Олег Рой
Римские каникулы
Впервые за время их знакомства Матвей не написал ей ни одного сообщения за вечер и даже не появился в соцсетях. Хотя Римма и прождала до глубокой ночи, утешая себя тем, что завтра воскресенье, утром не надо рано вставать, и можно будет как следует выспаться.
Глава 4
Предложение, от которого невозможно отказаться
Но выспаться не удалось. За окнами было еще темно, когда Римму разбудил телефонный звонок. Звук шел из кухни, и сначала она попыталась его игнорировать – натянув на голову подушку, ждала в полусне, что тот вот-вот замолчит, и можно будет спать дальше. Мобильник действительно на мгновение умолк, но тут же вновь разразился пронзительной трелью.
– Плаксик, – жалобно обратилась Римма к своему питомцу, – ну кому это неймется в такую рань?
Кот, как и следовало ожидать, не сообщил в ответ никакой полезной информации, так что пришлось все-таки слезть с кровати и отправиться в кухню, на ходу мысленно ругая себя за привычку бросать телефон где попало. Удивительное дело – обычно она каждый вечер оставляла телефон под рукой, и с утра тот всегда молчал. Но стоило только однажды оставить мобильник где-то в другом месте, как тут же кто-то начал трезвонить ни свет ни заря.
Сотовый обнаружился на подоконнике между тостером и горшком с маминым алоэ, и, взглянув на экран, Римма сильно удивилась – звонила Ульяна. Это показалось очень странным. То есть сама-то Уля была ранней пташкой, и подняться в – тут Римма сверилась с кухонными часами в виде расписной тарелки – восемь утра в воскресенье для нее было в порядке вещей. Но прекрасно понимая, что остальные люди в выходные предпочитают высыпаться, Ульяна никогда не будила никого ранними звонками.
Господи, только бы ничего не случилось…
Первые несколько секунд, слушая бессвязные вопли подруги «Всё, всё погибло!», «Столько труда!» и совсем уж загадочное «Просто в кашу расквасилось – мы ведь из папье-маше его сделали!», Римма вообще ничего не могла понять. Однако постепенно суть трагедии прояснилась: оказалось, что ночью Ульяну залили соседи. Сама она дома не ночевала, сдав Вику родителям, была на тренинге в загородном санатории со своим просветленным ба́бой-бабо́й и специально вернулась пораньше, чтобы все успеть за единственный оставшийся выходной. Соседи, разумеется, дрыхли и не заметили, что ночью у них потек стояк холодной воды. Все выяснилось только утром, когда Ульяна открыла дверь и вступила в огромную лужу на полу собственной прихожей. В этом месте рассказа она вновь принялась всхлипывать в телефон и одновременно вопить, перечисляя все последствия: повреждены мебель, обои, паркет в Викиной комнате и в коридоре. В ванной так просто настоящий потоп. Она, Уля, уже чуть не час мечется по квартире, пытаясь спасти уцелевшее. Слава богу, с потолка больше не льет – видимо эти болваны обнаружили протечку и перекрыли у себя воду. Ничего, сейчас она до них доберется…
– Ты себе не представляешь: пол, стены в прихожей… дверь на антресоли просто боюсь открывать. А паркет у Викульки! Я же его специально старый, еще советский, оставила. Реставрировала. Не стала современное барахло клеёное покупать с непонятно какой экологией. Циклевщика наняла, потом маслом на три слоя сама покрывала, ползала на карачках. И обои… И потолок… Чтобы никто чужой в ее комнату со своей мутной энергетикой не лез. Мало ли, что за люди, – продолжала бессвязно бормотать в трубку Ульяна.
– Ну, ничего, Уль, – бормотала в ответ еще толком не проснувшаяся Римма. – Главное, что все живы-здоровы. А остальное можно исправить.
