Ния Орисова
Зона зачистки
Лют осматривал свой участок, а из головы не выходила Медея. Он согласился отпустить её одну, но в душе ругал себя за это решение. Пока им везло и они не находили бомбочки, но не зря возникла необходимость проверить долину на наличие глобулов, эти земли планировали отдать под посевы. Он внимательно осматривал зону зачистки и прислушивался к тишине царившей вокруг него, ещё и туман этот некстати. Идти стало трудней и Лют решил, что на сегодня хватит. Пора забрать Медею и вернуться домой, он найдёт, чем заняться. Прозвучавшие взрывы заставили его остановиться, чтобы понять, откуда идёт звук и тут же он сорвался с места, разрывая в клочья туман, побежал туда, где по указанию навигатора находилась Медея. Взрывы ещё звучали, показывая ему направление. В тумане вспышки взрывов сверкали как маячки. Прозвучал последний взрыв и наступила оглушающая тишина.
– Медея! Медея!
Лют находился рядом с тем местом, на который указывал навигатор, туман усложнял поиск, а на зов она не откликалась. Паника это то, что до этого момента он мог контролировать. Сейчас же он чувствовал, ещё немного и сорвётся, она не могла исчезнуть, а навигатор, решив, что сделал всё что мог, перестал показывать местонахождение Медеи. Лют не останавливаясь, просматривал тот квадрат земли, где по последним показаниям навигатора находилась Медея, и практически споткнулся об неё. Отброшенная взрывной волной в овраг, она была без сознания. Видимых повреждений он не нашёл, защита поисковика сработала, но это ничего не значит, нужен медицинский осмотр.
Лют осторожно поднял Медею и, подхватив её под спину и коленки, прислонил голову к плечу и поспешил домой, она так и не пришла в сознание. Когда прибыла вызванная Джеффом помощь, и врач, произведя осмотр, выявил внутренние повреждения, последствия которых, можно узнать только в госпитале, при более тщательном осмотре. Медею забрали, а Люту пришлось остаться сходить с ума от невозможности находиться рядом с ней. Он должен дождаться смену и передать данные по участку, которые предстоит проверить. Сутки он провёл в ожидании информации о здоровье Медеи, и получить возможность покинуть долину. Как только смог, то сразу покинул зону, он прибыл в госпиталь ближе к ночи. Люту пришлось дождаться утра, чтобы поговорить с врачом.
Скальд Дасий, худощавый мужчина, с сединой в волосах первым делом придя на работу, отправился проверить свою пациентку, поступившую к нему с тяжёлыми повреждениями после взрыва. Эта смертница была не первой, кого ему приходилось лечить, но до этого не было такого, чтобы при внешней целостности, столь тяжёлые последствия. В состоянии пациентки ничего не изменилось, её подключили к аппарату жизнеобеспечения, оставалось только ждать.
– Доктор Скальд подождите.
Врач остановился, ожидая спешащего к нему мужчину.
– Я Джеффри Лют. К вам поступила Медея Винтер. Как её самочувствие?
– А вы кем ей приходитесь?
– Работали вместе на одном участке.
– Понятно, ну что же пройдёмте в мой кабинет.
Они зашли в небольшое светлое помещение с рабочим столом и шкафом, в котором расположились книги по медицине.
– Присаживайтесь. Порадовать вас нечем.
– Что с ней?
– Как у человека, находившегося в эпицентре взрыва, имеет место быть тяжёлое сотрясение и ушибы мозга в сочетании с повреждением сосудистой системы и в её случае несущественные повреждения внутренних органов. Как последствие отсутствие сознания, реакций на внешние раздражения, угасание рефлексов все признаки тяжёлого поражения нервной системы. Результат травмы кома.
– Каков прогноз на выздоровление?
– Мы сделаем всё, что в наших силах для выздоровления пациентки, но сами понимаете, неизвестно, сколько для этого потребуется времени.
– Медея будет жить?
– Не могу гарантировать это.
Лют встал со стула и, заложив руки за спину, дошёл до окна, вернулся к столу, где сидел Скальд Дасий и так несколько раз. Меряя шагами комнату Лют никак не мог успокоиться.
