Олег Александрович Сабанов
Накануне
– Успокойся, студент и сбавь тон. Твой благолепный Демьян Васильевич жестоко ошибается в главном, – Павел выудил из пачки кривую сигарету и принялся задумчиво мять ее пальцами. – Слышал выражение «Благими намерениями вымощена дорога в ад»?
– Кто же его не слышал? – ответил парень вопросом на вопрос.
– Вот и чудненько. А теперь вспомни, сколько было потуг установить рай на Земле, и какие из них увенчались успехом? Можешь мозги не напрягать, потому что ответ и так ясен: никакие. Вот библейский всемогущий Бог создал Землю, растительный мир, живых существ и Адама с Евой для счастливой беззаботной жизни, но, как водится, все пошло не по плану – «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги»! Понадобилось из лучших побуждений, в качестве наказания за ослушание, принудить одно живое существо пожирать другое, сделать Адама и Еву смертными, выгнать из райского сада и заставить пахать в поте лица. Но то было только начало. На их беспутное потомство кары уже посыпались, как из рога изобилия. Из лучших побуждений, само собой. Правда, все мимо. Пришлось тогда Богу все-таки утопить как котят свои творения, кроме Ноя с его ковчегом. Во благо будущих поколений, разумеется. Однако и это не помогло. Послал тогда создатель Сына своего на смерть с великой миссией спасения людей неразумных. Поистине, благороднейшая затея! Но даже она, по сути, провалилась, принеся в мир религиозный раздор, войны под сенью Креста, сотни враждующих между собой конфессий, травлю еретиков и прочих инакомыслящих. У других Богов, искренне желавших обустроить и упорядочить людское житие, дела шли тоже из рук вон плохо. Неужели ты, студент, всерьез думаешь, что новый царь на небесном престоле будет удачливее?
– Хочется верить, – озадаченно пробормотал Антон.
– Блажен, кто верует, тепло ему на свете! – иронично отреагировал Павел. – Но ведь ты неглупый парень, можешь сложить два и два.
– Разве нет надежды, что эта попытка изменить жизнь к лучшему окажется удачной?
– Никакой, даже призрачной! – воскликнул мужчина, словно ужаленный осой, а потом прошипел: – Тебя ведь порешить меня надоумил наш общий знакомый, который в статусе Пророка. Я сразу просек, когда заприметил, как ты, дурачек, за киоском прячешься, – он еле заметно ухмыльнулся и медленно, с показным презрением к незадачливому киллеру, прикурил от зажигалки. – Если новоявленное божество только начинает расчищать себе дорогу на Земле подобными методами, то его победное шествие будет сопровождаться реками крови! Ради общего блага, естественно. И главное пойми, студент, – его голос потеплел. – В конечном итоге наша жизнь вряд ли серьезно изменится, разве только в худшую сторону. А вот катаклизмы, войны и прочие «прелести» революционного переустройства мира с насаждением новой религиозной морали гарантированы.
Выслушав Павла, Антон было открыл рот, чтобы автоматически, как обычно случается в пылу полемики возразить и защитить от нападок Анараха с его Пророком, но не нашел ни одного серьезного аргумента в их пользу. Более того, юноша подспудно понимал правоту собеседника, хотя принять ее пока боялся. Однако сомнение было посеяно, и оно разрушительной коррозией стремительно подтачивало идеально защищенную, как ему казалось, конструкцию обретенной веры.
Оставаться рядом с тем, кто, по сути, походя, несколькими меткими фразами, в минуту остудил разгоревшееся в душе пламя, Тошке физически стало невмоготу. Он все же посидел еще секунду-другую на лавочке, тупо глядя перед собой, потом встал с видом разбуженной ни свет ни заря «совы» и медленно зашагал туда, где далекие от духовных метаний люди старались поскорее укрыться от начинающегося дождя в гигантском чреве супермаркета. Проходя мимо весело катившей к своему автомобилю тележку девушки, юноша с грустью вспомнил свои бесшабашные студенческие тусовки и подумал о том, что совсем недавно мог радоваться жизни без особых причин и условий. Но теперь, войдя в соприкосновение с силой, о которой простому смертному лучше не догадываться, ему вряд ли удастся вернуть блаженное неведение.
Дома Антон включил телевизор без звука и мешком плюхнулся на диван. В новостях то и дело мелькали кадры жестких столкновений демонстрантов с полицией, тонны вулканической лавы изрыгали проснувшиеся вдруг на разных континентах вулканы, пески африканских пустынь засыпали, словно отрубленные головы, башни разорванных танков. Мороз шел по коже от взятых крупным планом испуганных глаз ближневосточных беженцев и сумасшедших цифр жертв пандемии. Коробили сытые морды телеведущих политических шоу, лукавые жесты профессиональных демагогов, жуткие выкладки военных экспертов. Уже беременный глобальным побоищем мир, буквально переполнялся звериной жестокостью и цинизмом, которые искали себе кровавый выход. Антон знал, что это только начало, предвестник начинающейся на Земле коренной трансформации, предбанник открывающего свои раскаленные двери ада, о чем не раз предупреждал Демьян Васильевич в своих проповедях. Невзирая на хлеставший ливень, он вышел на балкон, подставив лицо под бьющие косые струи. Оглушительные раскаты грома, будто залпы тысяч орудий сотрясали низкое свинцовое небо, скрывающее за своим тяжелым покровом мерцание далеких созвездий, где непобедимая армада бога Анараха уже ждала высочайший приказ о проведении спецоперации по установлению долгожданного справедливого мира на планете Земля. Вот только у Антона отсутствовал восторг по поводу надвигающегося грандиозного события. Он мечтал вновь стать неприметным студентом, погруженным с головой в свои вечные мелкие заботы, хотя и ясно осознавал несбыточность этих грез.
