Нура Рид
Дракмор

Полная версия

Глава 5

Береника

Не луч солнца разбудил меня, а тихий стук капель о стекло. Валенсия всё ещё спала, накрывшись одеялом с головой, когда я поднялась и подошла к окну. Дождь шёл этому месту. Посмотрев на землю, я заметила странную особенность, словно туман, что появлялся из леса, сейчас исчезал под каплями дождя. Будто тот прибивал его к земле заставляя отступить. Небо было затянуто тучами, но всё равно казалось светлым.

Я стояла возле окна рисуя кончиками пальцев на запотевшем стекле, когда заметила высокую фигуру в длинном пальто быстро шагающую по тропинке, ведущей к лесу. Я точно знала кто это, точнее не его имя или статус в Академии, это был мой незнакомец, чья куртка всё ещё согревала меня ночью. Я куталась в его запах, словно в защитный кокон и вдыхала без остановки, даже не пытаясь понять причину своего поведения. Принимала как данность, ведь у меня не осталось никаких запретов. Всё, что было дорого, уже давно потеряно. Тот, кто был дорог, глубоко под землей.

– Не думаешь, что ещё слишком рано? – Хриплым голосом пробубнила из-под одеяла Вел.

Я проводила взглядом тёмную фигуру, когда та скрылась за кромкой леса, находя это очень занимательным и интересным. Что я буду с этим делать?

Внутри вспыхнул огонь протеста, но я понимала, всё равно рано или поздно исследую каждый уголок Академии, потому что не смогу оставить свою нужду в познании. Слишком любопытна. Слишком прямолинейна. И, конечно, слишком упряма, чтобы отступить. Бабушка всегда говорила: моё любопытство до добра не доведёт. И я никогда не слушала её, а потом стояла в углу, когда она наказывала непослушную внучку.

– Вчера ты привлекла внимание.

– Насколько всё плохо? – Отвернувшись от окна, спросила.

Вел показала голову из-под одеяла и скривила губы.

– Не всё так плохо, но теперь у тебя будут определённые сложности.

– И в чём же они выражаются?

Она задумчиво пожевала губу обдумывая варианты, когда наконец выдала:

– Когда на кого-то падает внимание всадников, а это довольно часто происходит, не жди ничего хорошего. Каждый из них в отдельности совсем неплохи, но, когда они вместе, а это практически всегда, всё идет к чёрту. Они задираю, унижают, любят устраивать концерты, и главная роль в этом году оказалась у тебя, Береника.

Я поморщилась, понимая её предупреждение. Четверо парней провозгласивших себя главными в Академии не принесут спокойствия. Они будут давить, нагнетать, а после, когда сдамся, чего от меня ожидают, завершат свои домогательства громким крещендо. Валенсия права, вчера я попала на радар каждого из всадников и теперь для того, чтобы сорваться с крючка, нужен план.

Когда я влилась в утреннюю какофонию звуков и разговоров, удивилась ещё раз. Точнее в который раз. Все ученики выглядели потрясающе. Никого я не заметила в короткой юбке или шортах. Форма. Да, в этой Академии всё казалось слишком строгим и претенциозным. Но какая это была форма. Невероятного глубокого синего цвета: плиссированные юбки ниже колена, у парней – брюки. А ещё пиджаки с нашивкой Академии Дракмор. И вот здесь кто-то мог позволить себе надеть просто рубашку, а кто-то жилетку под пиджак. Галстуки. Туфли. И правда, дисциплина казалась идеальной, но я, как и все вокруг понимала, то лишь показное. Вуаль, за которой ученики скрывали свои скверные характеры и привычки. Не всё так идеально, как может показаться на первый взгляд.

Профессора придерживались тех же правил и носили форму, вот только у них был больший выбор в цветах, но также все носили пиджаки с вышитой эмблемой Академии, словно принадлежали этому месту заключив эксклюзивный контракт.

