Олег Малинин
Высокие пороги. Сборник стихов
© Малинин О., 2018
© ООО «ТД Алгоритм», 2018
* * *
Между Сциллой и Харибдой неспокойных времён
Хотелось бы, чтобы читатель услышал одну мысль этой книги: мир стоит на пороге грандиозных изменений, и не только потому, что наступило новое тысячелетие, а и потому, что Господь ждет от нас новых свершений, – как говорят, природоподобных технологий. Но и это понятие включает в себя не только технологические прорывы, следование биологическим процессам природы, а и нравственные, духовные, ведь Человек должен меняться, идти дальше. Господь ждет от нас, когда мы преодолеем свои заблуждения и осилим эти высокие пороги.
Нам надо успеть измениться. Подняться над мелким, низменным, совершить такой духовный скачок, который приблизит нас и в любви к ближнему, и к природе, и к пониманию всего сущего, а значит и к Богу.
И вот тогда мы, может быть, сохранимся как общемировая цивилизация, и сумеем пройти между Сциллой и Харибдой неспокойных времен.
Автор
* * *
О чем-то пели нам
Серебряные струны
Под свист метели, в проводах,
И диск луны, что вечно юный,
Катился в темных облаках.
И время вдруг остановилось,
Все замерло в тиши лесной:
А может это все приснилось
И было может не со мной?..
И струн высокое звучанье,
И смелой юности порыв,
Младой любви очарованье, —
Вход в неизвестные миры.
И в превращении слияний —
Наказан вечной красотой,
Ищу всегда полупризнаний
В любви и вечной, и святой.
В душе ищу все отголоски
И полувздохи в тишине,
Считая светлые полоски,
На счастье выпавшие мне,
О чем поют столетние вершины,
Какие голоса слышны,
Тоскою изводя угрюмой
В лесной, заснеженной глуши.
* * *
«Сон смешного человека»[1], —
Вечная мечта.
И от века и до века
Маята.
И все тоже, тоже…
Проклятый вопрос, —
А любовь – она от Бога?..
Доброта от слёз.
И приходит пониманье
От утрат, потерь, —
Неужели лишь страданье
К Богу дверь.
И стоим мы у подножья, —
А гора Синай,
Жизнь одна и воля Божья —
Не карай.
За грехи и за упорство
Сорок лет пустынь,
Но за низкое притворство
Тыщу – день один.
«Сон смешного человека», —
Не смешно.
Золотой телец – до века —
Все равно.
* * *
Дует ветер от красного солнца,
Что восходит багрово вдали.
Пожалей, о Боже, чухонца,
Подышать дай дарами земли.
Дай вдохнуть травы пряный запах,
Нежных почек медовый настой,
И в сосновых отеческих лапах
Вьет пичуга из веток гнездо.
* * *
На протяженье многих лет
Поет загадочно свирель,
И соловей поет призывно,
И мать качает колыбель.
И эту вечную картину
Нам пишет жизнь из века в век.
Вот Ной в ковчеге спас скотину,
Иль скачет по горам абрек.
Когда придет конец времен,
Вновь жизнь во что-то воплотится,
Господь вернет нам колыбель,
И все на свете повторится…
Не разгадать зачем живешь
Не мудрецу и не гадалке,
И страсти все за медный грош,
Небрежно брошенный цыганке.
Лето 2015 г.
* * *
Я буду мотыжить поле,
Которое дал Господь,
И буду славить долю —
Долю свою-юдоль.
Мне больше не повториться —
Доверие оправдать.
Всегда я хотел учиться
Пред Господом умирать.
И, осознав всю сложность,
Мира вещей и имён,
С себя я сдираю кожу,
Чтоб раствориться в нем.
Лето 2015 г.
Созвездие Весы
Мне некуда бежать, я в обороне,
Сражаться здесь, в родимой стороне.
Прослушать лекции Вам выпало в Сорбонне,
А мне курс лекций в собственной стране.
Взахлёб читали мы о коммунизме,
Красивая история, и жаль, что не прошла,
Потом история Отчизны
Вся уместилась в воробьиных два крыла.
