Олег Агранянц
Все женщины немного Афродиты
Картина пятая
ТАМ ЖЕ. ПОСЛАННИК ОДИН. ПОДХОДИТ К ОКНУ. УВИДЕННОЕ УДИВЛЯЕТ ЕГО.
ПОСЛАННИК. Что за черт! (Нажимает кнопку. Появляется Бегунов.) Что там происходит? Что это за грузовик?
БЕГУНОВ. Сгружают тюки.
ПОСЛАННИК. Какие тюки?
БЕГУНОВ. Дура! Ты понимаешь, она дура.
ПОСЛАННИК. Кто?
БЕГУНОВ. Наша бухгалтерша.
ПОСЛАННИК. Эка новость. Что за груз?
БЕГУНОВ. Мохер. Желтый. Тот, что она заказывала.
ПОСЛАННИК (смотрит в окно). Многовато.
БЕГУНОВ. То-то. Эта дура перепутала количество мотков с килограммами. И вместо шестидесяти двух мотков ей пришло шестьдесят два килограмма мохера. Это тысяча пятьсот пятьдесят семь мотков и одна маленькая катушка. И все желтые.
СВЕТА ВВОДИТ БУХГАЛТЕРШУ. ВЕЕРОВ И ШОЛОХОВ НЕСУТ ПАКЕТ С МОХЕРОМ ЯДОВИТО-ЖЕЛТОГО ЦВЕТА.
БУХГАЛТЕРША. Что я буду делать! Что я буду делать!
ПОСЛАННИК. И действительно, что будете делать?
СВЕТА. Надо открыть магазин и продавать.
ПОСЛАННИК. Отличная идея. Посмотри в окошко. Видишь пальмы, пляж. Представляешь себе, туземец в набедренной повязке из желтого мохера. И бабы на рынке в мохеровых кардиганах. И все желтые. На улице все в желтом мохере. Меня принимает президент в смокинге из желтого мохера. И я весь такой желтенький-желтенький, что канарейка.
БЕГУНОВ. Я нашел! Они допустили ошибку. Мы просили желтый мохер цвета «amarelo» а они прислали мохер канареечного цвета, «canário». Мы вернем им назад и напишем: нам не нужен ваш «canário», мы заказывали «amarelo».
ПОСЛАННИК. Они извинятся за «amarelo» и пришлют вам полторы тысячи «canário». А в качестве компенсации подарят вам весь «amarelo». Тут уж точно магазин открывать. Canário! Amarelo!
БУХГАЛТЕРША. У меня нет денег, чтобы оплатить.
СВЕТА. Вы же, Клавдия Ильинична, собирали на машину. Теперь вместо машины купите мохер.
ВЕЕРОВ. В Москву не пустят с таким количеством. Арестуют за спекуляцию прямо в Шереметьево. Коммерческое количество.
БЕГУНОВ. Сколько дадут?
ВЕЕРОВ. Год, не больше. А мохер конфискуют.
СВЕТА (посланнику). Что делать?
ПОСЛАННИК. Естественно, надо отсылать назад. Но нужна веская причина.
БУХГАЛТЕРША (берет Шолохова за руку). Антон Павлович, придумайте что-нибудь, вы самый умный из нас.
ШОЛОХОВ (очень важно). Фирма голландская. На до послать ноту посольству Голландии. А так как посольства Голландии на острове нет, то послать ноту посольству Франции, ибо оно представляет интересы Голландии.
ПОСЛАННИК. Лучше сразу в ООН. В Совет безопасности. Осудить Голландию за желтый мохер.
ВЕЕРОВ. Надо придумать причину, по которой вернуть шерсть.
БЕГУНОВ. Нет ничего проще… Вы скончались. Померли.
БУХГАЛТЕРША (обиделась). Как померла?
БЕГУНОВ. Окончательно.
БУХГАЛТЕРША. Но я…
БЕГУНОВ. Померли. А раз померли, значит, вас нет. Нет.
БУХГАЛТЕРША. Правда, померла. Ой! Померла. И платить не надо. И платить не надо!
ПОСЛАННИК. У вас родственники есть?
БУХГАЛТЕРША. Тетя Вера Пантелеймоновна и племянница Женечка.
ПОСЛАННИК. С них и удержат в десятикратном размере.
ВЕЕРОВ. И родственники тогда уж точно вас замочат.
БЕГУНОВ. Хорошо. Не умерла. Вышла замуж.
СВЕТА. Это уж совсем нежданно-негаданно.
БЕГУНОВ. Вышла замуж, а у ее супруга… аллергия к шерсти.
ВЕЕРОВ. К мохеру.
БЕГУНОВ. Ко всей шерсти. А то пришлют желтую ангору.
ПОСЛАННИК. Аллергия – это неплохо. Сейчас это модно. Человек без аллергии воспринимается как неприлично здоровый.
БЕГУНОВ. Надо только умно составить письмо.
ПОСЛАННИК. Можно написать, что… что из-за ужасной аллергии вашего супруга вы отправляете всю шерсть назад.
БУХГАЛТЕРША. И мне ничего не останется? Я бы…
ПОСЛАННИК. Напишите, что возвращаете всю шерсть, всю шерсть назад за небольшим исключением. Будучи в восторге от замечательного качества шерсти, а особенно от ее неповторимого цвета, – а цвет действительно ужас какой неповторимый – вы решили шестьдесят два мотка купить и подарить своим родственникам: тете Вере Пантелеймоновне и племяннице Женечке.
ОБЩЕСТВО АПЛОДИРУЕТ. В ДВЕРЯХ ПОЯВЛЯЕТСЯ ЗАВХОЗ.
ЗАВХОЗ. Обокрали! Обокрали!
ПОСЛАННИК. Кого обокрали?
ЗАВХОЗ. Комнату с литературой! Дверь взломали! Всю литературу украли.
БЕГУНОВ. Украли мои брошюры?
ЗАВХОЗ. До единой.
ПОСЛАННИК. Все мог ожидать, но что украдут четыре тысячи брошюр Ленина… Сказки тропической ночи… Али-Баба и сорок разбойников. Кому они понадобились?!
ШОЛОХОВ. Это явно антисоветский выпад. Обстановка на острове накаляется. Надо просить центр, чтобы он выслал табельное оружие, по одному на дипломата.
ВЕЕРОВ. Лучше уж автоматы Калашникова.
ПОСЛАННИК. И обязательно пробковый шлем. Все-таки Африка. Наша уважаемая бухгалтер в пробковом шлеме. Никакого автомата не надо! Все разбегутся.
ШОЛОХОВ. На меня вчера китаец так странно смотрел.
СВЕТА. А как на вас французы смотрят?
ШОЛОХОВ. Настороженно.
СВЕТА. А если бы вам еще пулемет!
ПОСЛАННИК. Надо осмотреть место происшествия. (Веерову) Ты у нас представитель правоохранительных органов, тебе и вести следствие.
ВСЕ, КРОМЕ ПОСЛАННИКА, УХОДЯТ.
ПОСЛАННИК. И все-таки, кому они понадобились?! (Открывает дверь). Света, я буду диктовать.
ВХОДИТ СВЕТА. ПОСЛАННИК НАЧИНАЕТ ДИКТОВАТЬ.
ПОСЛАННИК. Посольство Советского Союза в Демократической республике Сан-Антонио продолжает работу по претворению в жизнь исторических указаний двадцать пятого съезда партии…
СВЕТА. Сергей Иванович, а что будет, если мы напишем им про комнату?
ПОСЛАННИК. Замминистра мне скажет: «Ограниченное пространство острова угнетающе действует на твою психику. Еще одна глупость – и я отправлю тебя лечиться в бескрайние степи Монголии».
ТУШИТСЯ СВЕТ. КОГДА СВЕТ ЗАГОРАЕТСЯ СНОВА, ПОСЛАННИК ВСЕ ЕЩЕ ДИКТУЕТ.
ПОСЛАННИК. Посольство видит свои задачи в том, чтобы и далее всемерно способствовать продвижению в жизнь мирных инициатив советского правительства…
ПОЯВЛЯЮТСЯ ВЕЕРОВ И БЕГУНОВ.
ВЕЕРОВ. Могу доложить результаты расследования. Какие-то преступники, подплыв ночью на плавательном средстве, типа пирога, взломали дверь, перенесли все четыре тысячи брошюр в пирогу и уплыли. О преступниках я могу сказать, что их было предположительно трое, все трое среднего роста и не носили обуви.
ПОСЛАННИК. Стало быть, туземцы.
СВЕТА. Но зачем? Зачем?
ВЕЕРОВ. Этого по следам определить не представляется возможным. Нас учили многому: как разгадывать, кто взломал сейф, как отличать подделку, но чтобы изучать следы босых ног на песке…
ПОСЛАННИК. Учись. Жизнь подбрасывает и не такие загадки. Вольтер говорил: «Самая трудная задача – та, которая возникает, когда ты ждешь совершенно другую».
БЕГУНОВ. Что будем делать с брошюрами? Они записаны на меня. В то, что их у нас украли, никто не поверит.
ПОСЛАННИК. Ты недооцениваешь местных жуликов.
БЕГУНОВ. Ведь не продавать же они их собрались!
ПОСЛАННИК. Кто знает! Может быть, на соседнем острове, на рынке, стоит мужичок в набедренной повязке из желтого мохера и кричит: «Свежие работы Ленина! Свежие работы Ленина! По последним данным кризис капитализма неминуем. Покупайте брошюры, пока еще нет кризиса».
БЕГУНОВ. Так что мне делать?
ПОСЛАННИК. Ты прав. В то, что их украли, Москва не поверит. А посему пиши: распространил среди населения.
БЕГУНОВ. Подпишешь?
ПОСЛАННИК. А куда я денусь! В конце концов, они попали в руки самых что ни на есть широких масс. А методы распространения могут быть самыми различными. Я подпишу.
ВСЕ УХОДЯТ. ОСТАЕТСЯ ПОСЛАННИК. ОН СИДИТ В ЗАДУМЧИВОСТИ. ВХОДИТ СВЕТА.
СВЕТА. Звонят от министра иностранных дел. Говорят, он через час будет гулять по набережной.
ПОСЛАННИК. Опять не знает, как голосовать в ООН. Президент дал ему указание голосовать вместе со странами прогрессивной ориентации. А в «Божественной комедии» про прогрессивную ориентацию ни слова. Сам он человек творческий и в политике не разбирается. Вот меня и спрашивает.
СВЕТА. Прямо так и спрашивает, как голосовать?
ПОСЛАННИК. Что ты, Светочка! Прямо не спрашивает. С дипломатическим подходом. Если вопрос об американских базах в Сардинии, сначала поинтересуется, люблю ли я сардины, потом люблю ли я американцев.
СВЕТА. И как вы скажете, так они и будут голосовать в ООН?
ПОСЛАННИК. До сих пор было так.
СВЕТА. Тогда можно сказать, что у вас есть голос в ООН?
ПОСЛАННИК. Один голос. Столько же, сколько у Соединенных Штатов. За это стоит погулять с ним часок и послушать отрывки из «Божественной комедии».
СВЕТА. А эта комедия смешная?
ПОСЛАННИК. Да. Особенно «Ад». Обхохочешься! Ладно, пойду. Заодно поставлю в известность о краже. Будут спрашивать, скажи: «Посланник по совету доктора принял стаканчик рыбьего жира и теперь гуляет».
ПОЯВЛЯЕТСЯ САША.
САША. Бухгалтерша продает мохер. А воды у нас по-прежнему нет. Министру бы такой душ!
Картина шестая
НАБЕРЕЖНАЯ. ВЕЧЕР. ПОСЛАННИК В КОСТЮМЕ, С ГАЛСТУКОМ, КАК ПОЛОЖЕНО ДИПЛОМАТУ, И МИНИСТР В СКРОМНОЙ ТЕМНОЙ РУБАШКЕ МИРНО ПРОГУЛИВАЮТСЯ ПО АЛЛЕЕ ВДОЛЬ ОКЕАНА. СЗАДИ НА ПОЧТИТЕЛЬНОМ РАССТОЯНИИ ПЛЕТЕТСЯ АНИТА С ОГРОМНЫМ ПОРТФЕЛЕМ.
МИНИСТР. Не могу понять полотен современных художников. Это ведь русский нарисовал картину, на которой изображен только черный квадрат?
ПОСЛАННИК. Да. Казимир Малевич.
МИНИСТР. Почему эта картина стоит так дорого? Она ведь стоит очень дорого?
ПОСЛАННИК. Думаю, несколько миллионов долларов.
