Ольга Гаврилина
Смерть на фестивале
– Здесь программа фестиваля со всеми участниками, наша газета «Взгляд в мир», карта города, на ней отмечены все объекты, где проходят мероприятия, и немного рекламы. А вот еще майки с нашими логотипами, – она плюхнула на стол две упаковки, – вы какую хотите, синюю или желтую?
– Давайте желтую, – выбрала Лола.
– Вы гость члена жюри, так что у вас свободный проход на все фильмы и церемонии, а также бесплатный обед и ужин в ресторане гостиницы, в отдельном зале. С приездом! – улыбнулась девушка, и ее остренький носик сморщился.
– Спасибо, – откликнулась Лола.
«Здорово, как у них все поставлено! – поразилась журналистка. – Жаль, что у меня цель совсем другая, а то и правда, приехать бы к ним на фестиваль, насмотреться фильмов!»
Она направилась к выходу.
– Ольга! – вдруг пронеслось по залу, Лола вздрогнула. – Ольга! – Еще раз раздалось совсем близко. Голос был резкий и неприятный. Все радужные мысли вдруг испарились, нервы напряглись разом. Лола обернулась. Рядом с ней стояла темноволосая женщина.
– Вам еще зонтик положен, – она держала большой бордовый зонтик с крючковатой ручкой, – вам Марина забыла отдать.
Лола выдохнула. «Вот черт! Не успела начать расследование, а уже дергаюсь от обычного возгласа!»
Зонт был здоровенный и несмотря на то, что она прижала его к себе, так и норовил зацепиться за проходящих людей.
«Вот куда я теперь с ним попрусь?!» – Она хотела пешком спуститься до номера, где жила Ванесса, и разведать обстановку в гостинице. Лола попыталась приладить зонт, повесив его за шнур на плечо, но при ходьбе он больно бил по бедру.
«Что здесь, дожди каждый день, зачем они эти вещи выдают? Да еще такие длиннющие…Ой!» – Она стукнулась зонтом за угол. Шнур впился в плечо, а нос с металлической насадкой в бедро. «Как будто меня не пускает кто-то, не дает номер Ванессы увидеть!» – пробормотала под нос Лола и медленно пошла по ступенькам вниз.
Номер, в котором проживала погибшая девушка, ей предусмотрительно назвал адвокат семьи. Лестница была совсем пуста, даже юные администраторы предпочитали дожидаться лифта. Войдя на нужный этаж, журналистка сразу увидела вдали желтую оградительную ленту. Было ясно, что она отделяет сразу две последние комнаты. Дверь самоубийцы была справа.
«Странно, почему перекрыт целый кусок коридора? Могли бы вообще ничего не огораживать, вещи под опись собрали, и все. Значит, есть какие-то сомнения у полиции по поводу того, что Ванесса сама с моста бросилась… Или не успели до конца все осмотреть и проверить?.. А может, просто решили перестраховаться, убилась-то иностранная гражданка? Надо уточнить у следователя».
Она пригляделась – блестящие цифры 3, 0 и 6 были привинчены к темной двери, от которой, казалось, веяло бедой. Неприятное чувство тревоги медленно зашевелилось под самым желудком. Она замерла на минуту – послышался шум проезжающего лифта и негромкий смех людей, находящихся внутри. Она немного подождала, подняла желтую ленту и согнулась, чтобы пролезть. Зонт цокнул по полу, и Лола вздрогнула от резкого звука.
На нужной двери, одной стороной прикрепленная к косяку, виднелась полоска бумаги с неразборчивой надписью и печатью. Пожалев, что не захватила перчатки, предусмотрительно положенные в сумку еще в Риме, она сняла зонт с плеча и, стараясь не шуметь слишком сильно, ткнула им в дверь. Оттуда как будто потянуло опасностью, но журналистка нажала посильнее. «А если откроется сейчас? – вдруг пронеслось в голове. – Что буду делать?» Страх судорогой захватил горло. Стараясь прогнать его, она задышала чаще. Дверь не поддавалась, тогда журналистка отступила и, выбравшись обратно за оградительную ленту, чуть успокоилась.
«Откуда это состояние испуга и тревоги?? – Журналистка огляделась. – Кажется, мой номер находится прямо под комнатой Ванессы, – заметила она, – вот сейчас и проверю!»
