Олег Дивов
Великий Дракон
– Угу. Для начала, я уже завидую своим же фото годичной давности. Я похожа не на труп, а на смерть.
– А это мы сейчас живенько поправим… отлично, и у второго есть время. Сделаем из тебя красотку.
Август и Анна сидели как истуканы и синхронно переводили взгляд с Мелви на меня и обратно.
– Что ты поправишь?! Месяц пневмонии и полтора месяца сна урывками, по два часа в сутки?! Мелви, я вешу сорок два килограмма! Да я платье надеть боюсь, кости выпирают, как у анорексички!
– Не вопи, – попросила Мелви, – у меня в ушах звенит.
– Делла лететь не может, – встрял Август. – Она в это же время летит на Саттанг. Улаживать кое-какие личные вопросы с Патриком.
– И на фига мне на Саттанг? Да я отсюда Патрику напишу, и дело с концом. Я все равно в ваших играх – марионетка. Разберетесь без меня.
– Но ты обязана убедить его, письма недостаточно…
– Я никому ничего больше не обязана! Все, решено, я никуда не лечу. Вообще. На Сонно полечу, вот.
Я даже лучше себя почувствовала, когда произнесла эти слова.
– Стоп, – спохватилась Мелви. – Я чего-то не знаю? Саттанг-то тут при чем? Разборки на Саттанге, ребята, это совершенно лишнее. Там едва-едва все наладилось.
Я своими словами пересказала план Августа. Он пару раз поправил меня. Анна смущенно улыбалась – ведь обсуждали, фактически, ее счастливое будущее герцогини Кларийской.
Мелви глядела на Августа недоверчиво и с заметным скепсисом.
– Август, и ты с утра пошел с Деллой к судье, чтобы зарегистрировать ваш индейский брак, а потом ты потащил ее сюда, знакомить с любовницей?! Деликатности и тактичности у тебя вагон, ничего не скажешь, хоть на вес сгружай.
– Я не любовница, – мяукнула Анна. – Поймите, у нас отношения…
– Чем быстрей мы со всем этим покончим, тем лучше будет для всех, – сказал Август. – И для Деллы тоже. Ни к чему тянуть.
– Тебе тянуть еще как придется, – Мелви одарила его гневным взглядом. – Самое малое три года. Август, ты, наверное, свихнулся. Ты сам-то хорошо понял, что собираешься сделать? Выстроена комбинация, устраивающая всех. Всех до единого. Договор заключен таким образом, чтобы не иметь никаких религиозных или дипломатических сложностей. То, что ты из шкуры выпрыгнул, – твои проблемы, ты-то даже по своему плану остаешься со всеми приобретениями. А за что корячилась Делла?
– Она получит компенсацию.
– Подавись ты своей компенсацией, мне нужно только, чтобы меня оставили в покое с вашими дурацкими императорами, женами и прочим барахлом!
– Делла, ты вообще заткнись. Август, ты забыл, какой статус у Деллы? Она же сакральная фигура!
– Мы решили, что инициатива будет исходить от Деллы, тогда выйдет, что она оставила меня, а не я ее.
– А-атлично! Ты, значит, будешь в свое удовольствие трахать блондинок, а Делла врать, чтобы тебя выгородить?! Маккинби, я тебя не узнаю. И кем ты собираешься заменить ее, а? Вот этой красоткой, ни слова не знающей по-индейски?!
– Но я ведь могу освоить язык хотя бы на базовом уровне… – робко вставила Анна. – Я понимаю, что на меня ляжет большая ответственность, и постараюсь справиться с обязанностями, вы не беспокойтесь. Индейцы – отсталая культура, женщины не играют роли в обществе. Я умею вести себя очень скромно, ведь нескромная жена позорит мужа. Кроме того, я знаю, что жена вельможи должна заниматься какой-то благотворительностью, конечно, я пожертвую на храм или на сироток, что там у индейцев прилично… Я узнаю, все узнаю, у меня ведь есть время!
– Превосходно, – Мелви не скрывала сарказм. – Мисс Лерой, а теперь слушайте и запоминайте. Имя Деллы Берг известно любому индейцу, где бы он ни был. Делла имеет титул великой колдуньи и статус названой сестры царя. Она награждена высшим мужским орденом славы Саттанга. Свое положение она доказала кровью, в буквальном смысле слова, убив в единоборстве хорошо обученного царского гвардейца. Она прошла все испытания, которые позволяют ей принимать почести великой колдуньи. У колдунов на Саттанге есть обязанности – это суд последней инстанции и обучение новым ремеслам и наукам. Любой индеец здесь имеет право обратиться к ней за судом и справедливостью, и Делла не вправе ему отказать.