МИНИСТР. Почему?
ПОСЛАННИК. Это просто условная договорная цена. Ну, как, положим, первые марки. Реальной ценности никакой. Сделать копию легко. Но они – условная ценность.
МИНИСТР. Верно-верно! Вот греческие скульптуры – это вечно. Это ценность не условная, не договорная. Я сейчас много читаю о древней Греции. Кстати. Вы знаете, что Кипр когда-то принадлежал Венецианской республике? Да-да, примерно через сто лет после смерти Данте. И сам Данте посещал Кипр. Я обратил на это внимание потому, что через пару дней нам придется голосовать в ООН по кипрскому вопросу. По-моему, там до сих пор еще во многом не разобрались.
ПОСЛАННИК. Вы совершенно правы. Поэтому страны прогрессивной ориентации воздержатся от голосования.
МИНИСТР. Вы уверены?
ПОСЛАННИК. Непременно воздержатся. А в отношении греческих островов… Мне на память пришел остров Лесбос. И я вспомнил, что должен сообщить вам неприятную вещь.
МИНИСТР. Бог мой, что случилось?
ПОСЛАННИК. Наша вилла ограблена.
МИНИСТР. Вы шутите, господин посланник?! На острове нет воров. У нас нет даже тюрьмы. Уверен, что это приезжие. Они похитили что-либо ценное?
ПОСЛАННИК. Они украли всю эротическую литературу, которую вы нам передали.
МИНИСТР. Как это случилось?
ПОСЛАННИК. Кто-то ночью приплыл на пироге и забрал.
МИНИСТР. Понимаю, понимаю. Я даже догадываюсь, кто был заказчиком этого преступления.
ПОСЛАННИК. Кто?
МИНИСТР. Алфреду душ Рибаш да Силва. Бывший их хозяин. Такой каналья! Должен вам признаться, я наслышан о том, что он переживает из-за отсутствия этих книг. Как-то я вам говорил, что две дамы, которые его окружают… О, если бы вы их видели, вы бы ему все простили! Может быть, вы не будете возбуждать дело?
ПОСЛАННИК. Не будем. Просто я хотел проинформировать вас о случившемся. Вольтер говорил: «Почитай порядочность, но будь снисходителен к небольшим грехам».
МИНИСТР. Спасибо, спасибо! Но признайтесь, господин посланник, вы не обошли вниманием кое-какие из этих фолиантов.
ПОСЛАННИК. Грешен. Не мог остаться безучастным. Например, «Офелия с примусом».
МИНИСТР. Вы шутите!
ПОСЛАННИК. Нет, нет. Именно Офелия с примусом.
МИНИСТР. А что?! Офелия с примусом. Это волнующе и успокоительно. «Не к доблести и знаньям рождены, соблазн пороком заменив прилюдно, они отдались постиженью новизны…» «Ад». Песнь двадцать шестая. Ах, каналья!
ПОСЛАННИК. Не смею вас задерживать.
МИНИСТР. Анита!
ПОДХОДИТ АНИТА.
МИНИСТР. Пойдем в рощицу у верфи, я тебе продиктую несколько строф.
АНИТА. Мне нечем писать.
МИНИСТР. Это неважно.
МИНИСТР УХОДИТ, ЗА НИМ АНИТА. ПОСЛАННИК ОСТАЕТСЯ ОДИН. САДИТСЯ НА СКАМЕЙКУ.
ПОСЛАННИК. Чижик-пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил. «Рай». Песнь тридцать третья.
ПОЯВЛЯЮТСЯ ШОЛОХОВ И ТОНЯ ЛОВЧЕВА. ОНИ ИДУТ В ОБНИМКУ, НЕ ЗАМЕЧАЮТ ПОСЛАННИКА. ОН ИХ ОКЛИКАЕТ.
ПОСЛАННИК. Репетируете сцену из «Вишневого сада»?
ШОЛОХОВ (убирает руки с Тониной талии). Вот решили немного погулять.
ПОСЛАННИК. Похвально. Как дела с «Вишневым садом»?
ШОЛОХОВ. Я подумал, может быть, пока лучше повременить с драматическим кружком. Я предлагаю организовать кружок по изучению русской истории. И начать с Бородинского сражения. Это целый пласт нашей истории.