Мне нравилось то, с какой интенсивностью начался день. Первые три лекции я прослушала на одном дыхании. Каждый из профессоров рассказывал о своём предмете так воодушевлённо и красочно, что меня тут же вовлекало в водоворот слов. Мозг жадно поглощал информацию, словно до этого несколько месяцев голодал. Так поглощают пищу, когда долгое время был лишён еды.

Перерыв между занятиями позволил зайти за кофе в Торн холл.

– Чёрный, без сахара.

– Сливки?

– Нет, – отрицательно покачала головой, на вопрос баристы.

Я, словно не в Академии находилась, а в маленьком городке, в котором была своя инфраструктура и она казалась потрясающей. Пожалуй, не хватало только магазинов для шопинга, который мне был, впрочем, неинтересен.

– Чёрный, как твоё сердце? – Спросил позади грубый голос.

Обернувшись, я внимательно посмотрела на девушку. Барби. Да, форма как у всех, но то, как я и говорила, всего лишь вуаль. Её макияж был красивым, не кричащим, губы покрыты блеском, волосы зачёсаны в идеальный конский хвост, на руках маникюр с матовым оттенком лака. Даже в форменной одежде она выглядела как кукла. Красивая. С бледной кожей, словно слишком редко бывала на солнце и это ей шло.

– Ваш кофе.

Поблагодарив баристу я уже направилась к двери, когда решила ответить. В тот момент чертёнок внутри захотел проверить границы этой девочки, которая считала забавным высказаться о моём чёрном сердце.

– Рада, что ты заметила, сердце всё же у меня есть, – она сомкнула губы размазывая и так идеальный тон блеска. – А твоё какого цвета? Розового или такое, словно единорога вырвало?

Пока она думала над моим ответом я решила уйти, заметив кошачью ухмылку на губах Мора, который стоял поблизости. Он со своими всадниками похоже услышал каждое слово, но сейчас я не хотела сталкиваться с ними. План. Мне нужен чёртов план. Я заметила, что Мор хотел подойти, потому увеличила темп и вырвалась из здания, будто за мной гнался дьявол.

Дарк холл – огромное и как мне уже было известно, самое первое строение Академии, встретило непривычной тишиной. Я направилась вперёд, изучая аудитории, пока не нашла свою. Верхние места были заняты, но мне казалось это нелепым, садиться на задние ряды в надежде, что не заметят. Хотя я и понимала выбор тех, кто хотел быть незамеченным. Я кинула сумку на третью парту, там было свободное место, достала тетрадь, открыла ноутбук, загрузила его и откинулась назад.

Оставалось всего пять минут, когда в аудиторию вошли всадники, а за ними стайка девчонок, среди которых оказалась Барби. Интересно. Похоже сегодня моё терпение будет испытанно не один раз. Поджав губы, я выкинула все мысли о них и погрузилась в чтение вводной лекции по ядам.

Звук проворачивающегося ключа в замке заставил моё внимание вернуться в настоящее. Обернувшись, почти открыла рот, когда по ступенькам начал спускаться мужчина.

На нём было длинное пальто с тяжёлыми металлическими пуговицами, начинающимися от ворота и заканчивающимися у подола, чёрного алебастрового цвета, который подходил суровой внешности и тёмному магнетизму, что распространял незнакомец. Когда он скинул пальто под ним оказалась чёрная рубашка, поверх был надет жилет из красного бархата с золотыми пуговицами с каким-то рисунком. Он был как смерть – весь в чёрном. Такой же опасный, манящий, и устрашающий.

Мужчина схватил мел и написал на доске своё имя. В то мгновение всё во мне перевернулось от осознания что незнакомец, к которому я так отчаянно колотила в дверь, являлся профессором. Чёрт.

Красивым каллиграфическим почерком на доске было написано: «Профессор Тристан Вирмор».

