Олег Валентинович Ясинский
ПоЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя. Часть 3
Я, конечно же, дико заревновал! Но, прислушавшись к их разговору, понял, что парням девичье внимание без разницы.
Ребята «заняты революцией», геройски противостоят «безжалостным оркам», и готовы умереть за дело евроинтеграции.
Услышав такое, девчонки досадно поморщились, а я спокойно оставил Веру и улетел по своим делам.
После того случая, больше за нею не следил, надеясь, что девушка никогда об этом не узнает. Особенно о моих случайных посещениях, когда я заставал ее в туалете.
***
С началом зимы конфронтация на Майдане ужесточилась.
Повинуясь умелому руководству полубесов, зомбаки провоцировали стычки с милицией, захватывали здания городской администрации, поваляли памятник крестному отцу этой страны, даже не понимая, что творят.
Каждый день приносил десятки избитых и покалеченных.
Противостояние в центре столицы все нарастало, ломая кости, семьи и судьбы. Велиал был доволен.
Глава тринадцатая
Середина декабря 2013 года
***
До Нового года оставалось меньше двух недель. В Киев пришли морозы, ночами до минус-пятнадцати.
Мне, в астрале, мороз не досаждал. Лишь порою, сгустившись до физической видимости, я чувствовал легкое пощипывание в ушах да на кончиках пальцев.
И было забавно наблюдать за несчастными, которые ютились в брезентовых палатках на мерзлом асфальте, топили буржуйки, надевали тулупы, смердели дымом, алкогольным перегаром и застойной мочой. Насколько знаю из хроник и первоисточников – так пахнут все революции.
***
В один из предновогодних дней, облетая своих замерзших гипнотиков и подбадривая накуренных зомбаков до необходимого состояния ненависти, я увидел внизу, в огромном бронированном джипе, беса по кличке Жеваный, он же – один из лидеров начавшейся игры.
Судя по рангу, и по джипу, был Жеваный завербован давно, играл ключевую роль в разыгравшемся спектакле, хотя, наяву, выглядел плюгавеньким мужчинкой-импотентом не первой свежести, в очочках и куцем пальтишке.
Джип остановился возле нарождавшейся баррикады. Жеванный, элегантно хлопнув дверью, спрыгнул на грязный асфальт. Щуря подслеповатые глаза под толстимы линзами очков, отправился по своим делам.
Я уже хотел перейти в верхний астрал, когда – скорее почувствовал, чем увидел – в салоне автомобиля знакомый силуэт.
Это была девушка.
Я узнал ее по исходящим флюидам, которые раньше притягивали меня и дразнили.
***
Находясь в разреженном состоянии, будучи невидимым, я спустился к автомобилю, заглянул в окно передней пассажирской двери.
Я не ошибся: в салоне была Настенька. Она брезгливо морщила губки, наблюдая через толстое стекло окружающий грязный мир.
Девушка неприкрыто зевнула, затем долго и скребуче чесала себя между ног через джинсы, затем поковырялась в носу наманикюренным ногтиком, вытащила козявку, бросила под ноги, вытерла пальчик о кожаную обивку водительского сидения, показала в зеркало розовый язычок.
Наедине с собой она была обычной девчонкой, несовершенной и настоящей.
Теплые волны симпатии окутали мое фантомное сердце.
Она меня не видела, а я видел, и оттого было неловко – будто неумышленно подглядываю в раздевалке.
Глава четырнадцатая
Середина декабря 2013 года
(продолжение)
***
Я сгустил астральное тело до видимости, добавил резкости и лоска. Тихонечко стукнул в окно.
Настя повернула голову, захлопала кукольными ресницами, округлила глазки. Она меня узнала.
Плита бронированного стекла, толщиною в палец, отъехала вниз.
– Привет! – сказала Настя. Ни иронии, ни презрения в ее голосе не услышал.
– У тебя новый ухажер? – спросил я, чувствуя, как горло сдавила едва уловимая ревность.
«Какое мне дело?..».