– Вот этого-то я и боюсь! – тотчас откликнулась подруга. – Я как представлю себе, что сейчас начнет не пойми кто бродить по квартире: коммунальщики, ремонтники, страховые агенты… Всех пускай, со всеми разговаривай. Соседи со своей раздолбайской аурой наверняка тоже с извинениями припрутся. А у меня же энергетически все сбалансировано идеально! Было… Сама знаешь, я кого попало в дом не вожу. Не хватало еще нацеплять чужого негатива. Мало мне своих проблем, что ли?!
– Это все поправимо. Хлопотно, конечно, да и затратно, но ведь не тебе же платить, – Римма деликатно подавила зевок.
– Да! – встрепенулась Ульяна. – Они мне заплатят! За всё! В конце концов, юрист я или нет?!
Тут в трубке внезапно послышался какой-то раскатистый грохот и звон стекла. За ним последовали ругательства и новые причитания Ули.
– Представляешь, зеркало навернулось! Разбилось вдребезги! Саморезы вырвались из стены. Ужас! Это же семь лет несчастий жди теперь! Нет, ну за что мне такое?! – воскликнула Уля и зарыдала в голос.
Римма мгновенно очнулась и принялась так же бурно и бессвязно утешать подругу. Та пересыпала всхлипы проклятиями и немного успокоилась только тогда, когда Римма пообещала немедленно приехать и оказать поддержку на месте. Какую – неважно. Там будет видно.
Торопливо собираясь, Римма вспомнила о человеке, который всегда помогал ей решать ее собственные проблемы, – старом друге Егоре, – и тут же набрала его номер. Она рассудила так: подержать Ульяну за руку будет, конечно, очень полезно, но куда полезней привезти с собой человека, понимающего в таких делах.
К счастью, Егор оказался не в командировке, и если он и был недоволен ранним звонком в выходной, то никак этого не показал. Спокойно выслушал просьбу, без колебаний согласился приехать, и уже через час с небольшим они встретились у подъезда Ульяниного дома – могучей «сталинки» на проспекте Мира. На звонок домофона никто не открыл. Римма только плечами пожала: наверное, проводка испортилась от воды. Она уже принялась доставать телефон, но тут из подъезда вышел кто-то из жильцов, и они просочились в открытую дверь.
Ульяна жила на шестом этаже. Еще поднимаясь в отреставрированной под старину кабине лифта, Римма с Егором услышали истошный собачий лай и крики – «Я вас всех засужу!». Шум доносился с седьмого этажа – Ульяна рвалась в квартиру верхних соседей. Непрерывно звоня в звонок и тряся дверную ручку, она одновременно ухитрялась колотить ногой в дверь. Рядом валялась какая-то деревянная крестовина на подставке, сплошь облепленная разноцветной бесформенной массой. Приглядевшись, Римма разглядела табличку на основании: «Веселый Арлекин. 1-е место». И ниже строчкой, мелкими буквами: «Вика Снегова, 6 лет». Тут Римма догадалась, что эта странная штука – это все, что осталось от клоуна, которого Уля с Викой сделали на новогодний конкурс в детском саду. Ульяна тогда только об этом и говорила, поскольку провозилась с клоуном почти неделю и страшно гордилась совместной с дочкой работой. Вика тоже принимала участие, насколько ей было по силам – целиком раскрасила фигурку, наклеила пуговицы и блестки. Фотография улыбающейся дочки с этим самым клоуном в одной руке и с почетной грамотой в другой украшала Ульянин рабочий стол. А теперь клоун погиб безвозвратно, и Римма могла только вздохнуть от сочувствия.
Увидев подкрепление, Ульяна сдула упавшую на лоб челку и ненадолго выпустила массивную дверную ручку.
– Не открывают. Вот твари, – вместо приветствия коротко сказала она и, привстав на цыпочки, попыталась заглянуть в дверной глазок: с таким же успехом можно было смотреть в шляпку любого из латунных гвоздей, во множестве украшавших старинную деревянную дверь.
– Уль, познакомься, это Егор. Я тебе рассказывала о нем, – напрягая связки, чтобы перекричать доносящийся из-за двери заливистый собачий лай, представила Римма.
