

– Так точно. Сами понимаете, о таких деталях положено сразу начальству докладывать. Я доложил, мне было приказано ждать особых распоряжений.

 

– Уже известно, откуда у убитого визитка вице-губернатора?

– Думаете, передо мной отчитались? Или я вот так запросто взял и набрал его номер? – произнес Бронницкий. – Может, у вас на Петровке такое и практикуется, но у нас в Гольяново первое, чему учат новобранцев, – это не совать нос в дела власть имущих и не проявлять инициативу, пока не прикажет начальство.

– Ладно, майор, пойду работать, отрабатывать свой хлеб, – прервал его Гуров.

– По квартирам пойдете? – вопросительно посмотрел на полковника Бронницкий.

– Обязательно, – кивнул Лев.

– Поаккуратнее, слишком не усердствуйте, если что, – предупредил Бронницкий. – Тут контингент особый.

– Это я уже понял. В любом случае отрабатывать придется, как положено.

– Понадобится консультация по жильцам, обращайтесь к оперуполномоченному Юхимишину. Он на этой земле шесть лет участковым оттрубил. На совесть работал, так что всю подноготную про район знает.

– Вот за это отдельное спасибо, – искренне поблагодарил Гуров и пошел осматривать тело.

Белая, в мелкий цветочек, простыня выглядела бы смешно на фоне зеленой травы посреди городского газона, если бы не множество кровавых пятен, пропитавших ее насквозь. От этого голубые цветы приобрели темно-коричневый оттенок, а некогда зеленые веточки слились с общим буро-красным фоном.

– Привет, Вадим, что это тут у нас за самодеятельность? – кивнул криминалисту на ситцевые цветы Гуров.

– Женщина с первого этажа пожертвовала, – объяснил тот. – Зрелище слишком жуткое. Не хотела на раскромсанное тело из окна смотреть, вот и вынесла простыню. Разумное решение, надо сказать.

– Все так плохо? – Лев приподнял простыню и от неожиданности отшатнулся: – У них что, полуметровые лезвия в воздухе висят? Я так понимаю, травмы получены не в результате падения?

– От падения тоже есть, но на фоне всего остального, – озабоченно покачал головой криминалист. – Патологоанатому работы на неделю.

– Сильно изуродовали?

– Живого места не оставили. Голова только и уцелела. Из окна уже мертвого выбросили. Чтобы это понять, отчета ждать не нужно.

– Наверх поднимались?

– Какое там, – махнул рукой криминалист, – здесь только закончили.

– Вместе пойдем. Как будешь готов – зови. Я пока тут похожу.

Вадим Быков на Петровке появился не так давно, но с Гуровым в паре работал уже не первый раз. Гуров ценил его за аккуратность и дотошность. Если уж Быков взялся за работу, то можно быть уверенным, что осмотрен будет каждый миллиметр в радиусе ста метров. Порой такая въедливость раздражала, зато почти всегда приносила плоды. Сейчас Гурова интересовала общая картина, поэтому он отошел от места падения метров на пять, чтобы получить вид в перспективе. Мелкими деталями пусть занимается Быков, а он пройдет по верхам.

Двор, в котором произошло кровавое убийство, ничем не отличался от тысячи других московских дворов. Многоэтажные высотки стояли впритирку одна к другой, скудно озелененные дворы пустовали по причине летних отпусков. Зеваки, собравшиеся возле газона, на котором распласталось тело погибшего, и те рассосались. Глазеть было больше не на что, а попасть в свидетели и таскаться неделями на допросы и опознания кому охота?

Подняв голову, Лев осмотрел окна. Открытым оказалось лишь одно окно на девятом этаже. Видимо, оттуда и сбросили тело. Через дорогу напротив дома стояла точно такая же многоэтажка, и в ее квартирах могли отыскаться свидетели. Понятно, в пять утра нормальные люди еще спят, но как знать, может, в это утро кто-то из жильцов собирался на работу как раз в этот час или выглядывал в окно, чтобы проверить машину? А то и бессонница мучила, бывает и такое.

