Нинель Нуар
Голландка
– Везёт вам. У нас бы такой номер не прошёл, – вздохнула Лана, перестраиваясь в соседний ряд. – Хотя мой градус, я думаю, не засчитали бы. А вот ее наркоту – очень даже.
Голландка, не отрывая взгляда от дороги, дернула подбородком в сторону Татьяны. Даниил упёр вопросительно-изучающий взгляд в подружку.
– Где наркота? – тяжело, глухо переспросил он наконец, не дождавшись от неё реакции.
– У меня в сумочке, – пискнула Ирвина. – Немножко, Даня, там буквально пара таблеток! Но если бы нашли… счастье, что ты выкрутилась. Какая ты молодец, Илона!
– Я Йоланда, – холодно отрезала девушка. И больше за всю дорогу не проронила ни слова. Даниил тоже молчал, а про себя крыл недалекую подругу последними словами. Ей водки и мартини мало было? Решила на что потяжелее перейти? Мозгов совсем не осталось?
К тому моменту, как они въехали во двор его дома, Кореев уже дошёл до кипения.
– Сиди здесь! – рявкнул он на Татьяну, выходя, и куда сильнее, чем то требовалось, хлопнул дверцей. Девушка икнула и уставилась испуганными, расширившимися то ли от дозы, то ли от страха глазами на Лану. Та кивнула в зеркало заднего вида и тоже выбралась из машины. Ночь выдалась душной, даже с практически голыми ногами холодно не было.
– Извини.
Уже почти дойдя до дверей подъезда, Лана замерла. Развернулась и внимательно осмотрела понуро глядящего на нее Даниила.
– Я понятия не имел, что она употребляет, – поспешно начал объяснять он. – Тем более, что у нее хватит мозгов таскать с собой в сумочке всякую дрянь…
– В нашей стране выкурить косячок марихуаны – не преступление, если тебе больше восемнадцати и ты не за рулем, – перебила его Йоланда. – Но таскать с собой экстази в сумочке? Даниил, ты давно ее знаешь? Может, у неё проблемы? Ты бы поговорил с ней, помог чем…
Начало речи было вполне понятным и ожидаемым, но от продолжения Даниила слегка заклинило.
– Ты только что чудом избегла как минимум суточного ареста до выяснения обстоятельств за хранение или пособничество в хранении тяжелой наркоты. И ты переживаешь за дуру, которая их с собой таскает? – изумился он.
Взгляд Ланы потяжелел.
– Ты поаккуратнее на поворотах, а то я решу, что ты женщин не уважаешь. От хорошей жизни, друг мой, на наркотики не подсаживаются. У нас в школе целый семестр по этой теме был. Чаще всего плотно садятся те, у кого проблемы в семье или с психикой. Так что, будь добр, не обижай бедняжку и поговори с ней по душам. С тобой-то она должна поделиться – ты ей не чужой. А я спать.
С этими словами голландка непринуждённо набрала код на домофоне – и когда только запомнить успела? – и исчезла в темном зеве подъезда.
Даниил остался стоять столбом около собственной машины, чувствуя себя третий раз за день полным идиотом.
Глава 4
С Татьяной они поговорили. Но не в тот же день.
Тогда Даниил стиснул зубы, довез подругу до дома и проводил до входной двери, чтобы с ней по дороге ничего не случилось. Все попытки заговорить с ним он встречал скрипом зубов и тихим рыком, так что Ирвина предпочла отложить беседу.
Ясно было, что парень бесится и ничего хорошего из разговора не выйдет.
Следующий раз они встретились в пятницу, через день после памятного приключения в клубе.
Даниил как раз сдал последний экзамен, расслабился, подобрел и был готов к диалогу. Даже заказал себе в ресторане кофе с ликером, чтобы спокойнее воспринимать действительность. Ирвина, по обыкновению, опоздала на полчаса, так что он успел повторить заказ и пришёл в более-менее благостное расположение духа. Даже неизбежно грядущая истерика не поколебала его самообладания.
Подруга вообще не умела обсуждать проблемы спокойно. Или он оказывался во всем виноват, или она включала безотказный метод решения своих вопросов – слезы. Действовало бесперебойно, но не в этой ситуации.
Татьяна держалась сдержанно, оделась нарочито строго, не забыв про пиджак и шпильки. Всячески старалась продемонстрировать взрослость и выдержку.