ПОСЛАННИК. Своевременно. Не буду вас отвлекать. Гуляйте, гуляйте.
ТОНЯ ЛОВЧЕВА (посланнику, уходя). Я, по вашему совету, очень слежу за своим скелетом. Скажите, правда, что вы, когда были студентом, подрабатывали банщиком в женской бане?
ПОСЛАННИК (обалдел). Не говори глупостей! Лучше следи за своим скелетом.
ШОЛОХОВ И ТОНЯ ЛОВЧЕВА ОТХОДЯТ.
ШОЛОХОВ (недоволен). Зачем ему твой скелет?
ТОНЯ ЛОВЧЕВА. Если ты чего подумал, то пролетел мимо. Ничего у меня с ним не было. Просто захожу иногда в кабинет, беседуем про математику. Ты знаешь, как звали Кутузова?
ШОЛОХОВ. Знаю. Михаил Илларионович.
ТОНЯ ЛОВЧЕВА. А его мать, знаешь, как звали?
ШОЛОХОВ. Нет.
ТОНЯ ЛОВЧЕВА. А отца?
ШОЛОХОВ. Тоже нет.
ТОНЯ ЛОВЧЕВА. Отца звали Илларион… Если бы все так же логически мыслили, как ты, мы бы еще на лошадях ездили.
ШОЛОХОВ И ТОНЯ ЛОВЧЕВА ИСЧЕЗАЮТ. ПОЯВЛЯЕТСЯ ВЕЕРОВ.
ПОСЛАННИК. Ты что, следишь за ними?
ВЕЕРОВ. Нет. А надо бы. Хотя, ты знаешь, когда она с этим Тихим Доном, мне спокойней.
ПОСЛАННИК. Что так?
ВЕЕРОВ. Ладно. Поставлю в известность. Ее видели с помощником президента Мигелем Коштой.
ПОСЛАННИК. Это уже не «Вишневый сад», это «Гусарская баллада». А что жена помощника президента? Не будет скандала?
ВЕЕРОВ. Думаю, нет. Потому что жена помощника с самим президентом…
ПОСЛАННИК. Оперетта. Скоро всем островом начнем танцевать канкан.
ВЕЕРОВ (садится на лавочку). Что сказал министр?
ПОСЛАННИК. Он знает, кто украл книги. Бывший их хозяин. Скорее всего, он нанял каких-то туземцев, чтобы те забрали все книги и отправили ему в Португалию. А те в грамоте не сильны. Какие книги были, те и взяли.
ВЕЕРОВ. И отправили ему в Португалию.
ПОСЛАННИК. Я представляю себе, как этот португалец получает груз и ждет, пока его мегеры уйдут в церковь, потом берет один пакет, вальяжно усаживается у бассейна, наливает в фужер самое дорогое порто, предвкушая удовольствие. Открывает пакет… а там брошюра Ленина о крахе капитализма.
ВЕЕРОВ. Не слабо.
ПОСЛАННИК. Не слабо. Или еще. Конечно, эти мегеры догадываются, что он втихаря читает эротику, и однажды, когда он отлучается по делам, вскрывают пакет и видят… Это должно их испугать еще больше. На старости лет записался в коммунисты и тайком изучает Ленина. У бассейна. С фужером порто. Очень поучительно. А ведь донесут. Точно донесут. Я так и вижу этих дам, рассказывающих падре об ужасной находке. И обе в кардиганах из желтого мохера!
ВБЕГАЮТ БЕГУНОВ, ЭРНЕСТ ЭРНЕСТОВИЧ И ТОНЯ ЛЕКАРЕВА.
БЕГУНОВ (запыхался). Не успели! Мы хотели тебе сообщить, пока ты с министром. Такая история… Кто-то залез в школьные научные кабинеты.
ПОСЛАННИК. Что украли?
ЭРНЕСТ ЭРНЕСТОВИЧ. Скелет.
ВЕЕРОВ. Кому он нужен?!
ЭРНЕСТ ЭРНЕСТОВИЧ. Скелет – большая ценность. Страна католическая. Уговорить кого-нибудь, чтобы он после смерти оставил свой скелет для науки, нельзя даже за большие деньги.
ПОСЛАННИК. Вы за что-нибудь лично отвечаете?
ЭРНЕСТ ЭРНЕСТОВИЧ. Нет. Но у меня есть ключи.
