Оксана Гринберга
Проклятый отбор
Прошлась по комнатам, по достоинству оценив гигантских размеров спальню, но в куда больший душевный трепет меня привела ванная комната с выложенным мозаикой неглубоким бассейном.
Не забыв восхититься роскошью отведенных мне покоев, я попрощалась с леди Вайолет до поры до времени – пока король не примет свое решение. Дверь за ней закрылась, а появившиеся после ее ухода две служанки тут же принялись исполнять свои обязанности. Принесли мне прохладный лимонад и закуски с кухни, пока в бассейн набиралась вода, а потом помогли выкупаться и высушить волосы.
Затем – как же непривычно это делать с чужой помощью! – я надела чистое платье из саквояжа и уселась возле распахнутого окна. Вдыхая запах магнолий и поглядывая на далекое море, стала с интересом ждать, что будет дальше.
У меня было несколько вариантов развития событий, но в каждом из них меня выпроваживали с Отбора уже сегодня. Ясно же, что я им нисколько не подходила – своим прибытием нарушила привычно отлаженную систему и действовала всем на нервы. Поэтому у меня все еще оставалась надежда попасть на корабль, этим же вечером отправлявшийся в Ридию.
Тут в дверь постучали, и я, мысленно кивнув, решила, что один из вариантов получил свое развитие. Гадая, который именно, отправилась за поманившим меня за собой молчаливым слугой. Мы долго плутали по пустынным коридорам Синего Крыла, направляясь на встречу к человеку, соизволившему меня увидеть.
Признаюсь, я думала, что им будет король Трирейна.
Тут слуга распахнул передо мной одну из бесконечных дверей, и я вошла в обитый дубовыми панелями кабинет. Мазнула быстрым взглядом по книжным полкам и мягким креслам с темной обивкой и застыла, потому что ко мне пружинистой походкой направлялся высокий светловолосый мужчина.
И я… Я узнала его сразу же!
Вернее, я бы узнала его где угодно, хотя мы не виделись целых восемнадцать лет. В силу своего юного возраста я его не запомнила, но его портрет всегда был со мной. В мамином медальоне – том самом, который мне передали с ее прощальной запиской и который я всегда носила на своей шее.
Это был граф Расмус Легер, мой отец.
Прожитые годы оставили следы на его волевом лице, порядком добавив ему морщин. Возле губ залегли скорбные складки, виски посеребрила благородная седина. Но взгляд… Взгляд у него все еще был холодным и острым, словно скальпель полевого хирурга – однажды мы с дядей не слишком удачно оказались возле поля боя в Адении, а потом две недели помогали в лазарете. Не смогли остаться в стороне, и я вдоволь насмотрелась на боль и людские страдания.
Качнула головой, разгоняя неприятные воспоминания, потому что на ум полезли совсем другие мысли. Внезапно я подумала, что граф Легер до сих пор производит впечатление интересного мужчины, хотя ему должно было быть далеко за пятьдесят.
Я все еще могла представить, что в Расмусе Легере нашла моя мать, влюбившаяся в него без памяти.
Он тоже ее любил – правда, по-своему и не слишком долго, – иначе как объяснить тот факт, что наследник состояния Легеров женился на девушке не из знатного трирейнского рода, а из семьи ученых и исследователей из Ансельма?
Пошел против воли своих родителей, потому что не мог жить без своей Анны Ривердейл.
Но потом любовь пропала. Растворилась через три года после свадьбы, и все обернулось катастрофой не только для мамы, но могло обернуться и для меня, задержись дядя еще немного в своих странствиях.
Теперь же я смотрела на стоявшего передо мной мужчину в дорогой одежде, подчеркивающей все еще крепкую его фигуру, и думала: за что?! За что он так сильно возненавидел мою мать, обвинив ее во всех грехах? Почему с легкостью разрушил семью и отказался от своей дочери, забыв дать денег на ее – мое! – содержание?
Почему он поверил клевете об измене?..
Быть может, все дело в том, что это у него появилась другая? И граф, обеляя себя, обвинил мать в своем же грехе? Развелся, растоптав ее чувства, а меня обрек на полуголодное существование?
Думать об этом – особенно в его присутствии! – было мучительно больно. К тому же граф хранил молчание, продолжая меня разглядывать, и я все-таки не выдержала.
– Ну здравствуй, папочка! – заявила ему хрипло, уставившись в серые, словно осеннее небо, глаза.
Глава 3
Я смотрела в глаза графу Легеру, с каждой секундой все отчетливее понимая, что приехала в Трирейн зря – разве что снять с себя глупую метку! Потому что к этому человеку я не испытывала ничего, кроме величайшего презрения.
Граф Легер не заслуживал ни моих переживаний, ни слез в подушку. Он не заслуживал того, чтобы я что-то ему доказывала или укоряла. Наши дороги разошлись давно и уже навсегда.
Но… раз я здесь, а он смотрит на меня непроницаемым взглядом и молчит, то, гордо вскинув голову, я обнажила плечо, показав ему магическую метку. Затем, подумав, что вдруг мой… гм… папаша подслеповат и в принципе идиот, воспроизвела ее копию в полумраке рабочего кабинета.
Увеличила, чтобы можно было рассмотреть и королевских грифонов, и орла с ключом, и граф Легер уставился на сияющий узор.
Его глаза расширились.
– Не может этого быть! – наконец, произнес он хриплым голосом. – Это невозможно!..
– Вот и я тоже об этом думала, – заявила ему холодно. – Много раз думала, что это невозможно! Чтобы моя мама – а она ведь была настоящей красавицей, я видела ее портреты… Читала ее стихи и слушала сочиненную музыку. Невозможно, чтобы она влюбилась в такого человека, как вы! В того, кто так безжалостно с ней поступил!
Увидев, как дрогнуло его лицо, продолжила:
– О, вы даже не представляете, как сильно я вас ненавидела!.. Все свое детство я мечтала, чтобы моим отцом оказался кто-то другой и моя мама была жива! Потому что мне так сильно ее не хватало… Но прошлого не изменить. К моему величайшему сожалению, она все-таки вышла за вас замуж, и вы прекрасно знаете, к чему это привело! Знаете, что вы с ней сделали!
Он открыл было рот, но я продолжила выплескивать то, что так долго копилось у меня на душе.
– Поэтому я и приехала сюда. Хотела показать вам метку и письмо, которое мама оставила перед смертью. Хотела, чтобы вы знали: она любила вас до последнего момента, до последней секунды, и это вы… Ваши поступки привели к ее гибели!
Граф Легер подался вперед. Мне показалось, что мои слова причиняют ему боль и он захотел, чтобы я тотчас же замолчала. На это я холодно уставилась ему в глаза, готовая в любую секунду выставить защиту и остановить агрессию.
Вместо этого он принялся расхаживать по кабинету.
– Я ее любил, – наконец, произнес он, остановившись в паре метров от меня. – Я очень сильно ее любил! Но у меня были веские доказательства ее измены и того, что ты – дочь Сильвера Маллета.
В ответ я рассмеялась. Хотела, чтобы получилось язвительно, но вышло так себе.
– Ваши доказательства никуда не годятся! – сказала ему. – Как видите, меня призвали на Отбор как одну из Легеров, так что можете смело пустить их на растопку… Или же вы сомневаетесь в правоте Великих Сестер и решении вашей Трехликой Богини?!
Он что-то неразборчиво пробормотал – наверное, что нисколько не сомневается, – после чего вновь принялся расхаживать из угла в угол. Я же следила за ним с мстительным удовольствием, подумав, что все-таки приехала сюда не зря и что своими словами мне удалось выбить его из равновесия.
О нет, я не ожидала от графа Легера раскаянья – вряд ли он на такое способен! Но, быть может, он хотя бы ненадолго почувствует угрызения совести?
Поэтому я решила их усилить. Раскрыла медальона, который всегда носила на груди, заметив, что у меня дрожат пальцы. И мне это нисколько не понравилось. Я не должна была переживать из-за этого человека!..
Вытащила маленькую, сложенную в несколько раз записку. Ту самую, которую мама оставила в Обители Трехликой для брата и меня.
– Вот, – протянула графу. – Это единственное, что у меня осталось от моей семьи. Ваш портрет, который я всегда ношу, чтобы никогда не забыть того, что вы сделали. И последняя записка моей матери. Но вы должны знать, граф Легер, я не желаю мести!.. Вы не заслуживаете такой чести, потому что… Потому что вы достойны лишь величайшего презрения, которое я к вам и испытываю.
Сказала и уставилась в его серые глаза.
Ждала ответного удара, ждала оскорбительных слов. Ждала, когда он поставит меня на место, облив презрением, заявив, что я – плод измены, и чтобы убиралась с его глаз долой!.. Вместо этого он принялся разворачивать записку, и я увидела, что и у него трясутся руки.
Прочел. Затем резко повернулся и… ринулся к выходу. Хлопнув дверью, убежал. Бросил меня одну – настоящий трирейнский мужчина!.. – и еще и мамину записку с собой унес.
И я, посмотрев ему вслед, подумала… Ну что же, надеюсь, она будет порядком отравлять его существование!
Постояла еще немного – граф так и не возвращался, – после чего, пожав плечами, вышла наружу и побрела по пустынным коридорам Синего Крыла в свои покои. Шла и думала о том, что на этом моя миссия в Трирейне завершена и пора уже возвращаться домой.
Оставалось дождаться, когда с меня снимут чертову метку, и можно будет с чистым сердцем отплыть в Ридию.
Только вот никто не спешил за мной приходить. Я сидела в гостиной, уставившись в окно на далекое море, и ждала… Ждала долго и старательно.
Полуденный зной уже начал спадать, часы давно пробили три, затем четыре, но в мою дверь так никто и не постучал.
Ни мой сбежавший отец, ни распорядительница, ни Сестры Трехликой с рыбьими лицами, чтобы объявить, что они передумали и я не достойна участия в их Отборе. Вернее, король решил, что я нисколько ему не подхожу, поэтому мне можно со спокойной душой отправляться домой.
Нет же, я сидела в полном одиночестве, и эта ситуация начала меня порядком раздражать.
От нечего делать перечитала всего Менгеля – проще простого! – затем попыталась развлечься Темной Магией. Рассадила по углам иллюзорных тварей, чтобы напугать того, кто за мной придет, – потому что он мог бы прийти значительно быстрее!..
Но твари скучали по своим углам так же сильно, как и я.
Наконец, не выдержала. Развеяв иллюзии, покликала служанок, решив, что надо что-то делать.
Попросила принести мне бумагу и чернила, после чего сочинила пространное письмо Хакану Ассалину, в котором – да-да! – мстительно нажаловалась на всех. И на своего ветреного отца, который погубил мою мать, а меня бросил в приюте. Не удержалась от удовольствия изложить эту историю на бумаге, вспомнив слова извозчика о том, что король Трирейна мудр не по годам и справедлив.
Я нисколько не верила, что она навредит графу, но все-таки решила попробовать.
Затем наябедничала королю на зудящую метку, намекнув, что мне, непризнанному ребенку Расмуса Легера, здесь совсем не место. Вспомнив, что Хакан Ассалин тоже заканчивал Академию Магии, добавила, что мое место далеко отсюда, в Ридии, на экзаменах, потому что я тоже жажду получить диплом Высшего Мага.
Я хочу учиться, а не все вот это…
Поэтому не мог бы он проявить понимание и поскорее отпустить меня домой, чтобы я успела на вечерний корабль? У меня завтра экзамен по Теоретической Высшей Магии, и мне не терпится его сдать.