– Ага, отлично, – не оборачиваясь, бросила Ульяна и вновь принялась трезвонить в звонок. – Раз нас теперь трое – сделаем так…
– Предлагаю первым делом спуститься вниз и осмотреть повреждения, – решительно перебил ее Егор и поднял с кафельного пола останки погибшего клоуна. – И неплохо было бы заодно и позавтракать. Ты ведь тоже кофе не успела сварить? – он повернулся к Римме, выразительно указывая глазами на Улю: мол, как хочешь отдирай ее от этой двери и тащи вниз.
– Д-да, – запинаясь, торопливо согласилась та и обняла Ульяну за плечи. – Тут есть отличная кофейня неподалеку. Уль, пойдем, сделаем перерыв. Никуда они от нас не денутся.
Момент был удачный: заряд ярости себя исчерпал и, всхлипнув, обессиленная Ульяна дала себя увести. Пока она в собственной квартире варила кофе, наотрез отказавшись от покупной бурды в пластиковых стаканчиках, Римма с Егором осматривали повреждения. Римма – бегло, стараясь не слишком отдаляться от кухни, Егор – более обстоятельно.
На первый взгляд, последствия потопа выглядели страшновато. В прихожей повсюду валялась мокрая детская и взрослая обувь, к стене были наскоро сметены осколки несчастного зеркала. Больше всего досталось ванной: потолок покрывали разводы, кое-где штукатурка отошла от основы, грозя вот-вот рухнуть вниз.
Кухня и комната самой Ули не пострадали. А вот паркета в Викиной комнате было действительно жаль: туда натекло столько мутно-белесой воды из коридора, что он весь, от двери до самого окна, пропитался ею насквозь и вздыбился, как шерсть Плаксика, когда кот бывал чем-то сильно недоволен.
Римма наскоро заказала какую-то выпечку из ближайшей кофейни, и девушки сели пить кофе. На предложение присоединиться к ним Егор только рукой махнул: позже, сейчас ему нужно закончить осмотр повреждений.
Прихлебывая кофе, Ульяна принялась вновь рассказывать о происшествии: как приехала, как обнаружила, как металась по разоренному дому. Римма горячо ей сочувствовала и от души костерила бестолочей соседей. Попутно выяснилось, что несколько лет назад Ульяна застраховала квартиру. Так что деньги для ремонта она получит довольно скоро, а потом уже страховая компания будет по суду выбивать свои убытки из верхних жильцов. Римма приятно удивилась такой практичности подруги: ей самой и в голову не приходило сделать что-то подобное.
В кухню вошел Егор. За то время, пока они разговаривали и пили кофе, он не только успел оценить разрушения, но и подняться наверх, чтобы поговорить с их виновниками. На удивление, те ему открыли, видимо, мужской голос, спокойный и вежливый, вызвал больше доверия, чем яростные вопли Ульяны. По его словам, соседи «страшно извинялись», вины своей не отрицали и всячески были готовы сотрудничать. Но с одним условием – через посредника в его лице.
– Еще бы! – зловеще усмехнулась Ульяна и полезла в шкафчик за третьей кофейной чашкой. – Они меня теперь надолго запомнят.
Подсев к столу, Егор на некоторое время углубился в свой телефон. Время от времени он задавал Ульяне короткие деловые вопросы: про метраж комнат, высоту потолков, дату постройки дома. От Риммы не ускользнуло, что Ульяна смотрит на ее друга детства со все возрастающим интересом. А когда Егор, закончив расчеты, вкратце изложил весьма толковый план по ликвидации возникших проблем, этот интерес сменился явной симпатией и чуть ли не восхищением. К концу разговора Уля готова была чуть не в ладоши хлопать:
– Ну надо же! Вот уж не думала, что с ходу услышу столько дельного от совершенно незнакомого человека! – простодушно заявила она.
Егор немедленно вскочил, одернул свитер и беззвучно щелкнул воображаемыми каблуками:
– Разрешите представиться – Егор Смирнов, специалист по устранению форс-мажоров. Я тут не сам по себе, меня вот эта девушка привела, – он указал на Римму. – Мне кажется или с ней вы знакомы?
