Нина Стожкова
Закрытое завещание
Похороны Манского к нашему с Варей удивлению собрали уйму народу. Катафалк был забит под завязку, многие стояли в проходах. Вот те на! «Старый зануда» оказался известным конструктором, работал с самим Сергеем Королевым и вообще был лауреатом и кавалером всяческих званий и орденов. Понятное дело, у богатого усопшего тут же объявилась родня: двоюродные племянники и внучатые племянницы пришли проводить любимого дядюшку в последний путь. В толпе шептались: у одинокого Манского трехкомнатная московская квартира в центре, а еще дача, пусть и старенькая, зато на участке в полгектара, к тому же, в престижном месте – в заповеднике Абрамцево. А машина, хоть и видавшая виды «волга», зато стоит в подземном гараже, построенном еще при советской власти. Словом, недостатка в наследниках не наблюдалось, и Варвару оттерли дальше от гроба. Во-первых, из другого государства, практически иностранка, хоть и государство это – братская Беларусь. Во-вторых, дочь не родного, а сводного брата Манского. Даже фамилии у отца Вари и ее дяди были разные. Ветреная бабушка Варвары, когда-то красавица с передовыми взглядами, выходила замуж не один раз, да и сама моя подруга давно была не Власова, а Козельчук. После развода она менять фамилию коварного Алеся на девичью поленилась. Между прочим, дальняя родственница Варвары на похоронах дяди вспомнила, что бабушка Вари, тогда уже дама весьма преклонных лет, жгла в дебрях городского парка любовные письма первого мужа, то есть Вариного дедушки. Видимо, старушка решила перед смертью подправить сыну, видному ученому, биографию, которая, как она верила, войдет в вузовские учебники…
После похорон родственники второпях делили ценные вещи покойного. «Мне поездку на похороны оправдать надо», – бормотала бойкая жена племянника покойной жены покойного Манского, рассовывая по сумкам старинный полевой бинокль и резные костяные шахматы. Между прочим, Манский, тишайший книжник и шахматист, к удивлению родни, оказался заядлым охотником. Ружья забрала милиция, а палатки, котелки и прочая потрепанная туристическая утварь, бесполезная с точки зрения родственников, нашли последнее пристанище на помойке. Варваре достался потертый китайский коврик из спальни, хрустальная сахарница и почти новая тефлоновая сковородка. А еще – рыжий красавец Интеграл, которого никто не желал забирать к себе. Взъерошенный желтоглазый котяра жалобно мяукал и жался к ногам такой же растерянной рыжей женщины, словно понимая, что больше рассчитывать ему в кошачьей жизни не на кого. Московская родня даже помогла Варе оформить все ветеринарные справки: только, мол, поскорее забирай своего рыжего «сиротку», грех выбрасывать осиротевшую животину на улицу.