Машин на парковке, расположенной по диагонали от дома, он насчитал восемь штук. Простенькие машинешки, без наворотов, но владельцы таких машин, как правило, до полудня в постели не нежатся. Гуров обошел дом вокруг. В соседнем здании на первом этаже располагался магазин круглосуточной торговли, но от входа подъездную дверь дома Кадацкого видно не было. А вот ларек, отстоящий от магазина метрах в тридцати, располагался как раз на пересечении автомобильной дороги и двух пешеходных дорожек. Из витринного окна двор был виден как на ладони.

Гуров заглянул в ларек. Заморенный бессонной ночью парень лет двадцати пяти на секунду оторвал взгляд от журнала, оценил покупательскую способность вошедшего и снова уткнулся в глянцевую страницу.

– Доброе утро, – вежливо поздоровался Лев. – Минеральной воды, пожалуйста.

– В стекле или в пластике? – неохотно поинтересовался продавец.

– В стекле.

– Кончилась, – коротко бросил продавец и снова уткнулся в журнал.

– Зачем тогда спрашивать? Нет в стекле, давайте в пластике. Если можно, из холодильника.

– Из холодильника кончилась, – вдруг развеселился парень. – Что-то еще?

– Минеральной воды, какая есть. Или вся кончилась?

– В «двушках» есть, – радостно сообщил продавец. – Вам с газом или без?

– А какая есть? – догадавшись, что его снова ждет подвох, спросил Лев.

– Без газа. – Парнишка пошарил рукой под прилавком и выставил двухлитровую бутылку с зеленой этикеткой. – Сто двадцать рублей.

– Откуда такие цены? – удивленно поднял брови Гуров.

– Я ценообразованием не занимаюсь, все по прейскуранту, – отчеканил парнишка. – Надо – берите, а нет – так никто не заставляет.

– Пожалуй, воздержусь, – покачал Лев головой. – Негуманные у вас цены, надо сказать.

– Другие не жалуются, – пожал плечами парнишка и убрал бутылку. – Могу из крана налить. Даром.

– Спасибо за предложение, возможно, в следующий раз воспользуюсь.

– Тогда до встречи. – Парень окончательно потерял интерес к неплатежеспособному покупателю. – Выход там.

– Я не тороплюсь, – вдруг заявил Лев.

– Чего попусту место занимать? – нахмурился парнишка, поняв, что от этого покупателя ему быстро не отделаться. – Идите, папаша, не мешайте работать.

– Приятная у вас работа, – кивнул Лев на журнал. – А главное – ответственная.

– Да что вы понимаете? Я, может, за всю ночь первый раз присел, – возмутился парнишка. – У нас на районе ночная торговля активнее, чем дневная. Всю ночь ходят и ходят. То сигареты им, то закусь.

– И сегодня ходили?

– Они всегда ходят.

– Народ разный? Или постоянные покупатели?

– А вам какой интерес? Хотите в смену устроиться?

– Есть вакансии?

– Представьте себе, есть. Неделю назад Шишкарев уволился, а нового еще не нашли, так что вам повезло, папаша, – снова оживился парень. – Зарплата здесь не айс, но зато хозяин нормальный, не гундит, не «пасет» и штрафами не долбит.

– Работа меня не интересует, – признался Гуров. – А вот покупатели интересны. – Он достал удостоверение, раскрыл и показал продавцу: – Про убийство в соседнем доме слышали?

– Да ладно! Убийство? Это в каком, в тридцатом или двадцать девятом?

– В тридцатом.

– А я думаю, какого хрена машин полицейских понагнали? Шесть штук насчитал. И елозят по газону с пяти утра. Вообще-то я думал, что они закладки «нариков» ищут. А вы говорите – убийство?

– Убийство. И в этой связи вопрос: незнакомые, не местные в магазин заходили сегодня?

– Не, сегодня только свои, – быстро ответил парнишка. – Заезжие редко здесь бывают. Если отовариваются, то в магазине «Тупичок».

– «Тупичок»? Странное название для магазина. Это тот, что напротив?

– Он самый. Так-то он без названия. Магазин, и все. «Тупичком» его местные прозвали.