Серьезно? Вирмор? Вот и ответ на вопрос: кто доставил мои вещи на следующий день и отогнал машину в мастерскую. Что ж, похоже, я задолжала извинение за своё поведение и быть может благодарность. Профессор Вирмор всё ещё в полной тишине достал очки в тёмной оправе, надел их, бросив быстрый взгляд на аудиторию. На секунду он зацепился за меня, я сглотнула, чувствуя, как отяжелели конечности, словно налитые свинцом. Казалось той секунды хватило, чтобы я утонула в его глазах.

– Всех, кто опаздывает ждёт большое разочарование. Дверь закрыта, и никто не сможет войти, а так как это является практически равносильно отсутствию на занятиях, в ваших оценках появляется соответствующая пометка, – его голос вибрировал по закрытой аудитории, и никто не смел сказать ни слова.

В моём горле образовался шар, размером с кулак, воздух застрял. Я чувствовала себя неправильной здесь, до сих пор ни на одной из лекций не было ничего подобного. Но в его владениях, словно оказалась в личном аду профессора Вирмора, было слишком неуютно. Скорее всего это из-за тех нелепых ситуаций, которые мне пришлось пережить до этого момента. Сделав медленный вдох, я так же тихо выдохнула, когда он продолжил мрачном тоном.

– Мой предмет позволит вам заглянуть гораздо глубже в привычную окружающую среду и понять происхождение самых невероятных действий. В конце учебного года каждый будет сдавать экзамен, к тому же часто вам придётся делать доклады и отстаивать свою точку зрения, привлекая на свою сторону неоспоримые доказательства, которые должны быть чётко аргументированы. Это весьма специфический и сложный предмет, потому скажу лишь один раз: если не готовы отстаивать свои убеждения, естественно, с железными аргументами, можете покинуть аудиторию и выбрать другой предмет. Сейчас, на данном этапе, я даю вам такую возможность, кто не воспользуется и впоследствии решит, что не готов к подобным дискуссиям и спорам, у вас будут неприятности.

В тот момент он накинул на каждого ученика петлю и ждал кто сорвётся, но никто не двинулся с места. Очаровательно. Его речь казалась заслуживала Оскара. Такая пламенная и безапелляционная. Он давал шанс уйти, но никто им не воспользовался.

– Вененум – что в переводе с латинского означает – яд. В роли яда может оказаться практически любое химическое соединение, попавшего в организм в количестве, способном вызвать нарушение жизненно важных функций и создать опасность для жизни. Токсичность вещества тем больше, чем меньше его количество вызовет расстройство жизнедеятельности организма. «Всё есть яд! Ничто не лишено ядовитости. Яд делает незаметным только доза!», – тут же приступил к лекции профессор Вирмор. – Чьи это слова?

Пока профессор ждал ответа я внимательно изучала его. На правой руке два чёрных кольца – одно на среднем пальце, другое на большом. Легкая щетина, прямой, закрытый взгляд. Лицо рассекал шрам, как бы разделяя его на две половины. И это вызывало во мне вопросы, ответы на которые я не просто хотела, жаждала, получить.

– Знаменитый врач средневековья – Парацельс, – крикнул кто-то с задних рядов.

– Верно, – кивнул профессор. – Яд – вещество, приводящее в определённых дозах, небольших относительно массы тела, к нарушению жизнедеятельности организма: к отравлению, заболеваниям, иным болезненным состояниям и к смертельным исходам. Яды биологического происхождения называются – токсинами. Их действие изучает – токсикология. Яды биологического происхождения изучает – токсинология. Большинство лекарств также являются ядами при передозировке. Отношение максимальной дозы лекарственного средства, не проявляющей токсичности, к дозе, дающей нужный эффект называется – терапевтическим индексом. Что я только что сказал, мисс?

Профессор Вирмор никак не обратился ко мне, но этого и не требовалось, судя по тому прямому и безапелляционному взгляду, которым он фиксировал меня на месте. Да, я отвлеклась, но не значит, что не слушала. Позади послышалось тихое бормотание, как будто кто-то хотел помочь, удивительно, после я непременно найду этого смельчака и поблагодарю, но не стоит.