Подписалась – Эйвери Ривердейл, Темная Ведьма из Ридии.
Запечатала письмо простеньким заклинанием – для заканчивавшего Академию снять его будет проще простого, а тот, кто сунет нос не в свои дела, сам виноват!.. После этого попросила доставить мое послание королю.
Впрочем, особых иллюзий я не питала, решив, что Хакан Ассалин вряд ли увидит написанное. Обязательно полезут проверять – секретари или соглядатаи – и получат не слишком приятный сюрприз от ведьмы!
Но, по крайней мере, я сделала все, что могла.
Еще немного посидела, но затем поняла, что оставаться в своих комнатах выше моих сил. Иллюзорные твари выходили у меня все страшнее и страшнее; уже начинали расползаться в разные стороны, грозя выбраться за пределы моих покоев, и я решила, что мне не помешает немного развеяться.
К тоже же жара почти спала, с моря задул прохладный ветерок, принеся с собой приятную свежесть. И я, взглянув из окна на все такое же безоблачное небо, надела шляпку и отправилась в сад.
Прошлась по Четвертому Уровню, но ничего интересного не обнаружила – пара чайных беседок, утопающих в зелени; до одури пахнущие цветы на ухоженных клумбах, маленький пруд с лебедями и прогуливавшиеся с чувством собственного достоинства павлины, которые, завидев меня, разразились противными, мяукающими криками.
Исключительно от нечего делать я решила осмотреть резервуары акведука – по крайней мере, будет что рассказывать дяде по возвращении домой. Подумав, что они должны находиться на верхних уровнях, отыскала едва заметную дорожку, взбирающуюся по склону.
Вскоре прошла Третий Уровень, такой же безжизненный, как и мой. На Втором и Первом стало куда оживленнее. По дорожкам все так же прогуливались девушки. Скучали в чайных беседках, кормили лебедей у пруда, слушали певчих птиц. С несколькими наши пути пересеклись, но они мною не заинтересовались, да и я отплатила им той же монетой.
Поднималась все выше и выше.
Покинув Первый Уровень, я наконец-таки попала на верхнюю террасу, на которой не было жилых помещений. Зато я заметила несколько утопавших в зелени садков для рыб, которых потом наверняка запускали в фонтаны и пруды на жилых Уровнях, а у самой кромки защитного поля разглядела пару рабочих сооружений.
Похоже, мне было именно туда. Конечно, сомнительно, что меня пустят внутрь, но… По крайней мере, почему бы и не попробовать, раз делать все равно нечего?
Миновав пышные розовые кусты, в которых истошно вопили цикады, я неожиданно заметила подошедшую с другой стороны к одному из рыбных садков светловолосую девушку в белоснежном платье. Я сразу же ее узнала по волосам и платью.
Это была либо Камилла, либо Анаис Легер.
Опустив голову, девушка принялась что-то разглядывать на дне садка. На это я лишь пожала плечами, пожалев, что моя дорожка проходит как раз мимо нее. Разговор с отцом отбил какое-либо желание встречаться с другими своими… гм… родственниками со стороны Легеров, поэтому, остановившись за очередным розовым кустом, я засобиралась было уже открыть портал. Решила выйти на другом конце дорожки, но тут заметила, как к моей единокровной сестре по той же боковой тропинке со стороны моря приближаются три девушки в разноцветных платьях.
Увидев их, одна из Легеров почему-то подскочила и попятилась.
А я… К этому моменту я как раз вскинула руку, чтобы активировать пространственное заклинание, но затем передумала, решив все-таки посмотреть, почему одна дочерей Расмуса Легера так сильно не обрадовалась встрече с разноцветной компанией.
Я только посмотрю, сказала себе строго. Мне нет до этого никакого дела – ни до кого из той семейки!..
Внезапно налетел порыв ветра – как раз со стороны садков, – принеся с собой резкий, неприятный запах. Такой, что мне сразу же захотелось чихнуть, а затем зажать нос руками и поскорее убежать прочь.
