Ольга Дмитриева
Обрученная с врагом
Глава 5. Уговор
Способность говорить вернулась ко мне вовремя. Прежде чем губы Кая накрыли мои, я выдохнула:
– Не смей!
Он замер, и я повторила еще яростнее:
– Не смей.
– Я люблю тебя, – пылко произнес Кай, – и спасу! Мы уедем…
– Не надо, – отчаянно попросила я. – Ты… Я люблю другого, не нужно…
Больше ничего сказать я не успела. На миг моей спине стало нестерпимо горячо, затем дверь исчезла, и я начала заваливаться назад. Упасть мне не дали, а вот Кая заставили меня выпустить. Объятый пламенем кулак врезался в скулу третьекурсника, и мощная вспышка огня отбросила его прочь. Сначала мне показалось, что удар был смертельным, но Кай зашевелился. Я развернулась и упала в объятия Ару.
Меня затрясло от пережитого, и учитель процедил:
– Что здесь происходит?
При этом он не сводил глаз с Кая, и я вдруг поняла, что его последние слова он слышал. И теперь внутри моего учителя клокотало бешенство. Третьекурсник в этот момент кое-как сел. На его челюсти вздувался огромный волдырь. Я подозревала, что под ним позже будет синяк. А если вспомнить дуэль с Лукианом, это он еще легко отделался…
А еще я почувствовала жалость. Кай влюблен в меня? Это все объясняло, но… наверное, то, что я собиралась сделать, жестоко. Но без этого, кажется, не обойтись. Я повернулась к учителю и вскинула голову. Ару продолжал прижимать меня к себе. Больше всего я боялась, что учитель не поймет. Привстала на цыпочки и потянулась к нему.
Горячие губы охотно накрыли мои. Поцелуй получился вовсе не таким невинным, как планировалось. Его язык снова хозяйничал в моем рту, а ладонь легла на затылок, пальцы зарылись в волосы. Я не сопротивлялась, а наоборот, подалась вперед. Мысль о том, что у нас есть невольный свидетель, улетучилась. О Кае я вспомнила только тогда, когда Ару, наконец, перестал терзать мои губы. Я чувствовала, как пылают щеки, но нашла в себе силы посмотреть в обескураженное лицо Кая. Надеюсь, у него хватит ума понять, что мои чувства настоящие.
В этот момент из коридора донесся судорожный вздох. Я резко обернулась и обнаружила, что у нашего поцелуя был еще один свидетель. Элоиза Хейг стояла у стены напротив входа, сжав кулаки, и в ее взгляде изумление смешивалось с лютой ненавистью. Я не удержалась от победного взгляда и спрятала лицо на груди учителя. Ару провел рукой по моим волосам и процедил:
– Мы уходим. Сами объясняйте Валисию, из-за чего я сжег дверь.
С этими словами он взял меня за руку и потянул за собой.
Я покорно шла по коридорам, пытаясь осознать все, что произошло. Кай попытался меня «спасти» – похитить и поцеловать. От одной мысли о том, что он мог ко мне прикоснуться, было плохо. Я не чувствовала ни злости, ни раздражения – только жалость. Горячая ладонь Роя, в которой все еще лежала моя рука, успокаивала. Я вцепилась в него мертвой хваткой.
– Испугалась? – спросил учитель. – Что ему нужно было?
Я поколебалась. Стоит ли рассказывать, что произошло? С него станется – вернется, чтобы дать Каю на орехи.
– Он применил к тебе свою магию? – продолжал допытываться Ару.
И я нехотя призналась:
– Да. Обнуление или что-то подобное. Я не могла использовать свою силу, шевельнуться не могла, а он…
Нет, о попытке поцеловать меня точно стоит умолчать, а то Рой его пришибет. А вот остальное…
– Кай сказал, что хочет спасти меня. Спрятать и от вас, и от своего отца. В любви признавался.
В глазах учителя сверкнуло бешенство. Он оглянулся, и я ускорила шаг, не выпуская его руки. Кажется, теперь мой учитель испытывал жгучее желание вернуться, но после заминки мы продолжили путь. Наверное, столь яркой демонстрации чувств с моей стороны ему было достаточно.
– Что ж, – сказал он. – Может, теперь и он, и Элоиза поймут, что ловить им нечего. Рыжая бестия однозначно будет мстить, а вот что будет делать шенданский недоносок – это еще вопрос.