ПОСЛАННИК У вас есть опись предметов, находящихся в кабинетах?
ЭРНЕСТ ЭРНЕСТОВИЧ. Нет.
ПОСЛАННИК. Как часто вы обязаны входить в эти кабинеты? Можете вы туда вообще не входить?
ЭРНЕСТ ЭРНЕСТОВИЧ. Могу.
ПОСЛАННИК. Так и не входите.
БЕГУНОВ. В полицию сообщать?
ПОСЛАННИК. Не надо. Ну, народ! Воруют глобусы, скелеты, работы Ильича крадут тысячами. Интересно, есть на свете хоть что-нибудь, что не воруют?!
ТОНЯ ЛЕКАРЕВА (Эрнесту Эрнестовичу). Папа, расскажи правду про скелет.
ЭРНЕСТ ЭРНЕСТОВИЧ. Но это абсурд.
ТОНЯ ЛЕКАРЕВА. Женя подтвердит.
БЕГУНОВ. Это правда, Сереж.
ПОСЛАННИК. Что правда?
БЕГУНОВ. Скелет ушел сам. Я видел следы.
ЭРНЕСТ ЭРНЕСТОВИЧ. Но это абсурд, абсурд! Здесь, в южном полушарии, солнце вертится не по часовой стрелке, как у нас дома, а против, и у людей, к таким оборотам солнца непривычным, могут возникать галлюцинации, экзотермические видения.
ПОСЛАННИК. Так. Все по порядку. Женя, что ты видел?
БЕГУНОВ. Эрнест Эрнестович мне первому рассказал о краже. Я осмотрел территорию около здания, где расположены лаборатории, и обнаружил следы… как бы тебе точнее сказать…
ТОНЯ ЛЕКАРЕВА. Скелета.
БЕГУНОВ. Скелета. Я пошел по следам. У дороги они пропали. Но появились на другой стороне улицы.
ЭРНЕСТ ЭРНЕСТОВИЧ. Это невероятно.
БЕГУНОВ. Я пошел дальше, следы дошли до берега. У самого берега следы совершенно отчетливые. На берегу следы от лодки.
ПОСЛАННИК. То есть скелет уплыл?
БЕГУНОВ. Уплыл.
ПОСЛАННИК. Сам?
БЕГУНОВ. Сам.
ПОСЛАННИК (Эрнесту Эрнестовичу). Вы проверили, не прихватил ли скелет с собой какие-нибудь медикаменты?
ЭРНЕСТ ЭРНЕСТОВИЧ. Вроде бы нет.
ПОСЛАННИК ОТВОДИТ В СТОРОНУ ВЕЕРОВА.
ПОСЛАННИК. Что будешь делать?
ВЕЕРОВ. Понимаешь, Сереж, принять это дело всерьез, значит прослыть идиотом. И с другой стороны, уплыл так уплыл. Расследование бегства скелетов не входит в мою компетенцию. Вот если бы скелет носил документы из нашего посольство во французское, тогда другое дело. Знаешь, что меня больше всего заинтересовало в этой истории?
ПОСЛАННИК. Ну?
ВЕЕРОВ. То, что первым на месте оказался Бегунов.
ПОСЛАННИК. Ну?
ВЕЕРОВ. Объясню, почему. Знаешь, кто соседка доктора по квартире? Твоя секретарша Светочка. Теперь я знаю, что Бегунов у нее ночует. А это очень хорошо. Это означает, что Бегунов больше не таскается по местным бардакам.
ПОСЛАННИК ВОЗВРАЩАЕТСЯ К ОСНОВНОЙ ГРУППЕ.
БЕГУНОВ. Что теперь делать?
ПОСЛАННИК. А ничего. Не находящийся на балансе скелет уплыл. И все. (Эрнесту Эрнестовичу). Вы, доктор, как-то мне рассказывали про пациента, который по ночам просыпался и кричал. Вы не пробовали давать ему календулу?
ЭРНЕСТ ЭРНЕСТОВИЧ. Нет.
ПОСЛАННИК. А рыбий жир?
ЭРНЕСТ ЭРНЕСТОВИЧ. Тоже нет.
ПОСЛАННИК. А снотворное?
ЭРНЕСТ ЭРНЕСТОВИЧ. Я категорически против снотворных препаратов. Лучшее снотворное – прогулка перед сном.