Лола спустилась на свой этаж – ее предположение полностью подтвердилось. Она достала ключ и не успела вставить его в замочную скважину, как прямо на ее глазах дверная створка щелкнула и сама по себе открылась. Лола застыла в недоумении.
– Черт побери! Что здесь происходит?! – вскрикнула она, чтобы успокоиться и напугать того, кто мог находиться внутри. Она сделала шаг вперед и тут же услышала плеск льющийся воды. Журналистка решительно вошла в ванную.
– Ой! – испуганно вскрикнула полная женщина, склонившаяся над раковиной. – Извините! – уже спокойней проговорила она. – Я вам коврик занесла, его предыдущая смена, видимо, забыла положить.
Горничная была одета в голубой халат с вышитым на кармашке логотипом гостиницы. Лола молчала, и та виновато продолжила.
– А потом увидела грязь в умывальнике и помыть решила, раз я уже здесь. – Она закрыла кран. – А после того случая от каждого стука жуть берет, – тихо проворчала служащая себе под нос.
– Это вы про девушку, которая с моста упала? – вовремя спохватилась Лола.
– Вот вы только приехали, а уже все знаете, – укоризненно заметила женщина.
– Я и родителей ее знаю. – Этим Лола надеялась оправдать последующие вопросы.
– Но она же итальянка вроде была! – опешила горничная.
– Верно. Я тоже в Италии живу, – констатировала Лола. – Скажите, пожалуйста, номер, который прямо над моим, такой же в точности?
– Да, и мебель так же расставлена.
«А что мне это дает? – засомневалась Лола. – В принципе ничего».
– Как ни старались замять… В смысле не афишировать, – осеклась горничная, – все равно все узнали и, конечно, были в ужасе. Приехал человек на фестиваль, можно сказать, на праздник кино, и вдруг такое!
– Вы часто видели Ванессу, как она вам показалась? – поинтересовалась журналистка.
– Видела пару раз всего. Один раз даже очень близко, когда я наводить порядок уже начала, а она к себе в номер вернулась, забыла что-то. Очень приятная. Я всегда именно такими итальянок представляла. Чем-то мне Софи Лорен напомнила, только волосы хоть и черные, как у известной актрисы, но пушистые, а не гладкие.
«Так, значит, эта горничная у девушки убиралась как удачно я с ней столкнулась», – отметила Лола.
– Какая она была, по-вашему, чистюля или разбрасывала вещи по комнате, много у нее было косметики и духов? А может, она высказывала какие-нибудь особые требования к номеру или его уборке? Постарайтесь вспомнить, пожалуйста, – эти подробности могли помочь Лоле дополнить психологический портрет Ванессы.
– Да я и сама после случившегося о ней думала. Только, как мне кажется, она была самая обычная, несмотря даже что итальянка. Три дня всего она здесь прожила. Конечно, я бы запомнила, если бы она всю свою кладь на стол вывалила или дополнительные подушки потребовала, а так… – Сотрудница погрузилась в раздумье. – Много красивых флаконов было в ванной наставлено, я, как вошла, обомлела – и на полках, и на раковине, и на табуретке маленькой целая батарея вперемешку с лекарствами.
– С лекарствами? – подскочила Лола.
– Да, были там какие-то упаковки с таблетками и, кажется, даже пузырьки с жидкостью. – Горничная наморщила лоб, вспоминая.
«Надо будет об этих лекарствах у следователя узнать», – отметила про себя журналистка.
– Я понимаю, что вы не были лично знакомы с Ванессой, и все же, ничего вам странного в ее поведении не запомнилось? Может быть, вы заметили, что она плакала, или слышали, как она ругалась с коллегами. Даже когда языка не знаешь, по тону разговора можно определить, шутит кто-то или ругается, – пояснила Лола.
– Нет, совершенно ничего. Хотя я особенно по сторонам не смотрела, не до этого было – работы очень много во время фестиваля.
– Спасибо вам большое, – закончила «допрос» Лола.
– Очень сожалею. Бедная девушка, – проговорила женщина и вышла, тихо прикрыв дверь.
«Ну, вот и первая информация появилась. Жаль, что ничего не удалось снять на видео, надо самое главное записать». – Лола достала компьютер и села за стол.
Выполнив задуманное, она перешла к просмотру писем: Дана коротко сообщала, что анонс о деле Ванессы пока не вызвал ожидаемого интереса ни у СМИ, ни у телезрителей и что все зависит от ее дальнейшего расследования и искрометных репортажей, иначе проблем с директором канала не избежать.
