Нинель Нуар
Станция «Солнечная долина»
Глава 5
Затащить серебристого ребристого монстрика по узкой винтовой лестнице я бы точно не смогла, поэтому приступила к разбору багажа прямо в гостиной. Замки покорно распахнулись, являя мне болтающиеся ремни и, несмотря на все ненастья, бодро застегнутые тканевые перегородки. Умиленно улыбаясь, я щелкнула пряжками и была вознаграждена небольшим дождиком в лицо.
Промокло, естественно, все. Чемодан при попадании в этот мир еще хранил тепло предбанника спа и растопил попавший внутрь снег. Я тяжело вздохнула и принялась спасать вещи.
Первым делом, разумеется, вытащила из кармана на молнии компьютер. Их, вообще-то, не рекомендуют сдавать в багаж, но в бизнес-классе можно быть уверенной, что нежную технику не побьют, а кодовые замки на чемодане давали некую гарантию, что и не сопрут. Тем более, что модель старая, двухлетней давности. Все собиралась поменять на что-то поновее, но руки не доходили. Чехол неприятно чавкал, насквозь пропитавшись влагой. От греха, я даже не пыталась включить комп, а быстро отнесла в ванную и положила на полотенце, клавиатурой вниз. Будем надеяться, поможет. Пылесос бы сюда…
Пластиковые пакеты, в которые я заворачивала особо ценные платья и всю обувь, помогли лишь частично. Герметичности они, разумеется, не обеспечивали, а потому гостиная потихоньку превратилась в филиал элитного бутика. Жаль, что одежда в основном летняя или парадная. Свитер вон всего один, и тот порван, а старая чужая шаль не в счет. Нужно где-то разжиться теплой одеждой, и срочно!
Процесс спасения затянулся. Я прервалась только один раз, когда с мороза ко мне снова наведалась Зилья и принесла дымящийся поднос со снедью. Заодно показала мне, как включить лампы в гостиной и бра над кроватью. Крохотный металлический рычажок сливался с камнем, и я в жизни не заподозрила бы в нем выключатель. На стенах зажглись две уютно-оранжевые лампы с бахромой, отгоняя наползающие из окон сумерки.
Электричество! Живем!
– А сеть у вас ловится? – радостно поинтересовалась я и осеклась, заметив, как вытягивается в удивлении приятное круглое лицо Зильи.
– Рыбачья, что ли? – предположила она растерянно. Видно, что женщина изо всех сил хочет угодить гостье, но не понимает, как именно это сделать. – Зачем ее ловить-то, да еще по зиме? Замерзло же все. Мужики вроде на леску… не понимаю я в этом, – и несчастная развела руками, заискивающе глядя на меня.
Радость испарилась. Если бы здесь существовали сотовые или интернет, мне бы просто сказали: нет, у нас тут глушь. Раз меня даже не поняли… Надежда, тебе не светит. Спрошу, конечно, еще у хозяина дома для верности, но что-то мне подсказывает, что ждёт меня вселенский облом.
После ужина в животе поселилась приятная тяжесть, манившая прилечь и отдохнуть после бурно проведённого дня. Но сначала нужно закончить с вещами, иначе все, что останется тухнуть в чемодане на ночь, утром можно будет только выбросить. Так что, позевывая и потирая слипающиеся глаза, я мужественно продолжила доставать предметы по одному, выжимать наверху в ванной и раскладывать по всем доступным поверхностям. Тонкий шелковый халат уже высох, и я накинула его поверх белья, с наслаждением стащив надоевший свитер с оленями и джинсы. В мезонине было тепло – общая с основным домом стена грела не хуже батареи.
Прозвучавший прямо над моим ухом мужской голос застал меня врасплох.
– Кто вы такая?
Я вздрогнула и выронила майку, которую собиралась повесить на подлокотник. Спинки кресел и остальные вертикальные поверхности были уже заняты. У окна ровной шеренгой выстроилась обувь, в которую я извела полугодовой запас прессы. Очень кстати нашлись целые рулоны газет в плетеном ведерке у дивана.