Мне очень хотелось верить, что оставит нас в покое. А еще лучше помог бы! Но рассчитывать на это не стоило.
– Как прошел разговор с отцом? – спохватилась я.
– Никак, – мрачно ответил Ару. – Его не было дома. Думаешь, почему я так быстро вернулся? Слуги сказали, что сегодня он отправился в свой любимый трактир. Придется заглянуть туда. И на этот раз одну я тебя не оставлю.
Я не стала возражать, но на душе скребли кошки. Сомневаюсь, что моя компания развяжет язык Юлиусу Ару. Но выбирать не приходилось, и вслед за учителем я покинула Эйехон.
В трактире нас встретили поклонами. Вышколенные слуги не позволили себе ни одного любопытного взгляда на нашу пару. Ару пропустил мимо ушей вопрос о том, нужен ли нам стол, и начал крутить головой в поисках отца. А я сразу увидела будущего свекра. Стол перед ним ломился от деликатесов. И обедал Ару-старший не один. И на этот раз компания мне показалась более приятной, чем Никодемус Хейг.
А вот собеседники Юлиуса Ару, похоже, были друг другу не рады. Леди Анна Солсбери прихлебывала из бокала и улыбалась. Но в ее взгляде сверкала сталь, а улыбка была хищной. Герберт ре Айштервиц что-то говорил ей, и от угодливого выражения лица и слащавой улыбки меня едва не передернуло.
Стоило Рою заметить отца, как он решительно сжал мою ладонь и двинулся вперед. Я боялась, что сидеть за одним столом со мной Ару-старший не захочет, но он с кислой миной махнул слуге, чтобы тот поставил еще два прибора. Правда, судя по его лицу, он бы с удовольствием нацедил мне в бокал какого-нибудь яда. А вот Герберт смотрит с досадой. Похоже, мы сорвали его планы охмурить обоих: и главу рода Ару, и жену наместника. Завтрак в постели, обед в змеюшнике… Да мне тут кусок в горло не полезет.
Леди Анна словно прочла мои мысли и заворковала:
– Попробуй перепелов в белом соусе, Ариенай. Здесь их великолепно готовят. И закуски очень советую.
Я рассеянно кивнула и покосилась на учителя. Он совершенно не интересовался едой и сверлил взглядом Герберта. Тот улыбнулся и спросил:
– В чем дело, Рой?
И у него еще хватает наглости спрашивать! Только он мог выдать слабости учителя Шендану. Благодаря ему мы едва не погибли у врат вне категорий. Рой, конечно, этого тоже не забыл и сердито фыркнул:
– В очередной раз поражаюсь твоему хорошему аппетиту, Гер. Думаю, твоему сну тоже можно позавидовать.
Герберт улыбнулся в ответ и вяло шевельнул вилкой.
– Еда здесь так хороша, что оторваться невозможно. Попробуй и ты.
– Пожалуй, воздержусь, – парировал Рой.
Его отец не выдержал и рыкнул:
– Чем обязан визиту?
– Хотел поговорить с тобой, отец, – пояснил учитель. – Но, вижу, ты занят. Мы с Ариенай подождем.
– С Ариенай я никаких дел иметь не желаю, – процедил в ответ Ару-старший и повернулся к супруге наместника.
Леди Анна бросила на него укоризненный взгляд, а затем улыбнулась:
– Господа, думаю, что наши разговоры не годятся для столь изысканной трапезы.
Это она намекает, что при мне говорить не стоит? Добрая…
Я подковырнула вилкой кусочек мяса и отправила его в рот. Самым сложным было не подавиться, потому что на то, как я жую, смотрели все. Пока я старательно двигала челюстью, Герберт спохватился:
– Думаю, пора налить даме вина…
– Дама воздержится, – ровным тоном ответил Рой, – ей сегодня еще тренироваться, скоро экзамены.
Я бросила на него жалобный взгляд. Ну зачем нам этот фарс, в такой обстановке Юлиус Ару нам точно ничего не скажет. Но, кажется, у моего учителя был свой интерес. Смотрел он только на своего бывшего друга. Тогда я бросила молящий взгляд на леди Анну, и она улыбнулась в ответ, а затем обратилась к Ару-старшему:
– Есть дети, которые доставляют больше хлопот, чем другие, но мы все равно их любим. Моя Маргарита…
После этого женщина начала щебетать, перечисляя незнакомые имена и названия. Я потеряла нить разговора. И, кажется, это произошло со всеми. Стоило супруге наместника сделать паузу, чтобы перевести дух, как Ару негромко произнес, глядя в глаза своему бывшему другу:
– Не стоит лезть в дела моей семьи, Герберт.
Тот одарил его улыбкой.
– О чем ты, Рой? Я лишь хотел узнать, назначен ли день вашей свадьбы. Ты же пригласишь меня на такое важное торжество?
Судя по взгляду Ару, Герберт – последний человек, которого он желал видеть на нашей свадьбе. Но ответил он будто бы любезно:
– Конечно. Не сомневайся, как только мы выберем день, ты первым узнаешь об этом.
Лицо Юлиуса Ару перекосило. А леди Анна поспешно сказала:
– Торопиться некуда.
– Да, – саркастично поддержал ее Ару-старший. – Думаю, детям стоит подумать еще раз, взвесить свои намерения.
Неожиданно Рой улыбнулся и многозначительно сказал:
– Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить, отец. Но не застал тебя дома.
Теперь Ару-старший подозрительно смотрел на Роя. Тот выглядел серьезным и замкнутым. Пытается убедить отца, что раскаялся и готов идти на попятный?
Леди Анна выразительно хмыкнула и приложила к губам кружевную салфетку. Герберт поспешно проговорил:
– Думаю, нам всем нужно немного времени на раздумья, господин Ару. До встречи на Совете.
После этого он многозначительно посмотрел на него, распрощался с остальными и ушел. Леди Анна тоже засобиралась домой. Она сердечно поблагодарила за угощение и пару минут нахваливала поваров. Ару-старший слушал ее с таким напряженным лицом, будто женщина передавала зашифрованное сообщение. А затем кивнул, и леди ушла, пряча облегчение во взгляде.
Рой оглянулся на дверь, потом наклонился вперед и прошипел:
– Что здесь делает Герберт?! Я же говорил тебе, что именно он рассказал Шендану…
– … И теперь с ним придется считаться, – оборвал его отец. – Ты хоть представляешь, что будет?..
Продолжать он не стал, но мы все поняли. Я негромко возразила:
– Теперь она выглядит иначе.
– Верно, – подтвердил Рой. – Что они здесь делали? Зачем ты встречался с ними отец?
– Я глава рода и не обязан отчитываться перед тобой, – рявкнул Ару-старший. – Не твоего ума дело. Обсуждали, как в кратчайшие сроки вернуть мир и покой в Центральные земли. – С этими словами он выразительно посмотрел на меня и добавил: – А ты усиленно этому мешаешь.
– Вовсе нет, – спокойно ответил учитель. – Мы тоже пришли поговорить с тобой о кратчайшем пути обретения мира и покоя для всего королевства.
Ару-старший недоверчиво посмотрел на него и спросил:
– Кратчайшем пути? И в чем же он заключается?
– Моей невесте не хватает сведений, чтобы принять верное решение. Что у Никодемуса есть на Шендана? Что он хочет рассказать Ариенай?
– Пусть согласится и узнает, – раздраженно проговорил Ару-старший. – Поверь, это и правда полезная информация. Не знаю, как Хейги смогли накопать такое.
Но Рой покачал головой и возразил:
– Исключено. Но если ты хотя бы намекнешь нам… Возможно, мы примем решение в пользу договора с Хейгами.
Я во все глаза смотрела на учителя и не узнавала его. Он пытается договориться с отцом? Это что-то новое. Неужели все ради меня?
Я окинула жадным взглядом лицо Юлиуса Ару в ожидании его решения.
Ару-старший задумчиво глядел на своего сына. А затем озвучил мои мысли:
– Не узнаю тебя, Рой. Ты пришел договариваться? Ты?! – Он удивленно покачал головой и добавил: – Интересно, что же заставило тебя поумнеть?
Учитель вместо ответа накрыл мою руку своей, и его отец тут же помрачнел. Я не решалась встревать в разговор. Понимала, что мое участие может все разрушить. Лучше сидеть, молчать и жевать перепела… Вкусного, кстати, как и сказала леди Анна.
А Рой продолжил:
– Лукиан заслужил свою участь. Я надеюсь, твой приятель Никодемус не надеется, что в обмен на ничего не стоящие сведения его сын получит возможность и дальше досаждать Ариенай?