Все трое рассмеялись, и напряжение окончательно разрядилась. Допив кофе, Егор засобирался домой, выдав на прощание целый ворох ценных рекомендаций: что делать, с чего начать и куда обратиться. Уля ходила за ним по квартире, ничуть не беспокоясь о негативном воздействии чужой праны и кармы, и, как школьница, прилежно записывала все, что ей говорили. Еще Егор пообещал завтра в первой половине дня прислать различные варианты смет на восстановление квартиры, а к вечеру, если Ульяна не возражает, приехать со своим знакомым прорабом, чтобы еще раз на месте оценить будущий ремонт.
Уля была сражена наповал. Проводив Егора до дверей, вернулась на кухню с блестящими от восторга глазами.
– Нет, ну ты видела?! Какой офигенный мужик! Раз-раз, все четко и коротко, прямо как я люблю. Заметила? У него и рулетка с собой нашлась, и фонарик!
– Уля, он знал, куда едет, – улыбнулась в ответ Римма.
– Все равно! – не унималась та. – У твоего Егора очень позитивная энергетика. Уж я-то эти вещи сразу секу. А такой золотистой ауры я в Москве уже сто лет не встречала. У него прям на лице написано: «Я спокоен и уверен в своих силах!» – она помахала рукой в воздухе, выписывая воображаемый девиз.
– Я рада, что от нашего приезда вышло столько пользы, – Римма сделала последний глоток кофе и встала со стула. – Ну что, я тебе еще сегодня нужна? А то, может, я тоже поеду? Хотела сегодня в магазин заглянуть: распродажи кончаются, а мне нужно кое-что из белья посмотреть…
– Конечно, нужна! – Уля даже возмутилась. – Я сейчас позвоню консьержке, чтобы прислали оператора швабры, и поеду с тобой!
Отказываться от компании подруги Римма, разумеется, не стала – и потому, что вдвоем веселее, и потому, что в торговый центр они отправились на машине Ульяны, что, конечно, было гораздо удобнее, чем на метро.
– Слушай, а что это тебе вдруг новое белье понадобилось? – с интересом спросила Уля, когда они миновали ВДНХ. – Появился повод?
– Ну что ты, какой повод! – чувствуя себя школьницей, которую поймали на контрольной за списыванием, Римма картинно задохнулась от возмущения. – Просто захотелось чего-то новенького, вот и все.
– Ну-ну, – недоверчиво покачала головой Уля, а у Риммы так и екнуло сердце – неужели подруга догадалась о них с Матвеем? А вдруг не она одна? Вдруг по офису уже поползли слухи? Такое вполне возможно, ведь ее многочисленные комментарии к его фоткам в соцсетях находятся в свободном доступе. Стоит, пожалуй, быть осторожнее, решила Римма и тут же одернула себя – может быть, осторожничать больше и не придется. Вдруг Матвей больше не позвонит и не напишет? Ведь она стала свидетельницей его поражения, а мужчины очень не любят, когда что-то или кто-то напоминает им о подобных вещах…
Остаток дня подруги провели вместе, обойдя весь торговый центр. Римма, правда, так ничего и не купила, ей почти ничего не понравилось, а то, на чем все-таки задержалось внимание, показалось неоправданно дорогим.
– Наверняка в Европе все это стоит в несколько раз дешевле! – поделилась она с подругой, на что Ульяна резонно заметила:
– Может и так, но до Европы сначала доехать надо. Или хотя бы по интернету заказать.
