Николай Югов
След варяжской ладьи
Глава 1. Неизвестное селение.
Прозрачная вода на мелководье была спокойной и теплой. Стайка мальков, поднявшаяся откуда-то из глубины бездонного, темного омута, теперь постепенно и осторожно втягивалась на это, изобилующее кормом, пространство. Крупная пятнистая щука, совершенно незаметная среди многочисленных, зеленых кувшинок, давно уже следила за их неторопливыми движениями, выбирая для себя очередную и беспечную жертву. Внезапно чья-то тень закрыла солнце, и хищница, вспенив воду своим сильным хвостом, с досадой убралась прочь. Связываться с человеком в ее планы сегодня, явно, не входило.
– Водяной! Что-то не нравится ему, вот и пугает! – подумал Хаук, наблюдая, как расходятся по воде круги. Ручей, вверх по которому он плыл на своей легкой лодке, раздваивался, и нужно было выбирать, по какому из потоков следует продолжить свой путь. Еще неделю назад, ярл приказал обследовать левый приток Черного ручья, но приказ до сих пор так и не был выполнен. Всю неделю дождь лил как из ведра, и лишь сегодня, наконец, выглянуло из-за облаков долгожданное яркое солнце. Вода в ручье поднялась, и левый приток его теперь был похож на небольшую спокойную речку, несущую свои воды откуда-то из глубин этого незнакомого и бескрайнего леса. Вполне вероятно, что где-то там, под кронами белоствольных берез и вечнозеленых елей, находится и какое-то, неизвестное им, селение. Многочисленные племена Меря давно уже облюбовавшие для себя это безбрежное, лесное пространство, чувствуют себя здесь в полной и абсолютной безопасности. Кленг всегда считал большой удачей найти хотя бы одно из этих лесных селений и, как положено в таких случаях, обложить его существенной данью. Несколько небольших мерянских племен уже полностью находились в его власти, но вождь считал, что этого ещё недостаточно. Дорогие меха и прекрасный, целебный мед никогда не будут лишними на его вместительных и быстрых судах, тем более что для этого не нужно проводить никаких военных мероприятий. Местные жители, как правило, не оказывали, и не оказывают варяжской дружине никакого, существенного, сопротивления. Прекрасные охотники и неплохие рыболовы, живущие в полной гармонии с природой, меряне дерутся отчаянно, но, как правило, совершенно бессмысленно и безрезультатно. Неукрепленные их поселки всегда были легкой добычей профессиональных воинов и постепенно, один за другим, облагались соответствующей данью. Каждое лето ярл со своей дружиной собирал ее с покоренных племен и увозил по полноводной реке Рудон к холодному Варяжскому морю. Здесь все было просто и понятно. Другое дело – кривичи. Эти не местные и постоять за себя умеют. Села и города свои, в отличие от мерян, они огораживают сплошным и высоким забором. Дружины варягов неплохо подготовлены для штурма таких укреплений, но совсем непривычны к скоротечным ночным сражениям, которые время от времени навязывают им эти непонятные и непокорные варвары. Нельзя даже приблизительно сказать, когда и каким числом они вновь атакуют спящий варяжский, лагерь и как долго может продолжаться эта неравная и кровопролитная битва. Особенную опасность для иноземцев представляют многочисленные волоки, разбросанные по всей территории этого безбрежного и лесистого края. Крепкие, деревянные суда, лишенные здесь маневра, могут лишь на время стать защитой для попавших в засаду воинов, но затем, как правило, горят, подожженные стрелами славян. Прошлой осенью, когда дружина, как обычно, тащила свои наполненные добычей суда от Черного ручья к реке Итиль, справа, далеко на юго-западе, был замечен их небольшой конный дозор. Это явно не предвещало ничего хорошего, и, хотя тогда все обошлось без какого-либо конфликта, ощущение тревоги осталось. Кленг – их ярл – в этот раз послал на правый берег ручья несколько пеших воинов, а левый, топкий и непроходимый, обязал обследовать Хаука. Лодка оказалась тем единственным средством передвижения, которое только и можно было использовать в данной, сложившейся ситуации. Медленно, но надежно.
Левый поток, если смотреть на него с движущейся против течения лодки, показался гребцу более внушительным, и он, не сворачивая продолжил по нему свое изначальное движение на северо-запад. Весла, движимые опытными руками гребца, без всплеска уходили в воду и так же беззвучно покидали ее, готовясь к новому, мощному гребку. Вокруг все было тихо и спокойно.
Хаук, что означает ястреб, получил это имя за свой агрессивный и в тоже время спокойный, уравновешенный характер. Считалось, что эти совершенно противоположные черты не могут и не должны одновременно уживаться в одном человеке, но они уживались. Стройный рыжеволосый двадцатилетний норвежец мог иногда часами молча сидеть у горящего костра, абсолютно не реагируя на насмешки своих товарищей, и в то же время в бою он весь преображался. Гримаса ненависти до неузнаваемости искажала его красивое лицо, и острый именной меч, уже окрашенный чьей-то кровью, стремительно падал на голову находящегося перед ним противника. В дружине его уважали и даже немного побаивались, несмотря на то что это был его первый, серьезный поход. Бывший охотник и земледелец, на этот раз он тоже, как и все его сверстники, решил отправиться на восток, надеясь вернуться из дальних краев с богатой и крупной добычей.
Болотистый, левый берег через какое-то время начал подниматься. Деревья теперь вплотную подступили к воде и их ветки уже иногда касались головы гребца, замедляя и без того не слишком быстрое движение судна. Однако это продолжалось недолго. Местность вновь стала постепенно опускаться и вскоре вновь превратилась в такую же болотистую и непроходимую равнину, которой и была в самом начале этого нелегкого и долгого путешествия.
Вскоре прибрежный кустарник расступился и впереди показалось небольшое пространство спокойной и чистой воды. Глубина здесь была незначительной, и судно, на котором плыл Хаук, начало периодически задевать дно уже существенно обмелевшего и расширившегося здесь ручья. Двигаться дальше было уже бессмысленно. Никакого селения в этом месте, по-видимому, не было, и об этом он теперь может со спокойной совестью сказать своему вождю. Задание было выполнено. Хаук развернул лодку, и она, подчиняясь движению воды, начала медленно двигаться вниз по течению, но, не пройдя и десяти шагов, вдруг остановилась, уткнувшись в крепкую и хорошо замаскированную рыболовную сеть.
– Вот это да! – только и мог воскликнуть, удивленный таким происшествием, юноша. – Если есть сеть, то, по логике, должны быть и люди, поставившие ее! Подождем, посмотрим! – Он осторожно отвел свою лодку на относительно безопасное расстояние и, прикрыв ее ветвями, сошел на берег.
Солнце уже клонилось к закату, когда с северо-восточной стороны послышались чьи-то приглушенные голоса. Прошло еще какое-то время, и из-за деревьев на берег вышли две молодые, темноволосые женщины.
– Вернее всего, что это не кривичи, а меряне. Те в большинстве своем светловолосые, да и одежда у них другая, – подумал Хаук, продолжая с любопытством наблюдать за происходящим.
«Вернее всего, что это не кривичи, а меряне. Те, в большинстве, своем светловолосые, да и одежда у них другая», – рассуждал Хаук, продолжая с любопытством наблюдать за происходящим.