– И сколько их за последние восемь месяцев обратилось… – пробормотала я.
– Делла вернула индейцам их величайшую святыню – статую Матери Чудес. Именно дух Матери Чудес, как считается, вселился в Деллу, чтобы принести рассвет на Саттанг. Это величайший подвиг. Она самостоятельная фигура. И пока она такая фигура, вам, мисс Лерой, ловить на Саттанге нечего. У вас даже слуг нет. Делла возглавляет совет старух. Она отлично знает законы и правду Саттанга. У Деллы есть маленькая команда, четверо индейцев и двое людей, которые ради нее пойдут на все. Даже с гордостью назовут себя ее рабами – по понятиям Саттанга, слуги те же рабы, только временно. И ее рабам, поверьте, завидуют очень многие свободные индейцы, потому что это почет. Они сделают ради нее все.
– Но если они такие преданные, может быть, Делла попросит их помочь мне? С языком, с культурными тонкостями… Мне ведь надо знать, как играть ее роль. Делла, вы ведь поможете?
– А ху-ху тебе не хо-хо? – не выдержала я.
– Делла! – рявкнул Август. – Грубить не надо.
– И где я нагрубила? А? Хоть одно слово? Слушайте, это уже наглость. Я всего в своей жизни добилась сама. И заплатила за это такую цену, какая вам и не снилась. И каждый раз находится нахальная краля, которая тянет ручки к моему и шепчет – ну ты же мне отдашь, правда? Я же хочу быть счастливой, это так справедливо, если я буду счастливой, а мне для счастья не хватает того, что есть у тебя, ну так отдай мне!
– На чужом несчастье счастья не построишь, – неожиданно жестко заявила Анна. – Все, что вы имеете, вы имеете как спутница и секретарь Августа. Вы не вправе претендовать ни на его имущество, ни на него самого. Вы много лет были его ассистентом, играли роль наиболее приближенной женщины и привыкли распоряжаться его имуществом как своим. А теперь он выбрал меня, и не в секретарши, а в жены, и ваша роль должна измениться. Теперь то, что вы делали, потому что не было меня, буду делать я. Я уже здесь, Делла, и вы можете отдохнуть. Так к чему эти слова? Вы научились – и я научусь. Я моложе вас, но не глупее же.
Мелви просто застыла.
– Неправда, – спокойно сказал Август. – Вклад Деллы огромен. Иначе этого разговора не было бы.
– Но вы же не любите Августа, – с улыбкой умудренной женщины сказала мне Анна. – Так и зачем за него держитесь? Деньги? Господи, да скажите, сколько вам нужно.
– И кто вам сказал, что я не люблю Августа? – я подалась вперед. – Август? А он не знает. Я влюбилась в него с первого взгляда. Потом молчала и притворялась все годы. Я стеснялась признаться! Ну, что?
– В конце концов, он не любит вас. Мне очень жаль, Делла, но насильно мил не будешь. Август любит меня, смиритесь с этим и постарайтесь сохранить достоинство.
Мелви три раза плеснула в ладоши. Лицо ее было хмурым и сосредоточенным.
– Мисс Лерой, гениальный спич. Делла, не вздумай давать Августу развод.
– Ну вот еще! Я сейчас же напишу Патрику! И пусть такая умная Аннушка попробует сунуть нос в отношения Патрика, моего брата, Дика Монро и Твина! Вот я обхохочусь! А уж они-то…
– Делла, успокойся, – потребовала Мелви. – Ты испортишь ей жизнь, а вместе с ней навредишь всей Земле. Все, хватит, покричала, теперь возьми себя в руки.
– Да она просто пьяна, вот и скандалит. – Анна скривила губки.
Я молча щелкнула ногтем по вазе с цветами, стоявшей на столе. У Августа вытянулось лицо.
– Я выпила один бокал. Первый. Если тут кто и набрался так, что до туалета дойти самостоятельно не мог, так это Анна. Август, я тебя предупреждала, что переиграть разведчика на его поле нереально.
