Оксана Александровна Ливанова
Калым с вывертом
Дверь открыла серенькая женщина лет этак 50 будет. Не старая еще, но жизнью потрепанная, и на мой вкус тощая до остроты носа. Я ей с порога:
«Женщина, его диагноз слышал за дверью, ваш вижу воочию. У него запой, у вас анемия. Можно я уже пойду, потому как от водки и отсутствия хорошей жратвы у меня лекарства нет, и поверьте мне, никогда не будет. Спать хочу, на третьи сутки пошел, и вряд ли вы меня обрадуете каким -нибудь хотя бы яблочком».
– Что вы доктор, яблочко у меня есть. И пирожки есть, и даже борщ сварила. Мой в запое третью неделю, я вызвала по стандартной схеме. Доктор прежний всегда у меня угощался. А вас в первый раз вижу. Проходите, проходите. Чего на пороге стоять – сказала маленькая женщина, и я вошел в квартиру.
Колька, бессменный мой фельдшер, понуро плелся сзади. Мы зашли, и обомлели. Я рассчитывал на ободранные обои, и обоссанные кошкой половики, а увидел совсем другую картину. Просторные стены, хороший ремонт. Уютно, и вкусно пахло пирожками. Захотелось сесть за стол, и поесть всласть. Очень хотелось, очень. Но нужно было осмотреть больного. Мы же медицина, пациент в первую очередь должен быть осмотрен. Ну и больного мы увидели конечно сразу. В комнате, под теплым одеялом, молча с похмелья умирал мужик. Трясло его и лихорадило как положено. Сильно. Глаза красные, под глазами мешки с картошкой выросли, нос в синюю прожилку, брови топором над глазами висят. Как есть – бабайка. Такими только детей пугать, не иначе. Я начал собирать анамнез:
