Между дьяволом и глубоким синим морем – Олег Дивов

Почему эта книжка очень плоха, говорить можно долго: даже если не касаться спорных философских и моральных аспектов, то вопрос «почему вообще это издают и для кого» всё равно открытый. В этой книге плохо всё, даже обложка, над которой не страдал ни один дизайнер (но страдал явно не один читатель). Вёрстка, дизайн, качество печати, бесконечный радужный градиент на корешке, хотя (тут вы, возможно, удивитесь) тема сборника – это не только вопросы сексуальных ориентаций, но и в том числе проблемы иммигрантов. Редактор Игорь Минаков тоже невесть чем занимался во время работы над сборником: в некоторых рассказах путаются имена (кони, люди), а большинство текстов написаны так, как будто их сочинил либо школьник, либо домохозяйка с сайта «одноклассники», и вовсе не ясно, зачем редактор вообще упоминался, если совсем ничего не сделал, а фразы типа «воздух примёрз к лёгким» оставил.Открывает сборник рассказ писательницы Анны Китаевой (тот самый автор бестселлера «Я и моя хлебопечка»), поэтому о нём стоит говорить отдельно. На сайте «Эксмо» про Анну написали целую биографию: она научилась читать в два года, работала переводчиком, а потом написала книгу «Я люблю мультиварку» (я не шучу). Статья оптимистично заканчивается фразой «Анна Китаева – лингвист, переводчик, фантаст, кулинарный автор… что дальше?». Действительно, хотелось бы знать ответ на этот вопрос – любовь к каким предметам проснётся у Анны в дальнейшем (Утюг? Пылесос?). В рассказе «Окончательный диагноз» Анна пытается представить толерантное в её понимании будущее, где у людей есть некие социальные карточки, большинство граждан живёт в однополых парах, а если кто против, того врачи насильно «социально адаптируют» под нужную государству реальность. Главного героя окружают сплошь извращенцы и прогнувшиеся под систему предатели, мужики на шпильках и в плащах гоняются за героем по улице, а бойфренд Генка бросает героя, потому что он теперь педофил, а это моднее, чем гей. От такого рассказа, который презентует остальную подборку сочинений на заданную тему, возникает только один вопрос – очевидно, что быть толерантным плохо, но признаваться в любви к хлебопечке – это, получается, нормально?Подобную толерантность в действии можно найти и в следующем рассказе автора Кирилла Бенедиктова «Чудовище» – максимально плоской попытке сатиры на современное государство, где в числе прочих реалий выясняется, что бульвар Дмитрия Донского в Москве теперь именуется Аллеей Мамая (и что это, если не историческая толерантность?..), Россия совсем всё про.. простите, проиграла, и теперь только и делает, что экспортирует то, что себе дороже, в Китай (а китайцев, что характерно, героиня рассказа Женя при этом называет узкоглазыми тварями). Пола у Жени нет, потому что пол отменили – то есть здесь, кажется, Кирилл хотел показать, к чему может привести гендерная толерантность и существование небинарных людей в одной с ним вселенной, но скатилось всё к тому, что Женя встречает «асоциального» Вадима, который все эти законы на одном месте вертел, спит с ним и вот тут-то познаёт все прелести гендера, потому что у Вадима тело, кубики, запах мужского (простите) пота и он совсем не похож на то, что Женя увидела в детстве, случайно войдя в ванную, где мылся её родитель номер один. На основании такого великолепного открытия Женя прозревает, что толерантность – плохо, понятия «она» и «он» – хорошо, а когда в финале происходит неизбежная, но очевидная развязка, успевает подумать, что у неё красивые ноги, потому что такие комплименты могут делать только гендерно-уверенные в себе мужчины.В сборнике обнаруживаются и два довольно известных автора: Леонид Каганов и Олег Дивов. В рассказе последнего, к примеру, вырисовывается Америка поздних восьмидесятых, где главные герои – коп и его напарница, случайно обнаруживают целый преступный синдикат то ли инопланетян, то ли лесбиянок (что, в общем-то, на взгляд автора одно и то же), но что с этим делать, пока не очень понимают. Дивов намешал в рассказ сразу всего – небритые ноги феминисток, забитого нетолерантным обществом парнишку, про которого все думали, что он гей, нуарных ФБРовцев, жён советских секретарей, готовящих ужасный заговор против Америки – ни много, ни мало сделать из неё нацию «педерастов». Даже допуская, что это ирония на иронию – складывается впечатление, что рассказ затевался ради финального монолога про «самую грандиозную трагедию в истории» (эта самая жена советского второго секретаря говорит, что есть сила не менее эффективная, чем все бомбы и ракеты – сила извращения, а её подруга ей философски отвечает: «тебе бы книги писать»).В рассказе «Потомственный присяжный» автора сборника Сергея Чекмаева (и заодно автора фантастической книги «Везуха», да, я серьёзно!) и подавно поднимается вопрос ювенальной юстиции, столь печально-известной в России и являющейся чуть ли не главной пугалкой против прогнивающего Запада – дети, если им не купить планшет, заявят на папу с мамой куда надо. При этом, почему в заголовке рассказа употребили слово «потомственный», неясно – главный герой попал в присяжные случайно, добиваясь ускорения очереди на усыновление ребёнка. Будучи составителем этого сборника, Сергей мог бы, пожалуй, задаться этим вопросом, но не стал – наверное, вместе с редактором рисовал обложку.Самым очевидным выражением, видимо, общей авторской мысли, стал рассказ Татьяны Томах «Дом для Чебурашки», где, на этот раз речь идёт про общество, в котором у каждого его члена есть некий гражданский индекс, призванный «уважать чужие традиции и особенности». Довольно прямолинейно выводится и главная мысль – в недалёком будущем люди не изменили отношение к норме, понимая и уважая любую странность, они «изменили саму норму» – то есть, быть гетеросексуалом уже не модно, при этом почему-то нельзя уважать традиции одних, когда важнее другие (в данном случае, кажется, Татьяна имела в виду мусульман, но это не точно). Благодаря этой вымученной в «Чебурашке» мысли голосят и другие – почти все – рассказы сборника. Именно так видят авторы слово «толерантность», не вдаваясь в подробности, а просто соглашаясь с тем, что завтра человечество перепутает терпимость с шизофренией и начнёт во всю разрешать педофилию, зоофилию и, например, возложение копыт (не спрашивайте) на комикс по Библии (в качестве уступки альтернативно читающим).Справедливости ради, стоит отметить, что кое-что относительно читабельное в книжке тоже есть, хотя сам этот факт в подобной компании другого чтива несколько смущает: действительно сколько-нибудь интересным получился рассказ Леонида Каганова со следующим сюжетом – в школу приезжает на проверку комиссия из РОНО и выясняет, что на уроке физики учительница показывает магниты, которые не притягиваются одинаковыми концами, что, безусловно, тут же воспринимается комиссией как дискриминация и проявление нетолерантности. Дальнейший сюр включает в себя не только постоянные юморески на тему «у вас в кабинете не тот портрет президента висит», но и самого президента, почти впавшего в маразм, но всё ещё очень, кажется, искренне переживающего за облик Российской Федерации на политически-толерантном небосклоне. У Каганова вырисовывается довольно едкая сатира, достойная журнала «Крокодил» в лучшие годы – можно было бы и вовсе удивиться, зачем Каганову это всё надо, но он-таки объяснился в своём блоге на эту тему и вопросы отпали (сборник не читал, пидарасы=наркоманы, а писать я люблю просто так, вообще).Оставив тему гендеров и сексуальных предпочтений, вторая часть сборника выглядит немногим лучше первой – несколько рассказов касаются болезненных тем миграции и «чужих на нашей земле»: в этих сочинениях опять есть и толерантность, и иммигранты, и даже общество говорящих животных, где уже сложно устроиться обычному человеку, приходится лететь с Земли куда-то на Альдебаран и становится меньшинством уже там, однако, сложно хвалить и их – аналогии на тему того, что приезжие на самом деле не люди (а иногда даже глисты и тараканы) вряд ли могут не выглядеть плоско, а история про планету, на которой можно всё, даже убийства, только ради того, чтобы чуть позже выкатить за это незавидный штраф, и вовсе вызывает вопрос – это, что ли, на самом деле, толерантность?Ответа на этот вопрос, очевидно, нет – некоторая целевая аудитория этого сборника уже схватила в руки палку и бежит бить всех «не таких», потому что нарисованное писателями будущее призывает, кажется, именно к этому – достаточно почитать почти любые комментарии к этому сборнику.Другие хотят схватить палку и побить этих самых авторов, но – чёрт побери, толерантность не позволяет.