Затем была халдеев перестройка:
Заводы, фабрики и землю под себя,
И мне немного жаль, что коммунизма стройка
Не привела к победе Октября.
И я, как гонщик, в поворот вписался,
И экономику на практике прошел,
И до кровянки победить пытался,
Но я играл как бенефис стареющий актёр.
Учили мы все эти «-измы»
Не по учебникам народных докторов.
От социализма до капитализма
Один лишь шаг длиною в Горбачёв.
И не видать конца тем переменам,
И время как песочные часы,
Курс лекций прохожу по жилам и по венам,
И мы опять летим в созвездие Весы.
90-е годы
Играет Ангел на трубе
Я есмь, или я червь?
Иль тварь, дрожащая прилюдно?
Куда направлю утлый челн?
Туда, где трудно.
От сотворенья посейчас
Как предок дожил?
В какой пристроился баркас?
И был ли ножик?
Как отбивался от зверья?
А я что, струшу?!
За гриву ухватить коня
И – мордой в лужу!
Подняться и опять идти,
Рубцы на коже.
И предок был всегда в пути,
Вот так и дожил.
…Шел по дорогам фронтовым,
И как расплата:
Вернулся он домой живым,
Медали спрятав…
И не хочу я лгать себе,
Другим – тем паче.
Играет Ангел на трубе
И слез не прячет.
Играет ангел на трубе
Для всех погибших.
Играет Он и по тебе,
Но только тише.
И мальчики придут с войны,
Медали пряча,
Своей оболганной страны —
Солдат удачи.
И кто-то, вспомнив о тебе,
Вдруг скажет: «Тише!..
Играет Ангел на трубе
Для всех погибших».
* * *
Как стыла одинокая душа,
Как плакала, оставленная всеми,
И опускалась тишина
В уже расставленные сети.
И мировая неизбежность зла
Скопилась в этой малой части,
Как плакала забытая душа
И как молилась, затихая в страсти…
* * *
И колокол звонил,
Звал, тосковал…
Снег покрывал деревья и дома,
И русская вселенская тоска
Входила в душу.
И церковь белая вдали
Плыла по призрачным холмам
И, отрываясь от земли,
То улетала к облакам,
То припадала к берегам
Не существующей реки.
И белое безмолвие полей
Звенело тишиной миротворенья,
То тройка вороных коней,
То Стольный град Руси Святой
Вдруг появлялся из забвенья,
То белый кружевсной туман
Свой плат вуалевый раскинет
И колокольный перезвон
Тоской Вселенской опрокинет.
Лёгкие тележки
Не мечтайте о себе,
Думайте о Боге.
Будут и в твоей судьбе
Разные дороги.
А по трудным, помолясь,
Топай с упованьем
На свою земную связь
Через покаянье.
Не оставит вас Господь
Без своей поддержки,
Если и тяжел ваш воз,
Лёгкие тележки.
Не мечтайте о себе,
Все в свой час случится,
Слышишь, у ворот к тебе
Сам Христос стучится.
Клюй!
Клюй, клюй, пархатый
Корку хлеба.
И я такой же,
Если подберу.
Я вечный жид,
За корку хлеба
В бою с дворнягами
Схожусь.
Мы все евреи,
Не проси на милость,
Всегда в изгнанье,
В перемене мест.
Клюй корку хлеба,
Коли так случилось,
У каждого свой
В жизни интерес.
Клюй корку хлеба
И не жди пощады,
Кто пожалеет бедного жида?
Бей первым, если падаль
Готовит Крест
Для Страшного Суда.
Не закрывайте двери
Слово Моё не вмещается в вас…
Как вы Отца поймёте?
И угождать не спешите всегда
Вашей плоти.
Слово Моё до конца ваших дней
Было б иначе горше.
Стань и иди, ходи, дуралей,
И не греши больше.
Как не слушать Мать и Отца,
Сколько вас мордой тыкать.
Помни всегда совет мудреца:
Сердце держать открытым.