Между тем, незнакомки не торопясь, зашли в воду и, вытащив сеть на берег, стали выбирать попавшую в нее добычу. Рыбы было много, и скоро корзины, принесенные ими с собой, были наполнены. Затем сеть вновь была установлена на прежнее место, и рыбачки, немного посидев на берегу, словно поджидая кого-то, двинулись в обратном направлении. Юноша осторожно последовал за ними. Небольшой земляной горб, немного возвышающийся над болотистой местностью, скоро вывел их на свободное от леса пространство. Видимо, это были покосы. За ними показались и обработанные участки земли, на которых трудились около десятка селян. Чуть дальше, из-за густых зарослей кустарника, виднелось и несколько небольших деревянных построек. Сколько их было в селении, разглядеть не удалось, но даже того, что увидел Хаук, было вполне достаточно, чтобы сделать определенный вывод: селение большое и далеко не бедное.
«Ярл будет доволен! – подумал юноша, наблюдая с опушки леса за тем, что происходит вокруг. – Хотя наши лодки и перегружены собранной данью, Кленг обязательно найдет еще немного места для новой добычи!»
Где-то недалеко от селения залаяла собака, и Хаук, чтобы не быть обнаруженным, повернул обратно. То, что ему нужно было узнать, он узнал, а остальное пусть решает Кленг. Задание было выполнено, и теперь ничего не мешало ему вернуться на плес, где сейчас лагерем стояла их многочисленная и сильная дружина.
Лодка, замаскированная ветвями, стояла на прежнем месте, но складывалось ощущение, что будто бы кто-то здесь, в его отсутствие, все-таки побывал, хотя явных доказательств этому и не было. Единственное, что смущало юношу, так это следы неизвестного, крупного животного. Оно перешло поток, вплотную приблизилось к его тайнику, немного постояло, а затем двинулось дальше на территорию большого и топкого болота. Определить по следам, лось это или лошадь, было практически невозможно, так как болотистая почва оставила на этом месте лишь глубокие лунки, уже залитые холодной и мутной водой.
«Вероятнее всего, что это был лось. Лошадь вряд ли пройдет сквозь бурелом и болото, да и если бы это была лошадь, то не дикая же она! Был бы и наездник, а тот обязательно заинтересовался бы его лодкой!» – мысленно рассуждал Хаук, откидывая ветви, которыми было укрыто его небольшое, маломерное судно. Все оказалось на месте. И меч, и лук, и колчан со стрелами лежали на дне лодки именно так, как он их и положил, отправляясь в преследование за незнакомыми ему женщинами.
«Лось!» – облегченно вздохнул юноша и, сев в лодку, осторожно направил ее вниз по течению. Двигаться теперь нужно было тихо и незаметно. Обнаруженное им селение говорило о том, что совсем не исключена и ещё одна, явно нежелательная, встреча Хаука с каким-нибудь местным жителем, случайно оказавшимся в это время на берегу ручья. Исчезнет фактор внезапности, и тогда, предупрежденные селяне, попрятав свой скарб и угнав скот в более надежное место, тут же разбегутся по лесам и болотам, а этого никак нельзя было допустить.
Грести теперь Хаук уже не решался и только лишь иногда направлял шестом свое судно, осторожно двигаясь по уже знакомому ему руслу притока. Это продолжалось довольно долго, но вот, наконец, за деревьями, блеснув на солнце широкой лентой воды, показался Черный ручей. Здесь чувствовалось спокойнее, хотя лодка и стала более заметна на фоне крутых, а иногда и обрывистых берегов ручья.
Еловый лес внезапно закончился. По берегам ручья, то тут, то там начали появляться небольшие, заросшие крапивой, прогалины. Все говорило о том, что до лагеря осталось совсем немного, и юноша, решив, что опасность миновала, осторожно взялся за весла. Лодка пошла быстрее. Наконец деревья полностью расступись, и на широкой глади огромного речного плеса показались знакомые очертания груженых, норвежских судов. Высокий песчаный берег с установленными на нем походными шатрами варягов за время его отсутствия не претерпел никаких существенных изменений. Пахло дымом, жареным мясом и ещё чем-то вкусным, отдаленно напоминающим запах сытных, овсяных лепешек. Хаук причалил к берегу, поднялся по крутому склону и, не обращая внимания на сидящих у огня людей, вскоре исчез в одном из этих многочисленных и просторных шатров.