На самом деле, в сборнике две части, которые разительно отличаются друг от друга. Что касается собственно «Беспощадной толерантности»… Это забавно, но как тремя месяцами ранее мне предлагали выбирать между Прохоровым и Путиным – чума на оба эти чума, две равнонеприятные семьи (почти с) – так и теперь по относительно локальному вопросу гражданских прав сексуальных меньшинств адеквата на горизонте не больше, чем в остальной политике. Все старательно делают вид, что существует только два варианта выбора: либо патриархальные ценности с дискриминацией и гомофобией, либо тотальная толерантность с запретом на упоминания местоимений «он» и «она» и поголовным промискуитетом.Однако в действительности это не два варианта, а один с разными знаками: государство, поддерживая ту или иную сторону, влезает в сферу, которая вообще-то государства не касается. Собственно, «Беспощадная толерантность», если подумать – скорее о том, какой бред может устроить бюрократический аппарат с чем угодно, от школьного образования до гражданского кодекса. Но – это очень смешно, я понимаю, да – но по авторам, виноваты в происходящем именно ЛБГТ. Действительно, кто же еще.

Я впервые вижу настолько ярко выраженный социальный заказ. Вроде бы провокационное, эпатирующее раскрытие болезненной темы – мол, все говорят о толерантности, так мы им эту толерантность щас загоним – на поверку оказывается совершенно непровокационным, а обществом вполне одобряемым. Скучно, господа писатели, – я ждала чего-то сверх привычного «задрали гей-парадами». Не дождалась.И еще я вижу потрясающе поверхностный взгляд на проблему, тем более что и с чисто художественной точки зрения читать там можно разве что… ну, Дивова. Каганова. Но они, в сущности, не про толерантность и написали.Тем более симптоматично, что вторая часть – «Дорогие гости», о проблемах миграции – собрана в намного более классическом ключе понимания и многовариантности. Это понятно, разговор с Чужим – тема для фантастики из основных. Более того, с классичностью метафоры во второй части возвращаются все лучшие черты жанра: грамотные развязки, ненавязчивый юмор, лаконичный психологизм. Если первая часть напоминала балаган с грубыми картонными декорациями, то во второй – вполне себе классический театр, в который ты и покупал билет-книгу. Не блестяще, да, – все это мы уже читали и не раз. Добротное и крепкое, как доска, – и такое же прямолинейное – раскрытие заданной темы. Никаких неожиданностей, что вообще-то для фантастики странно, ну да ладно, после провальной первой части и это сойдет.Но почему договориться с осьминогом-венерианцем с позиции авторов выглядит более естественным, чем с человеком-гомосексуалистом, для меня так и осталось загадкой.

Сборник «Беспощадная толерантность» разделён на две части: «Радужное будущее» (про сексуальные меньшинства) и «Гости дорогие» (про мигрантов).

Я прочла только первую часть. Читать ещё и про мигрантов желания не было 8)Всего мною были прочитаны 12 рассказов. Хотя, по большому счёту, прочесть стоило только один (мне понравился «Теория невербальной евгеники»).Вступительное слово – плод коллективного творчества неких Силантьева Р. А. (член экспертного совета Фонда «Взаимодействие цивилизаций») и доцента МГЛУ Чекмаева С. В. (он же составитель сборника) – заслуживает особого внимания.Например, в нем можно узнать о том, что вокруг значения слова «толерантность» сломано уже немало копий, однако трудно спорить, что конкретно в России большинство населения под ним понимает не добродетель терпения и прощения, а индифферентное отношение к чему-то плохому.

А ещё об ужасах, причиной которых является толерантность: Борьба со словами «отец» и «мать», политкорректное исправление классических произведений, не исключая даже Библии, поощрение гей-парадов и запреты на шествия

гетеросексуалов

Большинство рассказов откровенно скучные. Некоторые ещё и ужасно написаны. В первом же расказе сборника («Окончательный диагноз») читатель встретит вот такую чудную фразу: «слова мерзко зашелестели на губах, но наружу не вышло осмысленных звуков, лишь какой-то змеиный шип». И там такого предостаточно. Большинство авторов полагают, что все геи ходят в юбках, красятся и закатывают истерики. А лесбиянки – это бритые дамы в мужских костюмах.Этот сборник наглядно демонстрирует, что немало людей не могут жить без категории «большинство». В их головах не укладывается, что можно демонстрировать принятие и взаимоуважение, поэтому им кажется, что если представители ЛГБТ-комьюнити будут иметь такие же права, которые имеют все «нормальные» граждане – то эти «нормальные» граждане неминуемо превратятся в меньшинство, которое будут угнетать. Посредственный сборник.