Оксана Александровна Ливанова
Этическая комиссия
– Пить надо меньше, голубы мои. От водки одно зло – прохрипел никчемный уролог.
– Так, продолжаем заседание. Рассматриваем второе дело. Наталья Игоревна хочет подать в суд на Алексея Юрьевича. Прошу вас, расскажите ситуацию этической комиссии.
Наталья Игоревна, сухонькая 55 летняя женщина, в длинной серой юбке, и бесцветной кофтенке, теребила какую -то тряпицу в руке, и головы не поднимала. Говорить начала, как будто никого рядом не было, а она одна на кухне сидит, и коту рассказывает:
– Уважаемая этическая комиссия. Ситуация моя следующая. Я сидела в беседочке, разговаривала со Степанидой, моей подругой, и мы пили шампанское. Никого я не трогала, в танцах не учувствовала, водку не пила. Сидели потихоньку, разговаривали за жизнь. Когда праздник к середке подходил, все начали громко разговаривать и прибавили музыку. Я сделала замечание коллегам, чтобы немного утихомирить разбушевавшуюся толпу. И получила в ответ на мое замечание о поведении в беседке, от Алексея Юрьевича следующий эпитет: «Заткнись, шалава».
С этими последними словами, монолог Натальи Игоревны закончился, и она тихонько начала шмыгать носом. Все вокруг поняли, что бессменный начмед собрался рыдать.
– Что на это ответит Алексей Юрьевич, я хотела бы знать? – спросила Анна Владимировна, направляя свой гневный взгляд в толпу, выискивая эту шкоду в мужском обличии. С заднего сиденья восстал толстопузый монстр – патологоанатом и пробасил:
– Анна Владимировна, ну вранье чистой воды. Ну я тысячу раз ей говорил. Ну не ее я шалавой назвал. Ну какая она шалава? У меня язык не повернется так назвать старую деву в сером обличии. Это я Зинку, заразу, лаборантку забулдыжную усмирял в процессе беседы. Ну клянусь, Наталья Игоревна все неправильно поняла. Не ей фраза предназначалась, ну никак не ей. Поверьте.