Август на всякий случай проверил вазу. Ну да, она до краев была полна первоклассным французским брютом пополам с неочищенной водой для цветов. Ах, какой перевод продукта!
– Шикарно, – согласился он. – Мелви, спасибо, я услышал твое мнение…
– Нет. Еще не услышал. Ты знаешь старое правило дипломатии? С дикарями возможны только два сценария: либо ты их покоряешь, либо ты говоришь с ними на равных, и тогда даже во сне считаешь их обычаи такими же достойными, как свои. Притворство чревато тем, что рано или поздно дикари всадят тебе нож в спину. Тебе – или твоей стране. Потому что они слишком дикие, чтобы простить предательство. Ты выбрал второй путь. Рекомендую вспомнить, что, согласно законам индейцев, ты не имеешь права развестись с Деллой так, что она останется одна. Да еще и с ребенком, который по их понятиям считается твоим. В лучшем случае старухи решат, что мисс Лерой опоила тебя и приворожила, а ворожба у них карается смертью. Ее забьют камнями, где угодно, хоть даже здесь. А ты лишишься всякого авторитета, что в понятиях Саттанга сам знаешь, чем пахнет. Патрик? О, Патрик, конечно, очень цивилизованный и к тому же наполовину человек. Вот только, Август, ты его здорово унизил. Патрик незлопамятный, и с совестью у него в общем порядок, только это не значит, что он все забыл. При первом удобном случае он мгновенно превратится в бессердечного индейца и сквитается с тобой. Он ведь имел виды на Деллу, а ты вмешался. Если хочешь развестись с Деллой, ты сам должен отыскать ей жениха не ниже себя по статусу, а лучше – выше. Кого-то из принцев, старше и влиятельней тебя. У тебя есть такой на примете, да еще и с условием, чтобы он понравился Делле? То-то и оно. Вторая проблема – Огги. По индейским законам это твой сын. Но Делла не отдаст его тебе. И чем ты объяснишь, что выгнал – а ты именно выгоняешь! – жену, да еще и отказался от потомства?! Тем, что втюрился в другую, моложе и красивее? – Мелви перевела дух. – На твоем месте я бы молилась, чтобы Делла и шанхайский император влюбились друг в дружку с первого взгляда и вплоть до потери инстинкта самосохранения. Да еще так, что Делла согласилась бы оставить сына на воспитание твоей прабабке. Вот такой сценарий – твой единственный шанс реализовать свой план.
Август отрицательно покачал головой:
– Нереально.
– Да не нужен мне никакой император! И никакой другой мужчина!
Кажется, мой жалобный вопль просто не услышали.
– Третья проблема – твоя семья. Август, ты считаешь, тебя поймут? Ты сам, полгода назад, рассказывал мне, как будешь заботиться о Делле и ее сыне. Ты прямо весь горел. Ты, именно ты не позволил ей снова сойтись с Максом. Оставим сейчас отношения Деллы с Максом, в конце концов, сломала бы она ему челюсть еще раз, и дело с концом. Но Берг, при всех его недостатках, точно не выгнал бы ее вместе с ребенком. Это ты заставил его демонстративно жениться на несчастной Иде, тем самым обрубив Делле все пути назад. Так? Так.
«Несчастная Ида» – это что-то новенькое, только и подумала я. У меня уже голова шла кругом. Ну кашу заварила…
– Простите, мисс Сатис, – медовым голосом произнесла Анна. – Могу я задать один вопрос? Все здесь присутствующие имеют то или иное отношение к семейным проблемам. Они наши общие. А вы? На каком основании вы…
– Мелви Сатис – так меня называют только старые друзья. Мисс Лерой, мое полное имя – миссис Лайон Маккинби. Я замужем за одним из самых влиятельных членов клана. И уж кто-кто, а я точно имею право обсуждать ваши проблемы. Не советую ссориться со мной.
– О, миссис Маккинби, и в мыслях не держала. Просто хотела уточнить, чтобы не делать ошибок.
– Тогда советую уточнить у Августа, какое место в клане занимает Делла и почему ее нельзя потеснить с него точно так же, как с места первой леди Саттанга. Ну что вам какие-то примитивные индейцы, правда? А вот Маккинби – это серьезно. Спросите его, спросите, зачем им Делла и что они думают о ней. Кстати, Август, а ты уже придумал, что скажешь бабушке Дженнифер?
– Нет. – Он коротко вздохнул, положил ладонь на стол. – Ты права. Похоже, с разводом торопиться не нужно.
– Но, Август… – Анна вскинула брови. – Не может быть, чтобы препятствия были непреодолимыми! В конце концов, политика политикой, но мы же люди, а не какие-то паршивые роботы для забавы, нам нельзя ставить счастье выше выгоды. Ты достаточно богат, чтобы…
– Зашибись ты себе жену выбрал, – пробормотала я.
– Анна, препятствия на данном этапе непреодолимы, – коротко ответил Август. – Ладно, план оказался неверным, будем искать другие решения.
– Не надо было тебе торопиться с регистрацией этого индейского брака, – сказала Анна. – Оказался связан с хабалкой, которая небось сидит и считает, сколько денег с тебя можно получить.
Наверное, я бросила на нее хороший взгляд. Убедительный. Потому что Август мигом вскочил и поднял со стула меня, схватив за локоть.
– Мелви, вы собирались куда-то ехать? – сквозь зубы спросил он. – Пойдемте, я провожу вас. Вам пора, вы можете опоздать.
Мелви рассмеялась и легко встала:
– Конечно. Мы ведь услышали уже все, что хотели.
Я шагала деревянная, как тот самый робот, даже зубами не скрипела, хотя перед глазами все полыхало от гнева. Не заметила, как вышли на парковку и как перед нами остановилась машина Мелви, которую пригнал парковщик-индеец.
– Минуту, – пробормотала Мелви и быстро направилась к парковщику.
Мы остались вдвоем.
– Прими мои извинения за Анну, – сказал Август.
– Паш-шел ты…
– Делла, прости. И… спасибо тебе за эту провокацию. Узнал много нового.
– Доволен?
– Пожалуй, да.
– Тебе все-таки надо было жениться на Фионе Кемпбелл. Она еще хуже. Вот тут-то тебе и настало бы полное и окончательное счастье.
Его большие ладони легли мне на плечи. Жест был в целом братским, но у меня отчего-то подкосились ноги. Я раздраженно дернула плечом и попыталась удрать в машину. Август удержал.
– Погоди, – попросил он. – Не беспокойся, я объясню Анне, в чем именно она ошибается. Пойми, для нее сегодня тоже тяжелый день, она знала, что нам предстоит, волновалась, а ты еще и подпоила ее… очень у тебя ловко получилось, я сам не заметил, что ты выливала вино… Ну пойми, пожалуйста.
– И почему, черт подери, всех должна понимать я?
Я подняла голову и посмотрела ему в лицо. Мелви вернулась и уселась в машину с таким видом, словно она посторонняя. Тихо загудел двигатель.
– А кто еще меня поймет, кроме тебя?
Август быстро наклонился надо мной, губы коснулись моей щеки. Так легко, так нежно… Сердце у меня оборвалось, а кровь почему-то бросилась в лицо. Я отпихнула его обеими руками и очень неуклюже нырнула в салон машины. Запуталась в ремне страховки, защемила дверью лямку от рюкзачка… Август стоял и смотрел.
Машина тронулась. Я выдохнула и выругалась. Отбросила волосы со лба. Щека, которой коснулись губы Августа, все еще горела.
– Круто ты его озадачила, – обронила Мелви.
– В смысле?
– Выглядело шикарно. Особенно на фоне твоей роскошной реплики, мол, ты его всегда любила, только признаться стеснялась. Вот он сразу-то и призадумался!
– Было бы над чем думать.
– А тут ты еще и покраснела, как девица, поцелуя братского испугалась и убежала. В слезах.
– Что?
Я проверила глаза. Черт, действительно мокрые. Но это от злости, точно.
– Дел, если это игра, ты гений. Я не сумела бы так.
Я подумала и возмутилась:
– Ну естественно игра! Мел, останови у любой стоянки такси.
– Зачем?
– Ты ж не думаешь, что я действительно пойду марафет наводить?
– Думаю. И настаиваю.
– Мелви…
– Сегодня прилетает Берг.
Я на секунду потеряла дар речи.
– Берг, – повторила Мелви. – Буквально на сутки. Никто не знает, кроме меня. Он позвонил утром, попросил устроить встречу с тобой. Ему надо передать тебе какие-то сведения, он сказал, что офигенной важности и ты точно не сочтешь, что потратила время зря. Если сочтешь, разрешил мне застрелить его.
