Оксана Триведи
Твоё сердце хочет бежать ко мне
Глава 5
Сквозь ветви деревьев мне удалось разглядеть большой водопад. Я осторожно навела камеру, прищуривая один глаз, чтобы поймать лучший ракурс. Звук затвора заставлял моё сердце биться быстрее. Я любила фотографировать. В моей голове всегда жили картинки. С самого детства я наблюдала за миром через объектив. Глядя на береговую линию, открывавшуюся с моста Соним, на котором я находилась сейчас, мои мысли снова вернулись в прошлое. Красный свет в тёмной ванной комнате. Тазик со специальным раствором, в который опускали снимки. Изображение проявлялось так медленно, что я постоянно дёргала отца за руку и спрашивала: «Скоро?». Тогда мне казалось, что на моих глазах рождалась магия. Ещё бы! Для десятилетней девочки белые карточки через несколько минут становились картинками с историей. Проявлять плёнку всегда было моим любимым занятием. Мне нравилось видеть, как моё лицо застывало с солнечной улыбкой на чёрно-белых кадрах. Папа часто снимал меня на старый фотоаппарат. Те минуты словно въелись под кожу. Иногда я хотела бы разорвать прошлое, как испорченные фотографии. Выбросить бы всё и забыть навсегда. Но потом меня охватывало чувство отчаяния от того, что те мгновения были самыми счастливыми во всём моём детстве. Мы с папой на одной волне. Фотография – наш главный секрет. Именно отец познакомил меня с фотоискусством, научил меня делать красивые снимки. Тогда мы весело проводили время. Я запоминала каждую деталь. А потом все эти чудесные дни растворились в воздухе. Прошло девять лет, а я по-прежнему ждала, когда мы с папой снова будем проявлять фотографии и украшать мир. Но он исчез, как со временем выцветает когда-то самый удачный снимок. Яркие краски начинают бледнеть, а затем остаётся лишь едва уловимое очертание прежде знакомой фигуры. Мама настаивала на том, чтобы избавиться от старых фотоаппаратов. Только я не позволила. Не знаю, почему я их оставила. Вернее, понимала в глубине души, но боялась признаться в этом. Я скучала по тому времени.
Я опустила фотоаппарат и посмотрела вперёд. Перед моим взором открывался лес и водопады. Я громко вздохнула. Природа всегда манила меня своим очарованием. Благодаря отцу у меня даже появилась традиция фотографироваться возле деревьев. Особенно я любила тополя, ветви которых тянулись вверх, будто человеческие руки к небу. Меня всегда восхищало это. Когда я фотографировала, то словно общалась с папой. Порой мой взгляд блуждал вокруг, пытаясь зацепиться за что-то интересное, и я часто слышала голос отца. Чувство, что он где-то рядом, только почему-то прячется от меня. «Карина, смотри, здесь свет идеально подходит для портрета». «Кариш, тень на этих листьях помогает разглядеть их настоящий цвет». Я до сих пор помнила голос отца в деталях. Когда он разговаривал со мной и сестрой, его голос звучал как чистый бархат. Когда неожиданно в общении с мамой начинались стычки, то тембр отца напоминал вельветовую ткань в затяжках, словно на ней повалялся ёжик. А иногда отец разговаривал с нами так, что его интонация была похожа на пластинку, которую поцарапала иголка, неудачно съехавшая с нужной дорожки в старом патефоне. Я помнила всё против своей воли. Воспоминания часто ловили меня в одиночестве, когда я не могла закрыть им рот, чтобы не разрешить погрузить меня в прошлое. Я не хотела туда возвращаться. Впрочем, как и забывать тоже. Я просто мечтала, чтобы то время осталось в памяти, но не причиняло боли. За это я и любила фотографию. Когда фотографируешь, то останавливаешь время. И когда возвращаешься, то в кадре лишь хорошее. Такие воспоминания мне по душе.
– Доброе утро, – услышала я справа от себя приятный мужской голос с корейским акцентом.
Я резко повернулась и увидела Дон Су. Он стоял, опираясь на красные перила моста Соним, и смотрел вдаль. Я уже открыла рот, чтобы вытряхнуть на него порцию мусора из слов, но внезапно сдержалась. Его профиль притягивал к себе. Аккуратный вздёрнутый нос, на котором слева изящно разместилась маленькая родинка. Странно, что вчера я не заметила её. Наверное, из-за актёрского грима. Крошечная точка легко исчезала под толстым слоем профессиональной косметики. Обворожительная форма припухлых губ напомнила мне о вчерашнем случайном поцелуе при падении. Захотелось обвести пальцем очаровательные изгибы на лице Дон Су. Я смутилась и отвернулась. Сердце стало безумно колотиться. Он не должен догадаться, что я запомнила то нелепое прикосновение наших губ. Меня вдруг бросило в жар. Я почувствовала, как на моих щеках затанцевала кисточка с алой краской. Неужели это от утреннего солнца? Или причиной был Дон Су? Я попыталась сглотнуть. Но от волнения получилось лишь с третьей попытки. Это на меня совсем не похоже. Я никогда не переживала из-за парней. Я не верила в отношения. И я не собиралась менять своё мнение.
– Вообще-то я пожелал тебе доброго утра. – Лим Дон Су подошёл ближе.
Я не ответила, продолжая смотреть в ту сторону, откуда виднелся водопад.
– Сегодня русская девушка проглотила язык или забыла английский. – Кореец немного наклонился, стараясь заглянуть в мои глаза.
– Кажется, это ты забыл кое-что, – не выдержала я и, задрав голову, взглянула на Дон Су. Мне хотелось напомнить ему про вчерашние слова, которые я выкрикнула ему от злости. Но я увидела такой дивный тёплый свет в его тёмно-карих глазах, что моё сердце начало неспешно таять, словно зефирка в горячем какао. Форма слегка полукруглых глаз делала Дон Су похожим на милого щеночка. От его взгляда по моим рукам стали кувыркаться мурашки.
– Оставь меня в покое. Не приближайся, – проговорил кореец.
Я вздрогнула. Он повторил мои слова, которые вчера я сказала в раздражённом состоянии.
– Не ожидала? Я ведь актёр. У меня прекрасная память.
– Если такая хорошая память, тогда зачем ты здесь?
– Соскучился.
Мои глаза расширились в полном изумлении. Он так легко признался в своих чувствах?
– Карина, у тебя очень красивые глаза светло-зелёного оттенка. Напоминают фисташки. Девушка с фисташковыми глазами. Мне нравится это. – Дон Су смотрел мне прямо в глаза.
В эту минуту я хотела прыгнуть с моста в прохладную воду, чтобы освежиться. Наверное, сейчас я как свёкла.
– Ты выглядишь так, будто у тебя температура, – сказал кореец и приложил ладонь к моему пылающему лбу. – И правда жар.
– Нет никакой температуры. Всё нормально. – Я убрала его руку.
– Сегодня очень жарко. Ты давно снимаешь здесь? – проговорил Дон Су. В этот раз его ладонь заботливо легла на мою голову.
Я сдержалась, чтобы не скинуть его руку, потому что тогда бы мне пришлось ещё раз прикасаться к нему, а я не хотела больше этого допускать. Может быть, я перегрелась на солнце? Надо бежать отсюда прочь.
– Да. Я пришла ещё на рассвете. В это время очень красиво, – ответила я.
Что я несу? Я же собиралась сказать совсем другое.
– Это точно. Я тоже видел рассвет. У меня сегодня сцены, где герой на рассвете вспоминает свою первую любовь. Съёмки здесь неподалёку. Сейчас у меня перерыв, поэтому я пришёл сюда. Люблю мосты. Они соединяют разные части города, как и людей, которые иногда находятся далеко друг от друга, – улыбаясь, произнёс Дон Су.
Я удивлённо взглянула на актёра. Сегодня он казался другим, добрым, мягким, искренним. Настоящим? Или это всё его приёмы? Слова парня напомнили мне об отце, который обожал фотографировать мосты и меня на мосту.
