Сутки были забиты до отказа, но все-таки в 24 года Любовь Петровна выходит замуж за Андрея Берзина – заместителя начальника управления Наркомзема. Теперь Орлова могла не работать и целиком посвятить себя учебе. Она все хотела делать первоклассно: и петь, и танцевать, и владеть искусством драмы.
Любовь учится на хореографическом отделении Московского театрального техникума, параллельно берет уроки актерского мастерства. Результат не заставил себя долго ждать – девушка проходит конкурс и поступает в труппу Музыкального театра под руководством В. И. Немировича-Данченко.
Это была ее первая маленькая победа!
И все бы хорошо, но Андрея Берзина арестовали. Актриса бежала домой с репетиции, когда ей навстречу на извозчике ехал муж с соответствующим сопровождением. У них даже не было возможности попрощаться…
Больше Любовь Петровна его никогда не видела.
Но нужно было как-то жить дальше, и актриса с головой уходит в работу. Она трудится в Музыкальном театре, а также выступает с концертной программой в кинотеатрах. Тем временем появляется загадочный поклонник – импресарио Франц. Роман с иностранцем было увлек ее, но в 1933 году непредсказуемая судьба приготовила для Орловой, пожалуй, самый главный сюрприз в жизни.
Режиссер Григорий Александров был счастливчиком и баловнем судьбы. Дерзкий экспериментатор к моменту знакомства с Любовью Петровной только что вернулся из творческой командировки в Европу и Америку, куда ездил со своим учителем Сергеем Эйзенштейном.
А Орлова в это время блистала в театре. Она уже пробовала себя в главных ролях, да и в кино успела дважды сняться, правда в эпизодах.
Александров работал над музыкальной комедией «Веселые ребята» и пребывал в панике: все роли были утверждены, не могли найти только домработницу Анюту. Тогда художник Петр Вильямс рассказал режиссеру о молодой актрисе, случайно увиденной в «Периколе».
Александров сходил в Музыкальный театр, и Орлову тут же пригласили на пробы, где она впервые встретила его: «Я вошла, увидела золотоволосого бога, и все было кончено!»
Конечно же, все только начиналось! Александров после нескольких дней знакомства послал телеграмму Исааку Дунаевскому: «Есть Анюта по имени Любовь!» И Дунаевский ответил: «Эта строчка телеграммы может стать основой песни, но музыку к ней, Григорий Васильевич, мне кажется, вы напишете сами».
Так и вышло. Мелодию жизни они с тех пор писали вместе и вместе снимали кино. Любовь Петровна закончила отношения с Францем, Александров тоже был практически свободен – его жена готовилась к созданию новой семьи.
В сентябре того же, 1933, года они уехали в Гагры на съемки «Веселых ребят». Одного взгляда на режиссера и его актрису хватало, чтобы понять: здесь настоящая любовь.
Любовь Петровна при этом говорила: «Если вы думаете, что это он меня завоевывал, то это не так.
Нет, это я его завоевывала!»
Да, она не только завоевывала его любовь, она боролась и за признание режиссером ее актерских возможностей. Впрочем, тогда на съемочной площадке оба работали как одержимые. Они понимали, что от судьбы этого фильма зависит их будущее. Однако съемки затягивались. Тяжело давалась работа с животными. По сценарию пастуху Косте никак не удавалось выгнать быка из дома. Поэтому актер должен был забраться верхом на животное и, как наездник, направить его к выходу. Но Леонид Утесов не решился на столь рискованный трюк: «Эх, Гриша, не актерское это дело – прыгать на быка». И тогда Орлова предложила себя в роли наездницы. По свидетельству внучатой племянницы Любови Петровны, Нонны Голиковой, она была актрисой, никогда не позволявшей себе слов «не могу», да и просто не могла допустить, чтобы остроумная находка режиссера осталась неосуществленной.
Когда началась съемка, Орлова увлеклась и с такой яростью охаживала быка веником, что он взбунтовался и сбросил актрису. Ушиб спины оказался настолько сильным, что больше месяца Орлова пролежала в постели. А когда все было позади, матушка Любови Петровны долгое время всем гостям задавала вопрос: «А вы посадили бы свою жену верхом на быка?» Но истории, подобные этой, никогда не пугали нашу героиню. Орлова была настоящим трудоголиком и порой работала из последних сил, часто в ущерб собственному здоровью. Но зритель об этом не знал – он видел перед собой актрису с обворожительной улыбкой, задорно певшую и танцевавшую!
«Я нашел свое режиссерское счастье», – говорил о ней Григорий Васильевич. Ведь в «Веселых ребятах» изначально сценарий писался на героя Утесова, и только после начала съемок сюжетная линия Анюты занимала все больше места. Сценарий переписывали, что называется, на ходу.