Но ни чихать, ни убегать я не стала. Потому что я его узнала.
Это был дух тлена и разложения. Запах серы.
И мне нисколько это не понравилось. Ни ядовитый порыв, пришедший со стороны рыбных садков, ни то, что троица остановилась возле младшей из Легеров, после чего до меня донеслись их громкие голоса и язвительный смех.
Поэтому я прибавила шагу. Можно было, конечно, распахнуть портал, но до них оказалось рукой подать.
Девицы столпились возле младшей из сестер Легер и принялись над ней насмехаться. Особенно упражнялась в остроумии самая высокая из них – с черными волосами, спадавшими на пышные бедра, и слишком яркими губами на бледном лице.
Наморщив носик, она заявила, что тут воняет… Воняет точно так же, как в школе при Академии Магии, где они вместе учились. Но теперь-то она прекрасно понимает причину запаха! И Анаис Легер здесь, на Отборе, нечего делать – король сбежит от нее без задних ног, потому что это она – вонючка.
Две другие девушки подобострастно засмеялись, младшая из Легеров открыла рот, чтобы возразить, но так ничего и не сказала. Закрыла и отвернулась.
Поэтому сказала я.
– Серьезно в этом сомневаюсь, – заявила им.
Подошла, оценила слезы в глазах единокровной сестры и презрительные выражения на лицах окруживших ее девиц. Местная аристократия, подумала я про себя.
– И ты кто такая, – вскинулась черноволосая, уставившись на меня с надменным видом, – чтобы сомневаться в моих словах?
– Та, которая вполне может различить сторону, откуда дует ветер, – заявила ей. – Судя по его направлению – а он дует с моря! – мы имеем возможность наслаждаться… гм… именно вашим запахом, благородные леди!
Тут нас достиг еще один порыв, принесший похожую вонь, и я решила, что запах шел с расположенного по соседству рыбного садка.
Девицы дружно зажали носы, но… Возразить им было нечего. Поэтому, фыркнув, подобрали подолы и кинулись прочь по дорожке, по которой я только что пришла. Одна из них попыталась зацепить меня плечом, но я, вежливо улыбнувшись, отстранилась, и та чуть было не завалилась в колючие розовые кусты.
Но, пробормотав ругательство, последовала за своими подругами.
– Спасибо! – поблагодарила меня Анаис. Всхлипнула, затем глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Не удалось – в глазах все еще были слезы, и выглядела она порядком встревоженной. Как потом оказалось, из-за меня. – Но тебе не надо было вмешиваться!
– Эйвери Ривердейл из Ридии, – представилась я. – Последняя и крайне неожиданная невеста короля Хакана Ассалина.
О нашем родстве я решила не упоминать, все еще надеясь тихо и без шума отбыть домой. Причем сегодня же.
– Анаис Легер, – отозвалась сестра. – Вполне ожидаемая избранница короля, но это вряд ли что-то изменит. Королевой станет одна из них, – она посмотрела вслед удалявшейся троице. – Либо Лиза Ансель, либо Сабрина Алар. – Но дальше продолжать не стала, перевела разговор на другое. – Мы учились вместе в Коррине, и Лиза меня сразу невзлюбила. Наверное, потому что Эрик Холгер обратил внимание на меня, а не на нее, хотя я не давала ему никакого повода.
– В таких делах никакого повода и не нужно, – отозвалась я, подумав, что младшая из Легеров мне определенно нравится.
В ней чувствовались благородство и внутренняя чистота.
– Теперь они перекинутся на тебя, – вздохнула девушка. – Лиза такое не забывает! Ты выставила ее дурой на глазах у ее подруг. Мне так жаль…
– Вот еще! – пожала плечами. – Не бери в голову. Уж как-нибудь разберусь!
Но Анаис Легер не спешила мне верить.
– Нам несдобровать, потому что мы заперты здесь вместе с ней!
