Николай Надеждин
Юрий Гагарин
5. Дорога на космодром
День начался с короткой зарядки. Затем Гагарин и Титов отправились завтракать. Ели «космическую пищу» из туб. Меню было скромным: мясное пюре, джем из чёрной смородины и кофе. Заканчивая завтрак, Гагарин засмеялся: «Такая еда хороша только в невесомости. Здесь от неё можно и ноги протянуть…»
Затем оба в форме старших лейтенантов авиации отправились в главный корпус центра, где им нужно было надеть скафандры. Первым стали облачать Титова. Это ничего не значило, но всё же лица Юрия и Германа сделались задумчивыми. Кто же из них? Кто?!
Когда скафандр застегнули на Гагарине, несколько служащих космодрома попросили у него автограф. Юрий удивился – это были первые автографы в его жизни. Похоже, работники уже что-то знали. Или о чём-то догадывались. На самом деле решение уже было принято – Королёвым. Но остальные об этом решении могли только гадать.
Юрий и Герман вышли на улицу. Скафандры сковывали движения, оба выглядели, словно роботы из фантастических фильмов.
На улице возле автобуса их ждал Королёв. Он взял под руку Гагарина и отвёл в сторону. О чём они говорили, никто не слышал. Позже Юрий Алексеевич рассказал, что Сергей Павлович давал ему последние советы – последнее напутствие. Но содержание разговора так и осталось тайной.
Королёв выглядел очень усталым. Всю ночь он провёл возле корабля на стартовой площадке. Проверял каждую мелочь. Мрачно шутил. Не выдавал своего волнения. Королёв был очень сильной личностью. Никто и никогда не видел его в смятении и отчаявшимся. Это был человек-глыба.
Гагарин и Королёв, уже после полёта.
6. Номер второй
Затем космонавты и сопровождающие их офицеры поднялись в салон голубого автобуса. Машина заурчала двигателем и тронулась. На полпути к стартовой площадке Гагарин наклонился к старшему офицеру и что-то сказал. Тот улыбнулся и крикнул водителю: «Останови!» Гагарин вышел наружу. За ним – двое служащих космодрома. Расстегнули специальный клапан на скафандре. И… Юрий справил нужду – прямо у автобуса. Все засмеялись. Гагарин поднялся в салон и сказал: «Всё, теперь готов».
Машина покатила дальше. Впереди поднималась громада стартового стола. А на нём возвышалась стройная, как рождественская свеча, ракета. «Восток-1». Первый пилотируемый космический корабль в истории человечества.
После разговора Гагарина и Королёва всем стало ясно – первым будет Юрий. Некоторые сомнения ещё оставались, но когда Гагарин вышел из автобуса, служащие космодрома и члены отряда космонавтов бросились именно к нему. Андриан Николаев так расчувствовался, что решил поцеловать Юрия. И так ударился головой о козырёк шлема скафандра, что даже охнул.
Гагарин и Титов едут в автобусе к стартовой площадке, поздняя реконструкция (съёмок во время подготовки к полёту не проводилось).
Гагарин доложил председателю Государственной комиссии о готовности к полёту. Затем обратился к немногим допущенным на космодром журналистам (тщательно отобранным офицерами безопасности). Спустя несколько часов это заявление прозвучало по радио, а на следующий день было опубликовано всеми советскими газетами…
Что в этот момент чувствовал Титов? Когда много позже ему задали этот вопрос, Герман сдержанно ответил: «Зачем вы об этом спрашиваете?»
Это был самый важный момент в жизни обоих космонавтов. Для Гагарина – момент небывалого взлёта – в прямом и переносном смысле. Для Титова… Момент взлёта его коллеги и хорошего друга.
7. Обратный отсчёт
Около 7 часов утра Гагарин поднялся на площадку лифта. Заработал электродвигатель. Поднявшись к кабине, Гагарин обернулся и посмотрел вниз. На него заворожённо смотрели десятки людей, среди которых был и Королёв. Юрий приветственно помахал им рукой.
В 7 часов 10 минут он уже занял место в кабине и включил радиосвязь. Сергей Павлович услышал голос Гагарина. Юрий Алексеевич попросил включить «музычку». Королёв распорядился поставить какую-нибудь музыкальную запись. В гермошлеме Гагарина зазвучала песня Булата Окуджавы.
Целый час ушёл на подготовку. Инженеры, хлопотавшие вокруг пилотируемого модуля, обнаружили неисправность – неплотно прилегающий к металлической сфере люк. Неисправность тут же устранили, заменив негодное уплотнение.
В 8 часов 10 минут Королёв объявил 50-минутную готовность. Те, кто был на стартовой площадке, начали покидать её и перебираться на специальный наблюдательный пункт – железобетонный бункер, оборудованный средствами связи и пультами телеметрических систем.
В 8 часов 30 минут была объявлена 30 минутная готовность. Николай Петрович Каманин, один из руководителей первого отряда космонавтов, сообщил Титову, что тот может снять скафандр и покинуть стартовую площадку. Имя первого космонавта – Гагарин. Титову предстояло выполнить обязанности его дублёра.
В 8 часов 50 минут все переместились на наблюдательный пункт. Возле ракеты никого не осталось. Близился самый главный момент – старт.
Гагарин на месте пилота корабля «Восток-1». Поздняя реконструкция.
8. Поехали!
8 часов 50 минут. Микрофон взял Каманин. «Объявлена десятиминутная готовность. Как у вас гермошлем, закрыт? Доложите». Гагарин тут же откликнулся: «Вас понял – объявлена десятиминутная готовность. Гермошлем закрыт. Всё нормально, самочувствие хорошее, к старту готов».
Прошли томительные 16 минут. Наконец, микрофон взял Королёв. На часах 9 часов 6 минут. «Минутная готовность, как вы слышите?» Ответ Гагарина: «Вас понял – минутная готовность. Занял исходное положение».
Это означало, что Юрий Алексеевич сгруппировался, занял в кресле такое положение, при котором нагрузки распределялись бы по телу равномерно. Линия позвоночника при этом плотно прилегала к спинке кресла.
Через минуту – снова голос Королёва, дрожащий от волнения. Он впервые называет позывной Гагарина. «Даётся зажигание, „Кедр“». Ответ Гагарина: «Вас понял – даётся зажигание». Сергей Павлович: «Предварительная ступень… Промежуточная… Главная… Подъём!» И Гагарин восторженно восклицает: «Поехали!»
Сергей Павлович Королёв на командном пункте, поздняя реконструкция.
В этот момент Гагарин допустил чудовищную ошибку, которая едва не вогнала в гроб Королёва и всех, кто так напряжённо следил за полётом. Юрий… выключил радиосвязь. Он просто не подумал, что «музычка» транслируется по основному каналу связи. Он выключил её, как обычный радиоприёмник.
Прошло две минуты. Отделилась первая ступень ракеты-носителя. Вибрация в этот момент должна была уменьшиться, скорость и перегрузки – возрасти. Все ждали доклада Гагарина – Юрий молчал. Это могло означать, что он… Не выдержал перегрузок.
«„Кедр“, как чувствуете себя?» – молчание.
«„Кедр“, отвечайте! – нет ответа. – „Кедр“! На связь! Я „Двадцатый“»…
9. Виток вокруг планеты
Королёв схватил второй микрофон: «Связь! Быстро!»
Что произошло в эти томительные минуты? Отвечавший за связь полковник Николай Мартемьянов схватил запасную радиостанцию и постарался подключиться к резервной системе радиосвязи. Получилось. Гагарин услышал голос Мартемьянова и включил основной передатчик.
Королёв и все собравшиеся на наблюдательном пункте услышали: «Сброс головного обтекателя. Вижу Землю. Красота-то какая…» И всех присутствующих, включая Королёва, охватило необыкновенное веселье. Начались объятия, поцелуи, поздравления…
К слову, в обязанности полковника Мартемьянова входило не только поддержание устойчивой радиосвязи, но и выполнение операции прикрытия. Если бы корабль погиб, инженеры радиосвязи продолжили бы трансляцию рапортов Гагарина, как если бы полёт проходил в нормальном режиме. Таковы были требования времени – СССР соревновался с США. В разгар космической гонки никто не хотел проиграть…
Полёт осуществлялся в полностью автоматическом режиме. В обязанности Гагарина входило лишь наблюдение за планетой через иллюминатор и непрерывная голосовая звукозапись всего, что происходит с космонавтом. На борту корабля был установлен магнитофон. Все записи по возвращению на Землю опечатали и сдали в архив на вечное хранение.
Ни о какой видеосвязи в то время и речи не шло – только радиосвязь, по которой Гагарину отдавались лишь самые общие команды. Все понимали, что в момент полёта Гагарина слушает весь мир, включая и оппонентов СССР на той стороне Атлантического океана.
Корабль «Восток-1» на стартовой площадке.