ТОНЯ ЛЕКАРЕВА (подходит к посланнику, тихо). Сергей Иванович, а правда, что вы, когда были студентом, подрабатывали банщиком в женской бане?
ПОСЛАННИК (теперь уже не удивился). Нет. Посуди сама, если бы мне удалось устроиться банщиком в женскую баню, разве я пошел бы в дипломаты?!
ТОНЯ ЛЕКАРЕВА. Это правда.
ПОЯВЛЯЮТСЯ САША И СВЕТА.
САША (посланнику). Отдыхаешь. А я, как бедная родственница, хожу по домам, может, кто, по милости, разрешит в душе помыться.
СВЕТА. Что вы, Александра Михайловна, мы вам всегда рады!
ПОСЛАННИК. А у нас новость. Скелет из биологического кабинета сбежал. Дошел до берега, сел в лодку и уплыл.
САША. Это тот, который по кабинетам бегал?
БЕГУНОВ. Тот самый. Бегал, бегал и сбежал.
СВЕТА. Он все время перебирался в комнату с видом на океан. Ждал сигнала от своей возлюбленной. Дождался и уплыл. Очень романтичная история.
САША (посланнику). Если ты не починишь душ, я тоже дойду до берега, сяду в лодку и уплыву. Скорее бы приехал посол!
ПОСЛАННИК. Думаешь, он найдет способ починить душ?
САША. Нет. Просто мы сразу уедем. Жить без душа нельзя. Скелет и тот уплыл. Министру бы такой душ!
ПОСЛАННИК (задумчиво). Скелет уплыл. Не понравилось ему у нас. А кому у нас нравится!
ТОНЯ ЛЕКАРЕВА. Может быть, вам все-таки поколоть аскорбинку?
Действие второе
Картина седьмая
МОСКВА. МИД. КАБИНЕТ. В КАБИНЕТЕ ПОЖАРСКИЙ. ЗВОНОК. ПОЖАРСКИЙ БЕРЕТ ТРУБКУ.
ПОЖАРСКИЙ. Третий секретарь Второго африканского отдела Пожарский, слушаю вас. Африканец нетактично ведет себя по отношению к вашей дочери, а мы тут причем? Обращайтесь в милицию. А вы мне не угрожайте! Что значит жаловаться будете? Постойте. Из какой страны африканец? Из Танзании. (Обрадовался.) Так это не мы. Мы – Второй африканский отдел, а Танзанией занимается Третий Африканский отдел. Записывайте телефон. Тот же, что у нас, только последние цифры двадцать три восемьдесят восемь. Спросите Кувалдина. Он вам поможет. Если будет отказываться, наседайте. (Кладет трубку.)
ВХОДИТ ШЕФ.
ШЕФ. Мы получили пять брошюр под общим заголовком «Леонид Ильич Брежнев о борьбе с колониализмом».
ПОЖАРСКИЙ. На португальском?
ШЕФ. И на португальском тоже. Давай с тобой подумаем, кому мы их пошлем. Сколько брошюр в прошлый раз ты послал в Сан-Антонио?
ПОЖАРСКИЙ. Две тысячи экземпляров.
ШЕФ. И все распространили?
ПОЖАРСКИЙ (неуверенно). Все.
ШЕФ. Теперь им пошлем немного больше.
ПОЖАРСКИЙ. Они и эти с трудом распространили.
ШЕФ. Но распространили. И не надо, чтобы они останавливались на достигнутом. Надо поднять планку. Дать им возможность для роста. Не засушивать инициативу. Пошлем им две тысячи двести.
ПОЖАРСКИЙ (с надеждой). Может быть, две тысячи сто?
ШЕФ. Всегда надо ставить перед людьми задачу, которая с первого раза кажется трудно решаемой.
ПОЖАРСКИЙ. Серия из пяти брошюр?
Ш ЕФ. Да.
ПОЖАРСКИЙ (с ужасом). Таким образом, им надо будет послать одиннадцать тысяч брошюр?
ШЕФ (бодро). Пусть работают.
ШЕФ УХОДИТ. ПОЯВЛЯЕТСЯ СЕКРЕТАРША ЛИДОЧКА. ОНА ДЕРЖИТ В РУКАХ МОТОК ЖЕЛТОГО МОХЕРА.
ЛИДОЧКА. Аркадий, из Сан-Антонио маленькая посылочка пришла. В общем отделе ее открыли.
ПОЖАРСКИЙ. Что там?
ЛИДОЧКА. Там клубок желтого мохера. И еще записка. Про тебя.
ПОЖАРСКИЙ. Читай.
ЛИДОЧКА. Да. Но там…
ПОЖАРСКИЙ. Читай.
ЛИДОЧКА. Они тебе предлагают связать из этого мохера… Аркадий, это неприлично.
ПОЖАРСКИЙ. Валяй.
ЛИДОЧКА. Связать то, чтобы… они пишут… чтобы ты больше не размножался. Ты…
ПОЖАРСКИЙ (взбесился). Мне?! Презерватив из желтого мохера?! Я им покажу!
ЛИДОЧКА. А мохер желтый-желтый, противный-противный. У нас в аквариуме была рыбка такого цвета. Так наш кот всех рыбок съел, а ее не стал. Испугался, что ли!
ПОЖАРСКИЙ (звонит шефу). Николай Фомич, это Пожарский. Вы правы. Им надо поднять планку. Дать возможность для роста. Пишите: по три тысячи экземпляров каждой брошюры! Нет! По четыре тысячи! (Вешает трубку.) Я им покажу желтую рыбку из аквариума! Кот не съел! Цвет не понравился! Все съедят как миленькие! (Лидочке.) Что-нибудь еще?
ЛИДОЧКА. Пришла разнарядка на художественные книги о Москве. Очень красивые. Есть на португальском. Тридцать экземпляров.
ПОЖАРСКИЙ. Двадцать пять – в Анголу. Пять – в Гвинею-Биссау.
ЛИДОЧКА. А в Сан-Антонио?
ПОЖАРСКИЙ. Туда не надо. Там народ отсталый. Только что с пальм слезли. Не поймут.
ЛИДОЧКА. Мы им раньше посылали.
ПОЖАРСКИЙ. Знаю. Я подготовлю письмо, потребую, чтобы они отчитались по каждой книге, если подарена, то кому. По каждой! А в отношении культуры… (Снова звонит шефу.) Николай Фомич, это снова Пожарский. У меня возникла мысль. В Конго будет гастролировать скрипачка, надо бы ее на пару дней отправить в Сан-Антонио. Пусть организуют два концерта. Там публика культурная. Не все же пропагандировать легкую музыку, надо повышать уровень культуры. (Вешает трубку.)
ЛИДОЧКА. Они же только что с пальм слезли.
ПОЖАРСКИЙ. Как слезли, так и снова залезут. Как скрипка заиграет, сразу полезут. И еще. Ты помнишь, Лида, было письмо из какого-то института по поводу моста из Сан-Антонио на материк.
ЛИДОЧКА. Да. Бред какой-то. Мы его в архив отправили.
ПОЖАРСКИЙ. Зря. Военные очень заинтересовались этим мостом.
ЛИДОЧКА. Ты это серьезно?
ПОЖАРСКИЙ (уверенно). Да.
ЛИДОЧКА. Они, что ли, хотят по этому мосту танки прогонять?
ПОЖАРСКИЙ. Тебе какое дело?!
ЛИДОЧКА. Больно длинный мост должен быть.
ПОЖАРСКИЙ. Теперь такая техника!
ЛИДОЧКА. У нас на даче строили мост через реку. Речушка маленькая, а строили три года. Построили, а он через год обвалился, корова прошла очень толстая.
ПОЖАРСКИЙ. Ничего ты не понимаешь. Тут важен вопрос приоритета. Нам важно опередить французов и англичан. Найди письмо, я напишу сопроводиловку, замминистра подпишет, и потребуем от посольства дать заключение. Подробное. По деталям.
ЛИДОЧКА. А это нужно?
ПОЖАРСКИЙ. Военные все рассчитывают до малейшей детали.
ЛИДОЧКА. У нас на даче в лесу нашли бомбу, вызвали саперов, те оттащили ее к реке и рванули. Никто не пострадал, но взрывной волной начисто снесли общественный туалет около станции. Такая потом была вонь…
ПОЖАРСКИЙ. Они все у меня по мосту со скрипкой побегают!