В мире стало много страстей,
Религий и суеверий.
Отец у народов один на всех:
Не закрывайте двери.
Что же до рас, уголков земли:
Всяк свой окрас имеет.
Свой кусок хлеба раздели
Со всеми, кто верит.
Кто верит в пославшего. Все от Него.
Я от начала Сущий.
Будет отмеряно много кругов,
Чтобы спасти ваши души.
И испытания вам даны,
Чтобы понять потери.
А перед Богом все равны:
Не закрывайте двери.
Не закрывайте сердца для Любви,
Не закрывайте для Веры.
И потрудитесь ради души:
Не закрывайте двери.
* * *
На землю посланы
Для исправления
И здесь —
Всё вызывает удивление,
Вновь верх одерживает
Месть.
И кем мы посланы —
Знамения
На звёздном небе ищем мы,
И может атомов
Соединения
Сознание вернут
Из тьмы.
Осень 2015 г.
Иди
Не говори мне о хлебе насущном,
Хлеб наш, ты знаешь, Его плоть и кровь.
Мы потеряли райские кущи
Во искупленье наших грехов.
Не говори мне о трудной дороге.
Встань и ободрись, жено, пошли…
Знаешь, горшки обжигают не боги,
Бог завещал нам быть солью земли.
Не говори о превратностях мира.
Помни, со смертью один на один
Будем всегда выходить мы,
А на суде быть с Христом у Судьи.
Не говори мне о слабости духа,
Лучше молись и гордыню смири.
Вся наша жизнь – геометрия круга.
Слезы утри. Встань, жено, иди.
* * *
Осень Патриарха:
Сыновья и внуки,
И коснутся праха
Молодые руки.
Так проходят годы,
Так бегут столетья,
И пройдут невзгоды
За тысячелетья.
Не исчезли Хамы,
Каины живые,
Разрушают Храмы
Руки молодые;
От безверья в Бога,
Лютости и зверства —
Преступлений много,
Много изуверства.
Наказанье скоро,
Наказанье будет:
Содом и Гоморра
Памятка нам, людям.
Холокост – Одесса, —
Вы не пожалели,
Отслужили Мессу
И в церквах отпели.
– Господи! Дай силы,
Чтобы в безмятежьи
Осень Патриарха
Встретить мне, как прежде.
Окружён любовью —
Сыновья и внуки,
Чтобы к изголовью
Прикасались руки.
Не дотянуться
Кто выдумал
Такую месть…
Не дотянуться
До Его запястий,
Чтоб отвязать,
Кто на Кресте
За нас страдает
И за наше счастье?
Не дотянуться
До Его колен,
Кто гвозди
Вколотил в ладони?..
И боль проходит
От измен,
Когда склоняешься
К Его ногам, в поклоне.
Латвия
Прощай же, Латвия, прощай…
Мне не дышать балтийским бризом.
Не говори, не обещай, —
Сводя всё к нации и визам.
И не бродить по Юрмале пешком
И в Лиелупе мне не искупаться,
Кувшинки не нести тайком,
В любви мне не успеть признаться.
Сосновый воздух чист и свеж,
С крутого берега смотрю на дали…
Песок у речки цвета беж, —
Как быстро мы чужими стали.
Patior, passus sum, pati
Терпеть, переносить, страдать:
Болезни. Огорченья, неудачи
И вид приличья соблюдать,
Когда так хочется дать сдачи.
Терпеть, переносить, страдать:
Все муки сердца и кровавые обиды,
И кое-как их одному латать,
И лучше бы совсем не знать
Ведущей к пропасти опять корриды.
Терпеть, переносить, страдать…
Держать удары, пока разум светел,
И по ночам бессмысленно гадать,
И знать заранее на всё ответы.
Терпеть, переносить, страдать:
Опять в словах запутаться случайных.
Мне нравится с тобой молчать
И узнавать так наши тайны.
Терпеть, переносить, страдать…
Как это очищает душу.
О, Боже, помоги не сдать
И не спеши карать,
Когда я заповеди нарушу.
* * *
Вот и солнце взошло над Россией, —
Пронеслись грозовые дожди:
Я живу, я дышу: «Мама мия!..»
Меня строго ты не суди.
Не суди, не ряди – всё проходит,
Наша жизнь тоже тихо пройдёт,
И душа меня снова заводит
И зовёт в свой последний полёт.
И не свяжешь её – это трудно,
Предназначено ей улетать:
Не суди, не ряди ты занудно,
Научись в жизни людям прощать.
Дали в морду – утрёшься, проглотишь…
И подставь снова щёку свою;
И молясь, ничего не попросишь
У последней черты на краю.
90-е годы
Дальше
Христос родился
Нас спасти,
Чтоб зёрнам веры
Прорасти, —
Мир изменился,
Меняться нам
Давно пора:
Машинам, душам,
Мыслям нашим.
И видеть…
Дальше, дальше, дальше…
Рубиновые камни
Снег выпал. Первый белый снег.
На белом так горят рябиновые гроздья,
Но вот пришёл вооружённый человек
И жизнь закончилась, – всё просто.
Они пришли издалека,
Наперевес с двумя стволами ружья,
Дрозды висели на рябиновых суках,
И гомонили в сытом простодушье.
И вот один, потом другой
Нажал курок, и мы оглохли, —
И падали вниз головой
Комочки птиц и в снеге дохли.
Мне выстрел сердце разорвал,
И было нестерпимо больно, —
И бегал я, метался и кричал:
«Довольно убивать, довольно убивать… Довольно!»
Застыли в клювах ягоды рябин,
Тогда закрыть бы крепче ставни:
А я всё бегаю, всё бегаю один…
И кровь на белом, как рубиновые камни.
* * *
Постучалась золотая осень
В двери, запертые мной,
И рябин коралловые косы
Опустились низко над землёй.
И мелодии выводит ветер:
В соснах, елях на исходе дня,
Старый дуб берёзу встретил, —
Обнимает, сучьями скрипя.
И от этой неизбывной страсти —
Цвета, красок и тоски —
Хочется поверить в счастье
От предложенной руки.
* * *
Мне бы вырваться из непокоя,
Вырваться из лап нужды,
Повседневного разбоя,
Власти денег и нищеты.
Надоели «бабки», банки
И вся эта круговерть…
Вожжи б в руки: тройка, санки
И венчание в метель.
С лихачом мчать в Яр с друзьями
И, пируя до утра,
Пить шампанское с салями,
Закатившись в номера.
А наутро «бабки», банки,
И опять пошла игра —
Некрасивая с изнанки
Нашей жизни мишура.
Другие
Жизнь трудно рассказать,
Она вся за спиной.
Историю и быт
Меняет время,
И снег на лапах сосен
Лежит уже другой,
Другие голуби
Клюют другое семя.
И девушки другие
Смеются и поют,
Другое солнце
И дожди другие,
И от рожденья
На другом краю
Все молятся —
Они уже другие.
Гимн выборам
Мы за бедных, мы за русских:
За хромых, слепых и нищих,
За широких, толстых, узких
И совсем за неимущих.
За кухаркиных подростков,
За крутых и за голодных,
За начищенных до лоска
И за тварей земноводных.
За Россию будем драться,
За дедулю с его внучкой,
И куда нам всем деваться:
За бабулю с ихней сучкой.
Мы за всех за вас в ответе,
Наша партия за русских,
Чем беднее ваши дети,
Тем богаче наши внуки.
Голосуйте, и наш лидер
На ночь вам расскажет сказку,
Что советский простой триппер
Спиду дал сейчас отмашку.
С нами будете богаты,
И мужик у каждой девки,
И по тазику салата,
А не пиво под креветки.
Колбасы всем по батону,
По бутылке водки на нос,
Подчиниться кто закону,
Тот получит новый фаллос.
Мы за бедных, мы за русских:
За хромых, слепых и нищих,
За широких, толстых, узких
И совсем за неимущих.
90-е годы
* * *
Трагедия конца и немощи,
Тщеты земного бытия.