Глава 2. Неприятные новости.
Пес лаял остервенело и с каким-то надрывом. Успокаивая лошадь, Яр проклинал себя за такую, совершенно несвойственную ему, опрометчивость, но исправить уже ничего не мог. Он был обнаружен.
– Что случилось? – раздался строгий и явно недоброжелательный голос Арви. – Мы договорились, что отныне и впредь никаких контактов меж нашими общинами не будет. Ты нарушил этот договор и должен быть наказан. Придется теперь отдать нам свою лошадь. Разве ты не понимал, что именно так все и произойдет?
Яр все понимал. Еще прошлой весной в охотничьих угодьях этого селения обнаружился погибший лосенок, бок которого был пробит стрелой, принадлежащей общине Яра. И без того, шаткое перемирие между соседями было нарушено, причем нарушено дважды. Согласно давно уже установившимся правилам, охотиться каждой из общин можно было только в своих лесных угодьях, а лосенок был найден рядом с селением мерян. Он не мог долго бежать с такой раной, но это еще не самое плохое в этой непонятной и странной истории. Был нарушен и еще один, очень важный и строгий запрет. Запрет на охоту за детенышами. Он касался всех, и мерян и кривичей, и кривичи нарушили его. Двушипный наконечник стрелы, извлеченный из тела животного, явно указывал на принадлежность его славянам. Напрасно те утверждали, что это не их рук дело, но факты говорили сами за себя и оспаривать их было уже бессмысленно. Ходили даже слухи, что выковал его именно Яр. Он, как и его отец, с детства занимался этим тяжелым, но почетным трудом и даже совсем неплохо преуспевал в этом деле. Арви сам иногда заказывал у него некоторые сложные вещи, но это было еще прошлой весной. Теперь все переменилось. Меряне были настроены враждебно, и попытки убедить их в том, что здесь произошла какая-то трагическая ошибка, были тщетны.
– Что случилось? – повторил свой вопрос Арви.
– Варяги пришли! – коротко ответил Яр.
– Я знаю. Четыре больших лодки стоят на плесе, и завтра утром их поволокут к реке Итиль. Так было раньше, так будет и сейчас. – Голос Арви был строг и спокоен.
– Нет, Арви. Завтра утром их дружина войдет в ваше селение и будет требовать дань. Именно об этом я и пришел вас предупредить!
– Ты в своем уме?! Они же торговцы!
– Были торговцами! До прошлого года и мы тоже так считали, но теперь все изменилось. Прошлой осенью варяги силой отобрали в одном из селений славян все, что им было нужно, а на этот год обязали приготовить им новую дань! Известно также, что за противодействие их воле эти бывшие торговцы сожгли уже несколько небольших непокорных селений.
– Но о нас, о нашем селении, им вообще ничего не известно!
– Уже известно! Буквально час назад один из них был на Лисятнике и видел Кайю и ее сестру. Он скрытно шел за ними до самого села, но потом вернулся и уплыл в сторону плёса. Я сам это видел!
– Этого не может быть! – в замешательстве проговорил Арви. – Этого не может быть, потому что их лодкам здесь не пройти – воды мало!
– Мало! Да ты оглянись вокруг! Неделю шел дождь, и даже в вашем селении до сих пор стоят огромные лужи, а что же говорить о ручье! Спроси у своих племянниц, они не обманут! Ты же нойд! Ты должен это знать! Да и лодка у этого незнакомца была маленькая, совсем как наша!
Действительно, окончившийся только вчера дождь был затяжной и сильный. Колодцы наполнились водой, и к ним трудно было теперь подойти. Арви видел это и понимал, что юноша говорит правду, хотя верить сказанному и не хотелось. Статус нойда обязывал его самого заблаговременно предугадывать события, а здесь, видимо, что-то не сработало, и эту неприятную новость он узнал от другого человека, совершенно не обладающего магическим даром. Нужно было что-то решать.