«Ну, это как всегда, – без удивления констатировала Лола, – только где эти репортажи нарыть? Особенно если учесть, что русские на эту тему говорить особенно не хотят. Остается один выход – срочно найти итальянскую группу, с которой приехала Ванесса, и постараться что-то узнать у них. – Журналистка открыла список, присланный адвокатом. – Так. Три человека, Ванесса – четвертая… Напротив фамилии Консоли стояло «два дня». Это что значит? Что он на второй день уехал? Скорее всего, так и есть, но требует уточнения. А что если остальные тоже уже в Италии и разговаривать просто не с кем? Очень может быть, после того, что произошло… Тогда надо действовать очень быстро, может, кого и застану еще».
Она схватила простенькую камеру, которую перед отъездом ей всучил Стефано, повесила на плечо сумку с «глазком» для еще одной встроенной скрытой камеры и понеслась на ресепшен. Там она быстро выяснила, что итальянцы пока не уехали, а только поменяли гостиничные номера, так как отсек, где жила Ванесса, полиция перегородила полностью. На месте их тоже не оказалось, а на вопрос, где они могут быть, девушка на ресепшене беспечно повела плечами.
– Откуда же мне знать, у нас куча мероприятий по всему городу!
«Придется до вечера оставить», – решила было Лола, но тут же услышала итальянскую речь в холле гостиницы. Она пошла на голоса и у центрального входа увидела двоих мужчин, пытавшихся объясниться с шустрой стильно подстриженной блондинкой. Остановившись на самом проходе и не допуская мысли, что они могут кому-то помешать, они говорили одновременно. Тот, что повыше, тараторил без остановки и даже подхватил за локоть девушку. Другой посолиднее, наоборот, медленно произносил английские слова, пытаясь донести смысл сказанного, и энергично жестикулировал. Несмотря на самую обычную одежду – синие джинсы и светлые рубашки спортивного покроя, почему-то было сразу понятно, что это итальянцы.
Девчонка с усмешкой смотрела на их потуги объясниться на незнакомом языке и, кажется, даже не собиралась вникать, но вдруг как будто очнулась.
– Ладно, хватит бухтеть, пошли кофейку выпьем! – сказала она по-русски и, не оглядываясь, зашагала к бару. Итальянцы наперегонки засеменили за ней. Тут-то их и перехватила Лола, перегородив дорогу.
– Buongiorno!
Они остановились как вкопанные и заморгали, разглядывая Лолу. Узнав известную журналистку и ведущую криминальной программы с пятого канала, даже не удивились, а сразу же стухли и поскучнели.
– Чао! – ответили вяло и вразнобой, видимо, догадываясь, о чем пойдет речь.
– Я хотела вас о Ванессе расспросить. – Она жестом пригласила их присесть здесь же в холле и, не давая опомниться, укрепила камеру на треножник на столике.
«Итальянский тут вряд ли кто-нибудь знает, так что можно говорить спокойно». – Лола огляделась. В холле народу было немного, видимо, все разъехались на мероприятия фестиваля.
Они покосились на установленную аппаратуру, но промолчали. Лица их выражали покорное недовольство.
На всякий случай поставила сумку на другой конец, чтобы захватить другой ракурс, осторожно запустила руку вовнутрь, нажала кнопку «Пуск».
– Быстро вы сориентировались, только непонятно за… – начал тот, что моложе, усаживаясь, но был тут же перебит солидным, в котором Лола узнала режиссера Гавардо.
– А что вас конкретно интересует? – поинтересовался он.
«Значит, второй – актер Леоне Дзини», – отметила про себя Лола.
– Практически все. Что она была за человек, как попала к вам в команду, были ли странности в ее поведении вообще и в последнее время в частности, и как произошло само несчастье? – Она наблюдала за реакцией мужчин.
– Как попала? Да очень просто! – почему-то возмутился Гавардо. – В Сицилии человека со знанием русского языка не найти. А у нас же все, как всегда, в последний момент. Несколько дней осталось до приезда российских актеров, а они только опомнились, что переводить-то некому, – те своему переводчику не успевали визу сделать, а тут Ванесса подвернулась. Если честно, именно я был против, просил из Неаполя или из Рима выписать профессионала, но меня уговорил продюсер, да и девушка оказалась очень приятная. Работу выполняла не только переводческую, причем старательно и без оговорок.