Сама Уля была вполне довольна шопингом – она разжилась пижамой из натурального черного шелка, приобрела несколько обновок для Вики и под занавес надолго застряла в строительном гипермаркете у выставочных стендов с обоями, образцами декоративной штукатурки и коллекциями кафеля. Поняв, что это надолго, Римма, вконец утомленная вчерашним длинным и трудным днем, ранним подъемом и всей этой строительно-ремонтной кутерьмой, поспешила распрощаться с подругой. Девушки расстались, и Римма заказала такси до ближайшего к дому супермаркета, вовремя вспомнив, что в холодильнике ее ждут только кубики льда и банка копченых мидий, да и запасы кошачьего корма подходят к концу. В итоге Римма, нагруженная пакетами с едой для себя и для Плаксика, оказалась дома уже поздно вечером. Сил осталось только на то, чтобы заглянуть в телефон и обнаружить, что ничего важного она не пропустила. Матвей продолжал молчать. Рассеянно пролистав Ульянины сообщения – та уже начала слать фотографии с образцами дизайна будущего ремонта, – Римма огорченно вздохнула и отправилась спать. Выходные выдались очень уж нервными.
* * *
Утром в понедельник как ни в чем не бывало Матвей прислал Римме очередную забавную картинку, снабженную целой кучей жизнерадостных смайликов. Похоже, он считал, что ничего страшного не случилось: они же не поссорились, и Римме он не грубил, а то, что расстроился из-за проигрыша команды – так с кем не бывает. Римма обрадовалась и тоже решила больше не вспоминать эту злополучную загородную поездку.
Прошло несколько дней. На работе Ульяна беспрерывно трещала о грядущем ремонте. Она уже успела развить бурную деятельность: подготовила документы для страховой, встретилась с присланным Егором прорабом, а заодно еще с парой других, которых нашла сама – для полной объективности картины, как она говорила. В итоге план, предложенный Егором, понравился ей больше всего, и теперь все свободное время она разглядывала в интернете фото стильных интерьеров, выбирала новый паркет и была занята по уши. Несмотря на собственные заверения о нехватке свободного времени, это состояние Ульяна обожала и просто не могла существовать иначе. Даже маленькая пауза между бесконечными увлечениями вызывала у нее приступы паники и желание загрузиться делами с удвоенной силой.
Попутно, якобы ненароком – строго в связи с ремонтом! – она расспрашивала Римму о Егоре. Оказывается, мужики тоже бывают способны на что-то толковое! И потом, любой женщине, даже самой независимой, цельной и высокодуховной, иногда необходимо почувствовать, что рядом есть человек, на которого можно положиться. Она, Ульяна, конечно, никаких иллюзий не строит, тем более что Егор – близкий друг Риммы, и было бы совсем уж нелепо предполагать…
– Ой да ладно тебе! – засмеялась Римма, услышав такие слова. – Вот именно – друг. Не меньше, но и не больше. Мы дружим со школы, но только и всего. Никаких романтических отношений у нас нет и быть не может, так что уж о чем о чем, а об этом можешь не беспокоится.
Говоря так, Римма нисколько не кривила душой – как мужчина Егор совершенно ее не привлекал. Конечно, она очень ценила его за ум, эрудицию, житейскую практичность, доброе сердце, готовность всегда прийти на помощь и еще целую кучу замечательных человеческих качеств. Но все эти несомненные достоинства были, если можно так выразиться, исключительно внутренними. Внешностью Егор ну уж никак похвастаться не мог. Лысеть он начал еще в двадцать с небольшим и ужасно этого стеснялся. Фигура его была весьма далека от спортивной, он еще в детстве был склонен к полноте, и с годами эта склонность только прогрессировала. Довершали образ нелепейшие очки, которые Егору абсолютно не шли. Сколько раз Римма говорила, что неплохо было бы подобрать что-нибудь посовременнее, но он лишь отмахивался: зачем? Ему и так хорошо. То есть, как несложно понять, Егор совсем не был героем Римминого романа. Что уж греха таить, ей нравились совсем другие мужчины. В первую очередь, разумеется, иностранцы-европейцы. А если уж, в крайнем случае, соотечественники, то гораздо более привлекательные внешне. Например, как сын одного из владельцев компании…
– Правда? – обрадованно воскликнула Ульяна, и глаза ее заблестели азартом. – То есть ты не станешь сердиться, если мы с Егором будем и дальше общаться? Исключительно по ремонту. Клянусь!
