Николай Н. Плетнёв
Бизнес-центр
4
Сергей проснулся на столе. Пальто он сбросил на одном из нижних этажей, пока вырисовывал светом сигнал о помощи. Он замёрз, стол будто передал мышцам деревянность. Чтобы сползти на пол, ушло несколько минут. Чуть не наступил на недопитую бутылку коньяка. Часы сообщали, что сейчас время обеда. Вот так экстравагантно юрист с неплохим доходом встретил Новый год.
С трудом переставляя ноги, Серёга поплёлся в туалет. Открыл кран ополоснуть лицо. Но вместо привычного напора, потекла вялая струйка, слабеющая с каждой секундой. Насосы, качающие воду по этажам бизнес-центра, оказались тоже обесточены. Значит, скоро не то, что умыться – пить станет нечего.
К сожалению, Сергею для этих выводов потребовалось немного больше времени. Он дёргал и крутил краны, пока давление в трубах совсем не упало и струйки не превратились в капли. Но когда он осознал, что происходит, то моментально пришёл в себя. Перспектива умереть от жажды в центре мегаполиса – вот что его ожидало.
Обдумывая положение накануне, Сергей всё-таки оставил спасительную мысль, что рано или поздно придут строители. Или разрушители. В общем, те, что должны сровнять здание с землёй. Наверняка им понадобится заложить взрывчатку в подвале. Хоть он и не имел представления, как сносят многоэтажные строения, но убедил себя, что снаружи ни одним экскаватором свалить такую махину не получится. А значит, осталось дождаться строителей. Они откроют или взломают решётку и выпустят его. Пусть на это уйдёт неделя или десять дней, есть шанс продержаться. Вызывала опасения мысль, что здание по воле нового владельца земли простоит нетронутым несколько лет. В городе полным-полно заброшенных строек из-за бюрократических проволочек. Кому, как не юристу из отдела недвижимости, не знать об этом.
От мрачных мыслей хотелось выть волком, но Сергей решил, что не станет сидеть и ждать спасения. Он попытается найти путь на свободу, привлекая внимание. Но теперь оказалось, что воды в здании нет. Хорошо, если он сможет не пить хотя бы сутки. Жажда, как назло, начала мучить уже сейчас.
Сергей забегал по кабинету, где он ночевал. Надо найти ёмкость, сохранить то немногое, что удастся нацедить с крана. К сожалению, кроме бутылки с остатками коньяка на дне, ничего не попадалось.
Добрую минуту Сергей раздумывал, что сделать с алкоголем. Выливать жалко, выпивать не стоило. Да и не сильно поможет полулитровая бутылочка пережить несколько дней.
Наконец, Серёга вспомнил, что в кабинете, где он работал, проходила попойка. Там использовались пластиковые стаканчики. Вряд ли загулявшие коллеги удосужились вынести мусор из обречённого здания. Так что, тара есть.
Он бегом преодолел лестничные пролёты, вспомнив, что без электричества не работает лифт. Вбежал в свой кабинет, опрокинул на пол содержимое мусорной корзины. Чистые стаканчики хозяйственные сотрудники прибрали домой, но использованных оставалось немало. Правда, они воняли выдохшимся вином, и были липкими от яблочного сока, но делать нечего.
Со стопкой грязных пластиковых стаканчиков Сергей побежал в туалет на первом этаже. Он решил, что если дело в отсутствии напора, то внизу вероятность застать остатки воды выше. И оказался в этом прав. Осторожно наполняя стаканчики один за другим, он заставил ими все раковины. Стал уже выстраивать шеренгу на полу, пока тара не закончилась, а струя воды хоть и иссякала, но ещё не исчезла. Нужно найти новые ёмкости.
Выбежав из туалета, Сергей стал метаться по холлу первого этажа, тускло освещённого лишь светом из-за решётки и стеклянной двери. Он думал, где найти что-то, напоминающее ведро. Ничего подходящего не осталось в пустом здании. Но в углу стоял кофейный автомат. Наверняка там есть ёмкость для слива отходов. Остаётся лишь надеяться, что она не прикручена к корпусу. И придумать, как взломать автомат.
Осмотрев это чудо враждебной техники, Сергей нашёл круглый замок сбоку. Вся передняя панель являлась крышкой. Она сделана из пластика, но пробить её силами своего тела не получалось. Сергей прицельно пнул дверцу сбоку в район замка, стараясь отделить её от корпуса. Пинать пришлось долго, но небезрезультатно – похоже, металлический язычок замочка гнулся под натиском Серёгиной ноги. Потея, но подгоняемый перспективой скорой смерти от жажды, юрист пинал дверь то одной ногой, то второй. Автомат сдался, обнажил щель, а затем раскрыл свой внутренний мир перед агрессором.
В недрах кофейного автомата переплетались трубочки и провода, соединяя ёмкости с порошками и механизмы. Внизу стояло обыкновенное пластмассовое, но такое желанное ведро. Сергей схватил его, но заметил, а точнее нащупал, что за ним есть ещё кое-что. Целых две бутыли, как из кулера! Сергей не был набожным человеком, но сейчас взмолился, чтобы они не оказались пустыми. И действительно – одна наполнена водой наполовину, а вторая почти доверху. При разумном расходе этого хватит на время каникул. А там уже и свобода. Не вечно же здесь обитать несчастному юристу!