Надеюсь, не рассохнутся – жалко же. Баленсиага рыдал бы, увидев, в каких условиях содержатся лодочки его производства!
– Стучать вас не учили? – я аккуратно разложила футболку на кресле и повернулась к незваному гостю. То есть хозяину… – А если бы я тут голая стояла?
Мужчина отчетливо покраснел и закашлялся. Мой струящийся халатик с пояском и бархатными обшлагами произвёл должное впечатление.
– Надеюсь, вы не собираетесь делать вид, что мы незнакомы и вы понятия не имеете, откуда я взялась? – не давая ему прийти в себя, продолжала я давить. – Вы не любите гостей – понимаю, даже в какой-то степени разделяю ваше убеждение. Поверьте мне, если бы я могла, точно не стала бы навязывать вам свое общество. Но так уж получилось, что идти мне в данный момент некуда.
Я выпалила все это и только потом перевела дыхание.
Вихарт смотрел на меня изучающе и молчал, что нервировало еще больше.
Переждав несколько ударов сердца и осознав, что ответной реплики не будет, я продолжила:
– Нас, кажется, так и не представили. Меня зовут Надежда. А вас?
– А то вы не знаете! – фыркнул Вихарт.
Что-то мне его челюсть нравится все меньше… и все больше хочется в нее двинуть. Желательно, чем потяжелее.
– Я слышала, как женщина в деревне называла вас деир Вихарт, – старательно-спокойным голосом проговорила я. – Но увы, мне это ни о чем не говорит. Вы чем-то знамениты?
– Отлично играешь. Актёрка? – скривился хозяин дома. Я начинала терять терпение. Не ясно, в чем меня подозревают, но вижу, что уважения тут не дождаться.
Добровольным путем.
Вздохнув, я сложила руки на груди. Защитный жест, да, но иначе я не сдержалась бы и закатила скандал. Неудобно получится: я гостья, идти мне и в самом деле некуда. Придется как-то пытаться достучаться до этого упертого… индивида.
– Послушайте, возможно, это прозвучит неубедительно… но я не отсюда. В смысле, издалека, – информацию о том, что я вообще из другого мира, решила пока что придержать. Бывают ли здесь попаданки, как часто и что с ними принято делать, лучше выяснить заранее, прежде чем признаваться. – Мне сложно объяснить, как именно я оказалась на той просеке, но, если вы что-то помните, подоспела я в самый нужный момент. Еще немного – и вас смело бы лавиной.
Будем давить на совесть и надеяться, что она у него есть.
– Я, между прочим, и сама пострадала. У меня синяки и трещина в ребрах. Думаю, еще и сотрясение мозга, – очень хотелось упереть руки в бока, но тогда разговор точно свернет в разборку. Главное, удержать нейтральный тон комментатора. – Я не требую каких-то материальных благ и благодарна за оказанное гостеприимство, но мне непонятен ваш тон. Такое чувство, что я вас чем-то оскорбила, хотя до сегодняшнего дня не подозревала о вашем существовании. Давайте уже разберемся с этим недопониманием и перейдем к конструктивному диалогу?
Все, молодец. Справилась. Я выдохнула оставшийся после тирады воздух и уставилась на Вихарта. Ну, объясняй уже, чем я тебе так досадила!
– Ну давай, – резко перешёл он на «ты», устроился в мягком кресле в углу и закинул ногу за ногу. Я недоуменно похлопала глазами. – Соблазняй!
Неожиданно.
– Ты ведь для того меня спасала? Чтобы в доверие втереться и ограбить? Ну, втирайся. Я жду, – по точеным губам скользнула усмешка.
Меня будто пыльным мешком по голове стукнули. Что-что? Я его ограбить, оказывается, собираюсь? Да что он за шишка такая, что к нему нужно с такими сложностями подбираться, еще и рискуя собственной жизнью? Ведь он явно верит в то, что говорит… получается, были прецеденты.
