Олеля Баянъ
Вурдлачка
Мне было стыдно. Стыдно врать сестре, когда я забирала тканевые прокладки в стирку, а сама их отнесла в лабораторию. В этот момент почувствовала себя предательницей. Я предала доверие Ри.
Рассказать ей правду? А нужна ли ей эта правда? Не посчитает, что я ей завидую? Ведь я действительно временами ей завидовала.
Все сомнения я откинула прочь и принялась отмерять ингредиенты.
Спасибо огромное профессору Зелини. Она разрешила мне проводить дополнительное время в аудитории для практических занятий. Преподавательница даже похвалила меня за моё рвение (а меня в этот момент ещё одна волна стыда охватила). Я почти всегда была там одна, что помогло мне избежать лишних вопросов.
Все необходимые вещества, травки и настойки пришлось купить самой. На это я потратила все свои сбережения, заработанные у Тарока в таверне. Часть из нужных травок нашла в заброшенных теплицах академии. Пришлось продираться сквозь бурьяны и репейники, которыми они заросли. Исцарапалась в них знатно.
И вот после очередной такой вылазки я застала Рирану, разносящей в пух и прах нашу комнату.
– Это я-то ему не пара! – взревела сестрёнка, почти превращаясь в волка. Она остановила оборот за миг до того, как потерять человеческий облик. – Наши сущности чувствуют друг друга! – вскричала Ри, переворачивая свою кровать.
У длаков силушки по боле будет, чем у свободников. Как ещё кровать не рассыпалась, неизвестно.
– Это она ему не пара! – на этот раз от сестрёнки досталось моей кровати.
Я с замиранием дыхания наблюдала, как от дальней правой ножки оторвалась скляночка с зельем для прерывания беременности, как она, едва не коснувшись потолка, начала падать вниз. Разумеется, я ринулась к ней, чтобы поймать. Но Рирана оказалась ближе. Она перехватила пузырёк и прочитала надпись, которую я сама написала своим корявым почерком с кляксами:
– Для аборта Ри.
В комнате повисла тишина.
Наши взгляды встретились. Тяжёлый сестрёнки, и виноватый мой.
– Как. Это. Понимать! – и она швырнула на пол зелье.
В этот раз я успела поймать его, упав под ноги Рираны.
– Ты приготовила для меня абортное зелье? – заорала сестра. – Ты вместе с той тварью, которая считает, что я Ларду не пара? Как ты посмела меня предать! – она склонилась надо мной. – Я же считала тебя своей сестрой!
– Его ребёнок убьёт тебя, – мне с трудом удалось вытолкнуть из горла эти слова, поднимаясь с пола.
Во второй раз в комнате воцарилась непродолжительная тишина.
– Повтори, что ты сказала, – прорычала Рирана.
– Если ты родишь от Четвёртого, ты умрёшь, – я стойко перенесла её взгляд.
– Ты с ней всё-таки сговорилась, – не спрашивала, а утверждала сестрёнка. – Спелась с врагом. Завидуешь? Точно! Ты мне завидуешь. Да ты знаешь, кто ты? Ты предательница! – прокричала она и бросилась на меня с кулаками, продолжая бросать мне в лицо обидные слова, которые отпечатались в моей памяти, хотя я понимала, что сказаны они в пылу.
Уроки физической подготовки не прошли даром ни для меня, ни для Рираны. Я смогла блокировать половину её ударов, вторая половина достигла своей цели, но единственное, что я защищала, – это пузырёк с зельем. Одновременно с этим рассказывала сестре о подслушанном разговоре в лекарском отделении, пока выздоравливала.
– Семьдесят Четвёртая врать не станет. Ректор ей доверяет, – убеждала я Ри, уклоняясь от очередных ударов, становившихся всё слабее и слабее.
Совсем скоро она без сил опустилась на пол и зарыдала в голос. Я подсела к ней и обняла её. Сестрёнка попыталась было отпрянуть от меня, но я только крепче сжала её в объятия. Рирана уткнулась лицом в моё плечо и плакала. Она проплакала долго.
– Я думала, что это неправда, – хрипло проговорила сестрёнка, когда поток слёз иссяк. – Что она это специально придумала, чтобы разлучить меня с Адалардом, – рассказывала Ри про вурду, явно из богатой семьи и с видами на ректора, подошедшую к ней и раскрывшую информацию о несовместимости вурдов и длаков. – И что же теперь делать, Ди?
Сестрёнка заглянула мне в лицо своими яркими глазами, умытыми слезами. Семьдесят Четвёртая была категорична в своём мнении. Но у меня язык не поворачивался, чтобы обезнадёжить Ри.
– Именно поэтому я и сварила абортное зелье на экстренный случай, если мы ничего не придумаем, – теперь, когда истерика прекратилась, сестра могла меня спокойно выслушать и не перебивать. – Сейчас я готовлю тебе противозачаточное. Осталось совсем немного. Так мы сможем отложить решение вопроса, пока не найдём нужного нам ответа. Ведь Четвёртый говорил о Великоградской троице. Наша группа стала лидером. Этим летом мы едем в Великоградский университет. Возможно, что там мы найдём решение.
Такой ответ устроил сестру.
Вместе мы привели в порядок разгромленную комнату и улеглись спать.
Экзамены сдавались, на удивление, легко. Уже ни у кого не осталось сомнений, что наша группа поедет в Великоград, о чём намеревалось сообщить всей академии на празднике, посвящённом окончанию тяжёлого учебного года.
Подготовка к балу шла полным ходом. Девушки шили себе наряды, парни – костюмы. И только я одна не подверглась всеобщему веселью и предпраздничной лихорадке, потому что готовила зелье для сестры.
Оставалось действительно немного, как у меня закончились ингредиенты. Совсем. Достать их было неоткуда. Я ещё раз сделала вылазку на заброшенные теплицы и нашла там парочку трав. Правда, одна из них была ещё не готова. Нужен был распустившийся цветок, а он пока находился в бутоне.
В библиотеке вычитала, что он распускается вечером. И для моих целей его надо срезать ночью в первый день цветения, который как раз выпадал на празднование окончания учебного года.
В пышном платье цвета морской волны, украшенном кружевом и маленькими блестящими кристалликами, Рирана была неотразима. Длинные тёмные волосы с красноватым оттенком собрали в замысловатый хвост на левый бок. В причёске, как и на платье, сверкали прозрачные камни, напоминающие капельки росы. В шикарном наряде сестра совсем не напоминала деревенскую девчонку, она была похожа на аристократку, что с нетерпением ждет своего первого выхода в свет.
Моя одежда была скромнее: я оделась во всё тёмное. Вместо красивых туфель, сапоги, в которых занималась на уроках физической подготовки. Предстояло снова пробраться в заброшенные теплицы и прождать там, пока не распуститься заветный цветок.
Выйти из общежития незамеченной удалось легко, что неудивительно, ведь все отправились на бал. Я двигалась почти бесшумно, только трава шелестела. Летняя ночь опустилась довольно быстро, укутав своим тёплым бархатом, пахнувшим разноцветьем. Ни факел, ни фонарь мне не потребовались – я прекрасно видела в темноте, благодаря длачьему наследию.
Хотя никого не встречалось на моём пути, я всё же иногда останавливалась, чтобы прислушаться к окружающим меня звукам. Ничего подозрительного.
Нужную теплицу отыскала сразу, села на землю рядом с кустиком, на котором было всего лишь парочка бутонов, и приготовилась ждать, разглядывая освещённую праздничными огнями академию. Из неё доносились радостные звуки и весёлые мелодии.
По моим меркам прошло не меньше часа, прежде чем один из бутонов начал распускаться. Я затаила дыхание, наблюдая за чудом природы. Не одновременно раскрылись все лепестки, а один за другим. Всё это время я не отрывала взгляда, выжидая нужного момента.