– Хорошо! Предположим, что это, действительно, так, но объясни, каким образом ты сам оказался на Лисятнике? Это наша земля, и ты не мог не знать об этом. Ведь, наверное, тебе там что-то было нужно? – произнес Арви и внимательно посмотрел на Яра.
– Заблудился! – потупив глаза, произнес юноша, совершенно не заметив улыбку своего собеседника. – Воды сейчас много в лесу, вот я и выбирал наиболее сухие места, но заблудился!
«Конечно! Лисятник – это самое сухое место поблизости! Да, Яр! Врать ты так и не научился!» – подумал Арви, но ничего не сказал. Он давно уже знал, что его племянница Кайя после размолвки между общинами продолжает тайно видеться с этим молодым кузнецом, но ничего не сказал. Ему нравился этот высокий, умный и очень способный юноша, а в том, что они встречаются иногда, нойд не видел ничего предосудительного, хотя и понимал, что обязательно найдутся люди, которые будут публично взывать к законам предков и возражать против любых отношений с иноверцем. Арви считал, что это неправильно. Каждый человек вправе решать сам, как ему поступить в том или ином случае. Конечно, нужно уважительно относиться к законам предков, но если эти законы идут вразрез со здравым смыслом, то их нужно не нарушать, а просто трактовать несколько по-иному.
– Ладно! Поступим так. Я, конечно, как и любой житель нашего селения, обязан отобрать у тебя и лошадь, и все, что есть при тебе. Нарушить это правило я не могу и не должен. Ты незвано пришел на нашу землю и поэтому должен быть наказан. Однако я ведь мог и не встретить тебя! Уходи быстро и незаметно. И запомни, чтобы рядом с моей племянницей я тебя больше не видел! – последнюю фразу Арви произнес уже менее решительно, и это не прошло незамеченным.
– Тогда я пойду? – скромно спросил Яр, но глаза его сияли. Он понял, что хотел, но не мог сказать его собеседник. Ему бы тоже многое хотелось сказать нойду, но он тоже не мог, да и не время было сейчас говорить на эту тему.
– Иди! – произнес Арви и, глядя вслед удаляющемуся юноше, подумал:
– Смелый парень! Не каждый бы решился потерять единственного коня, помогая своим, пусть и не очень-то ненавистным, но все-таки недругам.
Нойд и сам не верил, что та злосчастная стрела была выпущена из лука кривича, но доказать это своим односельчанам ему тогда так и не удалось.
Вода хлюпала под ногами, и Яру казалось, что он уже никогда не выберется из этого бесконечного и мокрого пространства.
«И надо же было сказать Арви, что оказался здесь исключительно потому, что хотел пройти по сухому месту! Так он мне и поверил! Сейчас, наверное, разбирается с племянницей относительно последней рыбалки! Как все это некстати!» – мысленно рассуждал Яр, второй час двигаясь по мокрому, заросшему непроходимым кустарником, болоту.
Где-то отдаленно послышалось лошадиное ржание. Юноша насторожился. У варягов лошадей не было, как не было их и у соседских мерян, предпочитавших использовать для работы быков.
«Несомненно, кто-то из наших! – подумал. Яр – Неужели Лад ищет меня по какому-то срочному делу?»
Юноша ускорил шаг. Почва постепенно становилась все суше и суше, и наконец под ногами вода исчезла, а ей на смену пришел, усыпанный иглами хвои, зеленый и мягкий мох редкого елового леса. Ельник тоже вскоре закончился, и уже стройные березовые куртины приветливо закачали своими ветвями над головой выбившегося из сил человека. Дав немного отдохнуть и себе, и лошади, Яр продолжил свое движение уже в седле. Деревья стояли редко, и он, почти не пригибаясь, добрался до Черного ручья. Знакомый брод, несмотря на большое обилие воды, дал возможность ему, не слезая с лошади, перебраться на противоположный берег. Это были уже земли кривичей, и на них он чувствовал себя более уверенно и безопасно. Вдалеке, на юго-западе, чуть приметные на фоне горизонта, были видны макушки огромных тополей. Там, под их кронами, и было его, отстроенное еще отцом, уютное и просторное жилище. Лошадь, словно чувствуя это, натянула поводья и сама, без какой-либо команды, уверенно повернула на юго-запад.
Лес, наконец, полностью расступился и теперь, вплоть до самого села, простиралось лишь чистое и ровное поле. Яр оглянулся и ещё раз внимательно посмотрел на северо-восток. Там, вдалеке, над лесом, уже поднимался к облакам столб священного белого дыма. Это меряне просили своих богов о помощи.
Закатное солнце уже коснулось вершин деревьев, когда Яр наконец добрался до своего села. Он напоил коня, отвел его на пастбище и вновь вернулся к своему жилищу.
– Ты где пропадал? Варяги поблизости, а его и дома нет! Лад тебя с утра разыскивает! – послышался взволнованный голос матери.
– Я на брусничник ездил. Там сейчас тетерева целыми стаями по полянам бродят!
– Ну, и где же эти тетерева? Что-то я ни одного не вижу, а вот то, что ты новые сапоги одел вместо лаптей, вижу отлично!
– Улетели! Лиса спугнула!
– Знаю я, какая это лиса! Опять, наверное, за Черный ручей к своей болотной лягушке ездил?!
– И совсем она и не лягушка! Понять не могу, чем тебе не мила? Красивая, умная, хозяйственная! Ну, уж если тебе не нравится, что она хозяйственная, то так и скажи! – парировал Яр. Он знал, что матери нравилась эта темноволосая, среднего роста девушка из соседнего селения, да и к тому же год назад ее дядя, колдун, или нойд, как они его называют, вылечил ее от тяжелой болезни. Все это так, но Кайя была другой веры и другого племени, и с этим мать никак не могла смириться.
– Лад зачем приходил? – осторожно спросил Яр.
– А затем и приходил, чтобы предупредить тебя о том, что эти варяги совсем не похожи на тех торговцев, которые были прошлый раз, да и кроме обычных лодок у них теперь появилась еще одна. Длинная, узкая и щиты по бортам развешены. На таких судах товары не возят!
– Одно другого не легче! – подумал Яр, но ничего не сказал. Он знал, что в последнее время варяги стали вести себя более агрессивно, и обмен товарами иногда заканчивался потасовкой, которую умышленно провоцировали пришельцы. Судя по слухам, где-то в верховье реки Рудон они действительно сожгли два селения славян за то, что те отказались платить им дань, а это говорило о многом. Вот и сегодня варяжский дружинник тайно следил за селением мерян. Он не подошел к жителям, не предложил им выгодной торговли и вообще вел себя как-то очень и очень странно. Купцы так не поступают.
«Может быть, я, действительно, сгустил краски и зря напугал соседей, но уж лучше пусть будет так. Теперь меряне знают о том, что их может ожидать в ближайшем будущем, и решают сами, как им следует поступить. В конце концов, никто не мешает им уйти на дальние болота, где их не только варяги, а и их собственные собаки не всегда отыщут! – продолжал размышлять юноша. – Ну а нет, так пусть договариваются с пришельцами миром. Это их дело!»
– Иди ужинать! – вновь раздался голос матери, и Яр, отвлекшись от размышлений, вдруг почувствовал, что он, действительно, сильно проголодался. Волнение и усталость на какое-то время притупили это чувство, но сейчас оно вновь вернулось к нему и теперь уже никуда не уходило. Юноша поднялся на крыльцо и, не дожидаясь повторной просьбы, вошел в это просторное и теплое помещение.