Я окинула взглядом самодовольно усмехающегося Вихарта.
Что, думаешь, уел?
Подошла поближе, медленно и плавно, шагая от бедра по заветам незабвенной мымриной секретарши.
Верочки, кажется.
Что за чушь в голову лезет?! От нервов, не иначе.
Оказавшись перед креслом, я остановилась, чуть не касаясь полами халата мужских колен. Наклонилась вперед, так что декольте призывно распахнулось, являя кружева и ложбинку. Вихарт помимо воли скосил туда глаза и сглотнул.
Я наклонилась еще ниже и не без усилий выдернула из-под него свое вечернее платье, которое только пять минут назад аккуратно разложила для просушки. И тонкую шелковую шаль, потянувшись, тоже со спинки сняла. Декольте при этом чуть не уткнулось деиру Вихарту в нос. Он отпрянул и вжался в кресло.
Кто-то не привык к соблазнению, вижу.
Вот так всегда. Сначала провоцируют, требуют, а как только дело доходит до дела – дают задний ход и вроде как «мы не то имели в виду».
– Расслабься, я не кусаюсь, – мурлыкнула я, продемонстрировав добычу. Тоже перешла на ты, ну а что? Ему можно, а мне нет? – Ты на моих вещах сидел. А соблазнять тебя у меня нет ни малейшего желания. Все же это прерогатива мужчины – добиваться.
Оглядела комнату, выбирая новое, более безопасное место для просушки. Платье было дорогим, с вышивкой и стеклярусом, так что не хотелось бы его испортить очередным севшим не туда задом.
– Почему? – хрипло поинтересовался Вихарт. Его взгляд то и дело соскальзывал ниже ватерлинии декольте, но мужчина мужественно боролся с соблазном и поднимал его обратно к моему лицу. Молодец, пару очков начислю. Он откашлялся и пояснил свою мысль: – Почему ты не хочешь меня соблазнить? Так я, возможно, пустил бы тебя в основной дом… а там и до мастерской недалеко, да и кабинет рядом.
Я искренне задумалась, обрабатывая поступившую информацию. Мастерская. Значит, он что-то создаёт. Скорее всего, сам и руками, поскольку, по словам Зильи, посторонних в доме не бывает. Кабинет – это документы, тут все понятно, разночтений быть не может. Значит, он не звезда какая, как я поначалу решила, и не принимает меня за фанатку.
Все куда хуже.
Он решил, что я шпионка конкурентов или вообще другой страны и втираюсь в доверие, чтобы утащить его наработки. Настолько ценные, что его не постеснялись убить, чтобы сподручнее было ими завладеть!
– Нет-нет, спасибо, не надо меня в основной дом! – поспешно замотала я головой, а для надежности еще и освободившимися руками. – Мне и тут неплохо. Еще бы понять, как попасть домой, чтобы избавить тебя от моего присутствия, и будет совсем шоколадно.
– Это такой трюк? Чтобы я тебя сам начал уговаривать? – склонив голову набок, уточнил Вихарт.
– Вовсе нет! – открестилась я. – Мне, знаешь ли, жизнь дорога. В ваши разборки неизвестно с кем я не полезу, и не умоляй. Я тихонько поживу тут, во флигеле, сколько позволишь, а как только разберусь, как мне вернуться домой, исчезну, будто меня вовсе не было. Лишней минуты не задержусь!
– А как ты вообще попала на ту просеку? – заинтересовался вдруг Вихарт. – Кроме старой заброшенной сторожки, там никакого жилья на километры. И ты выглядела…
Я чуть покраснела. Да, в момент спасения его из-под елки топ-модель я точно не напоминала даже отдаленно.
– Даже не знаю, как сказать… – протянула я, раздумывая, признаваться в попаданстве или нет.
– Кажется, я догадался. Ты на лыжах пришла из Унтервальда, так? А этот твой чемодан везла за собой. Возможно, лыжи сломались… или одна из них, – Вихарт покивал, соглашаясь сам с собой. – Граница в этом месте давно охраняется кое-как. Все уповают на непроходимость склонов, забывая, что существуют сани и лыжи. А через скалистую часть ты как перебралась?
