Николай Марчук
Сказки мертвого мира
Додумать мне опять не дали, боковая дверь «Хамера» распахнулась и всем присутствующим явилось прекрасное ведение – длинные, стройные ноги с идеальными икрами, упакованные в облегающую кожу высоких сапог, ноги переходили в не менее идеальные по своим обводам бедра. А талия?! Талия была настолько тонкая, что я бы точно обхватил её ладонями. Взгляд поднялся выше и тут я понял, что у меня поднимается не только один взгляд, но кое, что еще. Бля! Стоп! Я же все-таки командир отряда, а не захлебывающийся от спермотоксикоза прыщавый юнец.
– Первый, кто скажет, что он бы ей вдул, получит месячный наряд на дальнем кордоне, – внезапно охрипших голосом произнес я.
– Похер! Я б ей вдул! – нервно облизав губы, прошептал, стоявший рядом боец по кличке Ряпа.
– И, я! Я б тоже ей вдул! – подержал друга второй воин, по кличке Храп.
– Вот вы двое и будете дежурить месяц на дальнем кордоне, – подытожил я, беря себя в руки.
Хотя это было очень и очень нелегко, уж больно видение было прекрасным и пленительным. А сиськи! В смысле – бюст! Ох, кажется, сейчас штаны лопнут, и пуговицы на ширинке брызнут в разные стороны, как осколки Ф-1.
– Павлик, долго мне еще скучать в одиночестве? Ты же обещал меня познакомить со своими подчиненными!
Прекрасное видение, обладало не менее прекрасным голосом, с такой нежной хрипотцой, которую очень часто называли сексуальной. Не я щас точно кончу!
– Лапочка извини, – Палыч маленьким козликом запрыгал вокруг девицы, пытаясь одновременно ухватить её за усыпанную перстнями ладошку и вроде как представить это милое создание нам: – Молодые люди. Это – Элеонора! Она проявила интерес к жизни в нашем поселке и желает лицезреть его лично. Ну, а я, как истинный джентльмен, вызвался её сопроводить и все показать.
– Павлик, а это и есть твои супер – солдаты, которые на завтрак едят монстров и могут голыми руками разорвать танк? – томным и очеееень сексуальным голосом спросила дива.
– Ну, как бы, да! – Палыч съежился и, покраснев, как помидор, невинно лупая глазками посмотрел на меня, в его взоре, буквально, неоновыми буквами висела надпись – «Подыграй! Я потом все объясню!»
– Пал Палыч, вы бы вашу подругу сопроводили в «автобус», а то нам пора уже выдвигаться, – отведя взгляд в сторону, чтобы не заржать, ответил я.
– Алексей, а разве мы не можем поехать на этом внедорожнике? – простодушно поинтересовался Палыч, кивая на «Хамер». – По-моему эта машина как нельзя лучше предусмотрена для поездок по бездорожью.
– Нет, – жестко отрезал я. – Через пять минут выдвигаемся! Кто не успеет погрузиться, останется здесь!
Нет, я не против подыграть Палычу, если ему так надо, но тащить в колоне совершенно не знакомую машину, да еще такой расцветки, это уж увольте. Нах, она мне не сдалась!
Это только на первый взгляд, кажется, что машины в колоне движутся совершенно бессмысленно и как им вздумается. Фиг! Место каждой транспортной единицы в колонне, интервал между ними, укладка груза – все это очень и очень важно! Это выстрадано годами тренировок и литрами пролитой крови, а еще тоннами сожженного бензина и дизеля! Про нервы я вообще молчу, кто их считает?
– Леша, вы поймите, Элеонорочка привыкла путешествовать с комфортом, а у нас в «автобусе» сиденья железные и нет кондиционера, – подбежавший сзади Палыч принялся канючить и умолять. – Это же американский военный внедорожник! Разве такая машина нам помешает?
– Палыч, ну, что ты как маленький? Сказал нет, значит – НЕТ! – одернул я Волошкина. – Во-первых, это не армейский «Хамви», это всего лишь его гражданская версия, а во-вторых, он жрет топлива что «КамАЗ», и запчастей на него не найдешь, а за те годы, что прошли с момента прихода северной лисицы, это желтокожий внедорожник выработал весь свой запас прочности. Ну и самое главное, если нарвемся на засаду, то эта образина – первая мишень, потому что в глаза бросается. Еще вопросы есть?
– А как же быть с Элеонорой? – совсем сник Палыч. – Что я ей скажу?