И вот последний лепесток развернулся. Я протянула руку, чтобы сорвать его, почти коснулась пальцами стебелька, но тут же сжала их в ладонь. Рано! Глубокий вдох – цветок еще не начал источать сладкие ароматы, привлекая ночных насекомых для опыления, а значит, что процесс ещё не завершился.
Едва я почувствовала, что цветок заблагоухал, как тут же срезала его и положила в коробочку, потому что тепло человеческих рук для него было губительным.
С довольной улыбкой я направилась в академию, в аудиторию практических занятий по «Травологии», чтобы доварить противозачаточное зелье для сестрёнки.
Я настолько обрадовалась и погрузилась в свои светлые мысли, что совсем забыла про меры предосторожности. На моём пути внезапно появились странные существа, чем-то напоминающие длаков в обороте. Это были волки. Но какие-то неправильные волки. В их глазах не отражалось сознание, словно они были пустыми марионетками. И их шерсть подозрительно шевелилась.
За спинами тварей в небе взорвались разноцветные салюты, последовал запоздалый грохот от их взрыва. Монстры (мне хватило мгновения, чтобы разглядеть их неправильные челюсти с вывернутыми клыками и слишком длинными языками) отвлеклись на шум, и я воспользовалась этим, чтобы броситься обратно во тьму теплиц.
Только одного я никак не могла знать: чудовищ оказалось больше. Одно из них сбило меня с ног, когда я подбежала к теплице. Я упала на землю и ударилась головой о камень.
***
Дверь в комнату с шумом отворилась.
– Ди, Ри, я тоже еду с вами, – радостно сообщила рыжеволосая Таиса, улыбка на лице которой быстро погасла.
Будущий боевой маг увидела Рирану с опухшим лицом и покрасневшими глазами, та сидела на кровати, уткнувшись носом в колени. Рядом с ней на постели лежал смятый листок бумаги. Не дожидаясь приглашения и разрешения, Таиса взяла бумагу и села на кровать Дионы, осторожно разворачивая лист.
Рыжеволосая девушка молча прочитала содержимое письма, посмотрела на подругу, затем снова на письмо. Потянувшись, положила его на стол. Встала, прошлась до двери и обратно.
– Я не верю в это, – сказала Таиса, наконец, и плюхнулась рядом с Рираной.
– Думаешь? – безжизненным голосом произнесла та.
– Ди не такая. Она тебя очень любит. Она ни за что бы не ушла, не попрощавшись и не объяснив причины своего ухода прямо в лицо.
– Ди – трусишка, – покачала Рирана. – Она всегда боится сказать слово. Ей проще молча сделать, чем рассказывать.
– Диона – верная подруга, – настаивала на своём Таиса.
Рирана хрипло рассмеялась. Только вот смех был грустным.
– Она скрывала от меня причину, по которой мне нельзя быть с Адалардом, – слёзы покатились из глаз Ри, и та зашмыгала носом. – Молчала и варила втайне от меня зелье, которое прервёт беременность, если я понесу от него.
– Но ведь в новой жизни нет ничего плохого, – удивилась подруга.
– Есть! Потому что я рожу монстра, который убьёт меня и будет сеять смерть повсюду, пока его кто-нибудь не убьёт, – прорыдала Рирана. – А она сбежала, стоило ей предложить учиться в ГАЯТе.
– Ну, не надо так говорить, – попыталась возразить Таиса.
– А как надо?! – взорвалась Ри, вскакивая с кровати. – Вот ты, – она ткнула пальцем в грудь подруги, – ты знала, что она научилась читать и писать?
Изумление, появившееся на лице подруги, было красноречивее любых слов.
– Вот видишь! И ведь никто об этом не знает, – продолжала Рирана. – Едва поднялась из грязи, как тут же решила кинуть меня. Предательница!
Едва длачка бросила слова обвинения, как замерла. Её резко скрутило, и она упала на пол, выронив небольшой флакончик. У неё изо рта потекла густая тёмная, почти чёрная кровь. Взгляд из сознательного медленно становился стеклянным.
От ужаса Таиса закричала. Она кинулась к подруге, пару раз ударила ту по щекам. Никакой реакции! Схватила флакончик и прочитала название, написанное корявым почерком вперемешку с кляксами: «Абортное».