Похоже каждый сидящий ждал от меня извинений, особенно профессор. Он не улыбался, словно победил, но я видела лёгкое подрагивание губ, будто он с трудом удерживал злую ухмылку.

– Отношение максимальной дозы лекарственного средства, не проявляющей токсичности, к дозе, дающей нужный эффект называется – терапевтическим индексом.

Он не поджал губы, не сощурил глаза, но те лёгкие морщинки на лбу, которые я заметила говорили о том, что профессор не надеялся на подобный ответ. Вот так-то. Я слушаю. Внимательно и мой взгляд, когда я не отвела его говорил именно это. Мне интересно и плевать, что я облажалась с ним и была возможно слишком груба. Не дам профессору Вирмору повода как-то занизить мои умственные познания.

– Многие химические вещества, принятые внутрь в оптимальной дозе, приводят к восстановлению нарушенных какой-либо болезнью функций организма и тем самым проявляются их лечебные свойства. Другие соединения являются составной частью живого организма – белки, жиры, углеводы, поэтому для проявления их токсических свойств нужны особые условия. Чаще токсическое действие оказывают чуждые живому организму вещества, которые получили название «ксенобиотики». Хenos – чужой. Некоторые вещества, находясь в определённом количестве и состоянии в среде животного организма, являются обязательным условием их существования, например, микроэлементы такие как – серебро, кадмий, литий.

Напряжение не то слово, которым я могла описать полтора часа проведённые в аудитории. Скорее дикий, всепоглощающий интерес. Но то глубокое противостояние, которое началось с нашего знакомства довлело надо мной, словно незримый призрак витал над головой, пока я делала пометки и записи. Пожалуй, это самый интересный предмет, который мне приходилось слушать. Невероятно. Профессор Вирмор был действительно идеален в том, как преподносил каждое слово. Я глотала их сотни, тысячи, и наслаждалась голосом, который околдовывал, заставляя слушать и слышать.

Моё разочарование казалось слишком явным, когда пришло время уходить. Все быстро собрали свои принадлежности и буквально понеслись к двери, я тоже хотела последовать за ними, словно мы стая антилоп на водопое, а профессор тот самый хищник, который пришёл покормиться. Ещё мгновение и он с жадностью вопьётся зубами в тёплое свежее мясо.

Господи, какие нелепые сравнения приходят в голову. Не спеша собрала вещи явно пытаясь показать тому самому хищнику, что не боюсь, поднялась, когда последние студенты покинули аудиторию.

– Мисс де Вир… – то каким твёрдым, словно камень тембром он произнес моё имя, заставило остановиться на середине ступенек. Половина пути. У меня осталось совсем немного, чтобы убраться из царства ада. – Вы всё ещё должны мне.

Сначала я не поняла, о чём он говорит, но потом вспомнила куртку, висевшую на спинке кровати. Не желая отвечать, вышла из кабинета всё ещё чувствуя дикое напряжение в теле. Мысли зудели в голове, а тело предательски дрожало от напряжения, которое я испытывала на протяжении всей лекции.

Глава 6

Береника

Если бы существовало зелье смелости, я бы пила его каждый раз, как переступала порог ада, в котором властвовал профессор Вирмор. Нервы натягивались как тетива, до предела, и казалось звенели. Внутри я пыталась сосредоточиться на словах, которые произносили его губы, на записях, которые делала, но каждый раз ловила себя на том, что меня уносит прочь от лекции. И я думала вовсе не о том, как яд действует на муравьев, о чём сегодня рассказывал профессор, а о том, как сильно обжигали мою кожу его взгляды.

На какое-то мгновение профессор Вирмор поймал мой взгляд, пока остальные сидели, спрятавшись за своими ноутбуками и лихорадочно набирая текст, я пропала. Провалилась в его личный ад и не могла выбраться. Даже мысли о том, что не стоит играть с дьяволом, не возникло.

Тёмная оправа очков невероятно подходила ему и это ещё одна деталь, которая завораживала. Притягивала. Манила. Словно он тот самый яд, который отравлял мою кровь. Каждая деталь образа то, с какой невероятной грацией он входил в зал, как двигался, одевался, исключительно в строгие, чёрные цвета, всё это тщательно продуманный камуфляж, который затягивал.