– Очередной. Новым его назвать сложно.
– Да уж…
– Вот, если у тебя будет столько бабла, как у Сереженьки Владимировича, то приходи – пообщаемся.
«Это что-то новое!».
Сердце укололо перламутровой иголочкой, сладко защемило внизу живота.
Я довольно хмыкнул, не умея сдержать эмоций. В астральном теле это сложно – оно не может притворяться.
Настя заметила мое замешательство, почувствовала, как млею. Довольно улыбнулась.
– А я поняла, что ты не такой простой. Поняла, когда заставил меня прийти в туалет.
– Обижаешься?
– Еще чего! На обиженных воду возят. Даже спасибо, что от того козла избавил, от Степана. Сначала, конечно, я убить тебя хотела – отогнал такого папика! Степан щедро спонсировал. Но сволочь он редкая, и садист – ТАКОЕ со мною вытворял!
Она театрально закатила глазки. Затем посмотрела на меня, хитро подморгнула.
Опять защемило в животе. Я понимал, что она шлюха, содержанка, глупенькая смазливая пустышка.
Но я так ее хотел!
Даже больше, чем до первого раза в туалете. Потому, что тогда я не знал, а лишь представлял. А сейчас знаю ее горячий рот, острое жало язычка, маленькое ее тело, ягодичку с родинкой. Даже ее бритая тайна не вызывала отвращения.
***
– Он наших слышала, что это ты убил Степана, – простодушно сказала Настя.
Я недоуменно посмотрел на девушку.
– И правильно. И Вадика с Николой тоже! Они, сволочи, после того, как шеф меня из кабинета голой выгнал, затащили в машину, завезли в гараж и два дня надо мной издевались.
– Я же говорю: прости.
– Не за что прощать. Видишь, как оно сложилось. Если бы не ты, то не встретила бы нынешнего папика – Сереженьку Владимировича.
– И как?
– Милашка! Чудной, только. Степан любил меня унижать, а этот просит, чтобы я его лупила, страпон в очко совала. Ползает по полу на четвереньках, скулит, ноги мне целует. И не скупой. Завидный кавалер. Я бы за него замуж вышла, да у него есть какая-то карга полузаконная. Из майданутых. Видно не хочет карга на Сереженьку мочиться и плетью стегать.
Настя замолчала. Подняла на меня синие глаза. Простодушно, по-детски улыбнулась. Она была еще прекрасней, чем всегда! Я уже ее любил!
– А ты? Из них? – неожиданно спросила Настя.
Я не знал что ответить, но догадывался, КОГО она имеет ввиду.
Молча снизал плечами.
– Можешь не отвечать. Я и сама кое-что понимаю, не дурочка.
Она посмотрела на меня:
– Ты, это… не исчезай.
«Умеет зацепить!..».
В этот миг я почувствовал вибрацию упругих волн раздражения и злости. Они приближались.
Не успел оглянуться – Жеванный оказался рядом.
Он смотрел мне в спину и, конечно же, знал, кто я такой, и в каком теле нахожусь.
– Посторонись, брат, – вежливо сказал бес. – Нам ехать пора. И больше так не делай.
***
Спустя несколько дней после этой встречи, ко мне пришел Велиал.
– Кстати, о бабах, – презрительно процедил демон. – Опять ты за свое. Почему тебя постоянно влекут ЧУЖИЕ женщины? Да еще – чьи! Наших собратьев. Жеванный – бес авторитетный. Если бы не мое заступничество, он бы тебя прямо там на молекулы разъединил.
Я насуплено молчал.
– А что с нею? – отчаялся спросить.
– Со шлюхой?
– Ну да…
Велиал хмуро посмотрел на меня.
– То, что рано или поздно происходит с любовницами влиятельных людей. Она изменила. Жеванный, в наказание, отдал ее зомбакам в палаточный городок. Те за ночь затрахали бедняжку до смерти, тело расчленили и сбросили частями в канализацию. А ты чего ждал? Жеванный на расправу скор.