И после первого же вопроса сорвалась.
– И давно ты употребляешь? – поинтересовался он после обоюдных приветствий. Татьяна отложила в сторону развёрнутое было меню, скомкала на коленях салфетку и разразилась, как и следовало ожидать, слезами. Она рыдала, клялась и божилась, что то был первый и последний раз. Но если верить версии Ланы, то очень уж уверенно она забрасывалась, да и доза не рассчитана была на начинающих.
Подруга сидела давно и плотно.
И впервые в жизни Даниил не знал, что дальше делать.
Бросить Татьяну? Учитывая, что у нее как раз сейчас родители разводятся и делят имущество, у матери любовник, который практически живет у них дома и пристает к самой Татьяне, отцу на нее плевать – он занят бизнесом и, кажется, вообще не заметил, что его семья распадается, то как раз его слов о расставании не хватает, чтобы добить бедняжку окончательно.
Ирвина всхлипывала, делясь накопившимся негативом, не забывая периодически отправлять в рот полные вилки заказанного салата. Аппетит ей переживания не испортили совершенно.
Кореев тихо офигевал от сыпавшихся откровений. Какой процент из свалившихся на голову Ирвиной трагедий был настоящим, а какой – выдуманным ради того, чтобы развести его на жалость, он разобраться так вот, с наскоку, не сумел.
Пришедшая неожиданно мысль отвлекла Даниила от разыгрываемого перед ним представления.
Если он так уверен, что им манипулируют и врут, чтобы удержать его рядом, зачем Даниилу вообще подобная девушка? Конечно, он благороден и хорошо воспитан, не бросит даму в беде, если у нее действительно проблемы, но продолжать отношения из жалости – это как-то перебор.
Встречаться и дальше с наркоманкой? Если бы они были уже давно в отношениях, завели общий дом и прочее, он бы бегал по лечебницам, сидел рядом с ней и держал исколотую капельницами руку. Но они познакомились меньше года назад и с тех пор не дошли даже до совместного проживания и знакомства с родителями.
И что-то подсказывало Даниилу, что до того и не дойдёт.
Даже если бы не история с экстази. Слишком уж у них были разные интересы в жизни. Ирвину и до наркотиков тянуло на развлечения. Клубы, поклонники, взрыв эмоций и феерия нарядов на все случаи жизни.
Даниил же подобное времяпрепровождение банально не понимал. Ему было скучно в клубе, после прокуренного воздуха еще пару дней болела голова, пить он отказывался, потому что быстро пьянел – подобные тусовки от него далеки, как от Земли – Андромеда. Ему бы новый проект, в который с головой закопаться, и вылезать только поесть и поспать. Этим он пошёл в отца, закоренелого трудоголика. Лучшая жена – работа и все такое.
Лёгкие, не обременяющие обе стороны отношения, встречи на нейтральной территории, ничего обязывающего или серьезного, вроде бы устраивали и Даниила, и Татьяну. Никаких намеков по поводу брака или совместного проживания от девушки не поступало, значит, ей самой все нравилось так, как есть.
Или все же нет?
– Может, тебе переехать к нам? – осторожно закинул удочку Даниил. – Конечно, сталинская трешка – это не пентхаус в центре, и ближайший месяц у нас живет Лана, но если тебе так плохо у твоих, мой отец не будет возражать.
Татьяна вскинулась, оскорбленно скривив рот. Слезы моментально высохли.
– Ты с ума сошёл? Может, мне еще в одной комнате с этой… Ланой жить? Еще чего! Давай лучше квартиру снимем на двоих, а еще лучше – купим. У тебя же есть сбережения, я знаю. На первый взнос ипотеки хватит, потом заработаем…
«Точнее, я заработаю», – перевёл для себя фразу Даниил. Удобно получается. Рыцарь спасает даму в беде, они покупают совместное жилье за счёт рыцаря, и отдуваться, оплачивать все – тоже ему. Учитывая привычки Татьяны, которые она вряд ли поменяет, пахать ему на трёх работах одновременно.
Нет уж, спасибо. Расставим все точки заранее, заодно проверим, насколько подруга готова к серьезным отношениям.