– Если что-то нужно, лекарство, оборудование…
– Молодой человек сядьте.
Лют послушно сел.
– Наш госпиталь один из лучших и ни в чём не нуждается, но вы можете посещать больную. Всё что ей нужно на данный момент это ощущение присутствия близкого человека. Я правильно понял Медея дорога вам.
– Как часто смогу посещать её?
– Зависит от вашего желания, каких-то ограничений нет, необходимые процедуры проводятся в течение всего дня, так что если у вас нет возможности ждать узнайте наилучшее для вас время посещений.
– Спасибо и у меня к вам просьба сообщать об изменениях в состоянии Медеи.
– Будем надеяться, что она выйдет из комы, а там мы уж поставим её на ноги.
Джефф прошёл в палату к Медее. С кислородной маской на лице, вытянутыми вдоль тела руками, поверх тонкого одеяла с прикреплёнными к ним датчиками она была трогательно беззащитна. Он не уберёг её, отпустил одну и вот результат, его вина. Пусть только поправится и тогда ей придётся принять его решение, женщинам не место среди смертников.
*** 2 ***
Я очнулась около своего дома, вернее то, что им, когда-то было. Сейчас это практически новый дом, восстановленный после взрыва. Получается я на Земле и здесь прошёл не один год. Это что, теперь при каждом взрыве меня будет переносить из мира в мир. Подошла к двери и чуть не получила по лбу открывшейся дверью, но она прошла сквозь меня. Похоже на Фелии я всё-таки умерла или не умерла, но на Землю я попала в виде призрачного духа. Я призрак! Спокойно прошла сквозь закрывшуюся дверь и поднялась по лестнице в свою бывшую квартиру, интересно, кому она теперь принадлежит. Грем покупал её для меня и, не имея других родственников, он считается наследником первой очереди. Дом, конечно, был разрушен, неизвестно по какой причине, но ведь отстроили. Значит, посчитали это целесообразным. Я поднялась на четырнадцатый этаж, при этом не устала и не запыхалась, одни преимущества от моего призрачного вида. По пути мне встретился один из жильцов, который отправился выгуливать собаку. Меня он не заметил, а вот его собака почуяла. Самое большее, что она может сделать, это облаять, но эта воспитанная собака лишь облизнулась. На площадке где располагалось четыре квартиры, остановилась. Всё по-новому и отделка, и двери за которыми жили соседи, те с кем я при встрече здоровалась. Заглянула через дверь в свою квартиру, в которой царила тишина и темнота. Вошла, не боясь увидеть чужих людей. Зрение у меня тоже стало лучше и включать свет, чтобы увидеть бывшее жильё нет необходимости. Другая мебель, чужие вещи, причём мужские. Две небольших комнаты вполне удовлетворяли мои потребности, в одной я могла принимать гостей, а крохотная спальня вмещала кровать королевских размеров, во сне я ворочаюсь, и было удобно иметь кровать, на которой можно спать хоть вдоль, хоть поперёк. Попав на Фелию, я избавилась от этой привычки, но любовь к большим кроватям для удобного сна осталась. Сейчас в спальне стоял раскладной диван, на котором спал хозяин квартиры.
– Грем?
Оглянувшись, заметила то, на что не обратила внимания, рассматривая вещи, тут и там валялись бутылки из-под спиртного, на столе лежала моя фотография. На ней мне пятнадцать, я уговорила дядю пойти в кафе и поесть мороженое. За работой он частенько забывал о маленьких радостях. В тот день мы беззаботно смеялись и отлично провели время за разговорами ни о чём. Заглянула в холодильник из еды только сыр, хлеб и огурцы. Чувствую, не зря вернулась. Таким Грема никогда не видела, сложно представить обстоятельства которые его привели к тому, что вижу. Утром я наблюдала картину Грем с похмелья. Небритый с отёкшим лицом в мятой рубашке и трусах, даже в таком виде мой дядя выглядел отлично. Физической нагрузкой он не пренебрегал, дорогая одежда и аксессуары привлекали к нему таких, как Инна и Мариэль, надо выяснить, где эти хищницы.
– Во что ты превратился?