– С кем изменила? – от страшной догадки сдавило сердце.
– С тобой.
– Так мы же ПРОСТО говорили!
– Говорили «просто», зато думали «не просто». Она в мыслях тебе отдалась, на твои же мысленные притязания. А Жеванный это узнал. Ты забыл, с кем имеешь дело?
– А где ее душа?
– Ты не веришь в душу.
– Я о монаде…
– В Преисподней. А где ей быть?.. Возвращайся, ловелас, к любимой девушке. Или она тебе уже не интересна?
Глава пятнадцатая
Вечер, 19 декабря 2013 года, четверг
***
Был пустой декабрьский вечер без Веры.
Возвратившись с дежурства над Майданом, после душа и легкого ужина, я бездумно играл в «World of Tanks», чтобы не вспоминать о погибшей Настеньке.
Я понимал, что она сама выбрала свою судьбу, что рано или поздно ее бы спустили в канализацию, но все равно на душе было мерзко.
«Если бы не мое любопытство, не наш разговор…» – щемило под сердцем.
Вдруг зазвонил мобильный телефон. Мелодия была «общей», потому трубку не взял. И лишь доиграв танковый бой, глянул на экран. Оказалось – звонила Ирка.
После нашей встречи у метро, когда я носил деньги, мы больше не созванивались: мне было не до Ирки, и ей, видимо, в заботах о хлебе насущном, не до меня.
А теперь понадобился.
***
Перезвонил на неотвеченный номер.
– Привет-привет! – сказала Ирка.
– Здравствуй, – отозвался я, ожидая скабрезностей.
Долго ждать не пришлось.
– Извини, что помешала трахать малолетку… – ехидно сказала Ирка. – Что-то долго трубки не брал.
– Не помешала, – зло ответил я. – Ее нет… Тебе ОПЯТЬ НУЖНЫ ДЕНЬГИ?
«Пусть обижается и проваливает…».
Но Ирка не обиделась.
– А ты хочешь дать мне обещанные десять тысяч? Баксов, разумеется.
– Я просто спросил. Ты, обычно, из-за денег звонишь.
– Окстись, чучело! Или ты уже не «чучело» и не «совок»? Между прочим, это тебя так наши молодые коллеги называли. Но ты теперь – мачо. Трахаль.
– Чего ты хочешь? – раздраженно перебил я.
«Чучело и совок… На себя посмотри!».
– Пошли на Майдан.
– Чего? – опешил я.
– Пошли делать революцию, – серьезно сказала Ирка. – Как все нормальные люди.
– Там нормальных нет. В лучшем случае, гипнотики…
– Кто? – хмыкнула Ирка.
– Легко внушаемые. Со слабой психикой и разными отклонениями.
– Я – легко внушаемая? – зло переспросила Ирка.
– Да. Но не это самое страшное. Там управляют зомбаки. И бесы.
– Совсем на старость рехнулся! Малолетка мозги высосала… А ты был на Майдане?
– Нет! – соврал я.
– Тогда не выпендривайся.
– А тебе-то зачем? Вроде, не буйная.
– Я не хочу в «совок». Я хочу кружевные трусики, и в Европу.
– Трусики, значит… А ты хоть представляешь, что там творится?
– Где? В трусиках? – гоготнула Ирка.
– На Козьем болоте…
– Сам ты – «болото»! Ты защищаешь бандитскую власть? Ты не хочешь в Европу?
– Хочу. Вернее – мне все равно. Но в Европу вас никто не возьмет.
– «Вас»? А ты, значит, не «мы»?
– Я сам по себе. Самодостаточный.
– Ты самодостаточный штопаный гАндон! Тебя не интересует судьба страны?
– ТАКАЯ судьба ТАКОЙ страны – уж точно не интересует. Тем более, ты сама хотела уехать.
– Ушлепок! – зарычала Ирка.
– Поверь, на Майдане происходит не то, о чем рассказывают по телевизору…
– Заткнись! Я ТАМ была. Там такие…
– Ира! Я предупредил… Ну, в общем, мне тебя жалко. Как друга прошу, не ходи.