Судя по взгляду его отца, на это они и надеялись. Плохо.
– Сведения стоящие, – буркнул Ару-старший. – Ими можно шантажировать Шендана. И выменять их на что-то полезное для твоей девицы.
Тут я не выдержала и негромко сказала:
– Я не собираюсь шантажировать Шендана.
Юлиус Ару раздраженно посмотрел на меня и презрительно спросил:
– И что же тебе от него нужно тогда?
Несмотря на предупреждающий взгляд Роя и свое недавнее решение молчать и жевать, я подалась вперед и прошептала, глядя в глаза будущему свекру:
– Я хочу упечь его на Железный остров. Потому что он сам совершил то, в чем обвиняют мою семью.
Ару-старший взглянул на меня как на умалишенную, и стало обидно. Похоже, откровенничать не стоило. Рой сжал мою руку, пытаясь утешить.
– Ты веришь в этот бред? – требовательно спросил у него отец.
Он уверенно кивнул, и лицо Ару-старшего снова перекосило. Да, кажется, мы испортили ему и обед, и важный разговор. Рой отхлебнул из своего бокала и сказал:
– Раз ты не хочешь даже намекнуть, договориться будет не так просто.
– Не договаривайтесь. – пожал плечами Юлиус Ару. – Никодемус хорошо умеет мстить, нет невесты – нет и свадьбы.
Я думала, что учитель разозлится, но тот в очередной раз меня удивил:
– Нет, мы договоримся, – спокойно произнес он. – Думаю, леди Анна не откажется выступить посредником в этой сделке.
Кажется, такого хода Ару-старший не ожидал. Несколько мгновений он удивлённо моргал, а затем заговорил:
– Решил научиться играть в большую игру родов? Пора, пора… Что ж, попробуй уговорить ее. Не думаю, что леди Солсбери пойдет на это.
– Потому что ты пытался подбить ее отговорить меня?
Судя по лицу Юлиуса, Рой попал в точку. Учитель развил свою мысль:
– Интересно только, зачем к тебе прибежал Герберт.
– Ты и сам понимаешь, что с ним теперь придется иметь дело, – мрачно ответил ему отец. – Из-за твоей доверчивости и глупости. И еще неизвестно, кому и что может рассказать эта девчонка.
– У нее была тысяча шансов сделать это. – равнодушно пожал плечами Рой. – Но она…
– Выловила рыбку покрупнее – моего сына, – процедил Ару-старший. – Ты потерял голову, как пятнадцатилетний мальчишка. Сколько женщин я тебе предлагал? Красивых, искусных, а это…
Меня наградили еще одним уничижительным взглядом.
– И верных исключительно тебе? – сердито фыркнул Рой.
– Верных роду Ару. Управляемых. Элоиза Хейг входит в их число.
Я почувствовала, что атмосфера за столом накаляется, и деликатно кашлянула.
Рой какое-то время сверлил отца взглядом, а затем спросил:
– Что хотел Герберт?
– Обсуждали подарок к вашей помолвке, – буркнул его отец. – Он все-таки был твоим другом и желает поздравить тебя.
Учитель не стал больше ничего спрашивать, но я внезапно кое-что вспомнила. И подозрительно уточнила:
– Не то ли самое ожерелье, которое он в честь примирения с Лукианом страстно желал мне вручить?
Ару-старший нахмурился и задал вопрос:
– Какое ожерелье?
– Серебро, голубые топазы, – четко отрапортовала я.
И по его лицу поняла, что попала в точку. Что же Герберт навесил на эту вещь, что всеми правдами и неправдами пытается всучить ее мне?
Рой, судя по всему, думал о том же. Но говорить ничего не стал. Какое-то время мы все сосредоточенно жевали. На лице его отца отражалась напряженная работа мысли. Я надеялась, что заронила в его душу зерно сомнений.
Больше за столом не было произнесено ни слова. После завершения обеда мы распрощались и ушли, оставляя Ару-старшего обдумывать все, что он сегодня узнал. Стоило нам оказаться на улице, как я тяжело вздохнула. Рой утешительно сжал мою руку и негромко сказал:
– Он разумный человек. Иногда даже слишком. Я попрошу леди Анну о встрече сегодня же.
Я рассеянно кивнула. А учитель внимательно посмотрел на меня и спросил:
– Переживаешь из-за этого недоноска Кая?