– Что случилось? Выглядишь так, будто я сказал то, что ты хотела сказать.
– Нет. Просто я задумалась о своём.
– Знаешь что?
– Что?
– Когда приходят воспоминания и хватают тебя дерзко за лацканы пиджака, то единственное спасение – это десерт.
Я усмехнулась.
– Я не шучу. Пошли, – сказал Дон Су, взяв меня за руку. – Угощу тебя самым вкусным мороженым в мире.
И мы направились в сторону кафе.
Глава 6
– Не надо держать меня за руку. Мы же не встречаемся, – тихо произнесла я, пытаясь свободной рукой вытащить свою ладонь, зажатую в крепкой руке Лима Дон Су.
– А ты бы хотела? – спросил кореец, продолжая удерживать мою руку.
– Что?
– Чтобы мы встречались?
– Очень смешно.
– Я задал вопрос. Так трудно ответить?
– Нет. Нет. Нет. Могу тысячу раз повторить.
– Ты первая девушка, от которой я слышу такой ответ. Ужасный ответ.
– Похоже, мистер Лим коллекционер. Ты накалываешь сердца девушек, как бабочек, на булавку.
– Они сами пристают ко мне. Даже когда я сплю, то во сне слышу безумные крики фанаток. Знаешь, жизнь звезды дорам – это не мёд.
– Ага. Давай, жалуйся на свою типа тяжёлую ношу.
– Ты не поймёшь. Тебе незнакомо чувство одиночества в толпе, которая сходит по тебе с ума. – Дон Су отпустил мою руку и потёр затылок. – Я просто беспокоился, чтобы ты не потерялась. Здесь много людей. Ничего более. Меня не интересуют романы с поклонницами.
Я тут же сжала руку в кулак. Это он понятия не имеет, что значит быть одиноким, даже в своей семье. Слишком часто я пряталась от всех за фотоаппаратом. Я нащупала камеру в шопере, висевшем на плече. Стало легче. Мой фотоаппарат – лучший друг, который никогда не предаст. Я медленно выдохнула.
– Прости, если обидел, – сказал Дон Су.
– Не ожидала, что у знаменитости тоже есть сердце.
– Пошли быстрее.
– Это почему? Пора возвращаться на съёмочную площадку? Так иди. Я не просила быть моим гидом на мосту Соним.
– Надо же! Ты знаешь название моста. А ты в курсе, что оно означает?
– Мост семи нимф. Их белые фигуры вырезаны на мосту с той стороны. – Я помахала указательным пальцем вниз, за перила.
– Верно, – улыбнулся Дон Су. – Приятно разговаривать с умным человеком.
От его нежной улыбки мурашки на моей коже приготовились совершить новый кувырок. Эй, Карина, соберись! Он всего лишь случайный знакомый.
– У этого моста очень красивая радужная арка, – добавила я.
– Согласен.
Несколько минут мы шли в полном молчании. Просто иногда поглядывали друг на друга. Моя душа была переполнена смятением. Я не понимала до конца, что я чувствую на самом деле. Единственное, что точно я могла определить, так это то, что с первой минуты нашего общения, я стала ощущать себя иначе. Злилась больше обычного. Стеснялась в неподходящий момент. Когда я находилась рядом с Дон Су, то меня будто окунали в прошлое. Может быть, всё дело в Чеджу? Климат на острове совсем другой. Или этот мост так действовал на меня? В голове вспыхнула картинка из детства.
– Папа, смотри, какие красивые замочки! – Маленькими пальчиками я хватала все замочки на мосту молодожёнов в нашем городе.
– Вижу, Кариша! – Отец поправил бантики на моих волосах и отошёл чуть подальше, чтобы поймать нужный кадр. – Зайка, улыбнись! Молодец! Получилась очень красивая фотография. А знаешь, что представляют собой эти замочки?
Я отрицательно покачала головой.