Рыженькая выскочила в коридор:
– Кто-нибудь помогите!
В ответ была тишина. Прошло уже два дня после бала, и студенты, которым не повезло, разъехались. «Счастливчики» ушли в город, чтобы купить необходимое в дорогу.
Таиса вернулась в комнату, взвалила на спину подругу, перекинув её руки себе через плечи на грудь и поволокла её на себе вниз. Там их увидела комендантша и вызвала преподавателей и лекарей.
Юную магичку сразу же оттеснили от пострадавшей, но про Таису не забыли. Семьдесят Четвёртая лично её допросила о произошедшем. Таиса всё рассказала, что знала, подробно описав разговор с Рираной. Пусть это и была стрессовая ситуация, но магичка справилась с паникой, потому что только детали в тот момент могли помочь подруге спасти её жизнь.
– Я так понимаю, что это зелье сварила Диона, – Таиса достала из кармана брюк флакончик и передала его Хэйдагарде. – Может, она что-то напутала.
– Нинон! – позвала та профессора по травологии.
Толстушечка, пыхтя, подбежала к ним и взяла сосуд.
– Нужно время, чтобы определить состав, – предупредила профессор Зелини. – И найти противоядие.
– Тогда пошевеливайся! – прокричала Хейдагарда, в прямом смысле слова уносясь в неизвестном направлении.
Спустя минуту, она вернулась в сопровождении ректора. Несмотря на бледный цвет кожи, Адалард Четвёртый цветом лица напоминал белоснежную простынь.
– Я связался с наследником второй провинции из Восточной Империи. Он один из сильнейших целителей, – проговорил Адалард. – Но нужно обезвредить яд, иначе его усилия пропадут даром.
Однако никто из лекарей не мог определить, что с Рираной. Той становилось всё хуже и хуже. Пульс замедлялся. Она умирала.
Отсчёт пошёл на считанные минуты.
– Противояд…– Зелини не успела договорить, потому что споткнулась и полетела на пол с вытянутой вперёд рукой, в которой держала зелье.
Оно выскользнуло из ладони, но вурды славились отменной реакцией. Адалард и Хэйдагарда одновременно выпустили щупальца из спины, чтобы подхватить флакон. И оба схватили его. Семьдесят Четвёртая уступила право ректору, и тот вылил содержимое в рот своей возлюбленной, разжав той челюсти, сведённые судорогой.
Минут пять все напряжённо следили за состоянием Рираны и облегчённо выдохнули, когда та с хрипом вытолкнула из лёгких воздух. Адалард тут же подхватил её на руки и исчез из поля зрения.
– Он отправился к магам-портальщикам, чтобы перенестись во вторую провинцую, – пояснила Хэйдагарда. – Что это было? Кто приготовил такое ядовитое варево?
– Прости, Хэйда, – повинилась Нинон. – Это моя вина. Я не доглядела. Я позволила Дионе Серовой работать в лаборатории, чтобы девочка могла развивать свой талант зельевара, но я не думала, что она начнёт варить сильнодействующие яды. Я быстро управилась, потому что почувствовала в лаборатории похожий запах, оставшийся во флакончике, который сохранила студентка Драмг, – профессор кивнула на Таису.
– Теперь всё понятно с исчезновением Дионы, – проговорила Семьдесят Четвёртая. – Никто никуда её не приглашал. Она просто сбежала, чтобы избежать правосудия за своё злодеяние.
– Диона не такая! – горячо возразила Таиса.
– Даже близкие люди совершают поступки, от которых волосы на затылке становятся дыбом, – холодно заметила Хэйдагарда. – Ничего! Мы найдём её, чтобы предать суду.
– Вы не посмеете! – вступилась за подругу магичка.
– А то что? – подначивала её вурда.
– Я расскажу родителям! – бросила в запале Таиса.
– Если бы ты находилась под защитой своей семьи, то ты бы училась в Скаршианской академии магии, – резко ответила Семьдесят Четвёртая.