– По ходу, это твоя Элеонорка не дура и уже сама сообразила, что к чему, – кивнул я в сторону «Хамера». – Иди, помогай вещи перетаскивать.
Секс-бомба с офигенным бюстом и шикарными ногами стояла немного в стороне от «Хамера» и с милой улыбкой наблюдала как из недр её машины Храп и Ряпа извлекали баул за баулом.
– Уф! – облегченно хрюкнул Палыч, и было дернулся, чтобы помочь с выгрузкой вещей, но в последний миг опомнился и почти «командирским» голосом приказал: – Немедленно помогите перетащить даме вещи!
Одновременно несколько мужиков из числа хозвзвода кинулись помогать с переносом вещей.
– Палыч, ты мне скажи по секрету: на кой она тебе сдалась? Ты же вроде мужик солидный, в возрасте, вон голова огромная, как Дом Советов. Ну, не уж то не понимаешь, что из себя эта Элеонора представляет?
– Алексей, вы не лезете в мои дела, а я не вникаю в ваши! – неожиданно жестко и зло ответил Палыч. – Надоело! Надоело жить, как отшельники! Сколько лет Полковник держал нас кулаке. То не делай, сюда не ходи, так не стой – Палыч попытался передать интонации Полковника. – Надоело! Посмотрите на другие анклавы и поселки! Да, взять хотя бы эту Толкучку! Ну, живут же люди! Есть какие-то развлечения, жизнь кипит, почти так же как раньше. Вот и я так хочу, как раньше! Хочу трахать глупую сиськастую бабу и не думать ни о чем!
Я ошарашено молчал, переваривая услышанное. Слышать от Волошкина подобное было неожиданно и странно. Пал Палыч, по своей сути, был «вечным секретарем», эдакий незаменимый помощник, который все знает, во всем разбирается и знает ответ на любой вопрос, всегда на работе и без него ничего не делается. НО! Но он никогда не станет директором, хозяином, номером один, он так всегда и будет на вторых ролях. Эта его сущность, его таким создала природа.
Волошкин и Полковник – фактически создали наш анклав и еще несколько поселков в округе. Полковник был Хозяином, командиров и альфа-самцом всего вокруг, а Волошкин, был его тенью, которая приносила очень много пользы, которая создала экономическое могущество и независимость нашего поселения, уж я то знаю, сам к этому приложил немало усилий. Все эти годы Пал Палыч был «ниже травы, тише воды», кажется, я даже ни разу не слышал, чтобы он на кого-то голос повысил, всегда предельно вежлив и обходителен. А тут на тебе!
– Алексей не обижайтесь, просто я устал, а тут еще эти тревожные новости, вот и вспылил! – заискивающе произнес Палыч и, достав из кармана брюк небольшую коробочку из-под лекарств продолжил: – Лучше посмотрите, что я вчера купил в одном секретном месте. Это вакцина от вируса, который превращает людей в зомби! Её мне продал один пожилой ученый, который ставил эксперименты на кошках. Все знают, что кошки не превращаются в зомби, но не знают почему. А этот ученый узнал истину!
– Чего?! – опешив от такой резкой смены темы разговора, спросил я. – Какая еще, нах вакцина?
– Мне один старик её продал, в прошлом знаменитый ученый-вирусолог. За большие деньги. По его словам, если вколоть это перед смертью, то вы уже не превратитесь в зомби, а умрете нормальным человеком, – шепотом завзятого заговорщика произнес Палыч. – Вы понимаете, какие перспективы нам это открывает?
Инстинктивно взяв в руки протянутую коробочку, я недоуменно повертел её в руках, не зная, что ответить. Мля, это ж надо быть таким дураком, чтобы повестись на подобную чушь и выложить кучу монет за пустышку? Без лоха, жизнь плоха! Вакцины от вируса, превращавшего людей после смерти в кровожадных монстров не существует! Есть только один проверенный способ, чтобы покойник не поднялся – пуля в голову!
Небольшая пластиковая коробка, оранжевого окраса, в такие раньше фасовали противошоковые препараты, разового действия. АИ-2, она же аптечка индивидуальная. В таких аптечках самым ценным был – белый шприц-тюбик с промедолом, наркотическим опиоидным анальгетиком. Раскрыл коробочку, глянул внутрь. Цилиндров с таблетками нет. Один единственный тюбик-шприц, с мутноватой жидкостью внутри. Понятно! Облапошили, нашего Палыча!
Бах! Бах! Бах! – неожиданно раздались громкие выстрелы совсем рядом.
