Нина Сергеевна Цуканова
Игры с огнем. Книга 2
Глава 11. Высокая гостья
Когда некуда возвращаться, иди вперед.
Столичные стены выглядели особенно тускло от противного моросящего дождя. Осень в Центре уже вошла в свою самую мокрую, серую и мерзкую фазу. Опаленные волосы намокли и прилипли к голове. Хорошо хоть была возможность собрать правую, не горелую половину прически в убогий кособокий пучок – хотя бы на лицо не лезли. Пучок вымок; вода с него несмелым холодным ручейком сочилась за шиворот.
Легко любить дождь, слушая его танец по крышам, сидя в теплой комнате, укутавшись в одеяло и попивая что-нибудь вкусное и горячее. А когда едешь вымокший до нитки по поплывшей расхлябанной дороге, всю любовь к такой погоде смывает начисто в придорожные канавы.
Дураков въезжать в столицу в долгий мелкопакостный дождь было мало, так что торчать у ворот не пришлось. Даже улицы сегодня были непривычно пусты и немноголюдны.
В городе у меня было две цели. Первая – цирюльня. Сначала я хотела обрезать волосы сразу, в первом попавшемся на пути от Побережья до Центра городе. Неказистая опаленная с одного бока прическа нервировала и создавала дополнительный дискомфорт. Потом вдруг стало плевать. А нужен мне он сейчас, этот комфорт?
Тем не менее, явиться “с повинной” в Гильдию, чтобы быть сосланной прикрепленным магом в какое-нибудь захолустье, все-таки хотелось с чем-то не столь бесячим на голове.
– Можете как-нибудь прическу подправить? – прохладно проговорила я, зайдя в первую найденную цирюльню – шататься и выбирать под дождем настроения не было.
– У-у-у, это где ж вы так, милочка, волосы-то подпалили? – едва взглянув на меня, всплеснула руками низенькая женщина-цирюльник с русыми вьющимися волосами.
– Я мистик. Мало ли где магу доведется волосы опалить? – отозвалась я мрачно.
Женщина покачала головой, оглядывая мои волосы, после чего сделала приглашающий жест.
– А какую бы стрижку вы хотели? Просто подровнять? Симметрично, не симметрично? На что хотели бы, чтобы было похоже?..
– Просто сделайте что-нибудь, чтобы красиво. И удобно, – оборвала ее щебет я, присаживаясь в кресло. – Вверяю себя вашему профессионализму.
Женщина кивнула. Взяла инструменты и после необходимой подготовки принялась работать. Я сидела, слушая мерные удары капель по крышам и уверенное клацанье ножниц. Цирюльник временами цокала языком, видимо, сетуя на неудачность опаливания и трудности с облагораживанием.
Спустя примерно полчаса она торжественно возвестила: “Готово!” Я взглянула на отражение и невесело усмехнулась. Почти такая же прическа, как та, с которой я год и несколько месяцев назад пошла петь в простыне на обрыве. С такой я ходила, когда мы впервые встретились с Кондором.
Иронично.
Надо отдать мастеру должное, получилось очень хорошо. Поблагодарив женщину и расплатившись, я направилась в отделение. Дождь почти закончился, но мокрый город все еще был пустым. Мне прежде не доводилось бывать в Тила́не в такой унылый сезон. Поздней осенью Светозарная выглядела не такой уж и светозарной. Обычный мокрый город.
Вот рынок не обезлюдил даже дождь. Крытые палаточки, приоткрыв входы, сиротливо и приглашающе поглядывали на редких покупателей.
Почти миновав площадь, я увидела лавку прорицателя. Того самого, что предсказывал мне не ввязываться в авантюры. Теперь у них появился мало-мальски нормальный ларек, крытый тентом. Вода скапливалась во время дождя в его пологих скатах, и теперь молодой прорицатель вместе с каким-то невнятным парнем в темном капюшоне, работником, видно, старательно выливали набравшуюся воду. Блондин-зазывала не скакал по площади, и даже не помогал, а сидел у стола палатки, спиной к площади, со сложенными на груди руками и понурой головой.
Прорицатель с товарищем закончили работу; первый вернулся за стол, опустившись на лавку рядом с блондином и вроде что-то ему говоря, а второй забился вглубь ларька и присел, поплотнее закутавшись в пальто.
