Олег Геннадьевич Фомин
По кусочкам
Жена принялась мыть посуду.
– Сегодня вечером снег обещают, первый в этом году. Хорошо бы, а то слякоть надоела. Вот только снег растает, и станет еще грязнее.
Не доев борщ, Виктор Сергеевич ушел в комнату мрачнее тучи. Жена совсем не понимает. Хорошо, что в компьютере на кафедре есть копия диссертации. Придется перенести защиту на несколько дней, извиняться, а он так этого не любит. Пришел, увидел, победил. Перфекционизм, чтоб его… Если закрыть на это глаза, то ничего фатального.
Глаза он и впрямь закрыл – как только голова опустилась на подушку. Жена принесла пакет со льдом, таблетки и стакан воды. Оставила на тумбочке и, мурлыча какой-то мотивчик, вышла.
Виктор Сергеевич потер ладонью сердце.
Как он все-таки зол! Она ведет себя, будто ничего не случилось…
Дремал беспокойно, снилась какая-то дичь. Разбудил звонок майора Топилина.
– Виктор Сергеевич, выяснили, кто твой бегун. Андрей Бурьянов. Знаешь такого?
– Бурьянов?.. Фамилия знакомая. А, который на парах почти не появлялся. Его, кажется, уже отчислили.
– Не только отчислили, но и обрадовали повесткой из военкомата. А отчислили, как ты должен помнить, по твоей милости. Ты завалил его на экзамене.
– С такой в кавычках подготовкой грех не завалить. А то придут в институт воздух пинать…
– Парень, скорее всего, винит тебя во всех бедах. Уболтать его стащить твой портфель было проще простого.
– Его взяли?
– Дома его нет. В больнице, где лежит мать, тоже. Отец давно умер. Сейчас шерстим друзей-подруг. Зато взяли твоего Шилова! Ты рад?
Виктор Сергеевич подпрыгнул с кровати.
– Не представляешь, как! Пытали?
Майор усмехнулся.
– Тебя ждем. Приезжай. Попробуем взять на понт, мол, Бурьянова уже повязали, в соседней комнате сдает с потрохами, так что пиши признание, пока не поздно.
Виктор Сергеевич не приехал – прилетел. Униженный, затравленный Шилов – за такое зрелище можно и деньги заплатить. Коллегу-химика не узнать, перепуган как девочка, самодовольную ухмылку как сдуло. Скрючился весь, дрожит, уже слезу пустил!
– Поверьте, пожалуйста! Ну не имел я понятия о краже, не нанимал никакого Бурьянова…
– Слушай ты, паскуда!.. – орет на ухо Шилову оперативник.
– На колени упаду, мамой поклянусь!
Наблюдавший через стекло Топилин нажал кнопку на пульте, и его голос из динамика в камере отозвал оперативника. Майор, уперев ладони в пояс, выдул из легких воздух. Стоящий рядом Виктор Сергеевич почесал в затылке.
– М-да, ежу понятно, что это не Шилов, – сказал он. – Я его, конечно, на дух не переношу, но…
– Если бы это был Шилов, раскололся бы на первой минуте. Знаю таких червей. Конечно, можем продолжить, но кончится тем, что он признается хоть в краже портфеля, хоть в убийстве Кеннеди, лишь бы его не трогали.
– И что же делать?
– Искать Бурьянова. Зарылся, гаденыш… Ничего, для моих ребят дело времени, не таких откапывали. Виктор Сергеевич…
– Да?
– Не хотел по телефону… В общем, ночью Бурьянов проник к тебе на кафедру, разобрал компьютер и стащил жесткий диск. Я так понимаю, там ты хранил копию… Витя!
Майор едва успел подхватить падающее тело.
Вызывали «скорую». Госпитализация, слава Богу, не понадобилась, но поваляться на тахте, пока мерили давление и ставили укол, пришлось.