– Ой, гложут меня сомнения…
– Разумеется, осторожненько так намекнул, что хотел бы увидеть сына, но это уж как ты сама решишь, ты, наверное, все еще обижаешься на него, так что он с пониманием, но хотелось бы, пусть издали…
Я не выдержала и рассмеялась.
– Ну я и подумала – не стоит тебе показываться перед ним в таком виде. А то сочтет несчастной, кинется утешать и не отклеится, даже если его облить растворителем.
Я прикусила губу.
– И вот что, Дел: я требую, чтобы ты отомстила этой крале.
– Да шла б она… с Августом вместе.
– Нет. Ты всегда глотала оскорбления. Типа ты выше этого. Хватит. Размажь ее в сопли. Ты можешь, я знаю.
– Да ну ее.
– Не «да ну». Дел, пока ты дурила голову Августу, я кое-что сделала. Ну я просто вовремя вспомнила, что ты для индейцев божество, и попросила ребят с парковки оказать великой колдунье маленькую услугу – проследить за Аннушкой. Заплатила, само собой. А пока говорила, прикола ради решила послушать, чем она занята в кабаке, одна-одинешенька. Может, рыдает, а может, тайком вискарь хлещет, чтобы нервы успокоить. Угадай, что она делала.
– Звонила знакомым в поисках киллера для меня.
Мелви несколько секунд молчала.
– Угадала.
Я похолодела.
– Только не знакомым, а своему боссу или куратору. Результат ее огорчил. Но ты готовься, какие-то действия с той стороны будут. Я тебе потом всю запись дам. Я сейчас одним ухом слушаю самое главное – о чем они с Августом треплются.
– Небось мне кости перемывают.
– Не без того. Полный набор бабских штампов типа «ты глаза раскрой, она ж лахудра и страшней смертного греха!».
– А то Август не знает.
Мелви снова помолчала.
– Знаешь, тебе будет интересно. Что-то там не так все однозначно. Ого…
– Что?
– Она спросила, любит ли он ее. Ответил в том духе… сейчас точно процитирую: «Для меня слово «любовь» – синоним слова «ложь». Я не использую его».
Эти же слова я сказала ему утром.
– О-о! Она пытает его на предмет отношений с тобой. Он говорит, что неважно, все уже в прошлом. Не пойму, кому цену набивает, тебе или себе. Не было там никаких отношений, чего намеки-то строить…
– Как это не было? А рабочие?
– Рабочие – это у меня с Кидом Тернером. А у вас всю дорогу были недолюбовные.
– Да черт с ними… Ладно, что делать будем?
– Я бы на твоем месте сама не лезла.
– Само собой. Йену позвонить? Это его профиль, девица связана с окружением Билла Николса. Я, кстати, Августу сказала, он даже ухом не повел.
Мелви тихонько выругалась сквозь зубы.
– Ты что?
– До меня только сейчас дошло… Не допускаешь варианта, что Август ведет свою игру? И мы ему сегодня все испортили на несколько ходов вперед? – спросила она. – Или, наоборот, хорошо подыграли? Было у меня впечатление, он задышал полегче, когда я Анне объяснила, какой камень преткновения этот долбаный Саттанг…
Я пожала плечами. Эмоции Августа легко считывают только те, кто недостаточно хорошо его знает. Считывают – и ошибаются. Сколько раз он меня в тупик ставил, а ведь, казалось бы, огонь и воду прошли вместе, даже в канализации тонули.
– А впрочем, наплевать, – сказала Мелви. – Кто у нас великий инквизитор, в конце концов… Будем решать твои проблемы, а свои он как-нибудь сам. Чего-чего, а убивать Августа эта курица пока не собирается…
– Этой курице приказали выйти за него замуж, она Августа беречь будет, как зеницу ока. Вот чем она его зацепила – понять не могу. Не сексом же. И не своей неземной красотой.
– Своим мощным интеллектом… А если банальный шантаж? И слушай, мать, нет у тебя ощущения, что нас сегодня обвели вокруг пальца дважды? Сначала Август, потом она? Не может она быть такой дурой, какой прикидывается. Не водится таких даже на филфаке. Эталонная ведь идиотка… В любом случае – опасная тварь. Обязательно позвони Йену. И еще кому-то из инквизиторов.