Меня не смущало, что Грем ходит через меня.
– Стоило выгонять меня из дома, чтобы начать пить. Что? Плохо тебе?
Дядя трясущейся рукой пытался наполнить бокал виски. Получалось прескверно.
– Давай ещё немного и всё получится. Ну, надо же, да ты меткий, а лужа на столе так мелочи, если что можно и слизать. Серьёзно ты действительно это будешь делать? Не хочу на это смотреть. На работу надо думать ты сегодня не идёшь. Молчишь. Некуда идти? Хорошо, что жить есть где. Нет! Нет! Нет, говорю.
Я попыталась забрать бутылку из его рук.
– Ну не из горла же. Ладно, пей. В этом случае ты отправишься только в одно место, в кровать, а я пройдусь. Навещу старых знакомых.
Являясь призраком, у меня появилась возможность перемещаться мгновенно туда, куда было необходимо, а то, сколько бы я искала наших красавиц. Я стояла около дома, в котором жила с Гремом. Не могу поверить, что он оставил квартиру этим двум. По привычке потянула дверь на себя и как ни странно она открылась. Я и так умею, значит, не совсем безнадёжна и от меня будет толк. В квартире, в которой прожила десять лет, ничего не изменилось. Помимо Инны и Мариэль в ней находилась ещё одна очень интересная особь. Друг, моего Грема, Давид Фридман. Давидка был первым помощником дяди, и прекрасно разбирался во всех внутренних делах. Компания «Мы можем всё» специализировалась на оказании бытовых услуг, любой ремонт и в любых объёмах. Оказывается, этот хмырь задумал подставу и привлёк к этому Мариэль, а я им мешала.
– Привёз документы?
– Нет, – Давид нервно дёрнулся. – Не подписывает ничего, даже когда пьян до потери сознания, не заставишь взять ручку.
Мариэль погладила Давида по плечам и слегка размяла их.
– Мы не можем больше ждать, пора решить этот вопрос. Машки давно нет, вовремя я тогда избавилась от неё.
Инна выглядела, как лишний элемент в этой компании, ей явно было не по себе от планов дочери и Давида, но своим бездействием она предала Грема. Пока они обсуждали свои грандиозные планы, я прошлась по квартире, и меня привлёк стол с разложенной на нём документацией.
– Ну что же, посмотрим, что тут у нас. Отчёты. Баланс. Прибыль. Неплохая прибыль, но кому-то всё маловато будет.
Давид Фридман всегда был жаден до денег, только Грем не замечал этого. А вот это уже интересно, готовый пакет документов на передачу компании новому владельцу, заверено у юристов и осталась одно, поставить подпись нынешнего владельца, подтверждая передачу компании. Это я заберу с собой. Инна из комнаты ушла, а Мариэль и Давид решили предаться плотским утехам, ничего так миленько, если бы не скучающее выражения лица Мариэль. Хладнокровная, что от неё можно ожидать.
Вуайеризмом не страдаю, поэтому решила покинуть теперь уже не мой дом. Вот тут возникла проблема, я не могла переместиться с документами в руках, они материальны в отличие от меня. Оставить их тут, я тоже не могла. Пришлось вспомнить все потаённые местечки, куда можно было спрятать документы. Если свернуть их в трубочку, то вполне возможно спрятать за карниз, там есть удобная ниша, одно время я вела дневник, первая влюблённость и всё такое, вот и прятала там, иначе не избежать было бесед с дядей по поводу того, о чём должна думать девочка в столь юном возрасте. В этот раз не стала перемещаться, решила прогуляться. Давно мне не приходилось вот так, никуда не спеша, пройтись по улицам города, пусть и невидимкой. Здесь поздняя осень, но я не чувствовала холода, ступая босыми ногами по асфальту, хотелось вдохнуть всей грудью свежий осенний воздух, но это мне недоступно. Город не изменился, только теперь не принадлежу ему, пусть я не часть его, но здесь останется кусочек моего сердца. Нагулявшись, переместилась к Грему, надо выводить его из запоя и для начала надо избавиться от спиртного. Дома меня ждал сюрприз, в квартире хозяйничала молодая женщина, она стояла около раковины на кухне и выливала в неё содержимое из бутылок, которыми был забит барный шкаф. Она делала то, что собиралась сделать я. Уже заодно это, ей спасибо, это значит, Грем важен для неё, и возможно стоит к ней присмотреться. Закончив опустошать бутылки, она собрала их в мешок и вынесла в мусоропровод. Вернувшись, принялась за уборку.