Профессор и студентка – почти тоже самое, что красавица и чудовище. Это заставило меня фыркнуть и вызвать на лице профессора Вирмора недовольство.

– Вам кажется слишком скучно, мисс де Вир? – Официальным тоном, его голос прокатился по притихшей аудитории. Я не пыталась ответить, сделав вид, что просто обдумываю свои слова, когда этот засранец подкинул очередную бомбу. – Спуститесь и покажите какие мысли вы успели записать.

Он кинул небрежный взгляд на часы на своём запястье.

– Прошло уже пятнадцать минут, уверен, вы близки к финалу.

То, каким тоном прозвучали последние слова, заставило меня вздрогнуть. Близка к финалу? Он именно это имел ввиду? Чёрт, нужно выкинуть те мысли из головы и не сходить с ума о том, кому не интересна. Сомневаюсь, что жажда трахнуть студентку настолько отчаянная, что профессор сможет пойти против системы и нарушить правила. Нет. Он просто играет, и я как тот самый муравей в поисках пищи кидаюсь на его подачки, словно другого предложения никогда не будет. Тот яд, который впрыскивал он в мои вены – раскалённым добела афродизиаком, убивал меня. Медленно. Шаг за шагом.

Понимая, чего он добивается я, сжав зубы, поднялась взяла в руки ноутбук и спустилась вниз, наплевав на все взгляды, которые сверлили мою прямую спину. Я не стала обходить стол остановившись напротив, поставила ноутбук и ждала. Прядь волос упала ему на лоб, когда профессор подался вперёд, читая пару абзацев, которые я успела напечатать. Этого оказалось слишком мало, он прав, прошло уже пятнадцать минут, и я должна была сделать половину работы, но из-за постоянного давления от его присутствия, не могла сконцентрироваться. Хреново.

– Похоже у вас проблемы с концентрацией? – Сухо прокомментировал профессор Вирмор мою работу. – Или нет достойных доказательств?

Я провела языком по верхней губе и это определённо ему не понравилось. Решив капнуть глубже, так как стояла к остальной аудитории спиной, прикусила губу, пристально глядя на профессора. Он не мог показать свои истинные чувства, уверена, увидела бы недовольство и даже ярость, потому, когда тихо приказал вернуться на своё место и закончить работу до конца урока, я мысленно себе поаплодировала. Думаю, ни одна студентка пыталась с ним флиртовать, может даже как-то зацепить и привлечь внимание, но он никогда не шёл на провокацию. Я просто воспользовалась возможностью и получила то, чего хотела – сбежала.

Чтобы не сорваться, как только вернулась на место, сосредоточилась на клавиатуре и позволила мыслям заплясать в голове. Я вылавливала каждую из них и ставила на своё место. К тому времени, когда пришлось сдавать работу загрузила и отправила тёмному профессору из ада.

В этот раз я так же не спешила, собирая тетради и выключая ноутбук – это своего рода игра, которая увлекла меня слишком сильно. Не стоило дразнить того, кто мог с лёгкостью стать причастен к моему отчислению, но сбегать как это делали другие, не хотела. Чёртова гордость не позволяла просто уйти. Я демонстрировала своё упрямство, показывая, что не боюсь и не стану бежать от того, кто сидел внизу за большим столом и руководил балом.

Махнув рукой, нечаянно скинула сумку, из которой вывалилось несколько карандашей и тетрадей. Если последние я быстро собрала, то карандаши, два предателя, покатились вниз, каждый раз тихо стуча по ступеням. Добравшись до последней, я довольно вскрикнула, догнав пропажу, когда осознала насколько глупо выглядела. Плевать.

