Ольга Евгеньевна Сквирская
Чайник в мастерской
Однако женщины у него не переводились. Он умел ценить красоту и обаяние женщин своего, немолодого уже возраста.
И дурак может увлечься молоденькой свеженькой дурочкой, но рядом с Бухариком чувствовали себя настоящими женщинами дамы за сорок и даже под пятьдесят. А это дорогого стоит.
Он называл их «бабульками» или – «дорогой мне человек».
– «Дорогой мне человек» – это дама, с которой Бухарик вступил в интимные отношения, – определяли мы.
Время от времени «бабульки» переходили в разряд «дорогого мне человека», и это означало, что все свершилось.
Все «бабульки» остались вечно жить в его картинах.
– Вот эта красивая была, – показывал Бухарик на абстрактную фигуру с полукругом вместо головы. – Кожа у нее была мраморная… Чуть замуж меня не утащила, – лукаво добавляет он.
Судя по всему, все-таки не утащила.
Но мы знаем эту историю с другой стороны – в это время от него была беременна другая хорошая женщина. И Бухарик зашел к ней как бы посоветоваться:
– Я тут жениться собрался, как думаешь? – а у нее от такого случился выкидыш…
Поистине не ведает, что творит.
– …Помню, много лет назад мы с Яшей пришли к нему в гости, – рассказывает Соня. – Я у него в мастерской впервые увидела Валю, которая потом стала нашим большим другом. Она варила на электроплитке компот из чернослива, и потрясающий аромат наполнял мастерскую.
«Валя, а я люблю чернослив?» – спрашивал Виктор. Мне было ужасно смешно: как это взрослый мужик не знает, что он любит, а что нет? Зато она знала!
* * *
Бухарский – не от мира сего. И мир это чувствует. И Бухарик защищается от злого мира, как может. То ссору затеет в автобусе, то на коллег накричит.
Но это все внешнее. А сам он добрый и беззащитный. Белый и пушистый.
– Ты что, знакома с Бухарским? – недоверчиво переспрашивает меня мой учитель по изостудии. – Так ведь он же ни с кем не общается!