На всякий случай Сергей решил наполнить и ведро, чтобы не тратить питьевую воду на другие нужды. Но оно не влезало в раковину. Выход один – наполнять стаканчики и сливать в ёмкость. Это ещё не начало надоедать, а напор уже иссяк. Получилось даже не половина ведра. А из-за засохших пятен пролитого кофе, жидкость нельзя назвать питьевой. Но зато есть две прекрасные бутыли воды. Что же ещё надо для счастья?
Для счастья, если не считать освобождения, нужна ещё и еда. Надев пальто (на первом этаже стало довольно прохладно), Сергей разбил локтем стекло автомата с шоколадками и прочей снедью. Забавно, что ещё вчера он скормил этой машине деньги. К счастью, стекло витрины оказалось не таким прочным, и теперь появилась возможность вернуть наличность. Но куда важнее забрать ценности питательные.
Разложив содержимое торгового робота на столе вахтёра, Сергей посчитал богатства: семь шоколадных батончиков, пять пачек чипсов и три сухариков, два кулька конфеток, шесть упаковок крекеров, пара плиток шоколада, одна банка колы. Негусто. Автомат давно не пополняли, ведь самые популярные позиции зияли пустотой ещё до разграбления. Вероятно, поэтому автоматы забыли забрать. Или офис-менеджеры не напомнили владельцам, что здание скоро снесут. Перекладывали ответственность друг на друга, как часто бывает. Но сейчас это обернулось удачей.
Пока не стемнело, Сергей решил принести из туалета ведро и стаканчики. Он подпрыгнул от неожиданности, когда из темноты мимо его ног опрометью выбежала крыса. Пока Сергей ловил рвущееся из груди сердце, она скрылась в комнате вахтёра. Несколько стаканчиков на полу оказались опрокинуты. Побрезговав, он взял только ведро и те, что стояли на раковинах.
Пришло время решать, где обосноваться со своими скромными пожитками. В подсобке охранника есть хоть потрёпанный, но диван. Если всё-таки придут люди, их можно услышать. С другой стороны, на первом этаже мрачно без света, ощутимо холоднее, чем наверху, да и крысы совсем рядом. Не хотелось делиться с ними и без того скудными запасами. Вспомнились все эти истории, когда голодные крысы нападали на спящих младенцев.
Младенцем Сергей не был, но и ему очень не хотелось проснуться однажды оттого, что грызун обгладывает его палец или нос. Поэтому он перетаскал еду и воду на свой шестой этаж в небольшой кабинет начальника, захватив из кофейного автомата пару трубок – так удобнее пить.
Наверху уже ощущалось, что батареи остыли, но всё-таки не веяло тем подвальным холодом, первых этажей. Кушая крекер, Сергей решил с утра пораньше обойти всё здание, тщательнее обыскивая все закоулки. Надо найти возможность разводить огонь, чтобы греться. Нужно оставить сообщение возле входа, чтобы его снова не забыли. А вдруг повезёт, и найдётся съестное или люк, ведущий наружу. Вспоминая фильм «Побег из Шоушенка», Сергей подумал, что, пожалуй, ради свободы, стоит проползти несколько километров по канализационной трубе, лишь бы она оказалась в пределах досягаемости. Но это он выяснит завтра. А пока самое время устроиться в кресле начальника и поспать.
Сергей завёл будильник на наручных часах (вспомнил, что в них есть и такая функция). Заодно отметил, что как раз сейчас его самолёт приземляется в аэропорту близ курортного полуострова Варадеро. Но к сожалению, без него на борту. Он пообещал себе, что несмотря на затраты, непременно отправится на Кубу, чего бы это ни стоило. А пока придётся потерпеть. Надо выживать.
5
За следующие несколько дней Сергей облазил бизнес-центр вдоль и поперёк. Во-первых, он с некоторым облегчением убедился, что побега через канализацию не получится. Трубы уходили в замурованную стену в глубине подвала – это всё, что ему удалось, буквально выражаясь, нащупать. Во-вторых, он написал шоколадкой на найденном листе бумаги «Здесь люди! 6 этаж» и прикрепил послание напротив решётки на жвачку. Её он отковырял из-под стола и разжевал, наплевав на брезгливость – чтобы приклеилась.
Ещё Сергей решил проблему обогрева. Он нашёл несколько мусорных мешков бумаги, пережёванной шредером, пустую зажигалку в урне курилки и пачку тампонов, забытую некоей дамой в ящике стола. Вата из женского средства гигиены помогла развести огонь, ведь разжечь маленькой искрой плотную офисную бумагу невероятно сложно. Жаровней служил корпус системника, а топливом части мебели, выломанные при помощи рук и ног. От таких дров шёл противный запах горелого клея, но зато полыхало ярко и жарко.