Я чуть не застонала вслух, сообразив, что мне уже сочинили целую легенду про переход через границу, как Штирлицу. И как мне теперь разубедить Вихарта в его гениальной догадке? Кричать «честное слово, я не шпионка!»? Смешно. В полиции и посмеюсь. Или вообще в Интерполе… если он тут есть и пересекающих границу не казнят сразу, на месте.
– Здесь что, война? – не подумав, выпалила я и поняла, что попала в точку. Лицо Вихарта потемнело.
– Закончилась семь лет назад. Не говори, что забыла, не поверю, – процедил он. Судя по тому, как остро он отреагировал, в сражениях ему пришлось поучаствовать непосредственно.
– Не забыла, – помотала я головой. – Не знала.
Если уж выбирать, шпионкой быть или попаданкой, пожалуй, лучше последнее. Я помолчала, собираясь с духом. Вспомнив об отличном доказательстве, метнулась к окну и схватила с подоконника телефон.
Пожалуй, с резкими движениями стоит поаккуратнее, поняла я с запозданием, глядя в дуло вполне современно выглядящего пистолета.
Глава 6
Медленно, стараясь не триггернуть никаких рефлексов, я подняла обе руки, в одной из которых на хвосте шнура многозначительно болтался подзарядник.
– Это новое взрывное устройство? Компактно, – оценил Вихарт. – Надеюсь, ты не собираешься его применять.
Я бы рассмеялась, если бы не обливалась холодным потом, но один нервный смешок все же прорвался, заставив мужчину удивленно вскинуть брови.
– Это телефон, – сглотнув, пояснила я. – И сомневаюсь, что в этом мире подобное уже изобрели. У вас тут самолеты есть уже? Поезда? Средства связи какие?
– В этом мире? – медленно повторил Вихарт. Вот, сразу видно умного человека: мигом вычленил главное. – Поезда есть. Само-леты… не знаю, что это. Летают на дирижаблях. Или воздушных шарах, но они медленнее. У нас в Союзе Долин строят самые быстрые дирижабли, между прочим!
Голос его был полон гордости за родную державу.
– Ага, – собралась было кивнуть, но передумала: дуло все еще смотрело прямо мне в лоб. – Значит, в районе Первой мировой. Самолеты, правда, тогда уже были… кажется. Ну, не мой мир, не мои правила.
– Ты уже второй раз утверждаешь, что не из этого мира, – свернул к насущному Вихарт, не скрывая насмешки. – Легенды шпионов становятся все замысловатее. Допустим, я готов тебе поверить, если увижу доказательства.
Он смотрел на меня, лукаво прищурившись, в полной уверенности, что ничего замысловатого и удивительного я ему не покажу.
О… Только тут до меня дошла вся предусмотрительность Мороза. Вот как бы я выкручивалась, не отправь он следом мое барахло? А так я осторожно выдернула шнур, разблокировала телефон и сфоткала скептически разглядывающего меня мужчину. От моего движения тот вздрогнул. Мне и самой показалось, что я как минимум чеку из гранаты дернула, – такое напряжение царило в комнате – но Вихарт не выстрелил, даже пистолет отвел в сторону. Я не обольщалась – держал он его уверенно и при малейшей моей оплошности не промахнется.
Все так же медленно и плавно, как у тигра в клетке, я развернула телефон экраном к Вихарту. Его глаза отчетливо полезли на лоб.
– Если фотография тут и существует, то вряд ли такого качества, – уже более уверенно выговорила я. Язык немного заплетался от бушующего в крови адреналина. Все же не каждый день в меня целятся из пистолета! – И точно не прямо в телефоне.
– Телефон у меня есть. И он выглядит совершенно по-другому, – отрезал Вихарт и наклонился вперед, изучая снимок. Экран погас, мужчина моргнул, не понимая, куда все делось.