И от рожденья до крещенья
Нас охранит Его рука.
А потом с Ангелом-хранителем
Земной свой подвиг совершить
И не поддаться искусителю,
И Божью душу сохранить.
Коршун
Коршун ждал.
Я тихо ехал.
Стал я перед ним.
Бампер рядом
С его носом:
Что, мой друг,
Летим?!
Нехотя взмахнул
Крылами,
На берёзу сел.
Есть родное
Между нами:
Я летать хотел.
* * *
Я повторяю, как молитву:
Лишь одному Ему служу,
Цветную разметав палитру,
В аскезе душу сторожу.
И буду нем, и буду смирен…
Молиться небу и лесам,
Читать по вечерам псалтыри
И спать ложиться по часам.
А утром в Боговдохновеньи
Молчать и, созерцая лик,
Понять великое Творенье,
И что я вечный ученик.
* * *
Над колокольней
Дождь завис,
Молчит погост
Своим молчаньем,
И купола, поднявшись ввысь,
Живут своим воспоминаньем.
Доверил им
Служить Христос,
Чтоб провожать нас
В час печальный,
И горечь наших
Скупых слез
Сольется звоном
Поминальным.
* * *
Все кончится,
Все быстро,
Все не больно.
Не надо паспортов,
Не надо виз.
Быть может,
Кто-то скажет:
«Все прикольно…»
И тихим звоном
Вторит колокольня:
Такая жи-з-знь,
Жи-и-знь…
Тень
Мордой в грязь
Со всего размаха:
Был народ,
Потом быдло,
Потом Господа.
Стенька-Разин,
Парень-рубаха,
Погулял. И в разрухе
Стоят города.
И острожника тень
Пугача…
Ах ты, батюшка-царь
Опять недалече.
Вот такая
Россия страна:
Или пуля на всех,
Или Вече.
* * *
Колокольный благовест со звонницы
Падает в осенний день,
И летит над городом к околице
В пустоту осиротевших деревень.
Там старухи богу молятся,
В серых, скученных домах,
И никак их жизнь не кончится
Долгая, как русская зима.
* * *
Прилетел голубок в мороз на окошко,
Постучался в стекло со всех своих сил,
Заметает с утра дороги пороша,
А позёмка в сугробах оставит свой пыл.
Тебе не открою, беды мне не надо,
Жду я милую в гости, её и впущу:
И одна мне надежда, одна мне отрада, —
Затеплить с нею вместе свечу.
Будут таять снежинки на плечах и ресницах,
Не завидую я простаку соловью, —
В руках у меня трепетала синица
От коротких трёх слов: «Тебя я люблю».
Улетай, голубок, открыта страница,
Пусть в бокале искрится, играя, вино,
Заглянула ко мне в гости синица
И стучаться не надо в чужое окно.
Улетай, голубок, ищи своё счастье,
Не найдешь ты его за мёрзлым стеклом.
Нам сегодня не страшно ненастье,
А метель на удачу махнёт подолом.
* * *
Опять метель. Опять снега.
Опять находят злые тучи,
А в памяти стога, стога…
Овраги, перелески, кручи.
А в памяти моей года
Так быстро прожитые мною.
И как весенняя вода:
Все силы полю, полю, полю…
Все силы до исхода дня,
До солнца тихого в заходе.
И вот опять стоит стерня:
До снега, до весны, до половодья.
Дочкам
Я не сопьюсь, не убьюсь и не сгину,
Ждут меня дочки в дому.
Я к вам вернусь в злую годину,
К вашим головкам прильну.
Я вас утешу, все ваши боли
В душу к себе я впущу.
– Птахи мои, трудно на воле
В небе летать одному.
Дочки мои, выпало счастье
Ваши головки ласкать,
Сердце свое рву я на части,
Части на две, а могло было пять.
И вас утешу, все ваши боли
В душу к себе я впущу.
– Птахи мои, трудно на воле
В небе летать одному.
* * *
Любовь стеклянная разбита,
В ней много страсти, много маяты,
По сути, девочка Лолита,
Родившаяся в саване мечты.
