Нина Стожкова
Розы по субботам
Между тем Володя, словно опасаясь, что Анна, как всегда, язвительно перебьет, начал телефонный разговор по-деловому:
– Ты, я слышал, подумываешь о ремонте? Кстати, у меня большой опыт в этом деле, могу кое-что посоветовать. Между прочим, я дизайнер, ты не забыла? Хочешь, принесу белое вино и мидии? Значит, в субботу после шести, договорились?
В субботу в квартиру Анны вплыл роскошный букет желтых роз, а следом за ними – новый-старый Володя, принаряженный по случаю свидания в рубашку с черно-белым геометрическим рисунком и толстый черный пуловер на «молнии». С любопытством обошел ее маленькую квартирку, поглазел на картины, подаренные друзьями-художниками, хозяйственно потушил горевший в ванной свет и, достав рулетку, начал делать на кухне замеры.
С тех пор так и повелось: по субботам Володя появлялся с букетом роз (с каждой неделей их цвет становился все ярче и причудливей), переобувался в тапочки, специально купленные для него Анной, и шел на кухню выгружать припасы. Как и подобает солидному мужчине, он приносил в дом что-нибудь нужное и недешевое: бутылку вина, торт или банку кофе. Анне нравилось, что у ее нового-старого друга замашки не закоренелого холостяка (каким тот в сущности и оставался, несмотря на три неудачных брака), а надежного и серьезного господина. Их субботнее общение сводилось, главным образом, к застолью. Даже секс занимал в субботнем расписании почетное второе место после вкусного обеда. Постепенно все семейные альбомы Анны были пересмотрены, кости общим знакомым перемыты, и незаметно третьим участником их субботних свиданий стали сериалы в компьютере. Словно семейная пара со стажем, они смотрели одону-две серии, обедали и попивали кофе. Порой Анна ловила себя на мысли: баланс, пожалуй, составлять интереснее, там хоть интрига есть, сойдется – не сойдется, непредсказуемая игра цифр, да мало ли что… Здесь же все ясно на годы вперед. Неужели это и есть семейное счастье, о котором втайне мечтают все одинокие люди?
Владимир с удовольствием демонстрировал свою хозяйственность, словно пытаясь извлечь со дна холостяцкой души дремавшие до поры добродетели: чинил расшатавшуюся мебель, вкручивал перегоревшие лампочки, однажды даже приготовил какое-то затейливое заморское блюдо с морепродуктами… Словом, делал в гостях у Анны то, чем дома ни за что не стал бы заниматься. К тому, что готовила по субботам подруга, он тоже относился весьма требовательно. Следил, чтобы все было по правилам, полезно для здоровья, никакого фаст-фуда.
«Может быть, это и есть его истинная сущность? Вот тебе и художник! – недоумевала Анна, жаря грибы по его инструкции. – Неужели ему, яркому и свободолюбивому представителю богемы, не хватало в жизни вот такого маленького обустроенного обывательского мирка?»