Глава 5
Сбив Палыча с ног, плюхнулся на него сверху, прячась за колесом трехосного «КамАЗа».
Кто? Где? – завертел головой в поисках стрелка.
– Что там?! Кто стрелял? – сдавленно прохрипел Волошкин, уткнувшись лицом в придорожную грязь.
– Бля! Шапка вашу дивчыну засекла и территорию метит, чтобы показать, кто в доме хозяин, – помогая подняться Палычу, прокомментировал я стрельбу. – Ох, чует мое сердце, что достанется «на орехи» вашей Элеоноре!
– Надо срочно что-то делать! – испуганно заверещал Пал Палыч. – Я же несколько раз уже говорил, что от вашей подружки столько проблем, что её никак нельзя выпускать за пределы поселка.
– Ага, умный ты больно, – тихо прокомментировал я последние слова Палыча, отойдя в сторону.
Шапку, разве, что только танком остановишь, и то вряд ли. Шапка – это единственная дочь Полковника, его любимое и сумасшедшее чадо. Когда-то, в самом начале ЗБ, я спас Шапку от мертвяков, и мы вместе с ней пробрались через половину России, чтобы она воссоединилась со своим отцом. Ну и я остался при Полковнике в его анклаве. Здесь было сыто и относительно безопасно.
– Шапка, прием! – суровым командирским голосом, вызвал я, неугомонную бестию.
– У аппарата. Прием! – тут же раздался в ответ женский голос.
– Что за стрельба? Ты, что не видишь, что рядом стоит колонна Желтого? Хочешь, чтобы у нас тут началась Сталинградская битва?
– Никак нет! Вы же сами, товарищ командир, приказали, чтобы никто из посторонних, ближе, чем на десять метров к нашим машинам не подходил! – совершенно спокойным и невинным голосом ответила девушка. – Я всего лишь выполняла ваш приказ! Прием.
– Понятно! Эта барышня с Волошкиным, не трогай её. Как поняла? Прием.
– Все понятно: тощую тетку лет сорока, с силиконовыми сиськами и кривыми ногами не трогать. Прием!
Не сообразив, что ответить, кроме потока матерной брани, я прервал диалог. Ох, уж эта Шапка! Вот сколько раз уже зарекался брать её с собой в торговые караваны, а все равно каждый раз беру. Потому что незаменимая она, эта самая Шапка, незаменимая! Во-первых – отличный стрелок, причем с большим боевым опытом, во-вторых, отличный боец с холодной головой и железной выдержкой, а в-третьих – я обещал Полковнику, что присмотрю за ней!
Хороший снайпер – он завсегда в почете и уважении, а по нынешним временам, у любого есть свои тараканы в голове. Ну, воспринимает девушка, чересчур серьезно такое понятие, как личное пространство, и что такого? Не лезь к ней с разными глупостями, даже в виде «соленых» шуток и будет тебе счастье и спокойствие. Ну и к особям женского пола наша Шапка неравнодушна. Нет, не подумайте, что она из этих, которые лесбиянки, нет! Просто, наша Шапка воспринимает представительниц женского пола как потенциальную угрозу. Короче – ревнует.
К кому ревнует?
Странный вопрос, ко мне и ревнует! Это и есть второй «таракан» в её голове. Влюблена деффка в меня без памяти, ну и соответственно не допускает «на свою» территорию кого бы то ни было. У меня-то с ней давно ничего нет уже, разошлись мы с ней в свое время, как в море корабли.
Тут своих заморочек хватает, так сразу и не объяснишь, без ящика водки и не разобраться во всем, но как-то со временем смогли найти компромисс устраивающий всех. Шапка особо свою любовь не выпячивает, но в отряде занимает особое положение, ну, а я в свою очередь, все свои амурные дела проворачиваю исключительно за пределами нашего поселка и так, чтобы Шапка об этом не знала, а то ей особого труда не составит, найти мою очередную пассию и пристрелить её. В общем, так и живем, как в «мыльном» мексиканском сериале или еще какой-нибудь херне, типа книжки про любовь «от Донцовой».
Еще раз, мысленно выругавшись и перекрестившись, пошел навстречу стоящим в отдалении грузовикам яркой, солнечной расцветки. Позади меня как бы невзначай пристроились Сивый и Вовка Шпик – эти двое были, вроде как, моей личной охраной.
Если Сивый еще хоть как-то внешне походил на «крутого вояку» – высокий, мощного телосложения, с вечно суровым выражением лица, и татуировки по всему телу. За что и получил свою погремуху – Сивый.