На этот выпад магичка фыркнула и выбежала из лекарского корпуса. Ей срочно требовалось побыть одной, чтобы подумать над случившимся. Рирана на праздничном балу ещё рассказала, что Диона отправилась в заброшенные теплицы за недостающим ингредиентом. Туда Таиса и направилась.
Она бродила по дорожкам, освещёнными солнечными лучами. Приближался полдень. Начиналась жара. Пот струился по телу, неприятно пропитывая одежду. Но магичка не свернула с намеченного пути. Девушка исследовала каждый клочок земли и у дальней теплицы обнаружила примятую коробочку из-под конфет. Рисунок на ней был знаком. Таиса вспомнила, что сладости в этой упаковке привезла Рирана из одного из выходных, проведённых с Адалардом. Магичка открыла коробочку. Внутри лежал завядший цветок и маленький клочок бумаги, исписанный корявым почерком и заляпанный чернильными пятнами. Это был рецепт обработки цветка.
Таиса закрыла коробочку и вернулась в главное здание академии. Она нашла проректора. Он работал в своём кабинете.
– Милая, я пока занят, – сказал он, не отрываясь от бумаг.
– Регьяр, я хочу перевестись с Скаршианскую академию магии, – твёрдо произнесла магичка, подойдя к столу.
Вурд медленно поднял голову, встретился взглядом с девушкой, отложил писчие предметы в сторону.
– Это твоё решение? – слишком спокойно поинтересовался он.
На мгновение девушка засомневалась. Она посмотрела на коробочку. Надо докопаться до истины. Нельзя вот так всё оставить! Или она не Драмг!
– Да, – ответила Таиса.
В сердце больно кольнуло. Но она успокаивала себя тем, что не была истинной парой для вурда. Их отношения не продлятся долго. Они обречены. Так лучше сразу отрезать, чтобы потом не страдать.
– Хорошо, – кивнул проректор. – Я подготовлю все документы. Можете собирать вещи и готовиться к переезду.
***
Пробуждение давалось тяжело. Очень тяжело. Словно что-то придавливало меня сверху. Веки отказывались раскрываться. Наконец-то, мне удалось продрать глаза, которые тут же заслезились от света, создаваемого магическими факелами, закреплёнными на стенах.
При попытке пошевелиться затошнило. Мир раздвоился и закружился. Замерла. Спина горела огнём, словно её прижгли раскалённым металлом.
Не помню с какой попытки удалось свесить руку с лежака. Потом ногу. Последним усилием перевернулась и упала на спину.
Дикая боль разлилась по телу. Непрекращающийся крик вырвался из моего горла.
Темнота приняла меня в свои бархатные, но колючие объятия.
Когда вновь пришла в себя, то снова лежала лицом вниз. Лицо как раз помещалось в вырезе деревянного лежака. Правда, на этот раз руки и ноги были чем-то зафиксированы. Спина не так сильно болела, как в прошлый раз. Я поёрзала, пытаясь подняться, но у меня не получилось.
Послышались шаги. Стук двери. Снова шаги, только теперь рядом. Увидела сапоги. Одни маленького размера, но широкие, и три пары большого размера.
– Поднимите рабочий стол, – приказал женский голос.
Мне он показался очень знакомым.
Раздалось жужжание, и стол, к которому я была прикована, поднялся вертикально. Я обрадовалась, увидев её. Она-то точно мне поможет.
– Ну, здравствуй, Серова, – с кривой улыбкой поздоровалась профессор Зелини.
Я открыла рот, но ни звука не проронила. Словно лишилась голоса.
– Не можешь говорить? – приторно поинтересовалась она. Я кивнула. – Разумеется, не можешь, – довольно протянула Нинон. – Тебе ведь оборвали нервную связь с речевым аппаратом. Знаешь ли, крайне неудобно, когда подопытные орут. Это отвлекает от работы.
Какие подопытные? Почему они орут? Где я? Что вообще происходит?