– Алиша Бетар?
– М-м… Она все-таки по части финансовых махинаций. Недолгий роман с Бергом повлиял, наверное.
– И что, Алиша не разберется, кого привлечь в помощь?
– Все-таки, на мой взгляд, лучше Рой Тенерли. Кстати, единственный достойный соперник Августу.
– Я не смогу быть с ним достаточно откровенной, а на допросе он меня не взломает, не сможет.
– Черт с тобой. Звони Йену, я звоню Алише.
* * *
Мне казалось, я качаюсь на волнах. Теплых, уютных, ласковых. Я наконец-то расслабилась и от сегодняшнего вечера ждала только хорошего.
Мы сидели в гостиной леди Памелы Маккинби. Зала с виду производила впечатление маленькой, однако в ней уместились все – леди Памела с мужем, патриархом клана Скоттом Маккинби, Мелви и генерал Лайон Маккинби, в штатском пиджаке и килте по случаю семейного сборища, а еще приехавшие с Твари на недельку Алистер Торн Маккинби и его жена Кейт. У них было уже трое детей, уставших от перелета и отправленных спать. И – Август с Анной Лерой. Решил представить семейству. А я сидела у камина, рядом с леди Дженнифер и Лейлой, эльфийской няней моего сына. Огги лежал тут же, в колясочке, и на удивление прилично себя вел.
О грядущем сюрпризе мы с Мелви предупредили только старших. Собственно, этим объяснялось присутствие леди Дженнифер и Огги – старушка вечеряла обычно одна, но тут пожелала присоединиться и настояла, чтобы я принесла малыша. Она была мудрой женщиной. Я сказала ей, что не возражаю, пусть Макс посмотрит на отпрыска, но мне не хочется ни в чем идти на уступки ради него. Она и посоветовала принести Огги загодя, как будто малыш всегда находится в гостиной при вечернем чаепитии. Мол, у нас так принято, и не ломать же традицию из-за Макса. Пусть, в самом деле, поглядит, заметила леди Дженнифер, может, мозги повернутся в нужную сторону, с неопытными отцами это случается.
Я впервые за последние полгода была довольна своей внешностью. Мастера, к которым меня отвезла Мелви, сотворили чудо. А главное – мне нарастили волосы. Чудовищно дорогая процедура, но я на нее разорилась. Два часа сидела, пока мне машинкой приклеивали волосок к волоску. Предлагали натуральные, но я выбрала синтетический волос на основе шелка, чтобы не донашивать чужое. Оттенок подобрали изумительно, совершенно незаметно было, что сначала у меня свои, а в десяти сантиметрах от корней уже искусственные. Небольшая задорная челочка подчеркивала взгляд. А главное, что я снова чувствовала себя защищенной. Я была словно в броне. На ужин я зачесала волосы назад, свернула неплотным жгутом и перебросила на грудь. Никаких заколок и шпилек. Максимум естественности. Легкий дымчатый макияж, нежно-голубое кружевное платье чуть выше колена – кружево отлично скрадывало мою феерическую худобу – и длинные волосы. Снова мои длинные волосы.
Эффект я произвела сногсшибательный. Разумеется, я знала, что Август приедет с Анной – подслушка и слежка работали. А вот он не знал, что я с собой сотворила. Он вошел – и застыл, глядя на меня. Застыла и Анна, и ее хорошенькое личико, от природы не приспособленное для выражения дурных эмоций, отчетливо окаменело. Я сделала вид, что не заметила. Анна многословно извинилась за утреннюю сцену, мол, она и не представляла, что все так сложно, Август не посвящал ее в подробности, но теперь она понимает… и понимает, как с моей точки зрения выглядело ее поведение. Надеется, что я догадалась – она не желала мне зла, это просто от наивности и житейской неопытности. Я благосклонно улыбалась и делала вид, что ничего не произошло. Совсем ничего. И в салон, пока я отдыхала после массажа, ко мне не пришел визитер.
Я ждала его. И Мелви была наготове. Но кое в чем он застал нас врасплох.
Это был китаец.