– Сейчас, тут разблокировать надо, – пробормотала я, открывая фото заново, уже в альбоме. – Позвонить я вам вряд ли смогу – сотовой сети здесь, скорее всего, нет. А вот музыку можно включить!
Вихарт требовательно вытянул руку, молча намекая отдать ему телефон, и я вложила в его ладонь аппарат. Жуть как не хотелось расставаться с частичкой родины, но лучше пусть потыкает и убедится, что таких технологий в их мире точно нет.
Мужчина покрутил плоский прямоугольник в руках, нажал на боковые кнопки, сделал снимок экрана, вздрогнув от щелкающего звука, и заблокировал телефон снова. Пистолет он убрал куда-то за спину, и я вздохнула свободнее. Кажется, диалог пошел.
– Оно выключилось, – разочарованно протянул Вихарт, отдавая мне раритет будущего. – Но ты права, сомневаюсь, что в Унтервальде смогли создать подобное. Они катастрофически отстают в технологическом развитии от Союза Долин, потому и пытались меня неоднократно похитить.
Он взглянул на меня искоса, проследил, как я снова разблокировала телефон, и нехотя добавил:
– Спасибо, что помогла мне там, на склоне. Отбиться мне удалось, но далеко я раненым не ушел бы.
– А что там вообще произошло? – вскинула я голову от экрана. У меня миллион фото, как у любого пользователя, но хотелось выбрать что-то такое, отчего Вихарт сразу бы понял, что я из другого мира, и больше не сомневался.
Прошлогодний фотоотчет из Нью-Йорка как раз подошел бы. Вот я и листала альбомы, пытаясь отыскать самый впечатляющий кадр. Где-то у меня был снимок с верхнего этажа одного из небоскребов…
– Ничего особенного, – Вихарт отвел глаза и поднялся с кресла. Я затаила дыхание и перестала копаться в телефоне. – Уже поздно, продолжим разговор завтра. Вижу, тебе есть что показать… Признаться, мне и в самом деле любопытно. Жду тебя за завтраком, – с этими словами он открыл дверь, ведущую в основной дом, и ушел.
Отступление, больше похожее на бегство, если меня спросить. Извиниться за то, что целился в безобидную меня, он и не подумал, да я и не ждала сего чуда.
Не пристрелил – уже спасибо.
Замок щелкнул, но звука поворачиваемого ключа я не услышала.
Выждав минуту, я подошла поближе и повернула массивную ручку. Дверь послушно приоткрылась. Я поспешно закрыла ее обратно и отступила на пару шагов.
Отчего-то стало еще неуютнее, чем было под дулом пистолета.
То, что это проверка, было ясно даже ежу. Мне прямым текстом предлагали рискнуть и проникнуть в кабинет или куда там еще должны стремиться уважающие себя шпионки.
Ну уж нет!
Пыхтя и отдуваясь, я подтащила к двери кресло. На его спинку, подумав, водрузила небольшую аляповатую вазочку. Если кто-то попытается открыть дверь ночью, она упадет и разбудит меня звоном.
Не хотелось бы, чтобы мне что-то подсунули, а потом обвинили в воровстве.
Руки подрагивали, как и колени. Вещи я все разобрала, а потому с чистой совестью прикорнула на уголке кровати, не занятом сушкой, и провалилась в глубокий сон без сновидений.
Разбудила меня, разумеется, вазочка – она таки разбилась.
Сквозь утреннюю дрему я услышала знакомый женский голос, причитавший над утратой. Зилья. С оглушительным скрипом ножки кресла проехались по паркету, повинуясь движению двери, и наступила тишина.
– Надежда? С вами все в порядке? – через минуту раздался робкий голос управляющей. – Тут почему-то кресло стоит. Я войти не могу.
– Да-да, сейчас! – я подскочила с кровати и поспешила вниз по лестнице. Пояснять и рассказывать, почему забаррикадировалась, не стала, хотя глаза Зильи блестели от любопытства.