– Ты немного неправильно оцениваешь сложившуюся ситуацию, – усмехнулась я. – Эти они заперты здесь вместе со мной, и им остается молить свою Богиню, чтобы меня выкинули с Отбора как можно скорее. Иначе, если мне вдруг станет слишком скучно, я ведь могу обратить свой взор в их сторону.
На это Анаис все-таки улыбнулась.
– Молитвы Великой Богине здесь вряд ли помогут. Отпустить с Отбора тебя сможет только король, – пояснила она. – И то, если ты станешь ему неинтересна. Тогда твоя метка погаснет, и ты сможешь выйти за пределы защитного купола над дворцом. До этого времени…
– Знаю, – поморщилась я. – До этого мы все пленницы Отбора.
Анаис нерешительно кивнула.
– Сбежать отсюда тоже нельзя, – добавила она, приглушив голос, словно прочитала мои мысли. Промелькнула одна такая, признаюсь. – Любая попытка проникнуть за пределы купола без разрешения тебя убьет.
– Даже так?! – удивилась я. – Они что, пустят по моему следу магов-ищеек с приказом покарать за ослушание?
– О нет! – Анаис покачала головой. – Все куда проще. Тебя убьет твоя собственная метка. Так здесь все устроено…
Затем она добавила:
– Вернее, это устроили Сестры Богини, но таковы традиции Отборов, которые тянутся из глубины веков. Разве тебе не рассказывали?
Покачав головой, пояснила, что я вообще-то не из этих мест. К тому же еще и опоздала на Отбор. А можно чуть больше о традициях и убивающей за ослушание магической метке?
Оказалось, ничего нового добавить Анаис Легер не могла.
– Мы должны оставаться во дворце, пока король нас не отпустит или же не выберет себе жену. Тогда Отбор закончится, и мы будем свободны. Но до тех пор мы заперты в этих стенах.
– И сколько же он может продлиться? – поинтересовалась у нее.
– Первые свидания уже прошли, – пожала она плечами. – Этим вечером мы узнаем результаты. Думаю, кого-то уже отпустят домой.
На это я покивала – отличная перспектива! Выходит, я как раз опоздала на те самые свидания, так что поездка домой не заставит себя долго ждать.
Анаис тем временем продолжала:
– Затем будут еще три испытания – на верность, магию и отвагу. Это девиз рода Ассалинов, и именно через них нам придется пройти, чтобы король смог выбрать достойную королеву.
– Логично, – отозвалась я, все еще надеясь, что меня отсеют этим же вечером.
– Но я уже говорила, что его избранницей станет либо Лиза, либо Сабрина Алар, – понизила голос Анаис. – Они обе – племянницы Великой Сестры, поэтому их метки горят значительно ярче наших. Думаю, все монахини Трирейна молятся за победу этих двоих, так что кто-то из них обязательно выиграет Отбор и станет нашей королевой.
Тут до нас долетел еще один порыв ветра с мерзким привкусом серы, и Анаис, охнув, прикрыла рот.
– Запах, ну конечно же! – воскликнула она. – Посмотри, – потянула она меня за рукав к садку. – Здесь полным-полно дохлых рыбок, хотя воняет откуда-то сверху… Или дальше по дорожке с той стороны, не могу понять!.. Но, думаю, все-таки оттуда, – она указала мне на соседний садок. – Наверное, там какое-то большое мертвое животное. Залезло и… – не договорила, вздохнула. – Странно только, что его до сих пор не заметили. Здесь повсюду слуги.
– Животное тут ни при чем, – покачала я головой. – Это запах серы. Скорее всего, она каким-то образом попала в трубы, подводящие воду к садкам, поэтому все рыбки и передохли. – Вздохнула. Рыбок было жалко. – Пожалуй, я пойду и посмотрю, что там и как. А ты… Было бы хорошо, если бы ты позвала на подмогу.