– Сердиться? Я? Обалдела?! – фыркнула Римма. – Да общайтесь на здоровье! И про ремонт, и про все, что захочешь. Хоть поженитесь – я буду за вас только рада.
* * *
Закончился январь – суматошное время на работе, когда аналитики подводили итоги прошедшего года и утрясали последние планы на наступивший. В феврале наступило небольшое затишье, и Римма могла позволить себе немного расслабиться. Не то чтобы она всей душой любила свою работу, но все-таки занималась ею не без удовольствия. Было приятно, прокорпев несколько дней над анализом данных, составить прогноз, а потом спустя пару-тройку кварталов убедиться, что он был точен. В такие минуты Римма гордилась собой: значит, она все правильно рассчитала, раз продажники, получив ее цифры, сумели выдать запланированный результат. Тут тебе и премия не за горами. А через какое-то время, глядишь, можно будет и о повышении поговорить. Она давно поняла, что в должностных обязанностях заместителя начальника отдела для нее нет никаких тайн и сложностей, так что при первом удобном случае надо будет проработать этот вопрос с руководством. Последнее время Римма много думала на эту тему, но сама прекрасно понимала, что таким образом всего лишь старалась отвлечь себя от мыслей о Матвее.
А тот вдруг стал сильно занят, порой не бывая в офисе по целым дням, и больше никуда ее не приглашал. Римма понимала, что это не слишком хороший знак – потеряв интерес к девушке, мужчины обычно как раз и «становятся очень заняты»… Несколько утешало то, что их переписка в соцсетях продолжалась, но все равно Римма никак не могла определиться с тем, как ей стоит вести себя с Матвеем. При других обстоятельствах, она, скорее всего, сама бы пригласила его куда-нибудь – слава богу, времена, когда принцесса должна была смирно сидеть в своей башне и смотреть на потуги прекрасного принца завоевать ее сердце, остались в прошлом. Но в их ситуации с Матвеем все было слишком уж неоднозначно. Если она проявит инициативу, то он однозначно воспримет это исключительно как приглашение к сексу – а такой поворот событий Римму категорически не устраивал. Легкие отношения в духе «захотели – встретились, захотели – разбежались» никогда ее не привлекали, она всегда хотела чего-то более серьезного, чем мимолетный или пусть даже не очень краткий, но все равно ни к чему не обязывающий служебный роман. Римма не представляла, как после расставания можно продолжать работать вместе и вести себя так, будто ничего не случилось. Так что она решила пока ничего не предпринимать и просто подождать и посмотреть, как будут развиваться события дальше. Тем более что одно важное событие как раз было не за горами. Восемнадцатого февраля их компания праздновала годовщину основания фирмы, и по этому поводу каждый год устраивали корпоратив с традиционной программой: арендованный зал в клубе или ресторане, в начале вечера речи и поздравления, потом – легкий фуршет и танцы под какую-нибудь приглашенную группу. Хотя старожилы рассказывали, что в прежние, жирные годы праздники отмечали с куда большим размахом. Какой там фуршет! На Новый год снимали загородный клуб целиком и проводили там по два-три дня, пока хватало сил и здоровья. Народ завозили автобусами – видимо, чтобы раньше положенного никто не сбежал. Застолье шло на широкую ногу и сильно смахивало на пиры, какими их представляли себе постановщики советских киносказок: бесконечные закуски, икра всех цветов и видов, три перемены горячего, утыканная перьями дичь на огромных подносах, а то и жареная баранья или свиная туша – ее торжественно выносили четыре официанта на увитых свежей зеленью носилках. На улице – шашлыки, ребрышки, овощи-гриль, в бассейне – тропический бар, дорогущий алкоголь лился бесконечной рекой. Самые стойкие, кто доживал до десерта, могли полакомиться чуть не полусотней сортов мороженого и экзотических фруктов, сервированных вокруг шоколадных фонтанов. Для развлечения приглашали целую толпу самых популярных певцов, артистов и стендап комиков, с которыми особо нагрузившиеся сотрудники наперебой лезли фотографироваться – «чтобы было потом что вспомнить». И все это под лихие танцы до упаду и множество отвязных конкурсов, о которых на следующее утро и вспоминать-то неловко.