Заодно Сергей обнаружил, что датчики пожарной безопасности без электричества тоже не работают, хотя должны. Он даже расплавил один, поднеся горящую палку. Но когда начал тлеть потолок, испугался, что погибнет раньше, чем планировал и прекратил экспериментировать. За год работы в офис ни разу не заявлялись пожарные инспекторы с проверкой датчиков и кранов пожаротушения. Похоже, за всё время существования этого здания ничего подобного не случалось.
Сергей начал понемногу обживаться, превращая место работы в жилище. Ещё одной находкой – маленьким канцелярским ножом он с трудом напилил, а больше нарвал вышарканного ковролина с пола. Расстелил его на столе в несколько слоёв – вот и кровать. В отличие от кресла, на нём можно вытянуться. А сидя, как выяснилось, хорошо спалось только при очень сильном опьянении.
Большие куски ковролина он приспособил в качестве одеяла. Покрытие содержало неимоверное количество грязи и пыли, что не так заметно снаружи. Но зато тепло сохраняет.
Вентиляция без электричества тоже практически не работала. Чтобы не задохнуться в комнате, где горит костёр, юрист согревался в одном помещении, а спать уходил в уже обжитый кабинет начальника.
Еда хранилась на верхней полочке шкафа. Сергей подозревал, что в поисках пищи крысы способны преодолеть лестничные пролёты и технические полости, проникнув на шестой этаж. Ведь они теперь хотят есть так же, как и он.
Голодать оказалось ужасно. И самое противное в этом – понимание, что еда есть, лежит рядом, нужно только подойти к шкафу и взять. В эти моменты мозг отказывался осознавать, что если еду не экономить, то потом есть станет совсем нечего. Иногда Сергей срывался и хватал шоколадный батончик. Это не столько утоляло голод, сколько будило аппетит и жажду. В итоге он отнёс всю еду на последний этаж и долгие тёмные вечера боролся с желанием подняться и съесть всё в один присест. Пару раз ловил себя на лестнице, но спохватывался, грыз губы, выпивал немного воды и ложился в импровизированную кровать.
Наше поколение привыкло к тому, что еда всегда под рукой. Зачастую мы едим от скуки, но даже если нам очень интересно, всё равно жуём попкорн или чипсы, заедая впечатления в кинотеатре. Будто не в силах потерпеть без пищи два часа. Уму непостижимо, как жили люди раньше, если неурожай, голодомор или блокада Ленинграда. Хотя, во время и после войны голодал не только город на Неве. Сергей вспомнил рассказы его бабушки, как вся семья – мать и трое детей, ужинали одной лишь булкой серого хлеба, катая мякиш по столу в шарик, чтобы казалось вкуснее. А ведь они жили глубоко в тылу.
А что сейчас? Все эти раздумья – куда сходить на обед, какую еду заказать на ужин – индийскую или итальянскую, обжираловки в гостях у родственников, не представляющих застолья без двух-трёх майонезных салатов. Фастфуд на каждом шагу и свидания с девушками, обязательно включавшие в себя если не ресторан, то как минимум кофе с десертом. Попойки с друзьями не обходятся без огромной пиццы или другой обильной закуски.
Мы подсели на еду, это самый страшный наркотик. И несмотря на всё нарастающее стремление к здоровой пище, он держит в своих цепких лапах миллениалов. Что уж говорить о младшем поколении. Они не помнят пустых полок магазинов и пустых кошельков родителей.
Такие мысли не заставляли Сергея меньше хотеть есть. Думая, как плохо, что сейчас, не прикладывая никаких усилий, легко купить вредный гамбургер на каждом углу, он очень хотел этот гамбургер прямо здесь и сейчас. Он ощущал во рту вкус пережаренного мяса, уксусного кетчупа и сухой булки. Желудок сводило невыносимо. Казалось, что нечто подобное ощущают наркоманы во время ломки. Хорошо, что хотя бы бросил курить два года назад, благодаря Маше. Она не подпускала к себе, если пахло сигаретами.
Когда наступала ночь, коридоры бизнес-центра превращались в чёрные тоннели. Воображение, базируясь на детском страхе темноты, рисовало страшные силуэты. Сергей убеждал себя, что здесь никого, кроме него, нет. Но всё-таки иногда появлялось ощущение чужого присутствия.
Крысы, вопреки опасениям, не сновали по верхним этажам, но обострившийся слух улавливал стуки, шорохи и другие звуки непонятного происхождения. Вероятно, в этом виноваты перепады температуры и давления, потоки воздуха в вентиляции. Но часто посещали мысли, что здание – это некое живое существо. Оно чувствует скорую гибель, и отказывается расставаться с обитателем.
Такие мысли порождались скукой и бездействием. По вечерам других занятий, кроме поддержания огня, не находилось. Сейчас люди привыкли к информационной перегрузке. Нам необходимо общаться в соцсетях, получать свежие новости и бесконечные порции развлечений. Круглосуточно в статусе «онлайн». В потоке людей в метро мы не отрываем глаз от источника информации. Наши уши от внешнего мира ограждены затычками с дополнительным потоком данных.