«Чего он так завелся-то? Или чувствует вину, что дал продюсеру себя уговорить? Скорее всего, все дело в оплате, наверняка Ванесса безропотно выполняла все указания, да еще русским актерам переводила, а получала три копейки. А профи на другие работы не согласился бы, да и платить ему нужно больше, вот продюсер и воспротивился».
– Странностей мы за ней никаких не замечали, – вступил Леоне, – нормальная, веселая девчонка. Совершенно непонятно, что на нее такое нашло, накатило, чтобы такое сделать. Если только… – Было заметно, что ему не хочется углубляться в подробности.
– Если только что? – подсуетилась Лола.
– Чересчур смешливая стала последнее время, как бы это сказать…
– Хохотала до истерики, – подсказал Гавардо.
– Как это? – не поняла Лола.
– Я уж не помню точно из-за чего. Кажется, Клавдио Консоли какой-то анекдот рассказал, это уже здесь в России было, ну, мы и прыснули все. Ванесса засмеялась, а остановится как будто не может. Я еще ей сказал: «Давай водички принесу», а она рукой махнула, мол, не надо, и в номер рванула. Я потом даже зашел к ней узнать, все ли в порядке.
– И что? – Лола поправила камеру и с радостью заметила, что на них никто не обращает внимания.
– Нормально все. Воды напилась и икать начала. Я фыркнул, на нее глядя, а она палец к губам приложила, мол: «помолчи, а то если я опять засмеюсь, не остановлюсь никогда».
– А еще похожие случаи были?
– Кажется, нет. – Леоне повернулся, ища подтверждения у режиссера.
– Лично я не видел, – не заставил себя ждать Гавардо, – но мне Консоли рассказывал, – он умолк, видимо, вспоминая, – как она тряслась от смеха на показе какой-то комедии, тоже здесь, на фестивале. Пришлось тогда ее в гостиницу проводить и водой отпаивать.
– Точно, точно, – подхватил актер, – мне Клавдио что-то похожее описывал, только вот не уверен, что это тот же случай. Нет, наверное, другой – это в баре было, и она вином свой хохот запивала. Я еще сказал ему, что вино-то как раз и нельзя в таких ситуациях. А он говорит, что помогло – тут же она и успокоилась.
«Получается, что за какие-то неполных три дня на фестивале бедную девушку целых три раза прихватило», – промелькнуло в голове у Лолы.
– А до поездки в Россию бывали у Ванессы такие приступы?
– Да откуда же мы знаем? На площадке во время работы была спокойной, а дальше нам ничего не известно. Это мы здесь волей-неволей с ней первые дни постоянно находились, возможно, поэтому и открылась эта проблема.
«Надо бы у родителей выяснить», – отметила про себя Лола.
– А как вы узнали про смерть девушки?
Режиссер откинулся на спинку дивана, не горя желанием говорить о самоубийстве Ванессы, и предоставил слово Леоне.
– Мы начали волноваться еще за завтраком – Ванесса в ресторан не пришла, а зная, что она девочка ответственная и всегда предупреждает, если что, ее отсутствие показалось странным, – безрадостно начал рассказывать актер, – но подумали: язык она знает, пошла, может, на обсуждение фильма. Она действительно туда собиралась. У нас каждое утро проходят дискуссии по фильмам, показанным накануне. Звонили ей периодически и в номер поднимались, стучали. Да… – Он затих и вздохнул.
– Она и на обед не явилась, – выдавил из себя Гавардо, подавшись вперед и отпрянув от спинки дивана.
– Тут мы по-настоящему забеспокоились, сообщили руководству фестиваля. Мне кажется, они как-то несерьезно восприняли наше заявление о пропаже Ванессы, и мы продолжали ей названивать, но все бесполезно. – Актер провел рукой по волосам, как будто успокаивая свои мысли. – А где-то через час-полтора к нам подошел один из администраторов и спросил, мол, появилась ваша девушка. Мы говорим – нет. И он тогда: «Давайте ее номер откроем. Если ничего указывающего на ее местоположение, не обнаружим, начальство мне велело в полицию сообщить». Горничная с ключами пришла, и мы все на нужный этаж поехали.
– То есть при вскрытии комнаты присутствовали вы вдвоем, администратор и горничная, правильно я поняла? – уточнила Лола.
– Да, вроде так, – подтвердил Леоне.
