Олег Александрович Сабанов
Мы встретимся снова
Как ни странно, студент сразу поверил сказанному, поскольку сам постоянно вспоминал сидящую сейчас напротив девушку. К тому же ни в поселке, ни теперь Шейла удивительным образом ни на секунду не предстала перед ним в виде искусно созданной мозгом с помощью пилюли симуляции, что случалось хотя бы на миг при общении со всеми персонажами сновидения без исключения – от родителей и соседей до приятелей-студентов с преподавателями.
– Быстро слазьте оттуда! – раздался снизу вопль сторожа, видимо, только заметившего на опасной высоте двух им же пропущенных сюда за мзду посетителей. – Мне из-за вас, дураков, сидеть не охота! Слазьте сейчас же, или я полицию вызову и скажу им, что вы в парк самовольно проникли!
Подчиняясь команде местного стража, молодые люди стали осторожно спускаться, только теперь дрожащий пуще прежнего студент первым проделывал обратный путь к земле, а следовавшая за ним девушка уже не сулила ему награду за смелость.
Большое кожаное кресло внедорожника было намного удобнее своего пластикового собрата в кабинке колеса обозрения, поэтому вернувшегося в него Нейла сразу охватила приятная истома. Владелица транспортного средства завела мотор, включив умеренный режим обогрева салона, однако трогаться с места не спешила. Вместо этого она ловко выудила откуда-то из-под водительского сиденья малюсенький пакетик, после чего высыпала содержащийся в нем светлый порошок на кожу между большим и указательным пальцами сжатого кулачка, а затем носом втянула в себя всю субстанцию разом.
– Тебе не предлагаю, извини, – сказала она после минутной паузы, когда привела свое лицо в порядок при помощи зеркала в откинутом козырьке. – Втянешься и рано или поздно попадешься, а я себе потом этого не прощу. К тому же слишком дорогое для студента удовольствие. Давай для тебя лучше выпить возьмем! Что предпочитаешь – вино, водку, коньяк, вискарь?
– Сам возьму, когда и что посчитаю нужным, – угрюмо пробурчал Нейл из-за нежелания выглядеть прихлебателем, но больше от раздражения по поводу только что увиденного.
Несмотря на сказанное в кабинке колеса обозрения, девушка за рулем была ему по сути никем, а значит прав давать этому человеку какие-либо советы, увещевать, тем более что-то запрещать он не имел. «Не мое собачье дело и точка! – думал студент в бессильной злобе. – А если поразмыслить, чего ей не хватает? Молодая, красивая, богатая. Как сыр в масле катается. Казалось бы – живи да радуйся. Ан нет! Будем себя всякой дрянью пичкать, настроение поднимать».
Тем временем громоздкий внедорожник плавно тронулся с места и вскоре въехал на широкий проспект, где подобно правительственной машине помчался в крайнем левом ряду дороги, обгоняя попутный транспорт.
– Еще бы мигалку на крышу и можно штрафы за превышение не платить, – съязвил Нейл.
– Перестань дуться, бука! – отозвалась сидящая за рулем, легонько похлопав его правой рукой по коленке, отчего уже начавшее униматься раздражение студента окончательно сошло на нет.
И без того разговорчивая Шейла теперь совсем не умолкала, вспоминая забавные случаи, сдобренные шутками с каламбурами, не забывая при этом коснуться теплой ладонью то колена, то плеча пассажира и разок провести по его волосам. Еще при въезде на проспект Нейл собирался поинтересоваться о следующем пункте назначения их стремительного передвижения по городу, но нежность скользящих прикосновений заставила его позабыть обо всем на свете. Ему просто хотелось находиться рядом с веселой девушкой как можно дольше, слушать уже ставший родным мелодичный голос, то и дело выливающийся задорным смехом, и безостановочно мчаться по нескончаемой дороге под нависшими над мегаполисом тучами.
– Отсюда дойдем пешком. Согласись, будет не по феншую, если упаковщица макаронной фабрики подъедет к своему общежитию за рулем такой машинки, – неожиданно заявила Шейла, сворачивая на огромную стоянку возле круглосуточного гипермаркета.
– Зачем нам в общагу? – удивился встрепенувшийся студент.
– Вот те на! Его дама, можно сказать, к себе домой на чай пригласила, а он сразу вилять начал, – обворожительно улыбнулся лихой водитель, уточнив свой план: – Только сначала купим вкусняшек для моих подружек.
