Нина Стожкова
Ноктюрн Шопена
В тот день, когда Вера подъехала на автобусе к Прелестному, ливень закончился, и из-за туч выглянуло солнце. Оно осветило и разномастные кирпичные коттеджи, и красно-оранжевые листья, и саму Веру в рыжем свитере, словно специально надетом для бабьего лета. Окружающий мир больше не казался Вере злобным хулиганом, скорее – растерянным деревенским пареньком, впервые попавшим в большой город. Она улыбнулась и отправилась на работу.
Обычно Вера вставляла в плеер кассету со своим любимым Шопеном, и трудилась в ритме музыки великого поляка: то на счет раз-два-три, если звучал вальс, то в бодром ритме мазурки, то под бравурные аккорды полонеза. И в этот раз она из-за музыки не сразу услышала голос Дмитрия:
– Эй, от чего вы там так «торчите»?
Вера протянула ему наушники с Шопеном, но Дмитрий, подержав их возле уха несколько секунд, вежливо пожал плечами.
– И правда, «вштыривает», – усмехнулся мужчина и предложил: – Да снимите вы эти свои перчатки! Пойдемте лучше поговорим, а то настроение ни к черту…
– Тогда я не успею пересадить этот куст, – возмутилась Вера, – не до ночи же у вас работать.
– А почему бы и нет? – игриво поинтересовался наниматель, однако, заметив Верино негодование, дал задний ход:
– Простите, неудачно пошутил. Давайте просто посидим, поболтаем. Успеете все доделать завтра, жена все равно вернется с курорта только через три дня.
«Поболтать» не получилось: говорил один Дмитрий. О том, как он устал вкалывать, чтобы содержать этот чертов дом и обеспечивать жене тот уровень жизни, к которому она привыкла. О том, как достали капризы молодой супруги. О том, что его самая большая мечта – спокойно смотреть футбол вечерами, попивая пивко, а не мчаться в очередной ночной клуб, напялив престижную и нелепую шмотку, или просаживать в казино суммы, за которые в наше время и убить могут. О том, как ему «в лом» ревновать молоденькую супругу к богатеньким сынкам, ее ровесникам, не обремененным пивными животами и производственными проблемами. О том, как он терпеть не может ни теннис, ни верховую езду, однако приходится для приличия сопровождать жену и на корт, и в манеж, притворяясь спортивным и веселым. О том, что в сущности, кроме домашних дел ему с Анжелой говорить не о чем. Что, наконец, ему всегда нравились простые работящие женщины с серьезными фиалковыми глазами…
– Я не «простая работящая», у меня, между прочим, два высших образования, не считая аспирантуры! – возмутилась Вера, но поняла, что сейчас это не имеет никакого значения.
Дмитрий что-то набрал в поисковике компьютера «Шопен», ткнул в первую же подвернувшееся название и распахнул окно. Повеяло осенним холодком. Вере вдруг захотелось, чтобы он обнял ее. Давно она не испытывала такого волнения. Дмитрий с неожиданной робостью приблизился к ней и поцеловал. Над Прелестным, растворяясь в шепотах и шорохах ночи, разливался ноктюрн Шопена, появившийся на свет задолго до плееров, мобильников, компьютеров и замков с нелепыми башнями.