Анаис нерешительно кивнула, и я, кинув на нее прощальный взгляд, направилась по дорожке к следующему садку. К удивлению, вода в нем оказалась чистой, хотя рыбки тоже пострадали. Затем я заметила еще один садок, но чтобы туда попасть, надо было взобраться по вырубленной в скале крутой лестнице, вившейся среди зарослей барбариса и цветущих рододендронов.
Порядком запыхавшись, одолела и этот подъем. Затем обругала себя, что снова забыла про порталы. Магисса я или кто?! Похоже, трирейнская жара изрядно размягчила мне мозг!..
Кинула взгляд назад и поняла, что от жары пострадала не только я. Потому что Анаис Легер никуда не ушла. Так и осталась возле первого садка, забыв отправиться за помощью. Сидела на его каменном краю, и меня это порядком удивило.
С чего бы ей… гм… наслаждаться запахом серы и видом на дохлых рыбок? Или же она кого-то ждет? Причем эта встреча для нее крайне важна, поэтому она терпит такие неудобства.
Пожав плечами – мне-то какое до этого дело! – снова принялась подниматься по лестнице.
В следующем садке вода оказалась чистой, но тут снова подул ветер, принеся с собой все тот же мерзкий запах, и я решительно отправилась дальше. Дорожка заворачивала за уступ – это было последнее место, откуда можно увидеть Анаис, поэтому я все-таки оглянулась.
Оказалось, та все еще сидела и ждала.
Тогда я завернула за скалу и наконец-таки обнаружила садок, источавший ту самую вонь. Принялась осматривать подходящие к нему трубы и вскоре пришла к выводу, что они не связаны с центральным водопроводом. Потому что трубы были деревянными, тогда как, судя по дядиным рассказам, Адда-Адалин был выстроен совсем недавно, и там вовсю уже использовали керамику.
Вполне возможно, воду в эти садки подавали из сохранившегося с момента возведения королевской резиденции старого водопровода. Сюда она попадала первой, затем, разбавленная, стекала в следующие садки, вызвав массовую гибель рыбок.
Еще один порыв ветра, и куда более насыщенный запах… Похоже, его источник все же был где-то наверху, и я упрямо полезла в гору, решив отыскать, откуда выходят трубы. Дорожка петляла среди огромных валунов, снова выведя меня к месту, с которого была видна моя единокровная сестра.
И я посмотрела.
Оказалось, ждала Анаис Легер не зря – со стороны дворца к ней спешил мужчина в темной одежде. Его лица отсюда было не разглядеть, я лишь заметила, что у него длинные черные волосы, спадавшие на широкие плечи.
Завидев его, младшая дочь графа Легера подскочила и тут же кинулась ему навстречу. Протянула руки, и мужчина подхватил, закружил ее в своих объятиях.
На это я усмехнулась. Похоже, у Лизы Ансель и у Сабрины Алар была крайне серьезная конкурентка на внимание Хакана Ассалина! Так что не стоит им расхаживать по дворцу с видом королев, даже если за них молятся все рыбоподобные Сестры Трехликой!..
Но тут мне стало не до смеха, потому что и на мою дорожку с бокового ее ответвления вышел молодой мужчина. Его появление, признаюсь, меня порядком удивило. Выходит, не только я одна с маниакальной настойчивостью лезла в гору – иначе объяснить его появление у меня не получалось.
Я-то и свое с трудом объясняла!
Стояла – запыхавшаяся, с запыленным подолом, порядком страдающая от жары и от непокорных темных прядей, постоянно лезущих в глаза. Допустим, мне скучно сидеть в своих комнатах, дожидаясь с моря погоды. Вернее, прибытия короля. А он?..
Тут я потеряла дар речи, осознав, что король-то уже прибыл… Потому что передо мной стоял Хакан Ассалин! Правда, сейчас он был без свиты и в обычной одежде, но правитель Трирейна производил все такое же сокрушительное впечатление, как и когда смотрел на меня с инпринов газет Срединноморья.
Но тогда… Получается, возле садка с погибшими рыбками Анаис Легер дожидалась вовсе не его!