Вовка Шпик был больше похож на недоедавшего в детстве цыгана – мелкий, худющий, да еще и смуглый, как ромале. Но, это только внешне, на самом деле все обстояло с точностью до наоборот – Сивый – бывший «качок – культурист», даже не служивший в армии и взявший оружие в первый раз десять лет назад, когда начался весь этот замес с мертвецами, а вот Вовка, он хоть и мелкий, да тощий, но воин был, хоть куда, его боялась и уважала вся округа. Еще бы, в свои сорок лет Шпик успел отметиться минимум в двух военных конфликтах.
Обычно мы всегда на переговоры или еще какие «стрелки» вот так троицей и ходили, расчет ставился на то, что все внимание будет приковано к Сивому, ну и соответственно, если вдруг чего начнется, то мы с Вовкой успеем «сыграть первыми». Уже подходя к первому грузовику, перестроились – Сивый вышел вперед, я сместился чуть правее, а Шпик так и шел следом за Сивым, прячась за его спиной.
– Сышь убогий, где Желтый? – как всегда раскатистый рокот Сивого заставил вздрогнуть.
К кому из двоих сидящих в кабине грузовика адресовывался вопрос, было не понять, но вздрогнули оба.
Парень, сидящий за рулем «ЗиЛа» тоже не ожидал, что человеческое горло может издавать подобный рев, поэтому испуганно вздрогнул и стукнулся макушкой о наваренную скобу над дверцей. Сидящий с ним в кабине мужик лет пятидесяти, округлил глаза от страха, и дернулся было, к висящему снаружи «ручнику», который был установлен на самодельном держатели и исполнял роль «курсового» пулемета. Если быть точным, то это не ручной пулемет, а ротный пулемет. Древнее советское наследие Отечественной войны, переделанное под ленточное питание.
– Тронешь пукалку, я тебе её в жопу запихаю!
Толстый как сарделька указательный палец Сивого грозно помахал стрелку, тот, тут же проникся серьезностью момента и моментально убрал руки от РП-46.
– Где, Желтый? – еще раз повторил свой вопрос Сивый.
– Не знаю. Сказали, чтобы их здесь ждали, дескать, минут через двадцать подъедут, – торопливо ответил водитель «ЗиЛа».
Реакцию бойцов Желтого не трудно было предугадать. Чаще всего так на Сивого и реагировали, ну, еще бы – здоровенный детина, под два метра ростом, с наголо бритой головой, но при этом лохматой черной бородой и такими же лохматыми и черными бровями, сросшимися у переносицы. На груди у Сивого висела глобальных размеров золотая цепь, звенья которой представляли собой черепа с костями. Весила цепь, почти два килограмма. А еще татуировки, за обилие которых Сивый и получил свое прозвище (но об этом я уже говорил). Наколки были разного размера, цвета и качества исполнения – от красивых картинок, набитых еще в мирные времена в тату-салонах, до кривых и косых буковок и каракуль, смысл, которых был понятен только Сивому.
– Мне пох, чё он там сказал, – строго произнес Сивый, – мы через десять минут выдвигаемся, если хочет ехать с нами, пусть поспешит.
Последние слова Сивый произнес, разворачиваясь к машине спиной. Оба, сидящих в кабине «ЗиЛа» мужика, на нас с Вовкой, даже не обратили внимания, как будто нас прикрывала шапка-невидимка, всё их внимание было приковано к Сивому. Всё правильно, так и должно быть, для этого Сивый и нужен.
Высказав свое «фе», мы вернулись к своим машинам. Не фиг тут демагогии разводить, не та Толик фигура, чтобы мы перед ним гнулись. Понятное ведь дело, что Желтый всего лишь цену себе набивает, а сам, небось, сидит в кунге одного из грузовиков и просто тянет время, желая показать степень своей крутизны.
– Кеп, а чего мы, ваще с этими желтопузиками должны идти одной колонной? – вполголоса спросил Вовка, когда мы отошли от «ЗиЛа» на приличное расстояние.
– Волошкин с ними договорился об обмене чего-то там, на что-то, – растерянно ответил я. Размышляя о предстоящей дороге. – Видимо Желтый захочет уговорить нас тягать наши грузы по его железке, вот и заманивает выгодным обменом.
– А оно нам надо? – не унимался Шпик, задавая очередной вопрос.
– Скорее всего, надо. Мы почти половину ресурсов тратим на сбыт нашей продукции, соответственно, если кто-то другой возьмет на себя транспортные расходы, то от этого нам будет кругом одна польза.
– Фиг его знает, – философски ответил Шпик, – но Полковнику это бы точно не понравилось.
Все, кто служил под начальство Полковника еще в те, «мирные времена», Шпик боготворил его. Для Вовки всегда последней точкой в споре являлся один и тот же аргумент – «что думает по этому поводу Полковник». Если Полковник одобряет что-то – значит, это хорошо, а если Полковник против – значит, это плохо. Мне Шпик подчинялся только по одной причине, что я продолжал «линию Полковника» и в некоторых кругах считался его наследником. Ну, еще бы, крутил любовь с его дочкой, был правой рукой, ну и так далее.
– Понятно, что Полковнику это не понравилось бы, – согласился я, – но нам все равно надо узнать чего надо Желтому, так что Вован, ты уж не щелкай и смотри в оба.
– Угу, – буркнул в ответ Шпик, и неожиданно выдал: – Командир, а вот эта краля, что с Палычем притащилась, какая-то она странная. Зырь как она на «бардак» лезет.
Действительно странно! Красавица Элеонора легко запрыгнула на броню БРДМа, буквально в один прыжок заскочила – ухватилась, за что надо и ноги поставила, куда надо. Прыг и она уже наверху! Странно? Либо у барышни есть большой опыт в подобной практике, либо? А фиг его знает, что либо? Вариант на самом деле только один и я его уже озвучил. Приглядевшись повнимательнее к Элеоноре, понял, что Шапка была права – спутнице Палыча «подсраку лет», силикона в её тело накачали немерено и ноги и неё и правда кривоваты. Вот ведь бабы, недостатки друг друга сразу замечают!
– Мужики видели, какой у бойцов Желтого «ручник» висел с правой стороны? – неожиданно спросил Сивый. – Это чё, «дегтярь»? А че без диска и с лентой? Я тоже себе такой хочу!
Вот в этом весь Сивый и есть. Вроде здоровый мужик, а ведет себя порой как маленький мальчик. Увидел новую игрушку и давай ныть: «Хочу, хочу!»
– На кой ляд тебе это старье? – удивлено спросил Шпик. – Тебе ПКМа мало? Это РП-46, переделка ДПМа, в нем поменяли дисковый магазин на ленточное питание, поставив специальный приемник лент.
– Ну, так это же круто – ручной пулемет, работающий на винтовочном патроне! – победно изрек Сивый.
– А то, что он тяжелее ПКМ на пять килограмм, при этом по длине такой же, тебя не смущает?
– Фули мне твои пять килограмм? – Сивый демонстративно согнул правую руку, демонстрируя бугры мышц.
– Так бери «Утес», он всего-то на двенадцать килограмм тяжелее, чем РП, – Вовка для наглядности покрутил пальцем у виска.
Чем окончилась дискуссия, я не услышал. Заметил, что меня дожидается незнакомец – высокий, худой седовласый мужик, в сером «городском» камуфляже.
– Камрад? Тебя Матрас предупреждал, что мы поедем с тобой?
– Допустим, – уклончиво ответил я. – Что-то такое Шрек с Матрасом говорили, но я был немного пьян и не запомнил.
– Да ладно тебе, хорошо ваньку валять, – нахмурился мужик. – С тобой ведь договорились! – суровый тон мужика говорил о том, что они все равно поедут с нами. – Или мне вызвать сюда всех зеленых и закрыть ворота для всех выезжающих?
– Слышь, а ты часом уху не ел? – Сивый навис над мужиком в сером камуфляже, монолитной высоткой.
Вовка и Сивый перестали спорить о пулеметах и обратили своё внимание на седовласого мужика.
– Давай, вызывай сюда зеленых, красных, белый и голубых с розовыми не забудь. Мне как-то фиолетово! – Сивый перечислил все цвета, которые знал.
– Ты синий и оранжевый цвет забыл упомянуть? – спокойно ответил мужик, даже не глядя на нависшую над ним скалу. – Камрад мне говорили, что у тебя серьезные люди в отряде. А пока, вокруг одни только клоуны.
– ЧЕГО?! – Сивый издал такой рев, что стоящий рядом Шпик отшатнулся, а стая ворон, оккупировавшая дерево метрах в ста, по ту сторону забора испуганно взлетела.
– Сивый заглохни! – строго произнес я. – Бегом в машину! Парни говорили, что вас будет трое, – это уже мужику в сером камуфляже. – Где еще два? И как вас звать – величать?