Я сунула продрогшие руки в карманы. После выкупа моего заложенного набора артефактов, дороги да цирюльни, денег у меня оставалось немного. В маленьком мешочке лежало четыре сереньких. Подумав, я докинула еще одну, до удачной цифры, и, подойдя, бросила мешочек на стол перед предсказателем. Тот поднял голову, ошарашенно уставившись на меня, а потом переменился в лице, словно призрака увидал.
– Знаешь, а ты оказался прав, – проговорила я с грустной прохладой. Парень продолжал пялиться на меня, как на ожившего покойника. – Мне действительно не стоило туда соваться… Зря я тебе не поверила.
На мой голос обернулся блондин. Левую скулу его украшала повязка. Видимо, это обстоятельство и служило причиной плохого настроения. Небось, не хотел симпатичный мальчик лицо шрамами портить…
– Ты молодец, – продолжала между тем я. – Видно, есть в тебе дар. А значит, все получится.
Парень молчал, глядя на меня странно; блондин пихнул его локтем в бок, и прорицатель, словно опомнившись, неловко поблагодарил. Я усмехнулась, козырнула и двинулась прочь.
Перед ним открыты тысячи путей. А вот у меня теперь дорога, увы, одна: отправляться, видимо, в какое-нибудь Придонье, откуда сбежал выслужившийся перед Госинспекцией маг.
В отделении меня не ждали. Пришлось долго сидеть в приемной, уставившись в окно. Наконец спустился работник и позвал меня на второй этаж. Провели в тот самый кабинет, где и я и выхватила задание Дата́рской экспедиции. И встретила меня та самая госпожа комиссар. Церемонно поклонившись, я поприветствовала ее и представилась. Она кивнула мне с какой-то непонятной улыбкой и махнула садиться.
– Я приехала отчитаться по Датарской экспедиции, – начала я. На лице женщины отразилась какая-то смешанная эмоция, едва заметная покровительственная улыбочка, с примесью чего-то еще. – Вам должны были передать отчет…
Комиссар жестом остановила меня. Улыбка ее стала чуть заметнее, и даже приобрела, казалось, какой-то теплый оттенок.
– Да, я изучила материалы… Знаете, что я вам скажу?
Я вжала голову в плечи.
– Госпожа Я́нше, это впечатляюще. Это действительно очень сильно…
Я обмерла. Неужели?
– Найти выход из такой критической ситуации – это… – женщина подняла брови и прицокнула языком. – Честно сказать, вы меня удивили. Но также и оставили ряд вопросов, – она ненадолго замолчала, повергнув меня в смятение. – Как? Как вам удалось произвести перемещение себя, людей и даже лошадей? Телепортация – это пик магической науки. И людям подвластна очень и очень ограниченно…
Я замялась. Было немного страшно рассказывать, но иных версий не было.
– У меня был артефакт, – несмело проговорила я. – Телепортационный.
– Откуда он у вас? – осведомилась комиссар. Я взглянула на нее и увидела, что в глазах ее скорей интерес, чем строгость.
– Один товарищ достал, – уклончиво ответила я. Кольнуло холодом. А будет ли он мне товарищем после случившегося?..
– Где? – живо поинтересовалась комиссар. Но почему-то добавила. – Если не секрет.
Я тянула с ответом. И из-за всколыхнувшихся невеселых мыслей, и просто не знала, что сказать.
– Интересные у вас, конечно, товарищи, госпожа Янше, – наконец сказала комиссар, видимо, решив, что я намеренно отмалчиваюсь. – Ну‐у что ж, могу вас только поздравить с этим. В таком случае, госпожа Янше, сильно задерживать я вас не буду…
В ее глазах словно отразились какие-то несмелые догадки, но высказывать она не стала.
– А куда меня направят? – неуверенно проговорила я. Так странно, она ни слова не сказала о Придонье…
– Вы же хотели быть вольнонаемницей? Езжайте, госпожа вольнонаемница. Но помните, Гильдия мистиков оставляет за собой право привлекать своих специалистов к выполнению поручений. Тем более, талантливых и находчивых…
– Но я же провалила исследование! – не подумав, выпалила я.
– Провалили? – женщина рассмеялась. – Да нет, все нужное вы узнали. И даже спасли группу в критической ситуации.
Я осеклась и прикусила язык. Я почему-то думала о своей бездарной попытке исследовать обычаи драконьего народа. Делала ставку на его успех… А ведь Гильдия об этом даже не знает… хвала Небу.
– Вроде как, вы хотели на Побережье? – будто бы с тем же догадливо-тактичным взглядом проговорила комиссар. – Что ж, езжайте. Только… Будет поручение. Раз уж едете в ту сторону, захватите пакет до Дарпа. Он будет выдан вам завтра утром.
Она умолкла. Потом вопросительно взглянула на меня. Я, опомнившись, поблагодарила, поклонилась согласно уставу и вышла.
Я не верила своим ушам. Она и правда так сказала обо мне? Я же всегда была никчемной!
Сейчас, когда я реально ничего особенного не сделала, меня вдруг сочли достойной и даже талантливой… В голове билась нервная мысль, что это ошибка, какое-то недоразумение. Что я этого не заслуживаю. Странное чувство незаслуженной похвалы… А впрочем. Пусть будет. Зато меня наконец-то отпустили…
Хотя теперь я даже не была уверена, что мне это нужно.
Утром я явилась в отделение и получила пакет. Было сказано, что это не слишком срочно, поэтому гнать не обязательно, но и растягивать на полгода не стоит.
…Это было так нелепо. Проехать полстраны, будучи убежденной, что на Побережье я вряд ли когда-нибудь вернусь. И, доехав до столицы, быть туда отправленной.
***
Дарп встретил меня прохладно-солнечной погодой и соленым запахом моря. Приморская природа и правда еще плодоносила. Не врали.
Я нервничала. Не знала, как быть. Браслет жег руку под курткой.
Мне очень хотелось помириться с Конхстама́ри. Я переживала, что даже не пыталась извиниться перед ним. Словно и не я была виновата во всей этой заварушке. А ведь он к тому же был ранен. Ну а я вела себя так, словно мне плевать.
Мне было так стыдно теперь. Захочет ли он после всего этого со мной общаться?
Я коснулась браслета под рукавом. Что, если подождать пару дней в Дарпе, а потом пощелкать? Наверное, так я и сделаю.
Не заезжая в гостиницу, я направилась в отделение передать пакет.
В Дарпе я чувствовала себя неуютно. Мне все казалось… что меня узнают. Да, прошло почти два месяца. Другая прическа, другая одежда. Сильнее всего я боялась, что, имея пару слухов: о девушке, что прибыла в Дарп с одним, по его словам, должна была остаться на ночь, а едва он ушел, рванула в Э́рстхен; и о вертихвостке, обманувшей Ли́чи – люди сложат один плюс один и получат потрясающую легенду.
Я ловила ухом разговоры и жутко боялась услышать что-то подобное. Но подобного не звучало. Все больше какая-то бытовая или хозяйственная ерунда.
Как вдруг ухо поймало:
– Дзе́та!
Я резко обернулась. Длинная сережка хлестнула по щеке.
– Кондор?
Дракон стоял в нескольких ше́нах от меня; взгляд его был немного растерян. Повисло молчание, неуютное и нелепое. Мы оба искали друг друга, а теперь стояли, не зная, что сказать.
– К…как ты здесь? – неловко спросил он.
Мысли путались; в голове их был целый ворох, но я решительно не знала, какую для начала ухватить. И потому, не мудрствуя лукаво, я, бросив повод стригущей ушами лошади, бегом кинулась к Кондору, закричав:
– Прости меня!
Я сомкнула руки на груди дракона и практически повисла на нем.
– Пожалуйста, прости меня! Я как всегда все испортила! Я буду серьезнее, обещаю! Прости меня, прости!..
Кондор положил ладони на мою спину, обнимая, и очень тяжело вздохнул. А потом проговорил:
– Я не умею сердиться на тебя.
Я уткнулась носом в бархатистую материю его одеяния. Мы так и стояли посреди улицы, пока я осторожно не опустилась с мысков, ослабляя хватку, тогда и Кондор отпустил руки.
– Я… все-таки кое‐что достал для тебя. Смотри.
Вздохнув и глянув на меня с какой-то печальной мудростью, он достал из кармана небольшую коробочку, аккуратно выложил на ладонь ее содержимое и протянул мне каплю ясного голубого неба в хрустальном шарике.
Я ахнула. Но тотчас сокрушенно выдохнула и взглянула в глаза Кондору.
– За что?
– Несмотря на.
Я накрыла руку Кондора своей, постаравшись сжать его пальцы в неплотный кулак на стеклянном шарике, и горько покачала головой.
– Я не сдержала обещания. Я этого не заслуживаю.
Дракон внимательно посмотрел на меня. Мне почему-то даже стало неуютно под его взглядом. Он молча открыл коробочку и аккуратно опустил туда хрустальный шарик. А потом вложил мне в руки и со вздохом проговорил:
– Иногда мы делаем подарки дорогим людям не потому, что они сдержали обещание. А порой даже вопреки тому, что не сдержали.
Кондор чуть улыбнулся, как казалось, с тенью грусти. Я стояла, растерянно сжимая футляр. Отказать теперь было как-то нелепо и даже, возможно, грубо… Но я все еще считала себя недостойной.
– Он пока будет жить у тебя, – наконец проговорила я, сжав руку на футляре. – Я буду приезжать в гости и смотреть на него.
– Как скажешь, – с легкой усмешкой, кажется, уже почти не грустной, качнул головой Кондор. И, помолчав, добавил. – Но вот обещанный полет точно твой по праву.
Я улыбнулась, немного несмело, все еще не до конца веря, что наше примирение мне не снится.
– Я пока не придумала, куда.
– Ну, думай, – хмыкнул он. – Не год же мне у тебя должником быть.
Я рассмеялась его шутке. Неловкость и холод отступали, становилось все теплее.
– Ну что, – почти по-отечески потрепав меня по волосам, проговорил дракон. – Зайдешь на чай?
– Отчего бы не зайти, – усмехнулась я. – Надеюсь, на этот раз у тебя будут к нему вкусняшки, а не как тогда.
Кондор хмыкнул, качнул головой и бросил: “узнаю свою нахалку”. Стало совсем тепло. После пары месяцев молчания мне даже не верилось. И одновременно – безумно хотелось верить.
В то, что мы снова друзья и снова все будет по-прежнему – тепло и уютно. Однако в глубине души я все равно понимала: что-то прежним уже никогда не будет.
Шельду мы оставили в Дарпе, так было удобнее. И собрались лететь в сторону Долми́ра – у Кондора остались какие-то дела там.
По счастью, с коварной вертихвосткой, охмурившей Личи, меня не связали. Уверена, если бы сплетни выползли из Э́рстхена и дошли до Дарпа, где меня тогда видели с Кондором – это произошло бы неминуемо. И тень упала бы и на меня, и на него.
Странно. Уверена, Личи легко мог это сделать… Единственное, если бы сам этого хотел.
Мы покинули Дарп. Кондор начал расстегивать куртку. Обычно я старалась отвернуться, когда он раздевался, чтобы трансформироваться. Но в этот раз, напротив, подошла ближе. И с грустью посмотрела на его плечо. Рана почти зажила, оставив заметный шрам.
– Что поделать, друзья нередко оставляют нам что-нибудь на память, – негромко проговорил Кондор, поймав мой взгляд. – Иногда приятные подарки, а иногда – шрамы.
– Я бы хотела, чтобы от меня на память оставалось что-то хорошее.
– Ну, тут все зависит от тебя, – ответил он прохладно. И, чуть отстранившись, начал сворачивать вещи.
Я вздохнула и отвернулась. И, чтобы перевести тему, спросила:
– А тебе не холодно так раздеваться? Уже весьма прохладно даже здесь.
– Драконы – сыновья стихии огня. Я не успеваю замерзнуть.
Конхстама́ри трансформировался и привычно подсадил меня себе на спину. Я вновь поохала. В драконьей форме рана на плече тоже сохранялась. Осталась узкая полоска, не прикрытая чешуей, с деформированными чешуйками вокруг.
– Надеюсь, что они потом сменятся здоровыми, – флегматично ответил дракон на незаданный вопрос. Без осуждения. Но оттого мне было еще более неловко.
Я тоже надеялась. Но боялась, что шрам от меня все-таки останется насовсем.
– Что толку теперь об этом переживать. Делай выводы на будущее.
– Делаю, – вздохнула я.
Кондор сделал несколько шагов, едва заметно, самую малость прихрамывая на левую переднюю лапу – не знаю, заметила ли бы я это, не будучи осведомленной о ране – взлетел и направился к Долми́ру.
От уровня Эрстхена пришлось вернуться – я вспомнила про неотданный пакет документов.
Мы приземлились в пригороде Долмира. Отправились в сторону центра. Кондор заскочил в какую-то лавочку за краской, а еще кое-что прикупил на рынке. И мы уже собрались было прочь, как вдруг где-то за спиной раздалось:
– Дх’Орр!
Окрик был очень требовательный и серьезный; голос казался смутно знакомым. Я нервно подошла ближе к Кондору. Он же прохладно глядел в сторону говорящего.
Тот был примерно в двадцати шенах от нас, стремительно приближаясь. Черная с ультрамариновым декором одежда, золотой медальон печати на шее, черные в синеву волосы… И гримаса недовольства и злобы на лице, читающаяся, наверное, с соты1.
– Когда бы встретиться, – бросил Конхстамари, спокойно опустив руку мне на плечо и чуть прижав к себе. – Ю́хши мх’а́ррэ2, Сэфхи́нри.
– Ю́хши мх’а́ррэ, – недоброжелательно, явно нехотя выплюнул тот. После чего грубо поинтересовался. – Из-за чего сорвалась Зей? Что ее разгневало? Вы были с ней, ты наверняка знаешь!
– Ты все никак не успокоишься? – холодно и скучающе осведомился Кондор. Драконы, что оказались поблизости, явно обратили внимание на спор.
– Я задал вопрос!
– Мало ли, что может вывести из равновесия женщину? Ты прекрасно знаешь, что они могут вспыхнуть на ровном месте.
– Не заговаривай мне зубы. Я хочу знать, что именно ее разъярило. Она не сорвалась бы просто так…
– Ты плохо знаешь женщин? – осведомился Кондор почти с издевкой.
– Значит, не ответишь?
– Я уже ответил, Сэфхи́нри.
– Ну да! – прорычал Шейр. – Видимо, нам уже никогда не узнать правды. Лукавить без вранья – твой профессиональный навык!
Кондор вздохнул, видно, не имея желания и не видя резона спорить.
– Тогда ответь мне вот на что, – процедил Сэфхи́нри злобно. – Зачем ты помогал Личи?
Я вздрогнула. Конхстамари же лишь усмехнулся.
– А тебя это задело? Ты ведь так старался его прикончить, он так удачно под горячую лапу подвернулся… А я возьми да помешай.
Украдкой я оглядела лица окружающих. Драконы, как ни странно были бесстрастны.
– Не пудри мне мозги! Ты не должен был вмешиваться!..
– Ровно как и ты, – холодно отчеканил Кондор. – Но ты себе позволил. Решил неправомерно вершить чужую судьбу. Так почему было не вмешаться и третьей силе?
– Неправомерно? А по-моему этот я’шри́3 более чем заслужил! Из-за этого подонка…
– Он там ни при чем. Он сидел и не вмешивался. Битвы ему смотреть не запрещено.
– Змеенышу там нечего было ловить! Незачем и соваться было. Этот ублюдок второй раз срывает мне свадьбу!
– Давай смотреть правде в глаза, – спокойно, но безапелляционно оборвал его Кондор. – Дело не в Личи, не в битве и не во мне. Ты просто не нравишься Зей.
Лицо Шейра перекосило. Он хотел было, видно, ответить, но Конхстамари, уверенно положив мне руку на плечо и развернувшись, чтобы уходить, проговорил:
– А теперь прощай, Шейр, мне пора.
Тот лишь что-то недоброе бросил на драконьем.
Мне было очень неуютно и страшно. Как же не хотелось быть причиной проблем!
Как тогда, на обсуждении судьбы ра́йчи4, я не могла понять эмоций драконов. Некоторые коротко и негромко обменялись буквально парой реплик с соседом. Но обсуждений не было. Все были преимущественно бесстрастны, даже холодны. Хотя кое-кто неодобрительно качал головой, или, наоборот, согласно кивал. Но кому это было адресовано, я не понимала.
Один из драконов, длинноволосый блондин с узким лицом и загнутыми без разветвлений рогами, что стоял неподалеку от Шейра, проговорил недоброжелательно и даже немного надменно:
– Можешь, конечно, сказать, что не мое дело, Сэф, но, по-моему, тебе стоило бы научиться принимать поражения.
– Ты прав – это не твое дело, – холодно огрызнулся Сэфхи́нри. После чего, помолчав, едко бросил. – Хотя ты, вижу, по части поражений мастер. Должно быть, это очень обидно – хранить границу женской территории неподалеку от Зей, но проигрывать битвы за нее.
– Не так обидно, как победить в битве, но быть ею отвергнутым! – зло бросил блондин.
Конхстамари, что сначала не подавал виду, что слушает, сбавил шаг и оглянулся, чуть напряженно посмотрев в сторону спорящих. Однако после пары недружелюбных реплик конфликт затих сам собою. Кондор выдохнул и продолжил путь.
– У тебя теперь будут проблемы? – помолчав, виновато спросила я.
Конхстамари вздохнул.
– Нет, не будет. Это мое личное дело, в конце концов. Помогать или не помогать Личи. Заноза это только для Сэфа. А для остальных – я вообще сделал это лишь в противодействие ему.
– Извини, что… так вышло, – замявшись, проговорила я.
Конхстамари промолчал.
***
Вечер мы провели в замке. Кондор, узнав, что меня по приезду в столицу торжественно отправили обратно, усмехнулся и сказал, какая же я непутевая. Но видно, что он был рад меня видеть.
А наутро мы собрались слетать до Камней и дальше, просто полюбоваться видами. Мы давно не летали, и я так соскучилась по этому ощущению…
Хотя воздух был уже совсем не такой теплый, как летом, и ветер из приятного освежающего превратился в пронизывающий. Он царапал лицо и руки, забирался под куртку и холодил грудь. Но ради неба я все была готова стерпеть.
– Мы с тобой сделаем большой круг, почти коснемся крылом границы их вод.
Я кивнула, не особо понимая, чьих, но решив не переспрашивать – потом увижу и так. Вместо этого уточнила:
– Коснемся крылом?
Кондор фыркнул, что в драконьей форме, вероятно, означало усмешку.
– Это фигурально. Значит, пройдем очень близко.
Я кивнула.
После не очень долгого полета нам показался живописный остров. Чем ближе мы подлетали, тем красивее он становился. Островок украшали сады, озера, небольшие водопады и… замок.
– Это владения Сатенхэ́я Мьерр’Лнэ́, – начал Кондор. Я же с пробежавшим по спине холодком узнала место. – Он приграничный, вскоре после его острова начинаются воды женщин.
– Воды? Но мне казалось, воды не ваши…
– Да, в отличие от границы мужских домов, в женские владения входят воды, – ответил Кондор. А потом, после недолгого молчания, поинтересовался. – Здесь вы были?
Я ждала и боялась этого вопроса, но он все равно застал меня врасплох. Едва поняв, о чем он, я похолодела. И попыталась распознать эмоции, что звучали в голосе друга. Но тот будто бы был нейтрален, а в драконьей форме все слова звучали напряженно и грубо, что еще больше осложняло дело. В любом случае, отрицать было бессмысленно, поэтому я покаянно вздохнула.
– Здесь.
– Безумцы, – фыркнув, отозвался Кондор. – И вас не прогнали?
– Прогоняли. Но… мы сидели в воде, на мелководье.
– Так вот откуда ты знаешь про границы, – чуть прищурился дракон. Но тему развивать не стал.
Не долетая до острова примерно три четвертых соты, мы по широкой дуге повернули назад.
– Кондор… – несмело проговорила я, все думая, как бы подобрать слова. Было неловко просить, но мне так этого не хватало… – А может быть… полетаем, как тогда?
Я замерла, ожидая реакции дракона. Я боялась, что он откажет или выскажет мне: только помирились, и на тебе – сразу “покатай”.
Но Кондор, помолчав, лишь усмехнулся. И взмахнув широкими крыльями, стал набирать высоту. А я в предвкушении поудобнее устроилась на драконьей спине, ухватилась покрепче.
Кондор замер в высшей точке. Я с нетерпением ждала, что вот сейчас он сорвется вниз, и… Вот сейчас… сейчас…
– А это еще что за …? – изменившимся голосом произнес дракон. Встрепенувшись и подняв голову, я увидела, как он напряженно всматривается куда-то вдаль.
На северо-востоке, почти у горизонта, виднелся корабль.
– Куда ж их черти несут? – рыкнул Кондор, разворачиваясь и спешно направляясь туда. Вздохнув с легким разочарованием, я уселась по-обычному, с интересом глядя вдаль, на маленькую щепочку корабля.
Достигли мы его достаточно быстро. Еще на середине пути стало заметно, что у корабля кружит еще один дракон. Он был песчаного цвета, с изогнутыми рогами. Что-то в его облике показалось мне смутно знакомым. Когда мы уже подлетали, он, довернув очередной виток, отделился от корабля и приблизился к Кондору.
– Сатенхэй?.. – начал было Конхстамари.
– Ты видишь это?! – яростно вопросил кружащий над кораблем дракон.
– У меня такие же глаза, как у тебя, – ответил Кондор. Потом, помолчав, добавил. – Ты сообщил им, что они нарушают границу?
– Разумеется! Они делают вид, что не понимают.
Кондор напряженно сдвинул брови, тоже начав описывать круг над кораблем, внимательно его разглядывая. Сатенхэй же пробурчал себе едва ли не под нос: “Хорошо, что ты теперь этим займешься, это в твоей компетенции…”
Кондор попытался окликнуть людей и нелюдей на палубе, и, когда их внимание было привлечено, требовательно на общем проговорил:
– Господа! Вы нарушаете границу. Перед вами заповедные воды территории драконьего народа. Разворачивайте корабль, туда нет пути.
Реакция моряков на корабле не была понятна. Они что-то кричали, вроде и не воинственно, но курс менять не спешили. Однако среди них немало было военных, да и корабль быль вооружен.
Кондор, покружив над судном, еще пару раз что-то требовательно крикнул. Однако то продолжало упрямо идти вперед. Тогда Конхстамари приблизился к кружащему рядом дракону.
– Перекрикиваться – пустая трата времени, – напряженно проговорил он. – Для нормальных переговоров надо спуститься…
– Я пас! Они вооружены. Я не намерен рисковать жизнью!
Конхстамари, напряженно поморщившись, качнул головой.
– Ты уверен, что это стоит риска? – быстро проговорил песчаный.
– Мы должны попытаться.
– Но… – попытался он вставить, но Кондор голосом остановил его.
– Если что случится, ты в ответе за мою чайку! – не дав мне опомниться, дракон аккуратно сгреб меня в охапку, и, пройдя впритирочку над спиной Сатенхэя, пересадил меня на него. – Передашь Ха́ру, он все знает.
– Кондор, постой, Кондор, – взволнованно закричала я, кинувшись было за ним.
– Да тише ты, не дергайся! Упадешь – ловить не буду, – недовольно рыкнул песчаный, на всякий случай преградив дорогу крылом, поднятым в удачно пришедшимся на этот момент взмахе.
Кондор отделился и осторожно пошел вниз по широкой окружности; Сатенхэй, что прежде висел в одном месте, принялся кружить над кораблем, почти не взмахивая крыльями.
– Знаешь, что самое обидное? – недобро проговорил он, выпустив ноздрями дым. – Что нам приходится рисковать жизнью из-за этих придурков, тогда как мы можем с легкостью спалить их за секунды. Или попросту потопить за попытку нарушения границы… И всего через десять сот у нас будет полное право так сделать!
– Мы должны попытаться решить малой кровью.
– Желательно, чтобы не твоей, – напряженно хмурясь, проговорил Сатенхэй. И после краткой паузы добавил. – Если тебя ранят или попытаются, сразу ныряй.
– Понял, – отозвался Кондор, еще сильнее отдаляясь от нас. И, почти касаясь мачт судна, что-то прокричал людям, что уже стояли, ощетинившись копьями и мечами, а потом… буквально на лету трансформировался и опустился на палубу. Кружащий в воздухе дракон ощутимо напрягся; его напряжение передавалось даже мне. Он снова шумно выдохнул, выпустив дым.
Едва приземлившись, Конхстамари поднял руки ладонями вперед, демонстрируя мирные намерения. И что-то проговорил. Не на общем – видимо, искал родной язык пришельцев. Странно… смешанный экипаж должен был бы говорить на общем. Впрочем, кто их знает, все местечковые диалекты.
Сатенхэй пристально вглядывался в каждый их жест. Как ни странно, люди под действием миролюбивого тона Кондора опустили оружие. Начались переговоры. Однако парящий в небе песчаный все равно ни на секунду не сводил с них глаз.
Судно замедлило ход. Около получаса прошли в гнетущем кружении над ним, после чего корабль начал поворачивать. Кондор стоял рядом с рулевым, словно не вполне доверяя.
Но корабль, развернувшись, уходил. Точнее, видимо, обходил заповедную зону. Драконы продолжали вести пришельцев, будто опасаясь, что стоит их оставить, они вновь ломанутся в воды орраа́йнэ’ах: Конхстамари на корабле, Сатенхэй со мной – в небе. Когда судно отдалилось достаточно, Кондор покинул палубу, взлетел в человеческой форме, трансформировался в воздухе и перехватил меня. Еще некоторое время драконы следили за кораблем. А потом вдали нарисовался еще один драконий силуэт.
– Он их видит, – после недолгого приглядывания и каких-то воздушных маневров изрек Сатенхэй. – Я скажу ему и другим, чтобы особо блюли границы…
Конхстамари молча кивнул. И драконы разделились. Песчаный полетел следом за судном, мы же развернулись назад.
– Да уж. Не вышел у нас с тобой толком полет… – проговорил Кондор, обернувшись и всмотревшись вдаль.
– Кто это? – поинтересовалась я.
– Я не знаю… – со вздохом ответил дракон.
***
Следующие несколько дней прошли скомкано.
“Надо собирать Совет”, говорил Кондор. Какой-то странный неизвестный корабль пытался нарушить границу драконьей территории, причем пытался настырно. Людское местное правительство развело руками – корабль со странным названием “Багряный хейса́р” неведом на Побережье, не числится в реестре.
“Совет”, по объяснению Конхстамари, выходил неким управляюще-законодательным органом драконьего народа.
– И кто в него входит? Ты?
– Я, – Конхстамари усмехнулся. – И все совершеннолетние члены нашего общества. Все взрослые сыновья драконьего народа, – он замолчал было, но, подумав, добавил. – За исключением Личи. Если речь про Общий Совет. Не про Старший.
– А Старший?
– В Старшем только главы родов.
Я кивнула. Интересно было бы взглянуть на Совет. Однако проситься я не решилась.
Конхстамари отсутствовал почти целый день. А, вернувшись, объявил, что нужно также уведомить об этом женщин, и потому завтра они с Хару улетают к ним.
Вернулся он через день, взволнованный и озабоченный.
– Шайна́р изъявила желание явиться лично для разбирательства.
– Что в этом плохого? – спросила я.
Конхстамари очень выразительно посмотрел на меня.
– Дзета, она женщина. Она… Ты понимаешь ведь.
Вспомнив все ведомое мне о дракайнах, я кивнула.
– Это особый регламент, – между тем продолжил Кондор. – Орраа́йнэ, в случае необходимости появиться на Большой Земле, обязательно сопровождают двое мужчин. Потому что, если что-то пойдет не так… одному с ней просто будет не совладать. Хоть Шайнар и не такая взрывная, это все равно риск. Надо полагать, мы с Хару будем сопровождать ее. Завтра нужно утвердить это на Совете…
…Кондор вернулся с тенью холода и напряжения на лице. Здесь, в стенах родного дома, он, вероятно, и не пытался это скрыть. Хотя сначала не хотел говорить, после, видимо, решил, что мне можно.
– С инициативы Сэфхинри, Ха́ру в составе сопровождения заменили на него. Он выдвинул себя вместо Хару, якобы, мы слишком много на себя берем. И Совет поддержал его с некоторым перевесом голосов.
Я, вздохнув, покачала головой. Встреча с Сэфом мне совершенно не улыбалась.
– Ты не хочешь… быть с ним в команде?
Кондор чуть качнул головой.
– Не в том дело. Мое отношение тут играет последнюю роль, – дракон вздохнул, прикрыв глаза. – Он в этом плох. Слишком резок, слишком самоуверен… Переговоры не его, а уж это… Но… – Конхстамари выразительно поднял брови, – решение Совета есть решение Совета.