Элегантно и богато одетый, средних лет, дьявольски уверенный в себе господин Тан. Окинул взглядом меня и Мелви, улыбнулся, сообщил, что хотел бы побеседовать со мной. Разумеется, мирно – он представляет наши возможности и отдает себе отчет, что мы скрутим его за секунду, будь он хоть с пулеметом, хоть с кун-фу, спасибо, если не сломаем ничего… Он присел подле меня на стульчик и повел вежливый разговор. Осведомился о здоровье моих близких, пожелал, чтобы Небо было милостиво к ним. Потом аккуратно перешел к теме визита. Он сказал, что не имеет намерения вмешиваться в мои личные дела, нет-нет. Речь строго о бизнесе. Бизнес никак не отразится на делах Федерации Земля, он преследует иные цели, но шум поднимать не надо, не надо. Да, он понимает, что я разведчик, и как ему доложили, прекрасный специалист, до последней капли крови преданный Земле, и кому, как не китайцу, отнестись с уважением к моим принципам, он ведь тоже старается ради процветания своей родины. Нет-нет, это не скажется на отношениях двух великих государств. Земля и Шанхай велики, так велики и могучи, что им ни к чему воевать, они могут поделить власть в галактике и жить мирно, а вот всякую мелочь не грех и потеснить. «Не вмешивайтесь, леди Берг, – говорил он практически без акцента, – не нужно. Проявите мудрость и дальновидность, и вы будете вознаграждены сторицей». Я поинтересовалась, что будет, если я откажусь. Он пожал плечами и объяснил, что тогда мои друзья и родные останутся без выгоды. Хорошей выгоды. Он готов учесть интересы тех, кто мне близок. Ему известно, что я сама не меркантильна, но мои близкие ведут крупный бизнес, конечно, всем станет лучше, если их позиция укрепится и усилится. А личная жизнь… Я молода, и кто знает, как вознаградит меня Небо за то, что я с честью перенесу выпавшее мне испытание? Небо справедливо. Не стоит считать, что жизнь кончена, она только начинается. Со своей стороны он обещал пустить в ход все свое влияние, чтобы объяснить наивной девушке: нельзя быть непочтительной со старшими. Она не посмеет быть невежливой со мной, заверил господин Тан. Предложил мне подумать и ушел.
Честно говоря, после его визита я потребовала дополнительную процедуру – у меня внутри словно лед застыл, и надо было согреться. Мелви тоже порядком испугалась. Этот господин не был курьером или посредником. За ним стояла, может быть, вся верхушка китайской мафии. Мне оказали честь, безусловно. То, что на встречу пришел крупный босс, означало, что со мной считаются как с крупной фигурой. Потому-то я похолодела. Пешка может улизнуть, а может стать ферзем. Ферзю деваться некуда.
Но сдаваться я не собиралась. Мы успели встретиться и с Йеном, который работал в Лондоне, и с Алишей, которая срочно прилетела из Мюнхена. Идея Мелви привлечь индейцев была блестящей, теперь нам о передвижениях Анны Лерой и тех, с кем она встречалась, докладывали все таксисты Эдинбурга – ведь три четверти из них были индейцами, и каждый считал делом чести помочь великой колдунье.
Интересно, когда Август заметит, что его пассию взяли в плотную работу?
Пока он не замечал ничего. Вел себя с виду как обычно, вовремя вставлял уместные реплики в беседу, но я ловила на себе его задумчивый взгляд. Анна сверкала улыбкой и светскими манерами, но приняли ее с холодком, если не сказать больше. Даже леди Памела держалась не более чем вежливо, а леди Дженнифер ни разу не обратилась к Анне. Как будто ее не было.
А потом вошел Лур и шепнул что-то леди Памеле. Она кивнула и бросила в мою сторону осторожный взгляд. Я едва заметно кивнула в ответ, вынула Огги из коляски, взяла на руки, подошла к леди Дженнифер. Очень милая и естественная сценка. Старая леди улыбнулась праправнуку, я склонилась к ней… и в этот момент распахнулись двери.
– Миледи, милорд, – сказал Лур, – полковник Люкассен.