– Эти замочки означают, как сильно люди любят друг друга. Чем больше замочков висит на этом мосту, тем больше любви будет в нашем городе. Мы с твоей мамой тоже вешали такой замочек, – пояснил папа.
– А где он? Я хочу увидеть.
– Это было много лет назад. Сейчас сложно найти тот замок.
Я подошла к перилам и крепко схватилась за них руками. Моё сердце сжалось, когда я вспомнила, что прошлым летом мост молодожёнов реконструировали, убрав все старые замки. Да, замок любви моих родителей теперь никогда не найти.
– Что с тобой? – испуганно спросил Дон Су, наклонившись ко мне, чтобы поймать мой взгляд.
– Ничего.
– Ты со всеми так разговариваешь?
– Как так?
– Недоверчиво. Пренебрежительно.
– А разве сейчас кому-нибудь можно доверять?
– Понятно. В её жизни было предательство, после которого она закрылась в собственном мире, игнорируя всех, даже тех, кто заботится о ней.
– Ты репетируешь роль? – сердито произнесла я.
– Я пытаюсь открыть твоё сердце. Но пока не знаю, какой ключ подходит. – Дон Су изобразил рукой попытку открыть замок.
Я засмеялась.
– Вау! Девушка с фисташковыми глазами умеет смеяться.
– Дон Су, перестань.
– Ты впервые назвала меня по имени! Надо отметить этот день в календаре ярким маркером. Напомни мне это сделать, когда я вернусь домой.
– И как же я смогу тебе напомнить?
– Точно. Ты не знаешь мой номер. – Дон Су вытащил мобильный телефон из переднего кармана джинсов. – Записывай.
Я растерялась. На моём лице потухла улыбка. Я думала, кореец просто пошутил. Но его решительный взгляд внезапно напугал меня.
– Доставай свой телефон. – Актёр кивнул на мой шопер с надписью «Двигайся вперёд».
– Нам не нужно обмениваться номерами, – быстро проговорила я.
Свадьба сестры. Практика. Летние каникулы. Мысли, словно бусинки, рассыпались перед ногами. Если наступишь, то можешь поскользнуться и упасть. Или вообще раздавить все планы. Я вспомнила, зачем прилетела в Южную Корею.
– Похоже, кактус – твой любимый цветок, – сказал Дон Су, прищуривая тёмно-карие глаза.
– Ты о чём?
– Каждый раз, когда ты почти открыла дверь, ты почему-то разворачиваешься и уходишь. Зачем только ты носишь шопер с надписью «Двигайся вперёд»? Твои мысли определённо заставляют тебя двигаться в обратном направлении.
Что? Как он узнал про надпись на моём шопере? Слова написаны на русском языке. Я повернула шопер к себе, чтобы перечитать и убедиться.
– Я ещё вчера перевёл эту фразу через камеру в переводчике. – Дон Су помахал мобильным телефоном перед моим лицом.
– Ты ошибся. Я не люблю кактус.
– Но ты похожа на него.
Я поджала губы.
– Не переживай. Иногда у кактуса появляется прекрасный цветок, – подмигнул парень.
Моя рука полезла в шопер в поисках смартфона. Вскоре я вытащила его и протянула Дон Су.
– Запиши свой номер, – еле слышно произнесла я.