Возможно, он рассуждал слишком хладнокровно, но глубоких чувств к Татьяне Даниил, сказать по правде, не испытывал. Было восхищение красотой, гордость от того, что такая звезда обратила на него внимание, но всепоглощающей страсти и глушащей разум любви там не было и близко. Кто знает, если бы Ирвина показала, что готова уступать и жертвовать собственным комфортом хоть немного, возможно, у них бы что-то и получилось.
Но в ответ на предложение Даниила подождать, пока он закончит институт и, скорее всего, еще и магистратуру, а потом уже переезжать в отдельное жилье, она только презрительно фыркнула:
– Я-то думала, ты самостоятельный. Мужик. А у тебя даже машины своей нет. Что ты вообще можешь девушке предложить?! Где была моя голова, когда я соглашалась с тобой встречаться? Ты же ничтожество!
Задрав носик, она подхватила миниатюрную сумочку на длинной цепочке и продефилировала на шпильках к выходу. Несмотря на бурные недавние рыдания, макияж лежал безупречно, даже нос не покраснел. Присутствовавшие в кафе мужчины проводили ее восторженными взглядами.
Даниил тоже проводил. Не очень восторженным – скорее задумчивым.
Как же хорошо, что он не влез глубже в эти отношения. Влюбился бы как идиот, сейчас искал бы подработки и крутился как белка, обеспечивая фифе ее капризы.
Оно ему надо?
Подняв руку, он попросил счёт. Несмотря на то, что клевала Татьяна как птичка, она успела заказать чуть ли не самый дорогой салат в меню и смести его в перерывах между рыданиями. Даниил щедро оставил чаевые официантке – бедняжке еще сопливые салфетки в изобилии со стола собирать.
Вот Йоланда бы истерику не устраивала. И уж точно не подсела бы на всякую дрянь.
При мысли о голландке губы невольно дернулись в усмешке.
Она не попыталась бы сесть никому на шею. Лана сама кого хочешь на себе вывезет, как сенбернар с поля боя.
Расставшись с Татьяной, Даниил внезапно ощутил себя свободнее и счастливее, чем был – с ней – весь прошлый год.
Уж о чем-то это говорит.
Сессию, несмотря на все приключения, переживания и ночные прогулки, Даниил закрыл с отличием. Теперь можно было и передохнуть пару месяцев до следующего учебного года.
Но долго расслабляться и отдыхать отец ему не дал.
– Девочка к нам по делу приехала, а мы пока что ей ничем особо не помогли, – поделился он проблемой с сыном. Даниил насторожился. Попахивало тем, что ему снова придется развлекать голландку, только вот простым выгулом по центру Москвы дело не ограничится. Гулять она и сама прекрасно научилась, быстро разобравшись в карте метро и системе билетов. Как уж она преодолевала боязнь эскалаторов, Даниил был не в курсе. Ездила она сама, до вечера пропадая где-то в городе. Зато, как похвасталась Лана ему этим утром, Воробьёвы Горы она все же сфотографировала. И даже прогулялась в Парке Горького. Парень ощутил легкий укол совести: ведь, по идее, это он должен был ее водить и все показывать, а она сама везде успевает, но быстро заглушил его на корню. Не из-за чего переживать. Девочка, как они уже выяснили, большая, совершеннолетняя. От поездки в метро в одиночестве еще никто не пострадал, а если потеряется, так она не совсем иностранка, по-русски говорит.
Даниил оказался прав. Его таки припахали.
– У меня в запасе меньше месяца, сроки поджимают, – вмешалась в разговор Йоланда. Услышав, что речь о ней, она вышла из комнаты и, недолго думая, подсела за обеденный стол переговоров. – Если можно, хотелось бы поездить по глубинке России, посмотреть на какие-нибудь характерные места. Храмы, может, или домики? Что-нибудь такое, исторически занимательное.
Отец с сыном переглянулись. Соваться в глубинку без поддержки танков и бронетехники они бы не рискнули даже на Ладе. Обдерут быстрее, чем скажешь: «Мы на экскурсию». Снять машину еще попроще? Так потом за аренду и страховку не расплатишься, опять же.
– Может, проедем по Золотому кольцу? – робко предложил Даниил. Из достопримечательностей России, как любой москвич, он помнил только Байкал, Камчатку и Золотое Кольцо. Последнее все же ближе. Не в Сибирь же с ней ехать.
– Звучит неплохо, а что это? – осторожно уточнила Лана. Они общались в последнее время как-то натянуто, даже отец заметил и несколько раз переспрашивал у Даниила, не обидел ли он чем гостью. Рассказывать, как они чуть не попались с партией экстази, сын, естественно, не стал.
Даниил чувствовал себя неловко, ведь именно из-за его подруги они почти оказались в беде. Йоланда в свою очередь услышала об их расставании и совершенно логично решила, что виновата в разрыве. Если бы она не указала Даниилу на зависимость девушки, те бы не поссорились. Поэтому она избегала встречаться с парнем взглядом, а он опасался начинать первым разговор. Вдруг скандал устроит? Опыт общения с истеричками вроде Татьяны у него был. Кто знает, как Лана отреагирует, дай ей высказаться по полной? Вот он и избегал диалога до последнего, делая вид, что страшно занят. Пока длилась сессия, номер проходил. Но вот она закончилась, недоговоренность осталась и с каждым прошедшим днем тяготила обоих все больше.
– Золотое кольцо – это самые старые города Руси. Ну, после Киева, конечно, но тот, увы, за границей, – хмыкнул Кореев-старший, задумчиво переводя взгляд с одного на другую. – К счастью, все расположены недалеко от Москвы, так что можете наметить себе маршрут и за неделю-другую все объехать.
Йоланда кивнула и ушла к себе в комнату за планшетом. Гуглить Золотое Кольцо.
– Сознавайся, что между вами произошло? – сурово вопросил отец вполголоса, как только за девушкой закрылась дверь. – Приставал, что ли?
Даниил вытаращил глаза и судорожно затряс головой.
– Да ни в жизнь! – выдавил он из себя, как только обрел дар речи от такой вопиющей инсинуации.
– Тогда что? Не приставал? – иронично приподнял одну бровь Кореев-старший. – Может, надо было?
Даниил только вздохнул. Какое счастье, что он не унаследовал отцовское чувство юмора.
– Пойду, поговорю с ней. Кто знает, что ее укусило, – невнятно пробормотал он и нерешительно постучал в бывшую родительскую комнату. Так тихо, что его вполне могли и не услышать. Он бы не обиделся, скорее, обрадовался.
– Да? – глухо отозвалась Лана.
Пришлось все же заходить, выяснять отношения. Закрывая за собой дверь, Даниил не заметил довольную, даже местами торжествующую усмешку отца.
– Извини…
– Прости…
Они начали фразу хором и дружно замолчали.
– Так за что ты хотел извиниться? Я тебя перебила, – Лана выпрямилась, садясь в непринуждённую позу лотоса. Округлые, сочные бедра натянули пижаму с Микки, и Даниил неожиданно почувствовал себя неуютно, будто в школьную девичью раздевалку залез. И страшно, и возбуждающе одновременно. Переборов себя, он решительно сел рядом на постель. Покрывало, знакомое с детства, коричневато-красное, с тигриной мордой посередине, успокоило его и вернуло в привычное, расслабленное и непринуждённое, состояние. И чего он распереживался? Лана вовсе не истеричка, а своя в доску. Можно сказать даже, почти парень по реакциям.
Даниил все никак не мог определиться, в какую категорию запихнуть голландскую гостью. То она казалась ему несмышленой младшей сестренкой, нуждающейся в опеке, то приятелем, с которым можно поделиться проблемами, а то вдруг начинала совершенно неуместно возбуждать, как взрослая уверенная в себе женщина. Поэтому Даниила то и дело кидало из крайности в крайность при общении с Ланой.
– Прости, что втянул тебя в эту историю с наркотой. Я правда не знал, что Таня употребляет, – произнести это оказалось не так сложно, как он себе представлял. Даниилу даже полегчало, будто, озвучив извинение, он снял с себя некий, довольно тяжелый, груз.
– Это ты меня прости, – Лана подалась вперед, под майкой качнулась ничем не сдерживаемая грудь размера так пятого, сбивая с мысли и благого настроя. – Я не хотела встревать между вами и создавать проблемы.
– Ты что! Я благодарить тебя должен. Рано или поздно я бы все равно узнал, лучше уж пораньше. Такие факты в биографии не утаить, – Даниил невесело хмыкнул, представив, как он узнает о зависимости подруги, скажем, на свадьбе, куда она явится под кайфом. Или во время ее беременности. Его передернуло от запоздалого ужаса. – Так что спасибо, что сказала.