Молодец, одобряю. Правильно делаешь, мы всегда жили в чистоте, а тут непотребство какое-то. Ох, я бы настучала дядюшке по голове, но меня лишили такой возможности. Придётся это делать тебе, иначе Грему не выкарабкаться из всего этого.
Она ещё прибиралась, когда проснулся Грем, и отправился за очередной порцией алкоголя.
– Таша? Чего припёрлась?
Он грубо отодвинул свою помощницу с дороги и направился к барному шкафу.
– Грубиян.
Я придержала рукой дверцы шкафа, и с улыбкой наблюдала за попытками дяди открыть шкаф.
– Чертовщина какая-то.
– Всего лишь я дядя, твоя Маша.
– Грем послушай меня. Ты можешь потерять компанию. Возьми себя в руки, хватит пить.
– Да что ты понимаешь!
Грем сорвался на крик. И это мой всегда уравновешенный дядя.
– Я потерял единственного близкого человека и всё из-за глупых наговоров. Я поверил той, которую любил или думал, что любил. Она-то, своих не предавала. А то, что не любила меня так сам слепец.
– В смерти Маши ты не виноват.
Вот к этим словам я присоединяюсь.
– Сейчас ты теряешь компанию и ничего не делаешь, твоя жизнь на этом не заканчивается.
– Закончилась! Я умер, какой смысл продлевать агонию.
Он с силой дёрнул дверцу шкафа, и я не удержала её.
– Где.
Я заглянула в шкаф действительно пусто, Таша избавилась от всего.
– Рассол в холодильнике.
Был, точно знаю, сама видела.
– Ты в своём уме, какой рассол?
– Огуречный.
– Я хочу напиться.
– Хорошо.
– Хорошо?
Не поняла, что значит хорошо.
– Но только после того, как ты меня выслушаешь.
А Таша нравится мне всё больше и больше.
– Что ты можешь сказать нового.
– Я люблю тебя.
– Что?
Ничего себе, вот так сразу в лоб. Хотя с Гремом может прокатит, вон как обалдел, даже забыл, что выпить хотел.
– С каких пор?
– С тех самых, когда ты взял меня в помощницы. Я завидовала Инне и не понимала, что ты нашёл в ней.
– Так стоп.
– Я помню, что не стоит говорить о них, но они подготовили документы на передачу компании. Я видела их, но не смогла забрать. Требуется твоя подпись и ты лишишься многолетнего труда, всего того что создавал годами.
– Давай про любовь.
Ага, я тоже хочу послушать.
– Ты никогда не узнал бы об этом.
– Отчего же.
Если он грубо оттолкнул Ташу со своей дороги, то сейчас не менее грубо притянул к себе, и я не могу назвать то, что он делал поцелуем. Ташу не смущало, что её руководитель ходит без штанов, то для меня, которая наблюдала за всем со стороны, это выглядело комично. Наконец Таша оттолкнула Грема и вытерла губы.
– Что не понравилось.
– Ты придурок.
– Вот и не забывай об этом.
Всё ясно, решил напугать своей неадекватностью, надеюсь, Таша не поведётся на это.
– Жду указаний по дальнейшей работе компании. Ой, и чего это я у тебя спрашиваю, ведь скоро руководство сменится, – Таша надела пальто, сапоги и подхватив сумочку, выбежала из квартиры. – Брюки надень, Казанова.
Грем стоял перед зеркалом в полный рост и его разбирал смех. Он оценил всю пикантность ситуации, в которую угодил. Я смеялась вместе с ним.
– Таша права.
Конечно права, такая замечательная помощница, а ты превратился в тряпку.