Глава 7
Лим Дон Су растворился в толпе. И мне вдруг стало особенно одиноко. Я, как маленькая девочка, которая забыла дорогу домой. Я хотела найти себя настоящую, не притворяться быть сильной, чтобы никто не ранил. Мечтала быть собой и показывать себя такой, какая я есть. Но уже несколько лет, после исчезновения отца, я будто надела панцирь, спряталась, как улитка, в своём домике. Таким образом я защищала себя. Я не сразу поняла, что подобная защита мешает жить полной жизнью. Иногда она душит, давит, уничтожает. Меня спасала фотография. Изображения стали своего рода немым разговором с отцом. Я ведь из-за него стала заниматься фотоискусством. Бегство от реальности при помощи фотика делало меня счастливой лишь на короткие мгновения. Кнопка нажата, и пейзаж на флешке. Фотовспышка. Я жива. А потом я продолжала упорно избегать разговоров о прошлом, чтобы не напоминать себе и маме об отце. Я знала, что она сильно любила его. Но ей пришлось выключить чувства, как свет в комнате, когда в ней никого нет. Мне тоже пришлось это сделать. Только я не выключила глубокую привязанность к папе, потому что не нашла выключатель. Вместо этого я просто бежала от всего, что напоминало мне о нём, кроме фотографии. Это единственное, что продолжало связывать меня и отца. Технические характеристики фотоаппаратов, правило золотого сечения, чёрно-белый мир на старых кадрах, гармония света и тени. Когда я фотографировала, то в моих ушах кто-то специально вставлял невидимые наушники, в которых звучал голос отца. Он часто советовал мне, как удачно запечатлеть тот или иной момент. А я хотела заставить его замолчать и не могла. Те, кто быстро забывают, на самом деле счастливые люди. Они легко выбрасывают мусор, не трясутся над каждой бумажкой и красивой упаковкой. Они умеют идти дальше, отодвигая минувшие дни, как одежду в шкафу, которая вышла из моды. Моя собственная память издевалась надо мной. Я помнила в деталях то, что уже давно забыли мама и сестра. И зачём только Мила подарила мне шопер с надписью «Двигайся вперёд»? Она думала, что если я буду часто видеть эти слова, то это поможет мне всё стереть ластиком и стать другой? Такое чувство, что не мне девятнадцать лет, а ей. Или я просто рано повзрослела. Я запуталась.
Вдали исчезла высокая фигура корейца, и мне вдруг стало страшно. Как будто уходил не Дон Су, а отец. Словно я вернулась на девять лет назад. Если бы я догнала его тогда и попросила остаться, то он никуда бы не поехал. Эта мысль терзала меня всегда. Но разве бы кто-то послушал десятилетнюю девочку? Вряд ли. Только я почему-то винила себя в том, что не удержала отца в тот дождливый вечер, когда он уехал. Громкий плач матери, бешеные капли ливня по стеклу и моё детское сердечко, полное невыразимой грусти. Снова вспомнила. Я начала сильно прижимать ногти к кончикам пальцев, причиняя боль, чтобы успокоиться и вернуться в настоящее. Привычка.
Мои ноги на автопилоте пошли за актёром. Но потом я остановилась, вспомнив, что он просил подождать здесь. Если я уйду, то мы точно потеряемся, поскольку на мосту Соним туристов всё прибавлялось. Я повернулась в другую сторону, туда, где было море. Солнечные отблески прыгали по дороге, идущей вдоль берега. Чуть дальше мне удалось разглядеть ещё один водопад. Я тут же вытащила фотоаппарат из шопера и начала снимать.
Я склонилась над камерой, загораживая ладонью маленький экран от солнца, чтобы рассмотреть новые фотографии. И в этот момент почувствовала, как к моим губам прижалось что-то холодное и сладкое.
– Шоколадное мороженое с орехами, – сказал Дон Су, держа мороженое на палочке прямо у моего рта.
Я удивлённо взглянула на него. Растерянность поселилась на моём лице. Никто со мной не вёл себя так весело, игриво, заботливо. Желание дарить этому парню лишь колкие фразы пропало.
– Как ты угадал?
– Что?
– Это мой любимый вкус.
– А-а. Так это моё любимое мороженое. Обожаю орешки в шоколадном мороженом. Держи. Мне не терпится открыть своё. – Дон Су начал раскрывать упаковку мороженого.
Осторожно держа палочку, я принялась облизывать шоколад. В жаркую погоду лучшее лакомство в мире. Украдкой я поглядывала на парня, который возился с упаковкой. Он сначала раскрыл для меня мороженое. И ему нравится такое же мороженое, что и мне. С ума сойти! Я немного закашлялась.
– Не торопись. Растягивай удовольствие, – произнёс кореец и медленно откусил торчавший из шоколада орешек.
Он делал это так соблазнительно, что, несмотря на холодный язык, меня снова бросило в жар. Да что со мной! Рядом с этим парнем у меня происходило словно раздвоение личности. То я ныряла в прошлое, которое напоминало мне и безоблачные, и тоскливые дни, то на несколько минут я укрывалась чарующим настоящим, ощущала кончиками пальцев истинную жизнь, хотела бы продлить это новое чувство. Никогда не думала, что можно быть здесь и сейчас, и не вспоминать минувшие годы, которые были потрачены на бесконечные вопросы. Как бы я хотела научиться управлять некоторыми эмоциями! И всё же я сдерживала себя. Я не хотела меняться. Я обещала себе тогда, поэтому не могу поступить, как моя старшая сестра. Она наплевала на мои детские порывы души. Мила пережила ту ситуацию и теперь шла вперёд. А я… Я не желала отступать.
– Спасибо! – проговорила я, облизывая последнюю шоколадную капельку на палочке.
– Стало легче? – поинтересовался Дон Су.
– В смысле?
Парень показал рукой на мой лоб.
– Да. Разве тебе не пора возвращаться на съёмки?
– Ты хочешь от меня отделаться?
Я усмехнулась. Похоже, он умеет читать мысли. Я слишком много времени провела с ним. И это меня пугало, потому что ещё вчера я почувствовала какое-то незнакомое притяжение. Всё из-за поцелуя. Или из-за его сногсшибательной внешности. В щенячьих глазах Дон Су было много разных оттенков чувств. Мне вдруг захотелось тонуть в этих тёмно-карих глазах. Глупая и безумная мысль. Я же не влюбилась? Нет. Так быстро? Невозможно. Нет.
– Нет, – весело произнёс Дон Су, встречаясь со мной взглядом. – Следующая сцена, в которой я участвую, вечером, когда будет восхитительный закат на острове Чеджу.
Он понял, о чём я подумала? Только этого не хватало.
– Расслабься. Похоже, одной порции мороженого мало, чтобы остудить твою кипящую голову, – продолжил парень. – Карина, ты на острове Чеджу. Пришло время выбросить в океан все свои проблемы. Судьба привела тебя сюда явно не просто так. Иногда нужно лишь довериться вселенной.
– Ты рассуждаешь прямо как моя сестра. Она вечно говорит такие вещи. Судьба. Вселенная. Космос всё слышит и так далее. Порой меня это бесит, – ответила я.
– Тогда понятно. Я тоже частенько слышу подобные фразы от Квона Ин Хо в перерывах между съёмками. Он очень хороший оператор и замечательный человек. Это действительно судьба. Есть такое корейское слово «инён». Ин Хо постоянно использует его, когда говорит о своей любимой девушке, то есть о твоей сестре. У них похожая энергетика. Связь. Наверное, это и правда любовь.
– Ты веришь в подобное?
– Конечно. Любовь – то, что все хотят найти.
– Не смеши меня. Не все.
– Хочешь сказать, что ты не мечтаешь однажды встретить прекрасного принца?
– Принцы и прочие типа идеальные герои живут в книжках. А обычные люди привыкли причинять другим боль.
Дон Су облизал губы и задумался.
– Думаешь, у обычных людей не может быть искренних чувств? – возмущённо спросил актёр.
– Не кричи на меня. Просто я не верю в отношения, которые могут быть наполнены чистой, безусловной любовью.
– Ты что делаешь? – громко проговорил Дон Су, кивнув головой в левую сторону.
Я проследила за взглядом парня и заметила, как в паре метров от нас стоял невысокого роста кореец, примерно такого же возраста, что и Дон Су, и держал мобильный телефон прямо в нашу сторону. Папарацци? Фанат?
После того как он был замечен Дон Су, молодой человек подошёл к нам.
– Она не знает, кто ты на самом деле? – сказал кореец на очень плохом английском, что я едва разобрала.
А потом парни заговорили полностью на корейском языке.