И губы, руки, нежный клёкот,
И запах утра и плодов…
И шёпот, шёпот, шёпот, шёпот
Из утренних неясных снов.
Мучительство души и плоти,
Дыхание восторга: миг —
Любовной страсти соты,
Наполненность сольётся в крик.
И сладострастные мгновенья
Растают льдинкою луны,
И наши вновь преображенья
В ночные превратятся сны.
* * *
Оставленный всеми…
Не сломленный, выстоял.
Предатели семени,
И слова, и выстрела.
Предатели родины,
Иуды постыдные,
Воскресните, мёртвые,
Живые погибните:
За Мать и за Родину,
И сил Вам, и мужества,
Вы снова свободные,
Отринув Вам чуждое.
* * *
Я тебе не звонил,
Мимолётная встреча.
Нежный взгляд. Сумасшедшие дни.
Мне тебя бы не знать
Было легче.
Изыди, изыди, изыди.
По зелёным глазам, по руке, по походке
Я читаю порок
И лёгкость страстей,
И хоть я не пророк,
Но мы в одной лодке,
И давай без затей, без затей, без затей.
Мне понятны, знакомы
Все ваши уловки.
Ногу на ногу,
Спинку прогнуть.
Руки вверх, —
Поправить заколки:
Обмануть, обмануть, обмануть.
Кисти белые,
Тонкие пальцы.
Долго в кудрях
Блестят коготки,
И хоть знаю игру,
Но прошу тебя: сжалься,
Ночи так коротки, коротки, коротки.
Кем же послана ты?!
Знать, от дьявола сила,
Я шепчу: «Поскорей приходи…»
Я же знаю игру,
Что меня заманила:
– Изыди, изыди, изыди.
* * *
Смеялись соловьи
Над старостью моей,
И яблони цвели
Назло ненастью
И дождям.
Вставала тихая
Луна над лесом.
Пел соловей:
Рабам, слепым, вождям…
Пел соловей
Влюблённым поэтессам.
Лето 2015 г.
* * *
Ах, это вечное «прости»,
Поникшие в бутонах розы,
И небо голубой вискозы,
И атлас солнечной реки.
И вечный грех от осознанья
Конечности земного дня,
Страстей, любви и наказанье
И жар душевного огня.
Все мысли о любви и Боге
В моей придуманной стране,
И обиваю я пороги
Церквушки в сельской тишине.
Давно, давно пора смириться
И Богом данное принять,
А на дорожку помолиться:
Идти урок свой выполнять.
И разрезают журавли
Крылом тугую синь заката,
А церковь белая вдали
Плывёт, пристроившись в кильватер.
Жёлтые сугробы
Метёт берёза
Жёлтою листвою,
Сугробы жёлтые
Ждут алую зарю.
И окна листопаду
Я открою,
И двери солнцу
Настежь отворю.
И я с тобой
Все дни уже считаю,
Пусть наши годы
Падают в зенит.
К утру все беды
Дом наш покидают,
И входит солнце
К нам из-за ракит.
* * *
Запели соловьи
В черёмуховой пене,
С восходом солнца
Птичьи голоса.
Моя земля,
Я ежегодный пленник
Твоих чудес,
Что посылают небеса.
Кукушка душу растревожит
Своим гаданьем
На года.
Ах, что теперь;
Уж как судьба положит,
Стечёт всё,
Как весенняя вода.
И буйные сиреневые страсти
Мой разукрасили
Зелёный сад.
Замрёт душа,
И в малой её части
Затеплится любовь
Под эти голоса.
И буду обнимать берёзы,
И слушать птичий пересвист,
Забыв душевные занозы,
Пока лесной
Играет пианист.
И от избытка чувств
Я встану на колени
И помолюсь Христу,
Что даровал мне жизнь, —
И Господу; в черёмуховой пене
Играет музыкант
Бессмертный вокализ.
Не уходи
Остановись, остановись, ещё не поздно.
Не уходи, душа пока жива.
Готовые пролиться слёзы
В ответ на бессердечные слова.