Я подняла на него изумленный взгляд. О Кае и его нелепой попытке «спасти» меня я успела позабыть, и мои мысли занимал Герберт ре Айштервиц, о чем не замедлила сообщить. Во взгляде Ару промелькнуло удовлетворение. Снова ревнует к Каю? Но это же глупости…
– Вижу, что ты все равно жалеешь его, – мрачно заговорил учитель, – несмотря на то что он применил к тебе силу. Надеюсь, откатом его приложило как следует.
– Откатом? – не поняла я.
– Он дважды бастард. У него не обнуление, он принимает часть магического воздействия на себе, нейтрализуя лишь некоторые эффекты. Если ты пыталась использовать магию – а мне хочется верить, что ты сопротивлялась, – значит, у него будут последствия.
Я опустила взгляд. Третьекурсника мне было жалко. Чувствуя напряжение Ару я, осторожно начала:
– Думаю, Шендан использует его. Кай не сдал нас, как и обещал. А спасение… наверняка Шендан же и наговаривал ему о том, как мне плохо на практике у кровного врага. Он же не понимает, что мы…
– Хочется верить, что уже понимает, – процедил учитель, и я вспомнила о наглядной демонстрации наших чувств и его случайной свидетельнице.
– А вот Элоиза не успокоится, – вздохнула я.
– Если вы договоритесь с Никодемусом – возможно, отстанет, – задумчиво произнес Ару. – В обмен на то, что Лукиан выйдет из тюрьмы, надо выторговать побольше. И чтобы этого рыжего безумца держали от тебя подальше, и Элоизу приструнили. Она птичка не того полета, чтобы идти против главы рода. До этого ей явно помогали и помогали с молчаливого согласия Никодемуса.
За разговорами мы незаметно дошли до парка. К озерцу подошли в молчании. Но даже вид водной глади не навеял умиротворения, поэтому я поспешно вызвала магическую оболочку и шагнула в воду. Голубые и розовые всполохи вокруг меня разгоняли темноту дна. Магические существа здесь не водились, а плавать наперегонки с юркими рыбками было скучно. Да и мысли не желали отступать.
Какое-то время я бродила по дну, пытаясь успокоиться, но ничего не выходило. Тогда я решила сосредоточиться на тренировке и начала создавать лед. Точнее, замораживать воду. Это гораздо сложнее, чем создать свой собственный лед.
Остановилась я тогда, когда ровная белая корка укрыла дно. Попыталась нарастить ее вверх, но быстро выдохлась и вынырнула.
Ару терпеливо ждал меня на берегу. Каждый раз, когда я выплывала, мое сердце пело. Учитель стойко сносил близость столь нелюбимой для него стихии, и снова все ради меня. Правда, приближался он исключительно после того, как я прогоняла воду обратно в озеро. Вот и на этот раз Ару внимательно наблюдал за тем, как я провожу рукой по волосам и вода послушно стекает вниз.
Только после того, как я стала совершенно сухой, он подошел ко мне и заключил в объятия. С тяжелым вздохом я призналась:
– Пока мне удалось заморозить только дно.
Учитель провел рукой по моим волосам и начал объяснять:
– Ты прикладываешь усилия не так, как нужно. Помнишь обращения магии в пещере? Тебе нужно расширять активный проток ядра, а значит…
Но договорить ему не дали. За спиной Ару раздалось пыхтение и шаги. Он нехотя выпустил меня и обернулся. Я увидела, что по тропинке к нам спешит уже знакомый мне кудрявый мужчина. Хоакин Хако замер перед нами, уперев руки в колени и тяжело дыша. А затем проговорил:
– Р-рой… Как хорошо…что я тебя нашел. Нужна твоя помощь. Идем со мной, а? Пожалуйста. Видит Всевышний, не думал я, что все этим кончится…
В каждом взгляде и жесте этого человека была мольба. Но я не могла отогнать подозрения. Передо мной родственник Кая. Нужно держать ухо востро.
Глава 6. Остаток
Учитель тоже не спешил идти за Хоакином.
– Что случилось? – ровным тоном произнес Ару.
Тот замялся, потом проникновенно попросил:
– Идем со мной. Пожалуйста. Ты должен это увидеть.
– Куда? – спросил Рой. – Ты не в патруле сегодня.