Спустя двадцать минут они подошли к хмурому зданию общежития с вертикальной трещиной в кирпичной стене, расположенному невдалеке от гипермаркета. Возле самого входа студент невольно замедлил шаг, но увидевшая его замешательство спутница легонько подтолкнула приглашенного на чай парня, давая понять, что робеть не стоит. С женщиной-вахтером проблем никаких не возникло, правда при кратком общении с ней Шейла говорила что-то про приехавшего навестить сестру младшего брата, отчего студента, уловившего краем уха лишь обрывки фраз из их разговора, неприятно покоробило.
– Какой я тебе, к черту, младший брат? Если уж врешь, то хоть ври правдоподобно! – шепотом возмущался Нейл, поднимаясь вслед за девушкой по лестнице.
– Не парься, просто к слову пришлось, – слышалось в ответ невозмутимым тоном. – Можешь считать это за комплимент. К тому же ты и правда выглядишь значительно моложе своих лет.
Оказавшись на четвертом этаже, они пошли по освещенному тусклым светом длинному коридору вдоль выстроившихся по обеим его сторонам однотипных дверей, пока не остановились у одной из них. Девушка отыскала в сумочке блеснувшую металлом связку ключей, быстро нашла среди них необходимый, после чего, отперев щелкнувший пару раз замок, кивком головы предложила «младшему брату» войти первым.
Оказавшись в некоем подобии прихожей, которую создавал установленный в двух метрах напротив входной двери массивный шкаф, Нейл поставил на обнаружившийся тут же столик купленные в гипермаркете гостинцы – шоколадный тортик, а также полиэтиленовый пакет с пачкой чая и блоком хороших сигарет. Повесив куртку на вешалку и разувшись, студент хотел пройти в основную часть комнаты, но замер в проходе между поцарапанным шкафом и окрашенной бежевой эмульсионной краской стеной. На одной из двух расположенных у противоположных стен кроватей лежал укрытый полосатым одеялом человек, точнее женщина, судя по разбросанным по подушке осветленным волосам с темными корнями.
– Тсс! – издала свистящий звук подошедшая сзади Шейла, прижав указательный палец к губам, после чего прошептала студенту в ухо: – Это моя соседка по комнате Ая. Обычно она целыми днями на работе, но теперь, видимо, в смену стала выходить.
– Тогда пойдем отсюда, – торопливо сказал Нейл, приглушая свой голос поднесенной ко рту ладонью.
– Куда же я пойду? – округлила глаза девушка. —
Здесь мой дом, а ты мой гость. Проходи, присаживайся на кресло.
Повинуясь, студент, мягко ступая, прошел к окну и осторожно опустился в стоявшее там узенькое потертое креслице, издавшее под весом гостя жалобный скрип. Шейла ненадолго задержалась в импровизированной прихожей за шкафом, а появившись в комнате, первым делом подошла к овальному настенному зеркалу, где быстро привела свое лицо в порядок отточенными движениями пальцев по крыльям носа и верхней губе. Студент сразу все понял, выказав свое негодование насупившейся физиономией. Она же тем временем забралась с ногами на пустующую кровать и вперила в него испепеляющий взгляд хищно вспыхнувших глаз, слегка подняв при этом уголки губ в лукавой полуулыбке. Въевшаяся с годами привычка диктовала Нейлу потупить свой взор, но магнетическая сила будто вмиг вобравшего в себя всю преслесть женских черт лица оказалась сильнее, отчего в их растянувшемся во времени зрительном контакте росло упоение, присущее долгому поцелую. Ватную тишину скудно обставленной комнаты в те мгновения нарушало лишь ровное дыхание спящей на спине женщины, чье присутствие совсем не смущало Шейлу, недвусмысленно поманившую своего гостя бесшумным похлопыванием по месту возле себя на аккуратно заправленной кровати. Уловив посланный сигнал, студент слегка передернул плечами, словно ощутил легкий щипок, после чего округлившимися глазами указал на укрытую полосатым одеялом жиличку, одновременно покрутив пальцем у виска. Ответом ему стало повторное, более настойчивое и уже хорошо слышимое в безмолвии похлопывание, превращающее разумного человека по имени Нейл в учуявшего запах сучки молодого кобеля, готового рваться к объекту своего вожделения, забыв обо всем вокруг, включая обожаемого хозяина. В следующий миг он оказался рядом с той, чей образ в отличие от прочих персонажей сновидения так волновал его воображение, после чего власть над обоими окончательно взял животный инстинкт, поваливший их сплетенные тела на аккуратно заправленную кровать. Впившись друг в друга губами, они поначалу душили себя тесными объятиями, не создавая в комнате особого шума, чего нельзя было сказать о них потом, когда дело дошло до сброшенных на пол курток и лихорадочно стягиваемых джинсов. По преимуществу