Вскочив я почти выругалась, когда увидела перед собой профессора Вирмора. Он протянул последний сбежавший карандаш и тогда я совершила первую ошибку. Решила проверить насколько далеко могу зайти за границу дозволенного и нарушить правила: позволила нашим рукам соприкоснуться. Мы оба понимали, что я могла просто взять свой карандаш, не коснувшись его голой кожи, и оба понимали, я не сделала этого. Дыхание застряло в горле пытаясь вырваться, словно запертая в клетке птица. По позвоночнику прошла волна мурашек.

– Ваша смелость, мисс де Вир, не принесет ничего хорошего, – его тихий, с хрипом голос, прошёлся по мне, как ласка – жестокая и ранящая. – Не стоит испытывать моё терпение.

– Иначе что? – Резко сорвались слова, которым я не должна была позволять выходить из своего рта.

Его рука крепче сжала мою и это заставило нервно выдохнуть. Я подняла взгляд и столкнулась с его глазами. Не стоило. Не нужно было заходить за границу личного пространства и испытывать терпение профессора, но теперь уже слишком поздно отступать.

– Если вы действительно настолько умны, как показываете на занятиях, не станете проверять, что может произойти.

Он отступил и направился к своему столу, а я помчалась вверх по ступеням. На последней почти споткнулась, но кто-то придержал меня за локоть. Подняв взгляд, слова благодарности замерли на губах, когда я встретилась с глазами цвета солнца. Они казались золотыми с коричневыми вкраплениями. Светлые, почти белые волосы, заплетённые в косу, которая была перекинула вперёд на плечо, синий строгий костюм, а поверх кожаная куртка, от которой пахло кедром и чем-то древесным.

– Спасибо, – пробормотала я, когда незнакомец отступил.

Он кивнул, бросил взгляд вниз, а после снова посмотрел на меня. Я не стала оборачиваться, вылетев как пуля из кабинета. Только оказавшись на улице и глотая жадно воздух, понимала, что больше не во владениях профессора Вирмора. Я на свободе и за мной никто не гонится. Спокойно. И единственное место в которое я могла пойти, чтобы успокоить адреналин, словно цунами бушующий в венах – библиотека. Книги всегда позволяли расслабиться и погрузиться в другую историю. Своеобразный телепорт, который уносил туда, где открывалась истина.

Мне было до жути страшно и интересно, словно паутина тайн, мглы и скелетов, спрятанных в Академии Дракмор, пожирали. Невероятные истории, которые я глотала, будто пила крепкое спиртное, которое обжигало гортань и скапливалось в голове. Одна пластина наслаивалась на другую и так по экспоненте – головокружительно, вкусно, запретно.

Одним из открытий стала история о «кровавом дереве».

«Кампшевое дерево – которое также называют „кровавое дерево“. Сок этого растения имеет в своём составе очень ценное красильное вещество – кампеш, которое делает его похожим на кровь.

Именно на том месте, где росло дерево проводились казни. Одним из тех, кого жестоко истязали, привязав к стволу, был Никлай. Когда-то он командовал целым легионом. В то время, велась борьба за землю и господство в Шартре. Ему довелось родится и расти в период бесконечных войн. В один из периодов его командования случилось нашествие варваров. Они сжигали дома, разоряли земли, забирали людей в плен, оставляя в живых лишь тех, кто соглашался сменить свою веру.

На холме там, где сейчас располагался Дарк холл стояла церковь, и её служители решили оказать сопротивление вступив в ряды Никлая, но противостоять обученной армии, исповедники веры не смогли. Их захватили в плен так же, как и Никлая. Каждому из пленных предложили отречься от веры, тогда им даровали бы жизнь, но Никлай отказался, за что и был предан мучительной смерти.

Именно около этого дерева был убит Никлай за свой отказ принять чужую веру и отдать душу в услужение варварского народа. То дерево, растущее на месте казни Никлая, с каждым днём росло, и будто увеличивалось, поглощая тело в своём чреве.

Люди верили, что кампшевое дерево имеет целительные свойства, используя сок в качестве лекарства. Делали из него мазь и применяли как своеобразное снадобье. Но использовать сок кампшевого дерева можно было только в период цветения – октябре. Тогда ярко алые капли бережно собирали и изготавливали лекарства.