Куда-то всё уходит и уходит,
А для меня всё это как вчера:
Уплыть хочу на белом пароходе
В сиреневые наши вечера.
Не уходи, душа ещё вернётся
За все грехи готовая платить.
Как без меня, любимая, живётся…
В сиреневую даль пора нам плыть.
Остановись, остановись, ещё не поздно.
Не уходи, душа пока жива.
Не уходи в придуманные грёзы,
Не уходи в лукавые слова.
* * *
Вы не прощаете успехов,
Закулиса мировая зла:
Игроки, угодники, балбесы —
Собиратели кровавого «бабла».
Инквизиция демократических процессов:
Циники, завистники, волчцы —
Кровь: организаторы эксцессов…
Ну а если просто – подлецы.
Скупщики продажных голосов,
Войн, придуманных в овальных кабинетах.
Революций, бунтов, – до трусов
Разоряющих своих «клиентов».
Вы наивны: малые дитя —
Позабыли чувство меры.
Божий промысел, – шутя
Разметает смелые химеры.
И побойтесь Бога, наконец,
На земле вы временно, случайны.
Рыбка золотая – не венец…
Ад за вашими плечами.
Прости
Мне до Христа не дотянуться,
Оставить всё не хватит сил.
И как близки Его страницы,
Где Он блудницу защитил.
Молитву к Богу Он возносит
И крестит нас Его рука, —
Кто без греха, пусть камень бросит,
Кто без греха?!.
И нас всегда вопрос тревожит:
Сумеем мы грехи простить?..
Прости, Господь тебе поможет —
Молиться, верить и любить.
Посреди тишины
Посреди тишины
И спящих долин
Уходил в поднебесье
Стремительно ястреб.
Мы с тобой растворились
В нашей любви,
И почти задохнулись
От этого счастья.
Замирали слова
На припухших губах,
Спали травы, и речка
Дышала прохладой.
И стоял, и кружился
Ястреб в серых глазах,
На поляне цветы
Твоей пахли помадой.
Посреди синевы
Мы вдвоём: я и ты;
И до нас никому
Никакого нет дела,
И сегодня уж точно
Не будет беды,
Потому что она
От нас улетела.
И исчезли в пространстве
Две наши души,
И летели куда-то
Слова, затихая,
Мы парили с тобой
В этой синей тиши,
Отдаляясь всё дальше
От случайного рая.
И, казалось, что вечность
Сольётся с рекой,
Да и наша любовь
В синеве растворится,
Хорошо было слышно,
Как дышит покой,
Только жаль, никогда
Не вернётся к нам птица.
Посреди синевы
Мы вдвоём: я и ты;
И до нас никому
Никакого нет дела,
И сегодня уж точно
Не будет беды,
Потому что она
От нас улетела.
Подмосковный Куршавель
В Подмосковье есть деревни,
Где есть горки, есть и ель…
Только спрятаться способней
Во французский Куршавель.
Там не видно наших бедных
Стариков и их старух.
В Подмосковье есть деревни —
На село один петух.
* * *
Ах, Россия-матушка!
Боль моя – любовь,
Ты куда, сударушка,
Вёрстами столбов?..
За тебя, родимую,
Жизнь свою отдам,
И непобедимую
Не предам.
Матушка-сударушка,
Песнь моя и жизнь.
Эх, судьба-кручинушка,
Величавость тризн.
Ты страна-империя,
Ты страна-судьба,
И твоя мистерия
Вечная борьба.
Не склоняй головушку, —
В прах.
Отойдут все вороны
На твоих руках.
Полнись Божьей силою,
Правдою суда,
Я с тобою дивною
Навсегда.
Болью жгучей, —
По сердцу
Клевета и смрад,
Не поймают ловчие
Наугад.
И не слушай циников,
И не верь рабам,
А иначе в цинковых
Повезут гробах.
Ты страна-империя
И твоя судьба, —
Наполняться верою
Божьего суда.
Родная сторона
Где-то громко смеялись и пели,
И на небе сияла луна.