И Любовь Петровна не уставала восхищаться Александровым: для режиссера на съемочной площадке не было ничего невозможного. Даже упрямый бык стал в кадре «пьяным» ровно настолько, насколько это нужно было для создания комедийного эффекта!
Смех смехом, но когда фильм представили на суд критиков, казалось, путь на экран ему будет заказан. Картину клеймили за отсутствие «социального хребта», безыдейность и перепевы американских мюзиклов. Но случилось маленькое чудо.
Картину посмотрел Максим Горький, после чего организовал просмотр фильма товарищу Сталину. А Сталину очень понравилось: «Я как будто месяц провел в отпуске».
После премьеры «Веселых ребят» Орлову и Александрова пригласили в Кремль. Рассказывали, что, когда их подвели к вождю, тот предложил Орловой попросить у него все, что душе угодно. Она хотела знать хоть что-нибудь о судьбе первого мужа, Андрея Берзина. Ответ был: «Вам сообщат». Ее действительно вскоре вызвали на Лубянку:
– Все, что мы можем сделать для вас, это разрешить воссоединение с мужем. Желаете?
Орлову ожидали любовь и обожание зрителей, принимавшее порой катастрофические формы.
Вабель с юмором писал Александрову о том, как принимали актрису в Одессе: «Если вы хотите знать, что делает ваша жена, могу сообщить во всех подробностях. У „Лондонской" толпа, а на деревьях напротив ее окон сидят мальчишки и обо всем докладывают вниз: „Вошла… взяла полотенце… переодевается"».
И хотя роман с Александровым перерос в брак, актриса по-прежнему всю себя отдает работе, и для режиссера она прежде всего муза. Супруги готовятся выпустить новый музыкальный фильм «Цирк», где Любовь Петровна создала драматический образ американской цирковой актрисы Марион Диксон.
Эти съемки можно считать настоящим подвигом актрисы. В фильме есть эпизод, когда Любовь Петровна танцует на пушке и затем садится на нее. Площадка наверху пушки от прожекторов накалилась, но Орлова ради дела шла на все. «Цирк» снимали на импортную пленку, перерасход которой рассматривался руководством как преступление. Каждый лишний дубль – настоящая трагедия.
Получив сильные ожоги, Орлова и допела, и дотанцевала, не допустив пересъемки.
В 1937 году Сталин подписал указ выделить во Внуково землю для Поселка писателей. Александров и Орлова получили там гектар земли и построили дачу. Дом был огромный, уютный, закрытый для чужих. Все здесь было безупречно, и даже идеальная ровность газона ничем не нарушалась: на нем было позволено расти только одной-единственной елочке, посаженной Любовью Петровной и Григорием Васильевичем 9 мая 1945 года.
Этот дом совершенно не походил на те, что его окружали. Особняк, словно сошедший с заграничных открыток, оснащенный всевозможными техническими новинками. Соседями по даче были Утесов, Дунаевский, Лебедев-Кумач. Неслучайно, несмотря на то что это был внуковский Поселок писателей, его называли поселком «Веселых ребят».
Григорий Васильевич не раз повторял: «Мы объездили чуть ли не весь мир, но лучше нашего Внукова нет места на земле».
И вот уже готов новый фильм «Волга-Волга», где Александров про-демонстрировал неразрывную связь своих музыкальных комедий не столько с американским мюзиклом, сколько с исконно русской традицией народного балагана и скоморошества. Здесь Любовь Петровна вновь проявляла чудеса храбрости. Она прыгала в ледяную воду, тонула, а чтобы войти в образ письмоносицы, целый месяц разносила газеты, письма и телеграммы.
Выходу «Волги-Волги» на широкие экраны предшествует закрытый показ в Кремле. Сталин радостно комментирует новый киношедевр Орловой и Александрова, только вот самой Орловой на закрытом показе не было.
Любовь Петровна сделала все, чтобы никогда больше не бывать на приемах в Кремле, и Александров всегда отдувался за двоих. Однажды Иосиф Виссарионович все-таки «пошутил» по этому поводу: «Если с этой женщиной что-нибудь случится, мы вас расстреляем».
Орлова была любимой актрисой вождя. И это открывало перед ней немалые возможности, что, в свою очередь, также таило немалую опасность. Актриса прекрасно понимала всю сложность ситуации и сумела максимально оградить себя от возможных последствий. Впрочем, дистанцию Любовь Петровна умела держать всегда.
Даже в самой непринужденной беседе с Орловой ощущалась некое пространство, разговор шел как бы на «расстоянии вытянутой руки».