Тишина была стеклянной – тронь и разобьется. Я полуобернулась как раз вовремя, чтобы встретиться взглядом с Максом. Ох, хорош, мерзавец. Сбрил бороду, снова отпустил волосы – сейчас он гладко зачесал их в хвост – и форма была ему к лицу. Ну да, подлецу все к лицу, но прирожденному пирату – в особенности. Увидел меня, синие глаза вспыхнули искренней радостью и восхищением. Ну вот что ты будешь с ним делать, а? Дженни Ивер-Верона, моя соннская секретарша, как-то сказала про него: «Он похож на большого породистого кота. Он мурлычет у тебя на коленях, но одним глазом косит на сметану, которую ты припрятала себе на завтрак, а другим – на помойку, где тусуются кошки. Стоит тебе отвернуться, как он мигом сожрет твою сметану, потом сбежит на помойку, а утром вернется как ни в чем не бывало и скажет, что сделал это из любви к тебе».
Макс медленно обходил гостиную, здороваясь со всеми. В руках он держал огромный букет цветов, тем самым ловко избегая проблемы рукопожатия – я так понимаю, подозревал, что отнюдь не каждый из присутствующих захочет подать ему руку. Я стояла боком к нему, но отлично видела любое движение – и то, что Макс ни на миг не выпускает меня из поля зрения, даже когда смотрит в глаза собеседнику.
«Что-то случилось?» – нейтрально буркнул Август. «Да, кое-что надо уточнить. По нашему вопросу», – ответил Макс. «Ты надолго?» – спросил Август. «Нет, но разговор можно отложить на утро». Макс перешел к Алистеру. О чем они говорили, я почти не слышала, судя по всему, о чем-то специфическом и интересующем контрразведку. Отложили на полночь. Чмокнув Кейт в щечку, Макс подошел к Анне. «Полковник Люкассен, мисс Анна Лерой», – произнес Август. «Отличное платье, мисс Лерой», – сказал Макс и мигом раздел девушку глазами. Она позволила себе улыбку и проводила его долгим оценивающим взглядом из-под ресниц. Ох, Макс, доиграешься… Он расцеловал Мелви и чуть ли не по стойке «смирно» встал перед Лайоном. Тот внимательно оглядел его, кивнул с каменным лицом, мол, посмотрим на твое поведение. Макс поцеловал руку леди Памеле, поздоровался со Скоттом. «Все нормально, Скотт?» – «Да, – невозмутимо ответил тот. – Хочешь, можем поговорить об этом». «С удовольствием, – сказал Макс. – Есть идея». «Подойди к полуночи», – сказал Скотт. Макс наклонился к леди Дженнифер. Старушка вздернула подбородок и… звонко шлепнула его по лбу:
– Негодник! Всех обошел, а к Делле – последней?!
Макс виновато развел руками, глазами показал на букет, мол, для нее.
– Да что ей твои цветы? – возмутилась старая леди. – Золотом ее осыпать должен, а ты цветочками ограничился! И не ври, что и так все отдал ей, а сам каждый грош считаешь!
– Бабушка, – Макс картинно опешил, – это само собой, но не при всех же!..
Я закатила глаза, пряча смех. Анна следила за мной и за ним с подозрением. Интересно, разве Август не сказал ей ничего про Макса?
– Делла, покажи ему сына! – потребовала бабушка громогласно. – Из своих рук! Не вздумай давать подержать, пока не вымолит прощение!
Я повернулась, пряча лицо за макушкой Огги. Он как раз проснулся и завозился, хлопая младенческими еще сизыми глазами с длиннющими ресницами. Макс застыл как изваяние. Я не смогла сдержать горделивую улыбку – на, гляди, это мое произведение.
Макс прикрыл глаза, тихо улыбнулся и рухнул передо мной на колени.
Да. Макс остался Максом. И ни черта с ним не поделаешь.
Сколько раз я это видела, столько же раз ловила себя на мысли, что лучше бы высокородный паршивец играл, притворялся, изображал раскаяние. А Макс каялся искренне, абсолютно. Он совершил подлость, ему понадобилось какое-то время, чтобы осознать всю глубину своего падения, теперь Макса поедом ела совесть, и он просил у меня прощения. Будучи прощен, Макс продержится неделю, или даже месяц, или, если крепко возьмет себя в руки, целый год. А потом опять нашкодит, и коли все останутся живы, считай – легко отделались. Полковник Люкассен, ха-ха. Князь Сонно, будь он неладен, в химически чистом виде, наследственность у него такая. До обеда их светлость на работе, ведет себя прилично, а потом стакан портвейна хлопнет – и прошу любить и жаловать, потомственный авантюрист. Без приключений как без пряников.
