Николай Сергеевич Култышев
Северная Атлантика
Командиру подводной лодки К 371
Гордову Борису Григорьевичу
посвящается
СЕВЕРНАЯ АТЛАНТИКА Ноябрь 1979 года
Вот уже минут пятнадцать как лодка болтается на перископной глубине. Сеанс связи закончился, можно погружаться. Но командир медлил. Его давно беспокоили помехи на гидроакустическом комплексе. При погрузке боезапаса были плохо закручены накидные болты торпедопогрузочного люка, крышка которого стучала по корпусу, создавая тем самым помехи. Если по этому пеленгу будет цель, то акустики ее не услышат. Докладывать в штаб флота о разгильдяйстве не хотелось. Но и всплывать без разрешения тоже нельзя. А всплывать надо – другого такого случая не будет. Сейчас наверху очень плотный снежный заряд, не видать ни зги. Очень удобный момент: поблизости никаких судов и нет этих назойливых «орионов» (американский противолодочный самолет).
– Всплываем! – оторвавшись от окуляра перископа, скомандовал командир. – Продуть балласт, скорость шесть узлов. Курс – носом на волну. Боцман и Кулешов, приготовить снаряжение для выхода наверх. Вахтенный, запись в журнал о всплытии не производить.
***
Пронизывающий штормовой ветер все кружит и кружит в воздухе крупные хлопья снежинок, то опускающихся вниз, то вновь взмывающих вверх, как будто не желающих падать на вздымающиеся холодные волны Северной Атлантики. Не видать ни звезд, ни луны, ни неба. Видимость не более тридцати метров. И кажется, весь мир умещен в этом пространстве, а дальше на десятки миль сплошная каша, за которой ничего и никого нет: ни одного суденышка, ни одной живой души – только темно-белая мгла, в которой бесстрашный альбатрос умудряется вести свою привычную ночную охоту за жирной североатлантической сельдью. Вот он, сложив крылья, стремительно падает за очередной добычей, но в последний момент, увидев разрезающий полутораметровые волны бурун, расправив крылья, резко уходит ввысь. Да, эта сельдь ему не по зубам, вернее, не по клюву.