В 1940 году выходит фильм «Светлый путь», где Орлова играет ткачиху Таню Морозову. Актриса основательно подготовилась и к этой роли.
Три месяца она проработала на ткацком станке, успешно сдала техминимум и даже получила удостоверение ткачихи.
Работать Любовь Петровна умела.
Никакие обстоятельства не могли сломить актрису. В октябре 1941-го вместе с Александровым наша героиня отправилась в эвакуацию. Устроив быт Григория Васильевича, Орлова поехала к войскам. Всю войну актриса выступала перед солдатами, побывала почти на всех фронтах – под Минском и Киевом, Орлом и Белгородом, Харьковом и Курском.
А в 1947 году на экраны выходит новый фильм с говорящим названием «Весна». В этот раз работы у Орловой оказалась вдвое больше, чем обычно, ведь ей достались сразу две главные роли. Она играла молодую актрису Шатрову и ученого Никитину. Любопытная деталь – «Весна» стала новаторским кино. Никто никогда не снимал еще одну актрису в двух ролях в одном кадре. Александров придумал особые манипуляции с пленкой, позволяющие снять отдельно левую часть кадра, отдельно – правую, а потом соединить их.
Режиссер представил фильм на Венецианском кинофестивале.
Европейские кинокритики назвали игру Любови Орловой блестящей, а награду за лучшую женскую роль она разделила со звездой мирового кино Ингрид Бергман.
Роль в «Весне» стала для Любови Орловой последней успешной работой в кино. В 1947 году она пришла в драматический театр – Театр имени Моссовета. Орлова боялась выходить на сцену. А вдруг провал? Но ее ждал успех.
Амплуа поющей и танцующей героини Любовь Петровна сменила на драматические роли.
В театре Моссовета она служила вместе с Фаиной Раневской, дружба с которой завязалась еще на съемках фильма «Весна». Орлова называла ее «Мой добрый Фей». Говорят, только Любовь Петровна могла успокоить разбушевавшуюся Фаину Георгиевну: «Только ради вас, Любушка».
В театре Орлова продолжала поиски пьесы для себя, что было весьма непростой задачей. Драматурги писали в основном молодых героинь, а вот возрастная роль – большая редкость.
Вег времени неумолим… В 1972 году Александров приступил к фильму «Скворец и Лира», где актрисе досталась роль разведчицы. Орлова радостно готовилась к съемкам. Увы, этот фильм так никогда и не вышел на экраны, не подарив Любови Петровне ни успеха, ни славы.
Возможно, дело в том, что сам Александров был мастером определенного жанра, в котором должна блистать молодая звезда. И тут возникла серьезная творческая проблема, продиктованная временем. Его звезда была уже немолода, но без нее режиссер не мыслил своего творчества. В жанрах, где нельзя петь и танцевать, ему было неинтересно. А Любовь Петровна не хотела сниматься у других режиссеров.
Но как бы то ни было, «Скворец и Лира» стала последней картиной, где на экране появилась Любовь Орлова. В последний день озвучивания фильма ей стало плохо. Вызвали неотложку, и вот страшный диагноз – рак поджелудочной железы… Любимица миллионов, великая Любовь Орлова ушла из жизни в январе 1975-го. Ей было 72 года.
После смерти Л. Орловой на доме, где она жила в период 1966–1975 гг., была установлена мемориальная доска (Большая Бронная, д. 29)
Но в памяти зрителей Любовь Петровна навсегда останется первой советской кинозвездой, ведь она олицетворяла не только идеал красоты своего времени, но и счастливую судьбу женщины, превращенной из Золушки в принцессу.
«Женщина очень властная, с ясным умом, большим житейским тактом и самостоятельными взглядами. Подлинная глава семьи», – писал о Марии Федоровне Морозовой Павел Бурышкин в книге воспоминаний «Москва купеческая».
Мария Морозова и впрямь была удивительной женщиной. В ней самым невероятным образом сочетались душевная щедрость и суровость характера. Она появилась на свет в 1830 году в Москве в семье купцов-старообрядцев, владельцев фабрики шелковых материй, Федора Ивановича Симонова и Марии Константиновны, в девичестве Солдатёнковой. У них родилось трое детей, но всеобщей любимицей была старшая, бойкая кареглазая Машенька, отличавшаяся настойчивым и твердым характером. Образование девочка получила домашнее, но солидное: к ней на дом приглашали лучших московских учителей. Особенно легко Марии давались математика, немецкий и французский языки.