– Она сильно расстроилась? – уточнила Лана. Но не из злорадства, а совершенно из других соображений. – Ты с ней общайся иногда. Она, может, не совсем сейчас адекватная, но лучше пусть чувствует хоть какую-то поддержку. Среди наркоманов высокая смертность. И не всегда от случайного передоза.
Парень повёл плечом, не обещая ничего, но про себя решил на самом деле иногда писать бывшей. Если хоть что-то из рассказанного ею правда, в какой-то момент ей может показаться, что комната в сталинской двушке – не такой уж плохой вариант. Чисто по-человечески он помочь Татьяне не откажется. Безо всякой романтической подоплеки, само собой. Сходиться обратно с неадекватной девицей он не собирался ни при каких обстоятельствах.
– Мир? – Даниил протянул широкую, совершенно не архитекторскую ладонь. Лана даже на секунду зависла, разглядывая неожиданные потертости и мозоли. Он заметил ее взгляд, перебрал пальцами в воздухе.
– Это от штанги. Я качаюсь по выходным.
– А, – Йоланде стоило усилий вспомнить, о чем они, собственно, разговаривали. И чего она так залипла на обычной, в общем-то, мужской руке? Подумаешь, широкая и шершавая. У нее самой не хуже. – Да. Мир.
Она осторожно протянула свою ладонь навстречу, скрепляя их зарождающуюся дружбу.
На пятом километре после МКАДа выяснилось, что вода, помещённая в салон раскалённой машины, вполне способна закипеть. Лана достала бутылку из бардачка и чуть не обожглась о пластик.
– Эдак и умереть недолго, – девушка приоткрыла окно, но тут же его закрыла, недовольно поморщившись. Сухой знойный воздух снаружи был бы более уместен в пустыне Сахара, а не в Московской области.
До Владимира оставалось еще двадцать километров, там у Даниила какие-то знакомые, у которых они заночуют. Йоланда присмотрела в интернете несколько храмов и музеев, которые она хотела бы посетить, и несколько колоритных улиц для фотосъемки. Погода, правда, намечалась не самая лучшая для пейзажной сессии, но к вечеру, если повезет, на самом закате можно будет отснять неплохие кадры.
По плану после Владимира они поедут в Суздаль. Хоть передышка будет в сутки, не весь день за рулем. От предложения Ланы сменить его на месте водителя Даниил вежливо, но непреклонно отказался. Поначалу она думала обидеться, но, проехав первые десять километров, передумала. На пассажирском сиденье можно было прикрыть стекло перед собой газетой, придерживая ее ногами, откинуться подальше и попивать водичку. Пусть и горячую.
Хочется ему самому париться – пусть.
Через пару часов они наконец-то остановятся и смогут размять ноги. Лана уже извертелась на обжигающей коже кресла, пытаясь увернуться от яркого солнца. Казалось, лобовое стекло работает как лупа, усиливая жар в разы.
Камеру она давно убрала назад, за сиденье. Лана не знала, насколько Лейки чувствительны к жаре, и не хотела по приезде обнаружить любимый аппарат расплавленным. Ей еще достопримечательности снимать. Много того Владимира они конечно за полдня не посмотрят, но основные знаковые места оббегут.
Еще в Суздале проведут две ночи, потом Йоланда рвалась поездить по деревням и проселками, еле отговорили. Вместо этого они заглянут на дачу к Корееву-самому-старшему, деду.
Даниил как представил непосредственную Лану, скачущую по бездорожью в порванных джинсах, и бегущую за ней свору неизменных бродячих собак, а то и каких подвыпивших мужиков, так сразу и заявил, что по деревням – только через его труп.
Потом когда-нибудь, в следующий заезд.
Если он будет, тот заезд.
Почему-то при мысли, что Лана уедет в свою Европу и больше не вернётся, Даниилу стало грустно. Он к ней как-то успел привыкнуть. Благо не его комнату она занимала и не ему приходилось спать на жесткой тахте.
Отец, наверное, дни считал до ее отъезда. Потому, скорее всего, и предложил на остаток времени перебраться на дачу. Там хоть запасные спальни есть с нормальными кроватями.
Кондиционер работал на полную мощность, но особо не спасал. Машина прокалилась так, что сиденье обжигало попу даже сквозь джинсы.
