Николай Лесков
Томленье духа
– Вот это и есть то, что надо, и дай бог, чтобы вы никогда об этом не позабыли. Для этого одного стоит всегда быть правдивым во всех случаях жизни. Чистая совесть где хотите покажет бога, а ложь где хотите удалит от бога. Никого не бойтесь и ни для чего не лгите.
– О, да, да! – отвечали мы, – Мы вперед не будем ни лгать, ни клясться, но как нам загладить то зло, которое мы сделали?
– Загладить… загладить может только один бог. Заглаждать – это не наше дело. Любите Костю и напоминайте другим, что он не виноват, – что он оклеветал себя от страха.
– Мы все так сделаем, но вы, Иван Яковлевич, куда вы идете? У вас есть где-нибудь свой дом?
Он покачал отрицательно головою и сказал:
– Зачем мне свой дом?
– Ну, у вас есть… семейные… кто вас любит?
– Семейные?.. Нет… И зачем мне семейные?
– Кто же у вас свои?
– Ну, кто свои… кто свои!.. Ну, вот вы мне теперь свои… «свои» – это те, с кем одно и то же любишь…
– А особенно близких разве нет?
– Для чего же особенные? Что это вам такое!.. Надо делать все вместное, а совсем не особенное.
– Но куда же вы теперь отправляетесь?.. Он повел плечами и весело ответил:
– Куда я?.. К блаженной вечности; а по какому тракту, – это совсем все равно – только надо везде делать божие дело.
Мы не поняли, что такое значит «делать божие дело», и плачевно приставали к Козе.
– Нам жаль, что вам отказали совершенно напрасно.
Он тихо покачал головою и отвечал:
– Нет, мне отказали совсем не напрасно.
– Как не напрасно: ведь вы поступили всех нас честнее и ничего дурного не сделали.
– Ну вот! Для чего же делать дурное! Это не надо… но я сделал беспокойство: я сделал бунт против тьмы века сего… и меня нужно гнать… Это уж так… и это очень хорошо!
– Вы это так говорите, как будто вы сами этому даже рады.
– Даже рад! Да, я рад! Я очень рад! Ведь у нас «борьба наша не с плотию и кровию, а с тьмою века, – с духами злобы, живущими на земле». Мы ведем войну против тьмы веков и против духов злобы, а они гонят нас и убивают, как ранее гнали и убивали тех, которые были во всем нас лучше.
– Но за что? За что это гонят тех, кто не сделал никому зла? Это ужасно!
– Ничего, – отвечал, еще больше сияя. Коза, – напротив, это хорошо… это-то и хорошо, что их гонят напрасно: это их воспитывает; это их укрепляет… И неужто вы хотели бы, чтобы меня не так выгнали, как теперь выгоняют за бунт против тьмы века и духов злобы, а чтобы я сам сделал кому-нибудь зло!
– О, нет!
– Ну так что же!.. Значит, все как следует быть… все прекрасно… Со временем… если вам откроется, в чем состоит жизнь, и вы захотите жить самым лучшим образом, то есть жить так, чтобы духи злобы вас гнали, – то вы тогда будете это понимать… Когда они гонят – это прекрасно, это радость… это счастье! Но…
Он взял нас за плечи и продолжал пониженным голосом:
