Николай Платошкин
Горячие сражения Холодной войны. Неизвестные страницы
Истоки эпического противостояния, или когда же началась «холодная война»?
Большинство тех, кто, так или иначе, пишет на темы «холодной войны», относят это противостояние между СССР и США к 1945–1991 годам. Другие думают, что они более точны, и приводят хронологические рамки 1948–1991 годов.
Насчет конца «холодной войны» вроде бы все ясно – она завершилась гибелью одной из «воюющих сторон» – Советского Союза.
Что касается начала, то те, кто предпочитает 1945 год, аргументируют примерно так. Победив Гитлера, СССР стал мировой державой и Запад под руководством другой мировой державы – США – пытался «сдержать» СССР по всему миру. Сторонники 1948 года немного нюансируют этот тезис – мол, в 1945–1948 гг. СССР и США еще сотрудничали как союзники по антигитлеровской коалиции, но потом стали врагами. Западный лагерь считает отправной точкой «холодной войны» так называемый «коммунистический переворот» в Праге в феврале 1948 года, хотя на самом деле никакого переворота в Чехословакии не было. Был лишь спровоцированный и проигранный соперниками коммунистов парламентский кризис. Причем отметим, что на свободных выборах в 1946 году компартия Чехословакии стала сильнейшей политической силой, получив примерно 40 % голосов.
По мнению автора, «холодная война» началась сразу же после 25 октября 1917 года, когда впервые в истории человечества в одной из стран пришла к власти коммунистическая партия, то есть сила, претендовавшая на создание принципиально новой модели человеческого общества.
Именно этот идейный, а отнюдь не геополитический вызов и заставил крупнейшую державу старого мира – США – встать на защиту основ того, что американцы считали квинтэссенцией миропорядка – частной собственности и социального неравенства. Ибо с военной точки зрения до середины 1960-х годов никакой опасности для США Советский Союз не представлял.
Попробуем воссоздать в памяти некоторые страницы «довоенной» «холодной войны».
Все началось с того, что США де-юре не признали советскую власть и не делали этого вплоть до 1933 года. Никакими ссылками на отсутствие демократии в России это нельзя объяснить, да американцы раньше об этом и не говорили. Ведь в 1920-е -1930-е годы Вашингтон дружил с самыми отвратительными диктатурами и охотно признавал де-юре Гитлера.
С самого начала в США пытались представить коммунистические и социалистические идеи чужеродными, не подходящими «американскому образу жизни». Соответственно их носителей считали опасными иностранцами или «чужаками» (aliens), а после 1917 года – еще и русскими агентами. По этой логике «нормальный» американец не мог быть коммунистом.
Панорама социалистических сил в Америке к 1917 году была очень разношерстной. При этом следует отметить в принципиальном плане, что партии европейского типа (с членскими взносами, постоянным руководством и регулярными съездами) вообще были нетипичны для американской политической традиции.
В 1875 году выходцы из Германии учредили в Чикаго марксистскую по своей программе Социалистическую рабочую партию (Socialist Labor Party), которая однако к 1917 году представляла собой маленькую группу без всякого влияния на массы.
В 1901 году партия раскололась и была создана Социалистическая партия Америки (Socialist Party of America) во главе с Юджином Дебсом. С самого начала коллективными членами соцпартии были так называемые национальные федерации, представлявшие тех членов, родным языком которых не был английский. Такая традиция «землячеств» была характерна для всех американских массовых организаций, например, профсоюзов. Это неудивительно, если учесть, что подавляющее большинство населения США в начале XX века были иммигрантами в первом или втором поколении и недостаточно хорошо говорили по-английски.
С территории Российской империи в США эмигрировали до 1917 года примерно 3,5 миллиона человек, среди которых было много евреев, бежавших от погромов и антисемитской политики царского правительства. В социалистическом движении эти люди, как правило, не участвовали. Тем не менее, в соцпартии наряду с другими национальными федерациями существовала и Русская (т. е. объединявшая членов партии, основным языком общения которых был русский). До 1917 года в ней состояло не более 750 человек, и никаких контактов с большевистской партией в России федерация не поддерживала.
В 1917 году в соцпартии США насчитывалось примерно 80 тысяч членов.
Среди американских профсоюзов сами радикальными были Индустриальные рабочие мира (ИРМ, Industrial Workers of the World). Организация была основана социалистами и анархистами в 1905 году в Чикаго и ее программа была довольно путаной, хотя и провозглашала целью ликвидацию эксплуатации человека человеком. К 1917 году в ИРМ было более 100 тысяч членов.
После начала в Европе Первой мировой войны в соцпартии оформилось сильное Левое крыло, выступавшее против участия в войне США. К 1917 году за левыми шло большинство членов партии (и почти все национальные федерации, кроме Еврейской), однако Национальный исполнительный комитет (высший орган повседневного руководства) находился в руках правых.
В октябре 1915 года левое крыло создало свою собственную организацию – Лигу социалистической пропаганды.[11]
Отметим, что центром американского левого движения стал Чикаго и во многом потому, что этот город был традиционным центром славянской и восточноевропейской иммиграции.
В апреле 1917 года США вступили в Первую мировую войну на стороне Антанты и в июне того же года президент Вильсон подписал Закон о шпионаже (Espionage Act). Согласно закону всем, кто организовывал в воюющей Америке акты неповиновения, мятежи и прочие «нелояльности», грозило 20 лет тюрьмы. На основании закона власти обрушили репрессии против всех пацифистов в стране, особенно из рядов соцпартии и ИРМ.
Например, в сентябре 1917 года сотрудники министерства юстиции США провели синхронные облавы против сорока восьми местных организаций ИРМ по всей стране. 165 членов ИРМ были арестованы за организацию политического заговора с целью препятствовать набору в армию, поощрение дезертирства и запугивание других лиц в связи с трудовыми спорами, в соответствии с Законом о шпионаже. Сто один человек предстал перед судом в 1918 году и все были признаны виновными – даже те, кто не был членом профсоюза в течение многих лет, получив тюремные сроки вплоть до двадцати лет.[12]
Контакты американских левых с Россией в 1917–1918 гг. были очень затруднены из-за бушевавшей на тот момент Первой мировой войны.
До Октябрьской революции в России практически никто в США, даже в левых кругах, не слышал имени Ленина. Русских левых в какой-то мере олицетворял живший в США Троцкий, который до августа 1917 года не состоял в партии большевиков. Соцпартия США полагала, что революция в отсталой России невозможна и не уделяла этой стране никакого внимания. Сам Ленин (находившийся во время войны в эмиграции в нейтральной Швейцарии) также не знал лично ни одного американского социалиста. Правда, узнав из прессы об образовании Лиги социалистической пропаганды, Ленин направил в ее адрес материалы на немецком языке. Лидер большевиков просил наладить с ним постоянный контакт, но Лига письмо неизвестного ей русского проигнорировала. Когда соратницу Ленина Александру Коллонтай пригласили выступить с лекциями в США (в основном как известную феминистку) Ленин по возвращении засыпал ее вопросами. Например, он хотел знать, кто такой Юджин Дебс (лидер соцпартии) и какие у него взгляды.
В ноябре 1916 года в США бежал из Англии Николай Бухарин, ставший в Нью-Йорке редактором печатного органа Русской федерации соцпартии газеты «Новый мир». Троцкий прибыл в США в начале 1917 года и приобрел большую известность благодаря еврейской американской прессе. Характерно, что в своем первом интервью на набережной Нью-Йорка Троцкий подчеркнул, что он – не революционер[13]. Бухарин предлагал Левому крылу соцпартии выйти из ее рядов и сформировать отдельную организацию, Троцкий советовал этого не делать, а Ленин вообще ничего не знал об этом.
Ленин всегда считал США самой прогрессивной страной тогдашнего капиталистического мира, противопоставляя «американскому пути развития капитализма» «прусский», отягощенный феодальными пережитками, по которому шла Россия. Уже став лидером России Ленин неоднократно призывал русских рабочих учиться работать у американцев. В 1918 год он писал: «Америка заняла первое место среди свободных и образованных стран по высоте развития производительных сил человеческого объединенного труда, по применению машин и всех чудес новейшей техники».[14]
Высоко отзывался основатель советского государства и об американской войне за независимость[15]: «История новейшей, цивилизованной Америки открывается одной из тех великих, действительно освободительных, действительно революционных войн, которых было так немного среди громадной массы грабительских войн, вызванных… дракой между королями, помещиками, капиталистами из-за дележа захваченных земель или награбленных прибылей. Это была война американского народа против разбойников англичан, угнетавших и державших в колониальном рабстве Америку, как угнетают, как держат в колониальном рабстве еще теперь эти “цивилизованные" кровопийцы сотни миллионов людей в Индии, в Египте и во всех концах мира».
Мысли самого Ленина американская левая пресса впервые подробно осветила лишь 30 июня 1917 года, опубликовав еще дореволюционную лекцию вождя большевиков «О русской революции», прочитанную им в эмиграции в Швейцарии. Затем вплоть до Октябрьской революции в левой прессе США появились всего три заметки с упоминанием имени Ленина. Да и сама Октябрьская революция вызвала в печатных органах американской соцпартии самые противоположные комментарии – от восторженных до критических.
Президент США Вильсон, так же как и американские социалисты, был плохо проинформирован о том, что конкретно происходит в России после Февральской революции (которую США приветствовали). 65-летний посол США в Петрограде Фрэнсис, бывший мэр Сент-Луиса, получил свое место как синекуру. Он приехал в Россию в марте 1916 года со своим чернокожим слугой и большими запасами жевательной резинки, которую он к ужасу остальных послов жевал на дипломатических приемах. Россию Фрэнсис презирал как полудикую страну, к тому же он увлекся в 1916 году некой Матильдой де Крам, которую военный атташе США в Петрограде Джадсон подозревал в шпионаже в пользу Германии. Дело дошло до того, что послы других держав Антанты перестали делиться с Фрэнсисом конфиденциальной информацией. Госсекретарь США Лансинг в шифровке потребовал от Фрэнсиса порвать с его любовницей, но посол указание проигнорировал и вообще перестал выходить из посольства.
Летом 1917 года США направили в Россию миссию Красного Креста для оказания продовольственной помощи российскому населению – Временное правительство довело страну до голода. Не смогло оно нормально разгрузить даже присланное американцами продовольствие, и миссия Красного Креста занималась в основном политической пропагандой, убеждая российское общественное мнение не выходить из войны. На работу с российскими СМИ и общественными деятелями было израсходовано более 1 миллиона долларов.[16]
После Октябрьской революции Лансинг приказал всем дипломатическим представителям США воздержаться от любых контактов с большевистским правительством, хотя военный атташе Джадсон рекомендовал наладить с новым режимом дружественные отношения. Просто Джадсон считал, что никакой альтернативы большевикам в России нет. В личной беседе народный комиссар по иностранным делам РСФСР Троцкий обещал заместителю главы миссии Красного Креста США Рэймонду Робинсу взять под охрану Красной гвардии все склады с американским продовольствием в Петрограде, которые стали жертвой грабителей. Это обещание было немедленно выполнено.
26 ноября 1917 года правительство Ленина обратилось ко всем воюющим державам с предложением прекратить боевые действия и начать мирные переговоры. Державы Антанты стали обвинять большевиков в измене, хотя 8 января 1918 года президент США Вильсон выступил со сходной программой мира, известной как «14 пунктов». И Вильсон, и Ленин предлагали заключить мир без аннексий и контрибуций с той лишь разницей, что Ленин предлагал это всерьез, а Вильсон – с пропагандистскими целями, чтобы как-то отреагировать на популярный во многих странах ленинский «декрет о мире».
Правительство США по личному указанию президента решило финансово поддержать белых донских казаков атамана Каледина, которые 15 декабря 1917 года захватили Ростов-на-Дону. 17 декабря
Вильсон официально распорядился оказать Каледину и Корнилову помощь. В распоряжение формирующейся на Дону белой Добровольческой армии Корнилова-Алексеева американцами было передано несколько миллионов рублей. Это позволило Алексееву наладить выплату постоянного жалования бойцам армии. Консул США в Москве Саммерс утверждал, что у Корнилова и Каледина 50 тысяч человек[17] и они через пару недель возьмут Москву и Петроград.
Заметим, что в своих «14 пунктах» Вильсон публично ратовал за вывод иностранных войск с русской территории и предоставление русским права самим решать свою судьбу.
В целом Вильсон (как и многие в мире) считали приход к власти большевиков досадной случайностью, которая скоро будет исправлена.
26 ноября 1917 года на заседании кабинета министров Вильсон заявил, что «действия Ленина и Троцкого напоминают оперу-буф».[18] Через пару дней он назвал большевиков «наивными и обидными».