Лана долго думала, что одеть в поездку. Жара предполагалась, но масштабы ее оказались сильно преуменьшены Гидрометцентром. Хотя неизвестно, что хуже: сидеть в шортах на раскалённой коже сиденья, рискуя остаться без собственной кожи на заднице, или терпеть длинные джинсы, пусть и с вентиляцией в виде дыр, зато тыл был бы защищён от ожогов.
Навигатор вывел их на парковочную площадку неподалёку от Золотых ворот. Даниил тяжело вздохнул, покидая машину, и оптимистично застелил ветровое стекло отражающей фольгой. Вряд ли оно поможет по такой жаре, но хоть сесть, не обжигая задницу, на сиденье будет возможно.
Укрываясь в короткой тени зданий, они добрались до расположенного неподалёку парка. Сильно лучше не стало. Приехали они практически в полдень – время самого злого и зенитного солнца.
Но не бегать же им под деревьями, как собачкам.
Взгляд Даниила упал на высокие белые стены церкви.
– Может, зайдем? – кивнул он Лане на гостеприимно открытые ворота собора. Девушка в это время допивала последние капли драгоценной, хоть и противно-горячей воды.
– Закрыто, небось. Разгар рабочего дня же, – отмахнулась она. Даниил поднялся по ступенькам и сунул голову в прохладную темноту. Шла служба, хор заунывно и вяло тянул что-то на одной ноте. Прихожан практически не было, три старушки рассредоточились вдоль стен, каждая у своей иконы, благочестиво осеняя лоб крестом каждые две-три минуты, синхронно с хоровым «Аминь».
– Да вроде пускают, – снова появился Даниил на пороге. Чувство было, будто он шагнул в раскалённую духовку. – Прихожане есть.
– Что, правда открыто? – обрадовалась Лана. На ее родине церкви работали строго по расписанию, плюс иногда отдельно открывались ради церемоний свадьбы или похорон. – Пойдём тогда, зайдём.
– Погоди! – Даниил еле успел задержать ее за локоть. – А прикрыться?
– Что именно? – удивилась девушка, оглядывая свой достаточно скромный наряд. Длинные, пусть и в дырках, штаны, свободная футболка – вроде все стратегические места прикрыты.
– Голову! Покрывало, шарфик, платок есть какой? – пояснил Даниил. Лана поспешно зарылась в свой рюкзак. После минутных раскопок она вытащила воздушные шелковые трусы формата «парашют».
– Сойдёт? Если завязать на затылке узлом, никто и не поймёт.
Даниил смерил ее красноречивым взглядом.
– С ума сошла? Здесь жди. Я сейчас.
Как можно отправляться на экскурсию по русской глубинке без банальной косынки, было выше его понимания. Это как в Эмираты в шортах приехать. Дикая европейка, что с нее взять.
Через три минуты он вернулся с длинным расписным газовым шарфиком. По полотнищу тянулась сборная солянка из панорам Владимира.
– Заодно сувенир будет, – отмахнулся он от потянувшейся за мелочью Ланы. Та благодарно кивнула и лихо завязала на голове двухметровое полотно так, что снаружи осталось полтора хвостика.
– У меня подружка-мусульманка, – пояснила она свой неожиданный навык. Даниил закатил глаза – он, вообще-то, ничего и не спрашивал – и первым шагнул в гостеприимные сумерки собора.
Внутри было приятно-прохладно, хоть и довольно душно. В воздухе стоял густой дым благовоний, иконы смотрели сурово и оценивающе.
Хор продолжал нудить, только теперь еще и в солисты вышел батюшка. И в прямом, и в переносном смысле. Трое бородачей в расшитых золотом одеяниях шествовали клином через церковь, чадя кадилом и осеняя верных прихожанок крестом на длинной ручке. Заодно уважили туристов.
Йоланда благовоспитанно опустила глаза долу и – неожиданно! – оглушительно чихнула.
Подскочил, кажется, весь собор.
Батюшка, ступавший в середине, сбился с речитатива, кашлянул, бодро пробормотал «Будь здорова, раба Божия» и невозмутимо проследовал дальше, с того места, где сбился. Хор подстроился с секундным опозданием.
– Извини, мне дым в нос попал. Кажется, у меня на что-то здесь аллергия, – гнусаво прошипела Лана, зажимая нос рукой. На всякий случай.
– Фоткай и пошли уже, – процедил Даниил. Ощущение неловкости в компании голландки постепенно становилось его постоянным спутником.