Зная про темных духов обитающих в сердце Шартре люди верили, что кампшевое дерево охраняет их от дьявола. На этой земле обитало нечто ядовитое, заключённое в сам воздух, которым они дышали. Тот воздух оказывал определённое влияние играя с разумом так, как того требовала природа».

Я знала, как минимум ещё одно произведение, где дерево могло обладать целебными свойствами, а сок его был похож на алую кровь. В «Божественной комедии» Данте рассказывал о лесе, в котором люди превращались в деревья. И если сломать ветку, то из неё текла кровь.

Больше всего меня зацепили последние строчки, говорящие о некоем злом духе обитающем на земле Шартре. Человеческий разум слишком сложная, и в тоже время настолько легко манипулируемая вещь, что мне стало жутко интересно узнать глубже, раскрыть эту тему…

– Библиотека – вот значит кому отдано твоё сердце, – прошуршал надо мной спокойный голос Мора. – Кажется, это подходит тебе.

Он махнул на окружавшие меня полки с книгами, и я подавила вздох разочарования, который готов был сорваться с губ.

– Похоже мы решили, что тебе находиться в моей компании неразумно. Это привлекает слишком много ненужного внимания.

– Ты решила. Не я, – категорически заявил Мор и присел рядом со мной, как будто я его приглашала. – Я же сказал, ты весьма интересна и мне хочется исследовать тебя так же, как ты пытаешься поглотить истории из древних книг.

– А ты хорош, – присвистнула я, отметив его подкат. – Но давай я расскажу, что узнала. Ты обратил на меня внимание и это мне не нравится по многим причинам, но самая главная, я выделю её для тебя: я не играю. Понимаешь?

Он бросил долгий взгляд назад, и я проследила за ним, заметив трио. Ага, кажется всадники всегда ходят толпой, так они сильнее и это сложно оспорить, но мне не нужно их внимание. Понимаю, я новая игрушка – вот только мне не интересны забавы тех, кто намного выше меня по положению. И я с лёгкостью признавала это, но они похоже были настроены весьма серьезно.

– Похоже сплетни опережают меня, – невесело буркнул Мор, снова бросив на меня внимательный взгляд.

– Так всегда бывает, когда ты слишком… – я прикусила губу пытаясь понять какое определение ему больше подходит. – … слишком высокого о себе мнения.

– Хорошо выкрутилась, Береника, – словно послушную ученицу, похвалил Мор. – Значит, по-твоему, я слишком высокого о себе мнения?

Не желая продолжать разговор, я задумалась над тем, как давно этот парень пьёт восхищение окружающих его людей, когда к нам присоединились остальные. Один из них в затемнённых солнцезащитных очках привлёк моё внимание. Я проигнорировала остальных пытаясь понять в чём причина подобного выбора, пока Мор представлял всадников. Бран, Деймос и Фобос. Шестерёнки в моём мозгу лихорадочно работали, сопоставляя их имена с реальными всадниками апокалипсиса, и я осознала насколько их родители оказались предвзяты в момент, когда давали имена своим наследникам, назвав их в честь смертельной четвёрки, которая несёт голод, смерть, болезнь и отчаяние. Очаровательно.

– Ты слепнешь от света или возможно что-то прячешь? – Не удержав своего любопытства, спросила.

Я чувствовала, как остальные замерли от моего вопроса и понимала: не стоило так прямо спрашивать, но эй, я не стану подстраиваться под их привычный ритм жизни, где каждый боялся, уважал или превозносил всадников. Для меня они был просто парнями, которые есть в каждой школе те, что привлекают всеобщее внимание, получают лучших девчонок и купаются в роскоши.

Вместо ответа Бран поднял очки водрузив их на голову и открыв правду. Похоже я не ошиблась – он действительно прятал за стеклами нечто необычное. Шрам.