Избавляясь от спиртного, Таша пропустила бокал с алкоголем, а дядя его заметил, и отказываться не собирался. Он взял с подоконника из-за шторы оставшееся виски и, не раздумывая, поднёс ко рту. Выпить ему не дала, выбив бокал из рук и тот, отлетев на пару метров, упал на пол разлив содержимое.
– Чертовщина.
– Нет, это я Маша.
Были моменты, когда я выпадала из жизни, а когда возвращалась, было страшно, что возможно наступит момент, когда меня не станет. В это раз дядя предстал передо мной полностью одетый, выбритый и собранный, он явно готовился к выходу в свет. Он ответил на прозвучавший вызов телефона.
– Говорите. Да, я вызывал. Хорошо.
Грем ждал такси, хорошо, что сам за руль не сел.
– Куда везти?
– Южный. Семьдесят шесть.
– Как скажите.
Грем расположился на переднем сидении и поехал в офис. Вспомнил, что кроме алкоголя есть и другие обязанности. Я следовала за ним и гордилась тем, что он смог собраться и вспомнить, кто он есть. Повелительным тоном, не повышая голоса, дядя затребовал отчётов. Опешившие сотрудники, не ожидавшие появления начальства, суетились, стараясь быстрей выполнить запрос руководства.
В течение часа он получил всю информацию по компании, последний год он не интересовался делами компании, на выпивку хватало и ладно. Давид не упустил возможность поживиться.
– Добрый день. Вижу вам лучше. Кофе?
– Таша, ты вовремя. Мне нужна твоя помощь.
Мужчины. Нет, чтобы извиниться, сразу к делу.
– Чем я могу помочь.
Дядя у меня ещё тот авантюрист, надо же разработать такой план, с возможностью доказать нечестную работу сотрудников компании близких к руководству. За пять минут он посвятил помощницу в задумку.
Хочу увидеть это. Больше всего хочу посмотреть на лицо Мариэль, когда она поймёт, что осталась ни с чем. Таша с Гремом отправились воплощать план в действие, а я осталась в его кабинете и не зря, в их отсутствие пришёл Давид, для того, чтобы покопаться в бумагах. Ему доложили, что руководство потребовало отчёты за последний год. Он принёс с собой бутылку водки и оставил на видном месте, не успокоится никак. Ничего, я отучу его от дурной привычки лазить по чужим вещам. Бутылка со спиртным была открыта, скорее всего, для того чтобы Грем не задумался, откуда у него в личном кабинете появилась бутылка. Тем проще, подошла к Давиду и, наклонив над его головой стеклянную тару, вылила содержимое на него, жаль, что не всё. Он отпрыгнул, но пахло от него как надо. Давид смотрел на бутылку, которая без посторонней помощи вернулась на стол, и не мог поверить в только что произошедшее. Он протёр глаза и, оглядевшись по сторонам, сбежал из кабинета Грема.
Спустя время, понаблюдав за работой офиса и смешками за спиной Давида, только одна смелая дама высказала начальству.
– Пить с утра дурной тон.
Я переместилась в квартиру на четырнадцатом этаже, где застала Грема и Ташу. Я говорила что вуайеризмом не страдаю, но глядя на то, как двое занимаются любовью, причём в рабочее время, и как только уговорил, вспомнила Люта. У нас так далеко не зашло. Стоит оставить их на время и проверить чем занимается Мариэль. Как всегда, переместилась быстро и с недоумением оглянулась.
– Отель? Что она может здесь делать?
Ответ нашёлся быстро в номере люкс с мужчиной значительно старше Давида. Опытный игрок на поле бизнеса. Если в паре с Давидом, старался удовлетворить Мариэль он, то тут ей надо было постараться чтобы не оказаться за бортом, как ненужный балласт. Она гладила мужчину по груди, заглядывая ему в глаза, а он, устроившись на двух подушках, закинув руки за голову, смотрел на обнаженной тело любовницы. Что-то слишком часто я стала попадать на сцены восемнадцать плюс.
– Арье, стоит ещё немного подождать и Грем поставит свою подпись.
Он не оценил её попытку задобрить его и оттолкнул от себя.
– Это я слышу последние месяцы. Чем ты занимаешься, что не можешь обработать одного пьянчужку.
Мариэль обиженно завернулась в покрывало.