Жизнь семьи протекала размеренно. Но вдруг, когда нашей героине исполнилось 16 лет, батюшка скоропостижно скончался. Воспитывать осиротевших детей помогал дядя – Козьма Терентьевич Солдатёнков, знаменитый фабрикант, меценат и коллекционер. Козьма Терентьевич, один из богатейших московских купцов, собственных наследников не имел, поэтому после смерти главы семейства именно он занялся поисками достойной партии для любимой племянницы. Как и в любом другом деле, ох и расстарался Солдатёнков! К будущему жениху предъявлял жесткие требования: должен непременно быть старообрядцем и принадлежать к семье богатых купцов-промышленников.
Выбор дальновидного Козьмы Терентьевича пал на Тимофея Саввича Морозова, наследника крупного текстильного производства. Сказано – сделано: 18-летняя Мария вышла замуж за 25-летнего Тимофея. И как покажет жизнь, этот брак окажется вполне благополучным! Тимофей Морозов был старше жены и, подобно ей, обладал решительным и независимым характером. Тем удивительнее, что супружеская жизнь Морозовых сложилась счастливо.
В мелочах Тимофей Саввич уступал жене и часто обращался к ней за советом, но в «больших делах» всегда поступал по-своему По свидетельству Галины Ульяновой, это был тот самый редкий случай, когда две личности с сильными характерами не боролись за лидерство, а гармонично дополняли друг друга, и муж верил жене как самому себе.
Один за другим родились девять детей. Из них до взрослого возраста дожили шестеро: 4 дочери и 2 сына – Савва, главный помощник в делах, и Сергей, будущий знаменитый меценат.
Детей Мария Федоровна держала в строгости, однако на образование средств не жалела. Так, сыновья учились в одной из лучших московских гимназий, «что у Покровских ворот», а именно в 4-й Московской гимназии, а затем в Московском университете.
Обучая детей уму-разуму, Мария Федоровна не уставала повторять: «Делай так, чтобы тебе было хорошо, а другим не было бы плохо». Мудрая женщина!
Морозовы жили в особняке в Большом Трёхсвятительском переулке.
По словам современников, их усадьба выглядела как «великолепный дворец».
Здесь с родителями жили все дети, Морозовы-Тимофеевичи. А повзрослев, вылетали из родового гнезда, обзаведясь уже собственными семьями.
Усадьба Морозовых не только хороша в архитектурном плане, но и может похвастаться богатой историей.
Во второй половине XVIII века участок принадлежал князю С. Д. Кантемиру позднее перешел в руки бригадирши Д. Н. Лопухиной, устроившей здесь образцовое частное училище. Много знаменитых выпускников дало городу училище, в частности, здесь учился А. И. Дельвиг, будущий строитель московского водопровода. Затем усадьба перешла во владение знаменитого откупщика Василия Кокорева, одного из богатейших людей страны (его состояние оценивалось в 8 миллионов рублей).
Особняк Морозовых (Большой Трёхсвятительский пер., д. 1–3, стр. 1)
По свидетельству современников, дом в Трёхсвятительском переулке был им «куплен в развалинах, возобновлен самым безобразно-роскошным образом» по проекту архитектора И. Черника. Упоминали даже крышу, покрытую золотом. Впрочем, дом служил благородной цели: три года здесь располагалась Кокоревская картинная галерея. Позднее знаменитый откупщик сдавал помещения под меблированные комнаты и гостиницу, а после продал усадьбу Марии Федоровне Морозовой.
Став хозяйкой роскошного особняка, окруженного огромным садом, деятельная Мария Федоровна взялась за перестройку семейного гнездышка. Она пригласила знаменитого зодчего Петра Александровича Дриттенпрейса, перестроившего главный усадебный дом в русском стиле.
Тогда же полностью изменили и интерьеры дома, а в одном из помещений верхнего этажа устроили старообрядческую домовую церковь.
Что и говорить, не дом, а настоящий дворец! Широкая чугунная лестница, балкон, с которого можно было даже увидеть Кремль, в то время еще почти не заслоненный многоэтажными постройками. Но самым любимым местом Марии Федоровны стал огромный зимний сад. Здесь она принимала посетителей, а также позировала живописцам. Например, самому Валентину Серову: художнику удалось мастерски отразить проницательный взгляд и властный характер предпринимательницы. В лежащей на черном подоле платья руке Марии Федоров ны – очки. Серов неслучайно выбрал именно этот атрибут для характеристики своей героини: она постоянно читала.
В доме Морозовых каждую неделю устраивались «назначенные вторники», на которые приглашались родственники и близкие друзья. Давали супруги и великосветские балы, и танцевальные вечера для молодежи, где, несмотря на строгости старообрядческого быта, гостей окружала вполне светская обстановка. Танцы сменялись играми, в том числе и карточными.