это была заслуга остававшегося девственником к своим двадцати годам студента, так отчаянно и безуспешно пытавшегося сбросить запутавшиеся на щиколотках штаны, что лежащей уже без трусов, но в все еще в футболке Шейле пришлось сесть на кровати для оказания ему срочной помощи. Устранив общими усилиями досадную заминку, объятые страстью молодые люди улеглись в миссионерской позе, однако вдруг выяснилось, что переволновавшийся вследствие экстраординарных условий своего коряво начинающегося дебютного соития Нейл начал терять уже вставшую во весь рост потенцию. В попытке спасти ситуацию его партнерша прибегла к активному ручному массажу снизившего тонус причинного места, а потом перешла и к более радикальному методу, задействовав свои чувственные губы в сохранившейся после лобызаний стойкой помаде вместе с юрким языком, для чего ей снова пришлось сесть в кровати и склониться над студентом, поджав под себя голые ноги. Неизвестно, сколько могли продолжаться весьма пикантные реанимационные мероприятия, но вскоре спящая напротив женщина заерзала под одеялом, отчего к переволновавшемуся дебютанту как по волшебству стала возвращаться столь капризная потенция, и во рту девушки быстро сделалось тесно. Немедленно вернув себе главенствующую позицию сверху, Нейл резким движением бедер вошел в ее сочащееся лоно, чтобы потом с каждым новым продиктованным инстинктом толчком неумолимо взбираться в паре с партнершей к вершине наслаждения. Шейла извивалась под ним послушной змеей, ловко принимая его постепенно учащающиеся подачи воздеваемым навстречу тазом, иногда прижимая к своим колышущимся под футболкой в такт ритмичным движениям дикого танца грудям согнутые в коленях ноги ради более глубокого проникновения, после чего снова разводя их в стороны, насколько позволяли гибкость тела и стена у кровати. О лежащей укутанной в полосатое одеяло женщине студент вспомнил только когда она вдруг резко повернулась к ним спиной, накрыв при этом голову подушкой, из-под которой выбилось несколько спутанных прядей пшеничного оттенка. Факт того, что разбуженный ими посторонний человек теперь является невольным слушателем происходящего в комнате, сродни усиливающей вкус яства острой приправе распалял уже желающую вырваться наружу страсть Нейла, чего он допускать раньше времени не хотел, а потому замер над с трудом сдерживающей стоны девушкой. Ее же в свою очередь совсем не устраивала остановка, возникшая на полпути к вулканической вершине наслаждения, и вскоре поваленный на спину студент уже сам вдавливался в кровать под весом оседлавшей его партнерши. Ритмично сотрясаясь, Нейл упирался взглядом в грациозное колебание розовых тугих сосков на белоснежных округлостях грудей, наконец-то освобожденных им от задранного вверх вместе с футболкой лифчика. С каждым новым скачком наездницы ему все отчетливее казалось, будто он проникает в то самое изначальное чрево, где зачиналось первое разумное существо, ставшее впоследствии прародителем всего человечества, а когда задрожавшая в оргазме Шейла бессильно уронила голову рядом с ним на подушку, комнату огласил истошный вопль:
– Тварь бесстыжая, проститутка! Дашь ты мне поспать или нет!?
В следующий миг окончательно разбуженная молодая женщина в светлой ночной сорочке спрыгнула с кровати напротив, схватила висевшее на спинке полотенце и, подскочив к любовному ложе, принялась с усердием хлестать два лежащих там друг на друге тела. Причем основная масса из града шлепков обрушилась на спину находящейся сверху девушки, зато студенту пару раз здорово перепало прямо по задранному к потолку лицу, отчего он тут же сделал финальный залп. Во время вполне справедливой экзекуции вышедшая из себя жиличка на чем свет стоит поносила свою распутную и «черт знает где пропадающую неделями» соседку, а распластанного под ней Нейла будто вовсе не замечала, отчего он чувствовал себя надувной куклой для утех с присобаченным между ног пластиковым фаллоимитатором. Не удивительно, что ее зычный с вплетающейся от недосыпа хрипотцой голос тут же привлек внимание других обитательниц этажа, доказательством чему стал условный стук в дверь. Словно только и ждавшая его жиличка в ночнушке, обмотав вокруг руки полотенце, пошла открывать, а мгновение спустя в проходе между шкафом и стеной образовались еще две женские фигуры в свободных майках и спортивных штанах, чьи румяные лица выражали жадное любопытство.
– Вот, полюбуйтесь на нашего ангелочка! – раздался за их спинами все тот же недовольный голос. – И как мне прикажете жить с ней в одной комнатушке, если она, дрянь, даже выспаться перед сменой не дает?