Римма слушала эти легенды и мысленно содрогалась, представляя себе эту гастрономическую вакханалию и организованное веселье в виде хорового пения подвыпивших дам из бухгалтерии и отставных военных из службы безопасности. Правда, народу тогда в фирме работало больше, да и времена были совсем другие. А сейчас спасибо, что хоть вообще корпоративы проводят, и премии при этом не урезают: в некоторых фирмах бывает и так.
То, что современные годовщины фирмы проходили куда как скромнее, Римму более чем устраивало. Тем более что на празднике обязательно должен был появиться Матвей, – и потому она возлагала на этот день большие надежды. Готовясь к торжеству, Римма заранее придирчиво перетрясла весь свой гардероб, выбирая, что бы такое надеть. С одной стороны, это что-то должно было быть достаточно нарядным – праздник все-таки – и в то же время в этом нужно было и на работе восемь часов отсидеть. В итоге она остановила свой выбор на облегающем светло-бирюзовом платье без рукавов, выгодно подчеркивающем ее красивые формы. Днем голые руки и плечи должен был скрывать белый жакет, но вечером его планировалось снять и предстать во всей красе. Завершали будущий наряд светло-серые замшевые туфли на высоких устойчивых каблуках и гарнитур из серебристо-стального жемчуга – браслет и двойная нитка бус. Придирчиво оглядев выбранное, Римма осталась довольна: то, что нужно, нарядно и стильно.
В шесть вечера все собрались в банкетном зале одного из ресторанов в своей же башне. Отыскав глазами Матвея, Римма обнаружила его в компании босса Ульяны – начальника юридического отдела – и пары топ-менеджеров. Они о чем-то оживленно болтали, устроившись подальше от сцены, и, понаблюдав за ними с минуту, Римма поняла, что Матвей не торопится закругляться с беседой: он был явно увлечен и то и дело широко улыбался, слушая остальных. До чего же все-таки у него замечательная улыбка!.. Подойти к Римме он тоже явно не спешил, но она и не обижалась, считая, что так, возможно, даже лучше – не стоит делать это при всех.
Вечер шел своим чередом и складывался вполне удачно. Торжественная часть не затянулась слишком надолго, а во время неофициальной, благодаря хорошему ведущему, сразу воцарилась непринужденная обстановка. Выпив пару бокалов шампанского, слегка перекусив и посмеявшись с коллегами, Римма обнаружила, что в небольшом соседнем зале для желающих готовят кальяны, а в другом можно петь караоке. Взяв еще шампанского, она немного послушала, как директор по маркетингу старательно выводит в микрофон строки бессмертного кинороманса про мохнатого шмеля во хмелю, бросая при этом красноречивые взгляды в сторону сидящих рядком на диванчике девиц из отдела продаж. Пел он на удивление сносно, Римма даже заслушалась и не сразу заметила, что сзади к ней подошел Матвей, и обернулась только на голос:
– Сударыня, куда же вы запропали? Я так долго ждал этого момента. Позвольте вас пригласить.
Центральный свет в основном зале погас, начались танцы. Они вышли на танцпол и растворились среди многочисленных парочек. Римме вдруг стало так спокойно, так спокойно, так хорошо… Положив руку на плечо партнера, она ощутила легкое покалывание в кончиках пальцев, словно под кожей собрались пузырьки выпитого шампанского. Матвей уверенно вел ее в танце и не спешил заводить разговор, только время от времени, улыбаясь, смотрел прямо в глаза. Но Римме сейчас и не нужны были слова, ей казалось, что между ними течет неторопливая беседа. Без особого смысла – ни о чем, просто так.
Она прикрыла глаза и тоже заулыбалась собственным мыслям.
«Ну как ты?»