– Деир Вихарт просил вас разбудить. Завтрак через полчаса, я вас провожу, – не дождавшись интимных подробностей, выдала женщина. Я согласно кивнула:
– Сейчас соберусь. Простите, я только проснулась, – и мухой метнулась обратно по поскрипывающим узким ступеням. Вот и зарядка, никаких пилатесов не надо! Попа будет как орех.
Ровно через десять минут я уже спускалась, готовая к бою. Несмотря на обилие висящих по всему мезонину нарядов, надеть мне было решительно нечего. Ну в самом деле, не парео же накручивать на себя или, того веселее, вечернее платье! Купальники, шорты, майки – вполне уместные и нужные на пляже, но совершенно бесполезные в заснеженной глуши вещи. Разве что чудом затесавшаяся уютная фланелевая рубашка пришлась кстати. Я собиралась ее накидывать по вечерам, если похолодает. Вот ее-то я и нацепила поверх одной из маек. На ногах неизменные джинсы, чудом пережившие снежную лавину без единой новой дырки, и самые простые лодочки из имеющихся. Босоножки на деревянном полу, по которому сквозило ледяным ветром, показались мне неуместными.
Зилья оглядела меня с плохо скрываемым неодобрением.
– А, так вы из этих, – поджала она губы, но мысль развивать не стала.
Я была бы не против узнать, из каких это я «этих», но меня уже вели на завтрак. Стол был накрыт в огромной гостиной, которая была мастерски поделена на зоны. Тут были и глубокие мягкие диваны с лампами, торшером и креслами в комплект, и камин на полстены, и уголок для еды с небольшим, но массивным круглым столом человек на шесть. Деир Вихарт уже сидел у окна, поглощенный газетой, и, кажется, даже не заметил моего появления.
Проводив меня до дверей, Зилья ретировалась, сославшись на пригорающую выпечку. Я робко шагнула вперед, примеряясь, где бы сесть. Вплотную к хозяину – как бы не счел, что я опять с ним так экстравагантно заигрываю. Напротив – решит, что боюсь. Выбора особого не было, и я примостилась через стул от Вихарта, а затем, стараясь не привлекать его внимания, потянула к себе накрытый крышкой горшок, от которого призывно истекал пар. В нем оказалась каша, до боли напоминавшая овсянку. Ее я любила, потому положила себе от души, не забыв про масло и варенье, стоявшие тут же, в вазочках. Аппетит после вчерашнего разыгрался зверский: шутка ли, весь день на двух чашках бульона!
Ребра еще ныли, но, если не делать резких движений, вполне терпимо. Надеюсь, местный доктор не ошибся и перевязка мне не нужна. Не хотелось бы заработать дополнительные проблемы. Но есть пришлось все же левой рукой – с той стороны болело меньше.
– Кофе? – в тишине гостиной вопрос Вихарта прозвучал оглушительно. Я молча кивнула, не доверяя голосу. – А вы с утра молчаливы, – отметил он, наливая до краев темную густую жидкость. От родного аромата защипало глаза. Как же хорошо, что мой любимый допинг здесь есть!
– Не хотела вас отвлекать, – пожала я плечами. – Доброе утро, кстати. Что-то интересное пишут?
Вихарт встряхнул и сложил газету, откладывая ее в сторону. Подвинул ко мне сахарницу, явно из одного сервиза с горшком.
– Ничего нового, – вздохнул он. – Долины грызутся, выясняя, кто главнее, Унтервальд сманивает наших специалистов, а Верхнему дому и дела нет.
Я протянула нечто сочувствующе-нечленораздельное, потому что не слышала про большую часть перечисленных объектов, но, судя по глаголам, все как у нас: идет передел власти и «утечка мозгов».
Завтрак продолжился в относительной тишине, нарушаемой лишь звоном приборов и редкими просьбами передать что-нибудь. Молчание меня не тяготило. Говорят, что за едой нужно общаться, но в нашей семье чаще всего каждый утыкался в свою сводку новостной ленты и быстро поглощал пищу практически не глядя, после чего убегал по делам. Деньги, они из воздуха не берутся. Несмотря на нелестные слухи, богатства нашей семьи были накоплены тяжким трудом, пусть и не физическим, а умственным.