Ленин 11 января 1918 года принял в Смольном для личной беседы Робинса и американского журналиста Эдгара Сиссона и предложил отпечатать и распространить на русско-германском фронте тысячи экземпляров «14 пунктов Вильсона». Советский лидер произвел на Робинса очень благоприятное впечатление своей простотой и деловитостью. Председатель Совнаркома подчеркнул, что если США окажут Советской России финансовую и военную помощь, то страна готова продолжать оказывать немцам сопротивление.[19]
Предложение Ленина осталось без ответа – США по-прежнему игнорировали советскую власть.
4 февраля 1918 года посла США Фрэнсиса посетил правый петроградский журналист Евгений Семенов, попросивший денег для Корнилова и Каледина. Семенов предъявил Фрэнсису копии неких документов, из которых следовало, что Ленин согласовал состав советского правительства с германским генштабом и регулярно получает от немцев указания.
Фрэнсис связал Семенова с Сиссоном и тот выразил желание купить сенсационные документы, которые Семенов в свою очередь обещал вынести прямо из Смольного. 2 марта 1918 года Сиссон пришел к Смольному, во дворе которого Семенов показал ему лежащие прямо на снегу взломанные ящики с какими-то бумагами. Мол, охрана уронила пару ящиков, они и разбились. Сиссон оптом купил ящики и через Финляндию вывез их в Норвегию. Когда 6 мая 1918 года Сиссон прибыл в Нью-Йорк, подготовленные газеты уже сообщали на первых полосах, что «Советские лидеры разоблачены как германские шпионы». Вильсон познакомился с бумагами 9 мая, и они его «впечатлили». Но понимая, что это, скорее всего фальшивка, президент пока запретил госдепартаменту публикацию «документов Сиссона».
Между тем немцы в ультимативном порядке предложили советскому правительству унизительные условия мира и после отказа большевиков начали наступление вглубь России. 5 марта 1918 года Троцкий (утверждавший, что говорит и от имени
Ленина) попросил Робинса о срочной помощи со стороны США. В этом случае Россия была готова продолжать войну. Робинс направил сообщение Фрэнсису но тот во время переезда из Петрограда в Вологду 27 февраля 1918 года[20] якобы куда-то дел шифровальный блокнот и долго не мог его найти. В результате шифровка ушла в Вашингтон лишь через 17 дней.
Робинс приехал на съезд Советов в Москву где решался вопрос о заключении «похабного» (по словам Ленина) мира с Германией, вынужденного ввиду полного развала царской армии. К этому времени Робинс уже имел ответ Вильсона о том, что США «не в состоянии» оказать помощь (на Каледина у американцев деньги, как мы помним, нашлись). Прямо во время съезда Ленин пригласил Робинса на трибуну и спросил, есть ли вести из Вашингтона. Получив отрицательный ответ, лидер большевиков произнес: «Что ж, придется ратифицировать мирный договор (с Германией)».[21] 16 марта делегаты съезда скрепя сердце утвердили Брестский мир.
Встреча с Лениным дорого обошлась Робинсу – в мае 1918 года его отозвали в США за нарушение инструкции о запрете любых контактов с советским правительством. Правда возникал вопрос, а что собственно тогда делали посольство и консульства США в России. Ведь уезжать они не собирались, а большевики на этом и не настаивали.
В самих США между тем уже полным ходом шла борьба против коммунизма, хотя в стране еще не было даже компартии.
16 мая 1918 года президент США Вильсон подписал закон с красноречивым названием «О подстрекательстве к мятежу» (Sedition Act). Согласно этому закону американцы высылали из страны всех «подозрительных» иностранцев, к которым относили коммунистов и социалистов. Так были вынуждены уехать из США родители будущего лидера Чехословакии Александра Дубчека. Но закон бил и по американцам – на 10 лет был осужден лидер социалистической партии США Юджин Дебс, который до этого пять раз баллотировался на пост президента США, набирая сотни тысяч голосов. Даже находясь в тюрьме, Дебс получил на президентских выборах 1920 года 913 664 голоса. Никаких контактов с Россией Дебс не имел, а Ленин не считал его зрелым марксистом.
15 сентября 1918 года (через две недели после покушения на Ленина в Москве) Вильсон распорядился опубликовать «документы Сиссона». Президент США объявил своему помощнику полковнику Хаузу, что опубликование документов означает «по сути, объявление войны правительству большевиков».[22]Однако уже на следующий день после опубликования многие американские журналисты охарактеризовали «документы» как грубо сработанные фальшивки.
19 сентября 1918 года американский посол в Лондоне сообщил в госдепартамент, что англичане еще раньше получили точно такие же документы и считают их «сомнительными». Например, документы из разных «источников» были напечатаны на одной и той же машинке. Посол сделал собственное заключение – все или почти все документы можно точно считать фальшивками.
Вильсон держал у себя «документы Сиссона» до своей смерти в 1924 году после чего их следы затерялись. В 1955 их обнаружили в Национальном архиве, и год спустя главный специалист по России в госдепартаменте (и «идейный отец» «холодной войны») Джордж Кеннан официально признал их фальшивкой. Он легко установил, что все подписи сделаны одной рукой и абсолютно не совпадают с уже известными на тот момент подписями советских лидеров, например, Троцкого. Печати на «документах» тоже были грубо сработаны, причем явно в домашних условиях.
Однако «документы Сиссона» в 1918 году сыграли свою роль в развертывании новой волны антикоммунистической истерии в США.
19 сентября 1918 года сенат США образовал специальный комитет. У этого органа даже не было официального наименования и его назвали по имени председателя – сенатора Овермана. Сначала комитет преследовал всех американцев немецкого происхождения, например, пивоваров (еще шла Первая мировая война и Германия была противником США). Но в ноябре 1918 года война закончилась и с февраля 1919 года тот же комитет стал заниматься расследованием «…любых усилий, направленных на пропаганду в этой стране (т. е. США. – Авт.) принципов любой партии, которая имеет власть или утверждает, что имеет власть в России».[23] Заметим, что в отличие от Германии Советская Россия никогда не находилась в состоянии войны с США.
Как и противники большевиков в самой России, члены комитета Овермана пытались представить антивоенную пропаганду коммунистов как дело рук германского генштаба, хотя к тому времени Советская Россия уже денонсировала навязанный ей немцами Брестский мир, а сама Германия капитулировала.
В феврале-марте 1919 года комитет Овермана заслушал более 20 «свидетелей»,[24] большинство из которых призвали США усилить военную интервенцию в России. При этом американские войска и так находились на территории России с лета 1918 года.
Интересно, что комитет специально исследовал такую тему как якобы решающую роль евреев в Октябрьской революции. Один из свидетелей (методистский священник) заявил, что 19 из 20 русских коммунистов – евреи. Другие на полном серьезе утверждали, что весь командный состав Красной Армии – это евреи из нью-йоркского района Ист-Сайд (!).[25]
Об этом же («мировом жидо-большевизме») чуть позднее постоянно говорил Гитлер. Не случайно, что первыми спонсорами никому еще неизвестной НСДАП в Германии были белые эмигранты во главе с генерал-майором царской армии Василием Бискупским, а также некоторые члены царской фамилии Романовых. Есть даже сведения, что после провала «пивного путча» в ноябре 1923 года Бискупский укрывал у себя на квартире Гитлера.[26]
Комитет также ввел в оборот термин «салонные большевики», которым обозначались левые интеллектуалы с симпатиями к СССР, но не являвшиеся членами коммунистической партии. Например, в эту категорию входил американский журналист и писатель, выходец из обеспеченной семьи Джон Рид (автор мирового бестселлера о русской революции «10 дней, которые потрясли мир»).[27] Вскоре этот же термин стал любимым выражением Гитлера и Геббельса для обозначения прогрессивной немецкой интеллигенции.
Не обошел комитет Овермана и такой злободневный вопрос как «национализация женщин» в Советской России. «Коронным свидетелем» комитета по данной проблеме выступил бывший сотрудник Бюро расследований Арчибальд Стивенсон, считавшийся главным экспертом по большевизму, но в России никогда не бывавший.
«Оверман. У них (т. е. у большевиков. – Авт.) правда столько жен, сколько они хотят?
Стивенсон. По ротации.
Сенатор Нельсон. То есть, мужчина может жениться, а потом, когда ему надоест, развестись и жениться еще раз?
Стивенсон. Именно.
Майор Хюмс (эксперт комитета) То есть они по желанию могут расторгнуть узы брака?
Стивенсон. Именно».[28]
В итоговом заключении комитета советскую власть назвали «царством террора, беспрецедентным в истории современной цивилизации».[29] Оверман даже предложил принять закон о запрете ношения на улицах красного флага.
24 января 1919 года по радио из Москвы поступило известие о созыве в столице Советской России учредительного конгресса нового Коммунистического Интернационала. Из США пригласили Социалистическую рабочую партию, «левую тенденцию» соцпартии во главе с Дебсом (сам Дебс сидел в тюрьме), ИРМ и Лигу социалистической пропаганды. Но в Москву так никто из США и не приехал. Лишь один случайно оказавшийся в это время в советской столице американец участвовал в первом конгрессе Коминтерна от СРП, но без всяких полномочий от самой партии.
В 1919 году американская полиция раскрыла заговор анархистов, которые планировали разослать по почте несколько бомб в разные государственные учреждения США. 2 июня 1919 года произошла серия взрывов в восьми городах Америки, включая Вашингтон, где одной бомбой был поврежден дом генерального прокурора США Палмера, а другая взорвалась недалеко от места, где в тот момент находился будущий президент США Франклин Рузвельт. На месте взрывов были найдены послания террористов, что позволило американским СМИ обвинить в организации терактов людей с левыми взглядами.
Ничего общего у этих террористов-анархистов (многие из которых были итальянцами) ни с коммунистами, ни с Советской Россией не было. Тем не менее, Палмер и американские газеты заговорили о «красной угрозе» (Red Scare). Были проведены так называемые «рейды Палмера», в ходе которых полиция картинно арестовала несколько сот «мятежных» иностранцев.
12 июня 1919 года полиция совершила налет на Бюро советского торгового представителя в Нью-Йорке Людвига Мартенса.[30] В комнатах бюро перерезали телефонные провода и стали изымать документацию. Однако никакого «компромата» при обыске так и не нашли. Газета «Нью-Йорк Таймс» 10 января 1920 года писала: «Под предлогом коммерческой деятельности советское бюро в Нью-Йорке служит ширмой для распространения писем Ленина американским рабочим и пропаганды, направленной против нашего правительства». СМИ требовали немедленного выдворения Мартенса из США.
Сенатский комитет по внешним сношениям в начале 1920 года образовал подкомитет по расследованию «подрывной» деятельности Мартенса, но никаких доказательств подобной деятельности так и не нашел. Тем не менее, в январе 1921 года Мартенса выслали из США.
Между тем Левое крыло соцпартии провело в 1919 году партийный референдум о присоединении к Коминтерну и созыве чрезвычайного съезда для смены правого руководства партии. Победа левых была оглушительной – за них голосовало в 10 раз больше членов соцпартии, чем за правых. Однако правый Национальный исполнительный комитет соцпартии объявил референдум недействительным и начал поспешное исключение из партии всех сочувствующих левым организаций (в том числе были исключены 7 из 10 национальных федераций). К лету 1919 года вместо 103 тысяч членов в соцпартии осталось 39 тысяч.
Левое крыло решило все же принять участие в созванном правым крылом 30 августа 1919 года в Чикаго съезде соцпартии, чтобы добиться перехода всей партии на позиции Коминтерна. Однако делегатов на съезд отбирали специально, а представителей левого крыла вывели из зала с помощью полиции.
В этих условиях часть левого крыла (82 делегата из 21 штата, в том числе Джон Рид) основали 31 августа 1919 года Коммунистическую рабочую партию Америки (КРПА). Другая часть левого крыла (128 делегатов), которая с самого начала хотела выйти из соцпартии, образовала 1 сентября 1919 года Коммунистическую партию Америки (КПА). Никаких идейных разногласий между обеими партиями не было. В КРПА (примерно 15–20 тысяч членов) преобладали англоязычные «коренные» американцы, а в КПА (25–30 тысяч человек) – бывшие национальные федерации соцпартии (плюс «англоязычная» мощная организация соцпартии из Мичигана). Примечательно, что сам учредительный съезд КПА прошел в здании Русской федерации соцпартии в Чикаго, а само это здание прозвали «Смольным».
Дело в том, что после Октябрьской революции в России авторитет всех русских в США сильно вырос. Хотя они долгие годы жили в Америке, их априори считали представителями их далекой революционной родины. Число членов Русской федерации соцпартии выросло к 1919 году почти до 4 тысяч человек – их называли «ноябрьскими большевиками» (т. е. вступившими в соцпартию после Октябрьской революции в России).
На конец 1919 года в КПА было 7000 «русских», 4000 украинцев (т. е. членов отдельной Украинской федерации бывшей соцпартии), 1200 латышей, 4400 литовцев, 1750 поляков, 2200 «южных славян», 1000 евреев, 100 венгров, 850 немцев, 280 эстонцев и примерно 3000 «англоязычных».[31]
Американские власти стали преследовать коммунистов прямо с момента образования обеих компартий. Прямо во время съезда КПА в зал ворвались полицейские и сорвали с трибуны кумачовые транспаранты. Лидеру мичиганской организации Батту предъявили обвинение в нарушении «закона о шпионаже» штата Иллинойс. Когда одна из женщин-делегаток попыталась протестовать против явно срежессированного ареста Батта, полицейский заорал на нее: «Заткнись – женщины и так виновницы всех бед!».[32] Другого делегата (юриста компартии) жестоко избили прямо в зале. Все, что происходило на съезде, внимательно фиксировал представитель Бюро расследований[33] (чикагский офис) Якоб Сполански.
После окончания Первой мировой войны в США начался экономический спад, который, в свою очередь вызвал мощное забастовочное движение. Борясь против увольнений и сокращения зарплаты, американские рабочие активно использовали лозунги большевиков, чтобы нагнать страх на работодателей.
6 февраля 1919 года первая в истории США всеобщая забастовка полностью парализовала Сиэтл. Под лозунгом «Вместе мы добьемся лучших экономических условий» в ней приняли участие 100 тысяч человек – от пекарей до учителей. Хотя никаких контактов у бастовавших с Советской Россией не было, власти немедленно окрестили стачку «революцией». Мэр Сиэтла Хансон заявил, что все происходящее напоминает ему «революцию в Петрограде»[34] Конгрессмен Ройял Джонсон отметил, что среди лидеров стачки много подозрительных людей с такими именами как «Иван Керенский». Видимо малограмотный Джонсон считал Керенского опасным большевиком.
На улицы Сиэтла вывели усиленные наряды полиции с пулеметами, хотя бастующие вели себя мирно.
«Большой бизнес» потребовал от властей навести в стране порядок, что и было сделано.
Именно после Сиэтла комитет Овермана стал расследовать «подрывную коммунистическую деятельность».
В 1919 году генеральный прокурор Палмер[35] заявил в конгрессе, что США находятся на пороге красного переворота и попросил, естественно, увеличить расходы на федеральную полицию с 1,5 до 2 миллионов долларов.[36] Эту традицию – пугать общественность «красными» и «русскими» – американские спецслужбы сохранили и по сей день. Перед каждыми выборами – президентскими и т. н. «промежуточными» – в США разоблачают «русских шпионов». Последний раз это случилось в сентябре 2012 года в Хьюстоне (штат Техас).
«Красные» фактически создали ФБР США – американскую политическую полицию и контрразведку. 1 августа 1919 года Палмер назначил 24-летнего клерка Эдгара Гувера шефом специального «политического» подразделения Бюро расследований – Отдела общей разведки (Division of General Intelligence). Именно с тех пор и до 1972 года Гувер считал основной своей целью борьбу с коммунизмом в США, утверждая при этом, что мафия (и вообще организованная преступность) – всего лишь выдумка газетчиков.
Свою первую операцию Гувер наметил на 7 ноября 1919 года – вторую годовщину Октябрьской революции в России. Незаконно собрав досье на более чем 100 тысяч «красных», в этот день полиция штатов и люди Гувера в присутствии прессы и часто без санкции судов арестовали сотни «подозрительных», в основном опять-таки иностранцев. При этом почти всех жестоко били. Только в Нью-Йорке было задержано 650 «красных». Однако даже суды этого штата смогли признать виновными и депортировать из США лишь 43 человека.
Абсолютное большинство арестованных Гувером никаких законов США не нарушили.
На самом деле Палмер и Гувер провели рейды для того, чтобы сорвать намеченную на ноябрь 1919 года забастовку шахтеров и железнодорожников, к организации которой Москва не имела ни малейшего отношения. Но депутаты конгресса от затронутых забастовкой районов потребовали от Палмера «проявить жесткость», что и было сделано. Депутатов же в свою очередь попросил вмешаться «большой бизнес».