– Так что все нормально и мы еде вместе? А чего тогда надо было цирк этот устраивать?
– Мне Матрас ваши фотки не показывал, откуда я знаю, что ты за фуй с бугра? Так что где еще двое, а то у нас времени мало, через пару минут отчаливаем.
Седой махнул рукой, и через пару секунд к нам подкатила та самая «Витара», двигавшаяся в хвосте колонны желтопузиков. Из машины выбрался невысокий парень лет двадцати пяти и девушка, а точнее молодая женщина лет тридцати, с короткой стрижкой и удивительно знакомыми чертами лица и обводами фигуры.
Бля! Ну, твою-жжж за ногу!
Эта та самая прелестница, которую я подцепил после попойки у Старого Армянина. А она, каким боком здесь?! Я то был на сто процентов уверен, что провел ночь с представительницей древнейшей профессии. Ебдить! Вот только этого мне не хватало!
– Значитца так, меня можешь называть Седой или Виктор Павлович, – представился седовласый мужик, – этот вот парнишка – Гоша, он у нас за техника-компьютерщика-радиста. А эта милая барышня – Лиза, позывной – Лиса. Ты, как точно уверен, что нам не нужен свой транспорт, а то смотри «витара» машина – зверь, мы бы на ней и поехали, чтобы ваших не обременять.
Встретившись взглядом с Лизой «Лисой» я понял, что она меня узнала и что надо срочно что-то делать с Шапкой. Если эти две пересекутся, то быть беде! Ох, бля, да что ж за утро такое? То Волошкин со своими «планами на Желтого» и непонятной телкой, то эти трое с Лисой, иху мать!
– Поедите вон в той машине, у них кунг полупустой, вам никто мешать не будет, я вам дядьку одного веселого выделю, будет вам анекдоты смешные рассказывать, – строго ответил я, игнорируя многозначительную улыбку Лизы. – Звать его Вова, позывной Шпик, и это не потому, что он тайный агент или соглядатай, а потому что он сало любит. Хохол! Слушаться его, как меня! Идите к машине, а он вас сейчас догонит.
Дернув за рукав Вовку, оттащил его в сторону и быстро пока он не успел возмутиться, вел в курс событий:
– Эти трое представители местной эСБэ, они едут с нами. Будешь при них за сопровождающего, чтобы без твоего ведома и шагу не ступили, особенно следи за бабой, не дай бог, она с Шапкой пересекутся! Я с этой кралей, того – трахался. Ну, ты в курсе, бзика Шапки на счет меня, так что сам понимать должен.
– Сделаем командир! – широко улыбнувшись, спокойно ответил Шпик. – А может, я с этой короткостриженной, замучу? А? И тогда тебе алиби обеспечено!
– Не надо! – отрезал я. Почему-то слова и тон Вовки мне не понравились. – Давай без этого, главное, чтобы ты всегда за ними присматривал.
– Я то присмотрю, но Кэп, ты поаккуратней, если Шапка хоть какой-то намек уловит или взгляд перехватит, пиздец, этой цыпе.
– Знаю. Поэтому проинструктируй наших гостей, введи в курс нашей Санта-Барбары.
Хлопнув Шпика по плечу, побежал вдоль колонны в передовой машине, как раз самое время отправляться в путь.
Печенью, почками и всеми остальными внутренними органами чувствовал, что эта «проводка каравана» будет одной из самых трудных за последние годы.
– Шапка, прием! – вызвал я нашего медика.
– У аппарата, – как всегда ответила Шапка.
– Бегом в мою машину, поменяешься с Болтом местами. Выполнять!
Хоть я и не любил выделять и приближать Шапку к себе, но в данном случае можно было сделать исключение, пусть лучше эта белокурая заноза в моей заднице, будет под моим непосредственным наблюдением. Оно так спокойней.
К побитому жизнью, темно-зеленому, четыреста пятьдесят второму УАЗику, я прибежал одновременно с Шапки (видать, как всегда отиралась где-то поблизости). Минут пять ушло на размещение внутри машины и «смену гардероба» – нацепил шлем, броник и РПС с автоматными магазинами.
– Ряпа, прием!
– Ряпа, в канале. Прием.
– Поехали, дистанция двести метров. Смотреть в оба, как девственники на сиськи химички! Как понял меня? Прием!
– Понял!
Дозорная инкассаторская «Нива» тронулась с места. Ну, что ни пуха, ни пера? К черту!