У Деймоса были прекрасные и необычные глаза. Один зрачок имел голубоватый оттенок, другой тёмно-карий. И он заметил мой заинтересованный взгляд, но не отвернулся, позволив запечатлеть его образ на подкорке моего сознания. У Фобоса волосы были пепельного оттенка, и это тоже заставило меня изучать его как интересный экспонат. Да я словно в музей попала. Интересные, с необычной внешностью, ведь у каждого было нечто своё: интригующее и притягивающее внимание, да ещё с именами смертельной четвёрки – довольно занятная получалась история.

– Ладно, ты заинтриговал меня, – обращаясь к Мору, сдалась. – Расскажи вашу историю.

– О, теперь я привлёк твоё внимание? Прекрасно. Но ты ведь понимаешь ничего не даётся задаром.

С притворным сожалением вздохнув, я поднялась, прижимая к себе книги и произнесла:

– Ну что ж, тогда вынуждена попрощаться с великолепной четвёркой, – заметив на их лицах недоумение, усмехнулась, увидев, как довольно оскалился Мор и добавила. – Надеюсь, увидеться с вами нескоро.

Затерявшись между книжными полками, расставила по местам всё книги, когда наткнулась на интересный корешок, что привлёк ко мне внимание, словно кто-то специально немного выставил его вперёд, чтобы заметила. Пожав плечами ухватила книгу и потянула на себя. Увлечённая своей новой добычей: «Фазы луны, влияние планет на сознание человека и его организм. Угнетение функций», я не заметила, что нарушила конфиденциальный разговор.

Профессор Вирмор стоял в следующем от меня проёме между книжных полок и разговаривал с девушкой, точнее говорила она, а он, словно статуя, застыл и не шевелился. Я слышала только обвинения, которые сыпались на него, будто девушка не могла сдержать поток слов. Они жалили её изнутри заставляя каждую строчку складываться в предложение, которое выговаривала девушка, даже не пытаясь контролировать свой тон.

– Она любила заниматься, особенно обожала ваш предмет. Конечно, ведь увлечение ядами и тот, кто его преподаёт всегда являлось искушающей темой. Что и говорить вы только поддерживали атмосферу туманности и страха, когда вели свои лекции. Больше всего времени Джейн проводила за исследованиями, в том числе «ночной королевы». Говорила, вы сделаете её своей ассистенткой, чтобы помогала при проведении опытов. И что же, когда она подобралась к правде, то исчезла. Я знаю, что видела, профессор, – отчеканила девушка. – Джейн Остего никогда не участвовала в ритуалах и прочем дерьме, которым занимаются всадники. И она тем более не принимала ноктюрны. Оказывается, вы отличный манипулятор и превосходный лжец. Ведь Джейн с вами уходила с той вечеринки…

Я знала, что подслушивать не хорошо и это чревато огромными проблемами, но интерес как всегда превысил здравый смысл и цеплялся за каждое слово, которое поизносила та незнакомка.

– Тристан, признай, ты ведь виновен в её исчезновении…

Вот здесь произошло нечто весьма захватывающее. Профессор не прикоснулся к девушке, он сделал шаг вперёд, от испуга та отскочила и вжалась спиной в книжные полки.

Он склонился и громовым голосом, чеканя каждое слово, произнёс:

– Вы перешли границу обращаясь ко мне по имени, хотя не имели на это никакого права. И обвинили в пропаже девушки, которую я даже не знал.

Я видела, как мелкая дрожь сотрясает её тело от страха перед мощью профессора Вирмора.

– Извините…

– Не стоит. Вы уже довольно чётко высказались и дали понять, я виновен во всём, что происходит в Академии. Ещё раз увижу вас и считайте, что вы здесь не числитесь.

– Но я… но вы мой профессор…

– Стоило вспомнить об этом перед храброй бравадой. Сейчас уже слишком поздно, – он склонился ещё ближе, и казалось, девушка сжалась в комочек пытаясь превратиться в нечто маленькое, и сбежать. – Сейчас же переведитесь с моего курса и выберите другой предмет.