– Да пошел ты, дебил!
Я положил трубку. Говорить с нею было бесполезно.
«Вот и аукнулось всеобщее безумие – для меня умерла единственная подруга».
Глава шестнадцатая
Последние дни декабря 2013 года
***
Конец декабря выдался морозным. Приближался новый 2014 год.
Я все так же наведывался на Майдан по зову беса Валафара, обеспечивал вялотекущие акции. Велиал меня не тревожил.
Вера приходила редко. Это изрядно огорчало. Я понимал, что она готовиться к экзаменам, что без нее проще, что она будет мешать… Я ВСЕ понимал. И тяготился этой наркотической привязанностью. И скучал за нею.
***
Чтобы не думать о Вере, я заставлял себя думать о том, что происходит за стенами моего дома.
Внешняя суета меня – как и соседа Эльдара – уже давно не интересовала, и была чем-то вроде картонных декораций.
Теперь же в этих декорациях проходила большая часть моей жизни.
«И черт с ними: с рехнувшейся Иркой, и, даже, с покойной Настенькой…».
Но я чувствовал, что наступающий год будет страшным, принесет боль и смерть, изломает миллионы судеб.
Эльдар по этому поводу высказался без обиняков, в присущем ему стиле:
«По всему выходит, – говорил он, послушав мои опасения – что кому-то НУ-ОЧЕНЬ хочется по живому, после многих веков симбиоза, вырвать нашу землю из Славянского мира. Но этот процесс, мой юный друг, сродни самоубийству или анальному сексу: удовольствие сомнительное, а толку не будет. То есть, по-простому: жопу порвешь, но ничего жизнеспособного не родишь».
***
Я так глубоко в клоаку национальной политики не заглядывал, однако, владея знанием о скрытых причинах шабаша, понимал, что относительно спокойный период на этой земле закончился. Осенью сюда пришел Сатана со своим воинством. Но, задолго до этого, почву ему готовили прикормленные полубесы и бесы, посаженные на самые высокие ступеньки государственной власти и бизнеса.
И теперь игра переходит в завершающую фазу. Наступает Новый мир. Больше никогда НЕ БУДЕТ, так, КАК БЫЛО.
***
Слушая Люцифера и Велиала, служа им, я понимал грандиозность построения на Земле единого, четко структурированного общества, где не будет слабых, ущербных, нищих и уродливых.
НЕ БУДЕТ, поскольку они не выживут.
В целом я понимал правоту своих хозяев. И даже, как миллионы гипнотиков, разделял идеи, провозглашавшие свободу, равенство, братство.
Но, в то же время, стоило присмотреться, отковырнуть лакированную корочку из сахарных слов, становилось очевидным, что провозглашенная свобода – для предприимчивых, равенство – для сильных, братство – для нахрапистых и бесчестных.
Обычным людям – добродушным, не умеющим обирать ближних, честным и совестливым – в Новом мире МЕСТА НЕТ, поскольку названные качества – как и нерасчетливая страсть к противоположному полу, как и брак по любви между мужчиной и женщиной – будут считаться досадным рудиментом, сродни греху или психическому заболеванию.
От этих размышлений, настоянных на одиночестве, было зябко.
***
«Ну и ладно» – смирился я, пытаясь думать теперь не о судьбе обреченного мира, не об исчезнувшей Ирке, а о Вере.
Я думал и думал, особенно перед сном, но она не приходила.
Затем пришла. Двадцать девятого декабря.
Глава семнадцатая
29 – 31 декабря 2013 года
***
Вера пришла довольная, с двумя пакетами новогодних подарков.
Прямо с порога радостно сообщила, что сессию почти сдала; остались мелочи, вроде Истории Украины, которую перенесли на следующий год.
Затем, снимая куртку и сковыривая с ног зимние сапожки, она затараторила об университете, о подружке, у которой жила, о сокурсниках, ушедших вместо экзаменов на Майдан.