– Знаю. – Родственник Кая нервно облизнул губы. – Пожалуйста, Рой. Когда и чем я успел заслужить твое недоверие?
Учитель посмотрел ему в глаза и ответил:
– Тогда, когда переписал отчет в угоду Шендану.
Хоакин пошатнулся и прикрыл глаза. А затем он глухо проговорил:
– Откуда?.. Хотя нет, все равно. Плевать, как ты узнал об этом. То, о чем я говорю, связано с просьбой господина Лиора. – Он вскинул голову и неожиданно заговорил быстро и горячо: – Я дурак, да! Поверил ему. Мелочь же. А он мог забрать Кая из Эйехона. А мальчик заслужил лучшей жизни. Лучше, чем быть на побегушках у такого отца.
Какое-то время Ару молчал, а затем с досадой дернул плечом и решил:
– Я пойду с тобой. Но мне нужна минута.
С этими словами он повернулся ко мне. Я напряглась в ожидании того, что мне предложат остаться. Но учитель попросил меня о другом:
– Вызови Мерпуса.
Я послушно завела руку за спину и коснулась метки под воротником. Ответная пульсация была отчетливой. В моем сознании как будто возникли слова.
«Слышу. Иду. Рядом».
Я удовлетворенно кивнула и опустила руки. Демон появился почти сразу. Огненный комок свалился едва ли не на голову Хоакину, и тот в ужасе отпрянул.
– Мера-мера? – спросил мой огненный питомец.
– Пусу-пусу?
Рой внезапно присел и заглянул Мерпусу в глаза. После этого он серьезно сказал:
– Приведи к нам Гейс и ее хозяина, хорошо? Мы будем в городе, найдешь нас.
– Меррр, – коротко ответил демон и взмахнул огненными крыльями.
Я проводила его взглядом, но вопросов задавать не стала. Вызвать Эттвуда – хорошая идея. Если то, что хочет показать нам Хоакин, связано с Шенданом, то будет лучше, если служащий жандармерии это увидит. Если же это ловушка… Возможно, сможет помочь.
Мы направились к выходу из парка вслед за обеспокоенным Хоакином. Оказалось, что у кованых ворот нас ждала карета. Я не очень хотела куда-то ехать, все вызывало у меня настороженность. Но Рой требовательно протянул мне руку, и пришлось лезть в экипаж.
Всю дорогу Хоакин молчал, бросая встревоженные взгляды в окно и время от времени принимаясь заламывать руки. Вся его поза и каждый жест выдавали высшую степень волнения и беспокойства. И это усыпляло мою тревогу. С каждой минутой я все больше верила в то, что случилась беда.
Карета остановилась чуть раньше квартала бедняков. Хоакин протянул нам одинаковые темные плащи и попросил:
– Вас тут не должны видеть. Я не уверен, что его соглядатаев тут нет.
Мы послушались. Третий плащ Хоакин натянул сам и после этого первым вышел из кареты.
Он вел нас какими-то проулками, по неизвестной мне дороге. Но дом я узнала сразу, хоть мы и подошли к нему с другой стороны. Именно здесь Шендан прятал свое заклинание. Мы с Роем переглянулись, и я поняла, что дом он тоже узнал сразу.
У Хоакина оказались ключи. Приложив палец к губам, он открыл дверь и поманил нас за собой. В темном коридоре царила вонь. Я прикрыла нос рукой, а учитель слегка поморщился. Но наш провожатый не замечал ничего. Вслед за ним мы быстро прошли направо, затем остановились у скособоченной двери.
Как ни странно, пахло здесь лучше. Точнее, запах был, но уже не вонь немытых тел и помоев, а терпкий запах снадобий и…магии. Я ощутила легкое беспокойство, и Рой прошептал:
– Что такое?
– Не знаю, – поколебавшись, ответила я. – Возможно, там водная магия.
Хоакин поспешно закивал и медленно, стараясь лишний раз не скрипнуть, отпер дверь. Лестница уходила вниз. Магический светлячок он создал сам – маленький и тусклый. Я снова подумала, что привыкла к обществу сильных магов. Да и сама стала сильнее. С этими мыслями я шагнула вслед за Хоакином. Но учитель осторожно поймал меня за плечо и пошел впереди. Мне снова предстояло оглядываться. Правда, опасности здесь я не чувствовала. Только страдания и нищета пропитывали это скромное жилище от пола до потолка.
Подвал оказался небольшим и тесным. А еще совершенно пустым. Если не считать кучи тряпья в одном из углов.
В следующий миг куча тряпья шевельнулась, и до моего слуха донесся слабый стон. От него я покрылась гусиной кожей, а учитель решительно шагнул вперед. Я нервно сглотнула и пошла следом. Хоакин обогнал нас и сдернул бурые тряпки.
Под ними лежала женщина. Тело ее выгнулось, будто в судороге, лицо искажено страданием. В неестественной позе незнакомку удерживал обрывок водного заклинания.
Хоакин взмолился:
– Помоги ей! Это… Лиор сделал, Риса пробудила заклинание случайно. Спаси ее, если сможешь.
– Это водная магия, – с сомнением произнес Рой.
– Я помогу.
Оба удивленно воззрились на меня, и в глазах Хоакина была надежда.
– Но при одном условии, – поспешно добавила я.
– Все что угодно, – согласился патрульный.
– Это должен увидеть Трой Эттвуд. Мерпус приведет его сюда.
– Нет, – заупрямился он. – Никакие показания для жандармерии я давать не буду. Как и свидетельствовать против Шендана.
– Этого от тебя никто не просит, – сказал учитель. – У нас с Троем небольшое личное расследование. Никто, кроме Ариенай, не спасет эту женщину. Она дорога тебе, верно? Любовница?
Только в этот момент я заметила, что у незнакомки тонкие изящные кисти и пальцы, а ее одежда из хорошей ткани. Хоакин тягостно вздохнул.
Ару бросил:
– Марии не скажу. – Наш провожатый посмотрел на него с надеждой, и учитель добавил: – Но как же вы, Хако, любите плодить бастардов. Разбавляете кровь и разбавляете…
Хоакин покаянно склонил голову, а затем спохватился:
– Ваш демон привлечет внимание. Эттвуд должен прийти скрытно.
Рой с сомнением посмотрел на него, а я снова коснулась огненной метки и оформила мысленный приказ:
«Спрячься. Гейс и Трой должны прийти незаметно. Их встретит Хоакин»
От демона пришла волна решимости и любви. На сердце потеплело, и я пояснила:
– Передала через Мерпуса. Кажется, теперь мы можем разговаривать с помощью огненной метки.
Ару задумчиво взглянул на меня, а Хоакин отправился встречать Эттвуда. Я присела, рассматривая голубые линии. Женщина явно почти ничего не понимала от боли. В ее глазах не было надежды – только обреченность. Я заметила рядом с соломенным тюфяком плошку с чистой водой и белую салфетку. Осторожно стерла пот со лба женщины и пообещала:
– Все будет хорошо.
В этот момент на лестнице послышались шаги, и в подвале появились Хоакин и Трой. Ару в двух словах описал Эттвуду суть происходящего. Тот кивнул и повернулся к женщине, на ходу почесывая татуировку. Прекрасная Гейс выползла из-под его воротника и с интересом обнюхала заклинание. Как только демоница вернулась на свое место, я вскинула руки, чтобы попытаться избавить страдалицу от куска заклинания.
Но Трой Эттвуд остановил меня:
– Подожди, Ариенай. Прежде чем ты уничтожишь его, пусть Хоакин расскажет, что произошло. И, самое главное, что в этом подвале делал Лиор. Это его магия. Я уверен.
Хоакин снова нервно облизнул губы и затравленно огляделся. Похоже, он рассчитывал не выдавать тайны Лиора так же, как Эттвуд рассчитывал их выведать.
Ару перехватил мое запястье, словно ждал, что я не послушаю Эттвуда. Женщину и правда было жаль. Она не виновата в том, что попала в ловушку и теперь страдает. Но я опустила руки. Хоакину придется говорить.
Я была готова к тому, что он будет отпираться. То, что мужчина привел нас, чтобы спасти любовницу, не значит, что этот слабый и нервный человек согласится ради нее выдать тайны такого опасного человека, как Шендан. Но совесть у него оказалась на месте. Заламывая руки, Хоакин тихо заговорил:
– Не знаю я ничего. Ничего не знаю! Были у него какие-то дела здесь. Не тот я человек, чтобы мне докладывали. Подвал я снял у хозяйки на свое имя. Что здесь делал Шендан – знать не знаю! Прежде чем он отбыл в Инрешвар, просил прибрать здесь. Но я не предполагал, что уборка нужна магическая, и взял с собой Рису…
Трой Эттвуд покачал головой.
– И это спасло тебе жизнь.
Все взгляды обратились к нему. Эттвуд почесал татуировку на шее и провел пальцем в воздухе, над одной из линий заклинания:
– Этот контур должен был высосать магию и направить ее… куда-то. Если бы он зацепил слабого мага – это смерть от истощения. Твою женщину спасло только то, что она не обладает магическим ядром.
Хоакин стремительно побледнел и прошептал:
– Это была ловушка?
– Не думаю, – серьезно ответил Эттвуд. – Мне кажется, это просто кусок заклинания. Ненужный остаток.
Больше он ничего не стал говорить, но бросил на Ару многозначительный взгляд. Тот кивнул и выпустил мое запястье. Но теперь я не торопилась. Кусок заклинания стал казаться мне ядовитой змеей, и подступаться к ней стоило осторожно. На всякий случай я коснулась браслета и зачерпнула побольше силы. Нужно было уничтожить остаток заклинания одним ударом. Я использовала лед. Эта стихия мне полюбилась.
Голубые линии покрылись инеем, а затем с хрустом осыпались. Глаза женщины тут же закатились, а тело обмякло. Сначала я испугалась, но потом увидела, что бока Рисы слабо вздымаются. Хоакин упал на колени и прижал ее к себе. При этом он непрерывно бормотал благодарности.
Ару кивнул ему на прощание и первым вышел из подвала, натягивая капюшон. Я последовала за ним, на ходу делая то же самое. Ни один розовый волос не должен мелькнуть. Трой Эттвуд не отставал.
От дома мы тут же свернули в подворотню, и Эттвуд серьезно спросил:
– К вам или ко мне? Там, внизу, я кое о чем умолчал.
– К нам, – решительно ответил Ару, и я не смогла сдержать нервный смешок.
К нам… Будто мы живем вместе. Хотя в последнее время я и так оказывалась в комнате учителя слишком часто. Но то, что Эттвуд воспринимает нас как пару, как одно целое, было неожиданно приятно. Хоть кто-то готов признать нашу помолвку и наши чувства.
За пределами бедняцкого квартала мы избавились от плащей и наняли экипаж, который довез нас до дома. По дороге Эттвуд ничего не стал рассказывать, и они с Роем вели светскую беседу, обсуждая слухи и каких-то общих знакомых. Я быстро потеряла интерес к разговору и стала смотреть в окно. Перед моими глазами все еще стояла картина, которую мы застали в подвале. Но вспоминала я не искаженное страданием лицо женщины, а голубую загогулину, которая терзала ее. И не могла избавиться от стойкого ощущения, что это кусок того самого заклинания, которое Шендан оставлял во вратах, заставляя их снова открыться. Вот только – зачем?
Наконец, мы приехали и поднялись в комнату учителя. Стоило нам устроиться на диване, а Эттвуду занять кресло, как через окно в комнату ввалился Мерпус. Демон ткнулся мне в колени огненными носами, затем повернулся к Эттвуду и попросил:
– Пусу-пусу?
– Мера-мера-меррр…
В его взгляде была мольба, и Эттвуд усмехнулся. Но тут же провел пальцами по шее, выпуская на свободу изящную Гейс. Демоница растянулась на полу рядом с Мерпусом, и тот накрыл ее огненным крылом. Трой с умилением посмотрел на демонов, а затем повернулся к нам и серьезно заговорил:
– Эта штука мне не понравилась. Может, Лиор и не пытался замести следы вместе с жизнью Хоакина. Но заклинание, частью которого являлась наша находка, должно быть просто жутким. Похоже, оно каким-то образом концентрирует энергию, вытягивая ее… пока не понимаю откуда.
– Из Адских врат? – предположил Ару. – Напрашивается вывод: это кусок того, что удерживало прореху открытой и позволяло демонам просачиваться в наш мир.
Эттвуд какое-то время задумчиво глядел на него, а затем медленно произнес:
– Из Адских врат? Дикое предположение… Но более логичное, чем то, что бессмертный впускает в наш мир демонов ради развлечения. Значит, сбор силы, причем в определенных точках. Помните схему? Похоже, расположение прорех имело значение. Нужно подумать, почему ему понадобилось собирать магию. Наверное, следует посетить то место в Мейшире.