– Позволь я расскажу тебе одну историю, – Зелини, видимо, поняла по моему озадаченному и испуганному выражению лица, что я испытывала. – Это лаборатория. Здесь, – она обвела руками помещение, – собрались гении, которых не связывают узы моральных дилемм. Мы поклоняемся одному божеству – науке. И тебе оказали великую честь стать частью новых открытий, послужить материалом для опытов, которые раздвинут наши представления о мире, теле, – Нинон провела по моей щеке, – душе, – прошептала она медленно.
Но почему я? Я ведь не особенная!
– Ещё какая особенная, – присоединилась к нашему разговору Семьдесят Четвёртая, вошедшая в дверь. – Ты на три четверти длак и на одну четверть вурда.
Что?
Обе сумасшедшие засмеялись.
– Ты не привела за собой хвост? – уточнила Зелини.
– Нет, – покачала головой Хэйдагарда. – Сюда невозможно никого привести. Лаборатория подземная. В неё нет входа и из неё нет выхода. Только один портал. И лишь тот, кто знает его координаты, может попасть сюда. Это для того, чтобы не пыталась сбежать, – она похлопала меня по щеке. – На этот раз нам ничего не помешает, – обратилась вурда к Нинон.
Куратор моей группы зашла за спину.
– Придётся отрезать, – изрекла она.
Холодок побежал по моей спине.
– Всё-то тебе отрезать надо, – недовольно пробурчала Зелини. – Давай оставим, понаблюдаем ещё.
– Началось заражение. Кожа покраснела, – Хэйдагарда была непреклонна. – Рэм, неси пилу и избавь нас от этих отростков. Надо было брать свежие щупы.
Холодок превратился в мороз. Я ощутила приближение чего-то тёплого сзади, как раздался глухой удар, сопровождаемый человеческим вскриком.
– Хм, – Хэйдагарда обошла вокруг меня, пристально разглядывая, – всё-таки оставим, – вынесла она окончательный вердикт. – Понаблюдаем ещё. Хочешь посмотреть? – это Семьдесят Четвёртая спросила у меня и, не дожидаясь ответа, перекинула через моё плечо щупалец, подобный тому, который я видела у Четвёртого, только у меня он безвольно висел.
С расширившимися от ужаса глазами я посмотрела на Хэйдагарду, потом на Зелини.
– Ты на четверть вурда, – повторила Семьдесят Четвёртая. – Помнишь, когда ты лежала в лекарском корпусе, я рассказывала Адаларду про Пятого и его любовницу-длачку? – заметив мой удивлённый взгляд, она рассмеялась, а Зелини заливисто захохотала. – Твой отец – их ребёнок. Мы сумели всё обставить так, что подозрения пали на эту длачку, а сами закрыли её в нашей лаборатории, дождались, когда родится чудовище, напоили его свежей кровью матери и посадили в клетку. Временами сдаивали его. Ты знала, что слюна монстра, рождённого от союза вурда и длака, – основной ингредиент для семиктара?
Разумеется, что я не знала.
– Пока однажды ты не захотела пустить его на новые эксперименты, – присоединилась к рассказу Нинон. – Мы не воспитывали его. Он даже разговаривать не умел. Только рычал по-звериному. Мы специально при помощи мыслителя залезли в его голову, чтобы лишить этой возможности. Разумным он нам не нужен был. Именно поэтому у тебя были трудности с чтением и письмом. Это последствия нашего вмешательства в разум твоего отца. С возрастом он стал буйным, неуправляемым. И мы решили запустить в его клетку женщин. В нём не было ничего человеческого. Сначала он их всех разрывал и сжирал.
Мой отец – чудовище, людоед и душегуб. От осознания этого стало муторно. Но этим двоим, казалось, нравилось доставлять мне не только телесные мучения, но и душевные.
– И вот запустили мы в его клетку длачку, – гаденько улыбнулась Нинон. – Твою мать.
– Мы даже не ожидали, что он начнёт за ней ухаживать, – продолжила Хэйдагарда. – Оставлял ей лакомые кусочки, отдал ей свой лежак. Если она не хотела есть, то он её кормил. Правда, её потом рвало от той пищи, но он не оставлял попыток накормить свою самку.
– Не учли мы только одного фактора, – тут голос Зелини превратился в лёд, – упрямства твоей матери. Она научила его говорить. Барьер, что установил мыслитель, рухнул. Он научился думать и мыслить. И вот однажды им удалось сбежать. Только мы их быстро догнали, но они не дались без боя. Твой отец оказался достаточно силён, чтобы почти разделаться с нами, а вот твоя мать, как выяснилось, трусиха. Она бросила твоего отца и скрылась.
– Только когда мы вернулись и обследовали нашу лабораторию, то поняли, что толкнуло их на побег. Твоя мать была беременна. – Видя, что я не понимала, как они это определили, Семьдесят Четвёртая пояснила: – Кал, моча.
Меня передёрнуло от того, что они возились в таком, но по их лицам поняла, что ради своих идей и планов будут ковыряться и в чём-то похуже.
– Ты не представляешь, каким для нас стало сюрпризом твоё появление в академии, – воодушевлённо произнесла Нинон. – Мы даже воспряли духом.
– Правда, ты едва не загубила плод стольких лет экспериментов, – перебила Хэйдагарда. – Я думала, ты сдохнешь, но нет! – ты оказалась живучей. Тогда-то у нас и пропали сомнения в твоём происхождении. Стала понятна твоя неспособность читать и писать. Хорошо, что Четвёртый сейчас занят своей парой. Представляешь, твоё абортное зелье чудесным образом превратилось в сильнодействующий яд. И подружка твоя сбежала в САМ. Не будет путаться под ногами.
– Хватит! – словно что-то вспомнив, спохватилась Зелини. – Пора приступать к следующей стадии. Наслаждайся, детка. Дальше будет только больнее, – злорадно добавила она.
Всё тело охватила невыносимая боль, разрывающая на части. Дикая. Помутнившая мой рассудок. Поглотившая всё на долгие годы, превратив их в сплошные пытки.
Ещё несколько месяцев я беззвучно звала на помощь, умоляла спасти меня перед тем, как теряла сознание. Потом просила Единого сжалиться надо мной и позволить мне умереть. И каждый раз приходя в себя, я сталкивалась с новым днём, сулившим ещё более изощрённые опыты над моим телом, через год потерявшим человеческое обличье. Я стала походить на тех недоволков, которые загнали меня у теплицы.
А затем исчезла надежда. Ещё какое-то время в голове билась единственная мысль о выживании, но и она вскоре потухла. Всё разумное осталось позади.
Место человека занял зверь.
***
пять лет спустя
– … А Девятый и Драмг идут в правый проход. Помните, у нас пять минут, прежде чем элементалисты разрушать эту лабораторию, – предупредил группу Анстар Скаршия, один из Скаршианских близнецов.
Все разбрелись по указанным направлениям.
Таиса Драмг, теперь уже с дипломом квалифицированного боевого мага, происходившая из семьи лучших магов-ищеек, шла по магической ниточке, которую она разработала за время обучения специально для поисков пропавшей без вести подруги. Магическая нить происходила от единственной вещи, оставшейся от Дионы, – полуразвалившейся коробочки от конфет и почти истлевшего цветка. Единственная зацепка была едва видна, всё время подрагивала и норовила исчезнуть. Магичка не отступала. Она шла, словно предчувствуя победу. Шаг, и нить оборвалась.
– Таиса, прекрати эти бесплодные попытки, – произнёс Девятый, заметив, что связь оборвалась.
– Ты трус, Регьяр, – хлёстко бросила девушка, обернувшись к вурду. – Боишься, что это ваши преподаватели учинили весь этот беспредел. Ведь тогда пострадает репутация вашей академии, – она отвернулась и принялась внимательно осматривать двери, решая, за которой из них заперта подруга. – Если мы найдём Диону здесь, то мои предположения окажутся верными. Я отдам Зелини и Семьдесят Четвёртую на растерзание чёрным магам. Без суда. Следствие я уже провела.
– И обратилась к третьему отпрыску королевской четы Скаршии, – добавил Регьяр.
– А ты думал, что я брошусь к тебе? – не отрываясь от дела, спросила Таиса. Замки был защищены сложными плетениями. Пришлось потратить на них драгоценное время.
– Что ты ему предложила? – не унимался бывший возлюбленный.
– Себя, – съязвила она.
– Ты им даже не пахнешь, – глухо прошелестел Девятый.
Драмг никак не прокомментировала его замечание, потому что открыла первую дверь. Никого. Только темнота и смрад гниющей плоти, сырости, смерти. Девушка с трудом удержалась, чтобы не лишиться содержимого желудка.
Открыли вторую дверь. И в этой комнате смердело не лучше, чем в первой. Таиса сделала шаг и споткнулась обо что-то. Девятый успел подхватить девушку, но та вырвалась и отшатнулась от него, внимательно следя за тем, как это «что-то», лежавшее у двери, испражнилось и поползло к стоявшей в углу миске, размазывая нечистоты.
Магичка щёлкнула пальцами и зажгла слабый огонёк, чтобы осмотреться. Свет ударил по глазам существа, которое едва уловимо для человеческого взгляда забилось в угол, закрыло голову непропорционально длинными руками-лапами с толстыми и острыми когтями на пальцах. Всё тело было покрыто непонятно чем, похожим на шерсть и на тонких червячков одновременно. Ступни были похожи на человеческие, тоже с когтями, огрубевшей кожей. Они были более длинными, чем у людей. Морда (лицом это никак назвать не удавалось) чем-то напоминала былое лицо подруги, только теперь вытянутой формы, челюсть, усыпанная несколькими рядами острых зубов с торчащими клыками, выдавалась вперёд. Само тело стало костлявым. Чётко выделялись рёбра.
– Диона, – тихо позвала Таиса подругу.
Но монстр громко зарычал и оскалился в сторону магички. Трансформировавшись, Девятый загородил собой Драмг, которая всё-таки выглянула из-за спины своего защитника.
– Это я, Таиса, – продолжила она, пытаясь достучаться до Дионы.
– Она уже не человек, – сказал вслух Регьяр то, что было понятно и с первого взгляда, но магичка не желала этого признавать. – Все результаты экспериментов над людьми подлежат уничтожению. Ты знаешь порядок.
Драмг развернула вурда к себе лицом и медленно сползла перед ним на колени.
– Умоляю, не убивай её, – прошептала она, хватая его за руки, целуя их.
Таисе самой было противно, но надо было потянуть время, чтобы его осталось ровно столько, чтобы хватило самим убраться из подземной лаборатории. И ни на что более!
– Хочешь, я снова стану твоей любовницей? – предложила магичка. – Каждую ночь только для тебя? И неважно, будет у меня заказ или нет, каждую ночь я буду засыпать рядом с тобой.
Раздался оповещающий сигнал о сборе. Вурд негромко ругнулся. Он разгадал манёвр Таисы, но слишком поздно.
– Запомни своё обещание, – поймал её на слове Регьяр.
Девушка громко сглотнула, но кивнула.
Девятый подхватил её на руки и бегом переместился к месту сбора. Третий наследник Скаршии, Анстар, создал огромный портал, перенёсший всех участников зачистки наверх. Едва группа появилась, как элементалисты разрушили лабораторию. Столп пыли, огня и воды взмыл в небо.
Таиса, сидевшая на руках любовника, возносила молитву Единому, чтобы тот спас подругу. Шанс призрачный, но всё же был. Когда запустили маячки для обнаружения выживших монстров, Драмг надеялась, что Диона смогла выбраться. Магичка даже приготовилась защищать её, когда ту найдут. Но заклинания молчали.
– Лаборатория уничтожена. Вместе с ней уничтожены и все результаты экспериментов, – оповестил всех принц Скаршии.
Только после его слов Таису накрыло лавиной вины. Надо было вытащить Диону самой! Девушка обхватила крепко Регьяра за шею, уткнулась ему в плечо и беззвучно зарыдала, оплакивая погибшую подругу.