«Все хорошо».
«Ты не сердишься на меня?»
«Нет. С чего бы?»
«Я так рад, что ты не обиделась. Для меня это очень важно. Знаешь, Римма, я уже давно хотел тебе сказать…»
– Эй, ты в порядке? Ты слышишь меня? – голос Матвея прозвучал над самым ухом, и рука, лежавшая на ее талии, слегка напряглась.
Моргнув, Римма очнулась и растерянно взглянула на него.
– Прости, не расслышала. Что ты сказал?
– Я спросил – ты поедешь со мной?
– Куда?
– Как – куда? Ты не слушала меня, что ли?
– Ох, извини. Тут, кажется, слишком шумно… Ты куда-то собрался?
Усмехнувшись, Матвей повторил только что сказанное: на следующей неделе ему предстоит трехдневная поездка в Рим на переговоры с деловыми партнерами. Итальянского он не знает, так что понадобится переводчик. Не составит ли она ему компанию в этом качестве? Само собой, все расходы фирма возьмет на себя.
Римма слушала и не верила своим ушам. В первое мгновение она была просто оглушена: он приглашает ее с собой и не куда-нибудь, а в Рим! Вот это новость!.. Хотя…
– У тебя ведь есть «шенген»? – деловито уточнил Матвей.
Вся погруженная в разом взметнувшуюся в душе бурю эмоций, Римма только кивнула. По счастью, документы у нее были в полном порядке, загранпаспорт не просрочен, и шенгенская виза, полученная перед рождественской поездкой в Прагу, еще действовала.
– Тогда что скажешь? Ты ведь согласна? – продолжал настаивать Матвей.
– Это было бы просто чудесно! – с чувством воскликнула Римма. – Но… – тут она спохватилась, на мгновение запнулась и опустила глаза. – Мы должны кое-что прояснить.
– И что именно? – с улыбкой поинтересовался он.
– Я поеду только при одном условии, – проговорила Римма, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно более твердо, – что это будет чисто деловая поездка. Я очень ценю твое приглашение и с радостью принимаю его, но, понимаешь, я еще не решила…
– То есть ты хочешь сказать, что на романтическую составляющую я не могу рассчитывать? – усмехнулся Матвей.
Решив, что кажется ему смешной, она ударилась в торопливые объяснения:
– Видишь ли… Я, наверное, покажусь тебе старомодной, этакой кисейной тургеневской барышней… Но для меня это слишком серьезно, понимаешь? Мне нужно время… Чтобы разобраться в своих чувствах и понять…
– Ясно, – спокойно откликнулся он. – Ну что ж… Я все понял. Раз так все серьезно, придется и мне быть серьезным. Ради тебя.
И чуть заметно сжал ее пальцы.
По спине, там, где лежала другая его рука, потекли тягучие теплые волны. Дыхание пресеклось, пол ухнул куда-то вниз, а вернувшись, все равно перестал быть надежной опорой мгновенно ослабевшим ногам. Римма была вынуждена тверже опереться на ладонь Матвея, поневоле возвращая рукопожатие.
Чертово шампанское! Вечно от него в самый неподходящий момент кружится голова… Или это от его слов «ради тебя»?
– Клянусь, буду паинькой. Честное слово. Это будет чисто деловая поездка, – смиренно прошептал Матвей и, пользуясь почти полной темнотой на танцполе, коснулся губами ее волос.
Она не отпрянула. Тогда он, чуть отстранившись и вновь взглянув ей в глаза, поцеловал ее по-настоящему.
Ее словно грозовым разрядом прошило. Шарахнуло от души, без всякого заземления. Мысленно послав к черту опасность быть застуканной, необходимость что-то решать и собственные благие намерения, Римма привстала на цыпочки и с чувством ответила на поцелуй.
А в голове переливчато заливались серебряные колокольчики: Рим! Рим! Она едет в Рим!
Они едут.
Значит, чисто деловая поездка. Значит, паинькой будет… Ну-ну. Интересно, на сколько ее саму хватит…