Стрельницкие всегда были при власти. Или при деньгах.
Ну, чаще и там и там.
Мой дед гордо показывал мне упоминания в учебниках бояр Стрельницких – мол, мы из тех самых, помни, внучка, и соответствуй!
Впрочем, не потонули мы и при Романовых. Правда, переименоваться пришлось из бояр в баронов. Каким образом мой прадед исхитрился в революцию втереться в доверие к Ленину – занятный вопрос, но и тут мы выплыли, а дед до самой перестройки сидел в кабинете министров. Папа, не Стрельницких кровей, – примак, как неодобрительно называла его бабушка, – всю жизнь доказывал, что достоин этой высокой чести: женитьбы на единственной наследнице. Даже фамилию сменил на мамину. Впрочем, учитывая, что он руководит системой снабжения одной из самых крупных компаний в России, ему вполне удается соответствовать.
Ну, и мне вот тоже приходится.
Только, кроме очевидных плюшек моего положения, есть и не всем очевидные минусы. Для меня так довольно увесистые. Каждый, кто слышит мою фамилию, уважительно восклицает: «Что, те самые?», и дальше общение строится на взаимовыгодной основе. Только мне-то больше всего хочется, чтобы оценили именно мои личные заслуги! Зря я, что ли, политех с отличием заканчивала. Но нет, все списывают на моих родственников: мол, проплачено, диплом купленный, фирму открыли, посадили девочку маяться дурью.
Кто бы знал, как меня это бесит! Уже и фамилию думала сменить, но деда жалко. Инфаркт ведь словит или инсульт – не мальчик уже.
Потому, в частности, и понесло меня на тот злополучный рейс. Отдохнуть захотелось от высоких вечеров в узкой, но прославленной компании. Мать еще и задалась целью выгодно – достойно! – меня сосватать, будто на дворе восемнадцатый век, и повадилась звать всяких сыновей и внуков знакомых, не спрашивая моего мнения. Апофигеем стал мой день рождения, когда из сотни приглашенных лично я позвала трех подруг. С половиной из остальных гостей я даже знакома не была, и меня радостно представляла им матушка, с отчетливой гордостью сообщая всем и каждому, что я все еще девица и ни с кем не встречаюсь. Ну, не прямым текстом, но все же достаточно ясно.
Второе было правдой, а услышав первый «факт» обо мне, подруги чуть не подавились напитками. Хихикать, выдавая меня наивной матушке, правда, не стали… И на том им спасибо.
Связывать себя с кем-то узами брака только потому, что «пора» и «тикает», я не собиралась, так что, увидев список приглашенных к нам на новый год, состоявший преимущественно из мужских фамилий, малодушно сбежала. Телефон потому и лежал в сумке выключенным, чтобы матушка не дозвонилась и не потребовала возвращения блудной дочери.
А сейчас я им даже позвонить не могу. Интересно, как Дед Мороз собирается объяснять окружающим пропажу людей? Хорошо было бы, конечно, дать знать родным о том, что со мной все в порядке, но что-то мне подсказывает, что недодед об этом позаботится. Вон как распереживался, что у нас рейсы из-за его танцев отменили. Если у родственников пропавших без вести начнутся массовые инфаркты, недодеда точно по головке в этой их корпорации не погладят. Так что в том, что каким-то образом мое отсутствие объяснят, я почти не сомневалась.
И искренне собиралась насладиться выпавшим мне приключением.
Известие о том, что Вихарта не убивали, а всего лишь похищали, окончательно меня успокоило. Подумаешь, невелика полета птица из меня, чтоб крали за компанию. А вот когда еще выпадет шанс побывать в другом мире – это да, это аргумент.
О том, что я могу здесь застрять навсегда, старалась не задумываться, воспринимая происходящее как некий отпуск.
Я еще не представляла, насколько он затянется.