– А ночью ничего подозрительного не заметили?

– Да тут всегда что-то подозрительное. То орут, то дерутся, то гонки по дворам устраивают, – принялся перечислять парнишка. – Неделю назад Алик Трынка на спор голым по двору гонял, а еще раньше у Тамарки из двадцать девятого юбилей был, тридцатник отмечала, так там вообще все на ушах стояли. Раз восемь только за водкой прибегали. Чуть витрину мне не разнесли, так напились, в дверь попасть не могли.

– А в эту ночь кто гулял?

– В эту никого. Так, по-тихому за жрачкой, за водой ходили, и все.

– Уверен? – Гурову не хотелось уходить ни с чем, почему-то ему казалось, что парнишка знает больше, чем говорит.

– Уверен. Вы это, если брать ничего не будете, я пойду товар считать. И так с вами заболтался, к началу смены не успею. – Парнишка махнул рукой и скрылся в подсобке.

Гурову ничего не оставалось, как уйти. В магазине со странным названием «Тупичок» новых сведений он не добыл. Две женщины пенсионного возраста в один голос заявили, что ночью к ним вообще никто не приходил.

Во двор Лев вернулся как раз вовремя, Вадим Быков стоял на крыльце и искал его глазами. Заметив Гурова, он крикнул:

– Товарищ полковник, я наверх! Догоняйте!

Лев прибавил шаг, догнал Быкова, и в лифт они вошли одновременно. Поднялись на девятый этаж. Там у раскрытой двери стояли двое полицейских в форме. Гуров показал удостоверение, один из полицейских посторонился, и вместе с Быковым они вошли в квартиру.

В нос ударил запах запекшейся крови, и неудивительно: комната напоминала картину из фильмов ужасов. По центру растеклась целая лужа крови, обои все в свежих потеках, а потолок буквально расписан бурыми точками, словно умалишенный художник три часа размахивал кистью, доказывая свою гениальность.

– Жуть какая! – выдал криминалист. – Лев Иванович, вы когда-нибудь видели нечто подобное?

– Да, зрелище не для слабонервных, – согласился Гуров. – Сдается мне, господин Кадацкий кому-то очень сильно насолил.

– Не могу не согласиться. Вряд ли его наказали за неправильную парковку. – Вадим сделал шаг вперед и чертыхнулся: – Черт, тут без бахил не обойтись. Сами же все следы затопчем. Лев Иванович, вы бы здесь постояли, а я поработаю.

Гуров остался у порога, Вадим извлек из чемоданчика бахилы, натянул поверх ботинок и начал осторожно передвигаться вдоль стены. Меблировка комнаты оставляла желать лучшего. Мебель хоть и современная, но весьма потрепанного вида: угловой диван с некогда кремовой обивкой, а теперь с пыльно-серым налетом и потертыми подушками, журнальный столик, «залеченный» изолентой в двух местах, шкаф, вмонтированный в стену с покосившейся дверцей. Из всего убранства выделялся лишь телевизор с широкой диагональю экрана и новехонький вентилятор, установленный возле окна.

На кухне обстановка выглядела и вовсе спартанской. Древний стол, такие же древние навесной шкаф и мойка, и здоровенный, но весь помятый, холодильник. Из крана в раковину капала ржавая вода, оставляя подтеки на белой эмали. Вместо портьер и в комнате, и на кухне – тканевые жалюзи. Лев осторожно, чтобы не стереть отпечатки пальцев, открыл холодильник. Полки оказались совершенно пустыми, морозильная камера тоже. В навесном шкафу стандартный набор посуды не лучшего качества, сахарница и непочатая пачка пакетированного чая.

Он перешел в ванную комнату. Ни зубной щетки, ни пасты на полочке не увидел. На бортике сидячей ванны притулился пыльный флакон шампуня. Полотенца на полотенцесушителе отсутствовали. На бачке унитаза стоял рулон туалетной бумаги, тоже довольно пыльный. «Похоже, квартира предназначается для сдачи внаем», – пришел он к выводу и, вернувшись в комнату, остановился на пороге:

– Что скажешь, Вадим?