– Он не обращает на меня внимания и не может простить Машкину смерть.
– Меня это должно беспокоить?
– Нет. Конечно, нет. Что ты. Ты ведь помнишь, что обещал мне?
– Я помню всё, но компания до сих пор принадлежит не мне.
– Это скоро изменится.
Мариэль попыталась обнять Арье. Он не позволил ей это сделать.
– Когда документы будут у тебя на руках тогда и звони.
Арье оделся и ушёл, оставив Мариэль одну.
– Я всё равно стану директором компании. Не хочешь помогать, желаешь получить всё в готовом виде, так зачем ты нужен.
Хороший вопрос, несложно понять, что её привлекло в Арье, но такой не будет церемониться. Пока он может получить выгоду, не прилагая для этого никаких усилий, сможет потерпеть таких, как Мариэль и Давид.
Всё предсказуемо. Пока Мариэль бегала по номеру я забрала из её сумочки паспорт и выкинула в мусорное ведро. Директором она решила стать. Не так быстро. Теперь к Давидке у него тоже есть документы, от которых стоит избавиться, за одним лишу его возможности снимать со счетов деньги. Слишком спокойно живёт, пусть понервничает, будет меньше времени тратить на интриги.
В очередной раз, осознав себя, увидела Грема в окружении пустых бутылок, такого, как тогда, когда увидела в первое моё возвращение. Рядом с ним сидел Давид. В соседней комнате с камерами наблюдения расположились сотрудники органов правопорядка и производили съёмку происходящего в спальне. Грем прекрасно исполнил свою роль и поставил, наконец, долгожданную Давидом подпись на документах по передаче компании новому хозяину. Брезгливо поморщившись от вида, опустившегося на дно жизни Грема, он аккуратно убрал документы в папку.
– Советую тебе подыскать работу, скоро пить будет не на что.
– Полностью с вами соглашусь, – в комнату вошли оперативники. – С небольшой поправкой. Работу вам предоставят, как и определят место жительства.
Таша появилась, как только Давида вывели из квартиры. Слова им были не нужны. С этого момента мой дядя под надёжным присмотром. Среди всего прочего хлама, которым был завален стол, лежала моя фотография и ручка, её Давид после подписания нужных бумаг бросил на стол. Взяла снимок и перевернула его, решив оставить Грему послание.
Независимо от того, где бы я ни была, люблю тебя мой дорогой дядя. Моя жизнь изменилась, и твоей вины в этом нет. Я ни о чём не жалею.
PS: Таша классная, не отпускай её. Твоя непослушная Маруся.
Марусей дядя называл меня в моменты наивысшей точки кипения. Указывая этим на моё непозволительное поведение. Я не успела уйти, как Таша заметила фотографию. И появившуюся надпись.
– К тебе кто-то приходил?
– Нет. Только оперативники, что участвовали в постановке.
Грем читал написанное на обороте фотографии и не мог поверить в то, что видел. Этого не могло быть.
– Почерк Маши и подпись её.
– Ты уверен?
Таша забрала из рук Грема фотографию.
– Она на снимке такая счастливая.
– Подпись посмотри, она всегда так подписывалась, когда чувствовала за собой вину.
– Мистика.
Чтобы усилить получившийся эффект, и заставить их поверить в сверхъестественное, смахнула со стола мусор. Забрала у Таши снимок и, положив его на пустой стол, дописала. Будьте счастливы. Они должны поверить, что у меня всё хорошо. Над их вытянувшимися лицами посмеялась вволю. Я бы выглядела также, слишком далека от меня была вся эта чертовщина. Пусть знают, что всегда есть место чуду.
Всё чаще стала проваливаться в темноту, а когда приходила в себя, то видела как Грем и Таша поженились. Через месяц после подачи заявления, они пришли в ЗАГС вдвоём, решив, что это их праздник и лишние свидетели им не нужны. Я видела, как они были счастливы, когда узнали, что станут родителями. На рождение близнецов, я тоже присутствовала, мальчик и девочка. Грем постарался, он всегда хотел большую семью. Мои племянники Фёдор и Маша, мальчика назвали в честь деда, а девочку, так как звали меня.