– Приятного или полезного?

– Желательно, и то, и другое.

– Из полезного: налицо два набора отпечатков пальцев, четкие оттиски нескольких пар ботинок. Однозначно тех, кто устроил резню. Из приятного: осмотр будет коротким. По сути, здесь и осматривать нечего. Шкаф пустой, тумбочек-столов нет, личные вещи убитого отсутствуют.

– Короче, здесь мне ловить нечего, – подытожил Гуров.

– Думаю, да. Я еще повожусь, вдруг, да выстрелит. – Вадим вернулся к осмотру.

– Ладно, а я по соседям, – вздохнув, сказал Лев.

На «поквартирку» он отрядил трех человек из выездной бригады. Идти по всем соседям лично казалось пустой тратой времени. Все равно соседи ничего не расскажут, вот и Бронницкий так сказал, а он район получше знает. Сам Гуров решил обойти ближайших соседей. Этаж делился на два крыла, в каждом крыле по восемь квартир. В тех, что граничат стеной с интересующей его квартирой, двери никто не открыл. Либо жильцов дома не оказалось, либо просто с полицией связываться не захотели. Так или иначе, во всем коридоре удалось пообщаться лишь с двумя соседями. Первый, мужчина средних лет, проживающий через две квартиры от Кадацкого, заявил, что ничего подозрительного не слышал, мол, спал в берушах. Второй, парнишка лет двадцати пяти, на контакт пошел охотнее. Он подтвердил предположение Гурова, что квартира, в которой произошло убийство, сдается внаем, и добавил, что сам собирался ее снять, но в цене с хозяином не сошлись, и он снял ту, что занимал сейчас.

– Условия тут похуже, душ течет, мебель совсем гнилая, зато чуть ли не вполовину дешевле. А про убийство я ничего не знаю. Только то, что у подъезда женщины говорили. Одна так живописно расписывала, она почти весь полет наблюдала. У крыльца стояла, представляете? Вот бы он на нее свалился, тогда бы отучилась за соседями подсматривать. Ох и вредная! Прилипала и командирша, – разошелся парнишка. – Я раз с девушкой пришел, а она давай на весь двор орать: опять ты своих шлюх через мой подъезд тащишь? Сифилис только вылечил, теперь триппер подхватишь. Девушка, естественно, свалила. А я, между прочим, ни одной подруги сюда не приводил.

 

– Говорите, она за всеми присматривает?

– Шпионит и подглядывает, – поправил парнишка. – На первом этаже живет, баба одинокая, чем еще заняться? Торчит у окна сутками.

– Сами что слышали-видели? – перевел разговор Гуров.

– Да практически ничего. Вроде кто-то крикнул: «Чего надо?» – или что-то в этом духе, а потом тишина. Удары слышал, как будто ковер выбивают. И все.

– В подъезд не выглядывали?

– На хрена? Это Гольяново, товарищ полицейский. Тут любопытство не приветствуется.

– Почему тогда здесь живете?

– А вы цены на рынке недвижимости знаете? Я в Москву на заработки приехал, а не для того, чтобы «бабки» тратить. Вот годика два попашу, деньжат накоплю, вернусь на родину, куплю квартиру и буду жить припеваючи, – мечтательно закатил глаза парнишка.

– Не боитесь не дожить до заветной мечты? Сами сказали, район здесь неблагополучный. Пройдет слух, что на квартиру деньги откладываете, и полетите в окно, как ваш сосед.

– Это вряд ли. У меня «крыша» крутая, из «уголовки».

– В каком смысле? – не понял Лев.

– В прямом. В соседнем доме мой земляк живет, а он у «урок» в авторитете. Меня дядька к нему послал, сказал, он за мной присмотрит. Демин, кличка Трап. Может, слышали?

– Возможно, – уклончиво ответил Лев и повторил прежний вопрос: – Значит, никого в подъезде не видели?

– Никого.

– Телефон хозяина квартиры сохранился?

– В которой «чела» убили? Нет, зачем он мне, раз я другое жилье нашел, – пожал плечами парнишка. – Да вы в интернете поищите, на каждом сайте его квартира стоит.

Гуров поблагодарил за совет и отправился опрашивать жильцов дома напротив. У выхода из подъезда его остановил майор Бронницкий. Пришла «труповозка», и майора интересовал вопрос, можно ли увозить тело. Гуров дал добро на перевозку, парни погрузили тело, и машина уехала.

Опрос свидетелей из соседнего дома как-то сразу не задался. Лев только и успел подняться на лифте на девятый этаж, как двери открылись, и перед ним возникла фигура женщины необъятных размеров. Она загородила весь проход, и по всему было видно, что сдавать позиции дама не собирается.

– Ну и чего это мы по чужим домам шастаем? – взревела женщина-гора. – Мало своих охламонов, так еще вы сюда претесь! Загадите тут, а Марго потом убирай?

– Доброе утро, – стараясь сохранять спокойствие, проговорил Лев. – Уголовный розыск, мадам, полковник Гуров. Разрешите пройти?

Он достал удостоверение, но женщина и бровью не повела, продолжая высказывать свое недовольство.

– Да плевать мне на твои писульки! Что мент, что урка, срач от вас один и тот же. Сказала: проваливай! Не пущу на свой этаж!

– Гражданка, вы не понимаете, что нарушаете закон? В соседнем доме произошло убийство, сейчас оперативно-разыскная бригада осуществляет разыскные действия.

– В соседнем убили, там и осуществляйте что хотите, а на свой этаж я вас не пущу! – не успокаивалась женщина-гора. – Мне своего говна хватает, чтобы еще за вами выгребать.

– Вы можете пройти со мной, – предложил Гуров, – и удостовериться, что ничего из вашего списка я совершать не собираюсь. Все, что мне нужно – это пообщаться с жильцами девятого этажа. Вы, полагаю, тоже здесь живете?

– Да на хрена мне этот гадюшник сдался? Я женщина серьезная, в такой дыре жить не собираюсь.

– Значит, вы здесь работаете?

– Ты что это, допрашивать меня вздумал? Да мой мужик тебя за такую наглость в порошок сотрет! Он и за меньшую наглость мальков вроде тебя «на перо» сажал.

– Простите, Маргарита, верно? Давайте немного остынем и поговорим спокойно. – Гуров едва сдержал удивление, услышав заявление женщины о наличии у нее поклонника, да еще такого ревнивого.

– Для кого Маргарита, а для кого госпожа Сивкова, – не сбавляя тон, представилась женщина.

– Госпожа Сивкова, мы можем поговорить в более дружеском тоне?

– С ментом дружбу водить? На черта ты мне сдался?

– Послушайте, может, позовете своего друга, и мы с ним обсудим создавшуюся проблему? – Лев искренне надеялся, что друг женщины-горы окажется более адекватным. Надо было как-то выходить из положения, не звать же ОМОН, чтобы те силой убрали женщину с дороги.

– Оботрешься! – грубо заявила она. – Иди, откуда пришел, не нарывайся на проблемы.

За все время разговора в коридор не выглянул ни один жилец, из чего Гуров сделал вывод, что женщина-гора обладает реальным авторитетом на отдельно взятом этаже. «Придется уступить, – решил он. – В любом случае заставить ее уйти силой – не лучший вариант. Вряд ли после этого кто-то станет со мной откровенничать». Лев молча отступил на шаг назад, нажал кнопку с цифрой «восемь», двери закрылись, и кабинка поехала вниз.

– Правильное решение, мент! – Голос женщины-горы эхом отдавался в шахте лифта. – Больше здесь не появляйся и парням своим скажи, что Марго шутить не умеет и не любит.

Гуров вышел на восьмом этаже. Обошел квартиры сначала в левом крыле, затем в правом. Ничего существенного не узнал, но и в неприятную ситуацию больше не попал. К десяти утра он вернулся на Петровку, где принялся составлять план оперативно-разыскных мероприятий на ближайшее время.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23 
Рейтинг@Mail.ru