– А теперь поподробнее, пожалуйста, – попросила Лола.
– Да нечего особенно рассказывать. Мы постучали опять на всякий случай, позвали ее из коридора, после чего горничная дверь открыла. Обычный гостиничный номер молодой девушки.
– Когда мы вошли, солнце к заходу двигалось, нам лучи так и брызнули в лицо, – внес эмоциональную нотку актер…
– Ничего вас не удивило, в глаза не бросилось? – уточнила Лола
– Да нет. Какая-то одежда на кресле лежала, на столе программа фестиваля и каталоги, их здесь всем выдавали. В ванной – косметика и куча упаковок с лекарствами, – произнес Гавардо, поглаживая надбровные дуги.
«Опять эти лекарства», – журналистке вспомнились слова горничной.
– Мы думали, может, записки какие найдем, чтобы понять, куда она делась. С другой стороны, какие записки в нашем мире мобильников и компьютеров? – дополнил Леоне.
– Кстати, – встрепенулась Лола, – у меня есть сведения, что у Ванессы так и не нашли ноутбук, вы это можете подтвердить? – Она вспомнила одну из главных причин, из-за которой решила, что это может быть убийством.
– Ноутбук у нее был служебный, и я его накануне у нее забрал на время, так как мой стал глючить. Он до сих пор у меня, – заверил Гавардо.
«Вот и раскрытие загадки! – расстроилась Лола. – Но ладно я, похоже, что и Капелини тоже ошибся. А полиция-то российская даже и не поинтересовалась на этот счет! Узнали, что комп был, и все, а дальше – чего напрягаться-то. Может, кто-то свой стащил, а может, из персонала кто… Человека все равно уже нет».
– А как вы сами считаете, почему Ванесса кинулась с моста? И сделала ли она это сама? – все еще не сдавалась Лола.
– Лично для меня это было настолько неожиданно и чудовищно, что даже никаких предположений нет. А вот по поводу того, что в этом ей мог кто-то помочь, я и подумать не могу, это совершенно нереально, – заверил Гавардо.
– Откуда у вас такая версия? – Подхватил его мысль Леоне, обращаясь к Лоле. – У российской полиции никаких опасений нет на этот счет.
– А у вас никаких сомнений даже не появлялось? – парировала журналистка. – Девушка из занюханного сицилийского городка наконец-то находит престижную работу, вместе с итальянской группой едет представлять свою страну на международном кинофестивале в России и накладывает там на себя руки. Никаких странностей не находите в этой ситуации?
– Находим, – одновременно согласились мужчины.
– Но кто мог на нее здесь позариться? У нее и знакомых-то, кроме нас, здесь нет! – повысил голос Гавардо, но на последних словах осекся и посмотрел на актера. – А вы что, уверены, что это убийство? – перешел он на шепот.
– Нет, но подозрения есть, – решительно заявила Лола.
– Это что же получается, вы нас подозреваете? – занервничал режиссер.
– Ну да, нас двое остается, продюсер-то за день до ее смерти уехал. – Слова Леоне только усугубили ситуацию.
Лола специально помалкивала, давая им возможность разговориться – а вдруг какая деталь вылезет наружу. Но, перебросившись незначительными фазами, они напряженно затихли.
– А как вы в конце концов узнали о произошедшем несчастье? – не отставала журналистка.
– Администратор все-таки позвонил в полицию, правда не сразу, мы его попросили еще до вечера подождать. Не хотелось поднимать панику раньше времени. Мало ли как, дело молодое… – Гавардо опять потер надбровья и поморщился, как от боли. – А потом вот как обернулось. Оказалось, что ранним утром следующего дня в заливе было обнаружено тело молодой женщины без документов, вот нас и пригласили на опознание. Правда, уже до этого стало понятно, что это Ванесса.
– Как это? – удивилась Лола.
– Нам несколько вопросов задали по поводу одежды, а главное – цепочки с кулоном, который она носила.
– Какое-то особенное было украшение? – предположила Лола.
– Да нет, самое простенькое и недорогое, но на обратной стороне надпись на итальянском – gemelli. Она по знаку зодиака близнецы, и кулончик с этим знаком носила, не снимая, поэтому мы его и запомнили. Одно мне показалось странным, – он замолк, собираясь с мыслями, Лола насторожилась, – что бейджика при ней не было. Мы же с утра, как карточки участника на себя цепляем, так целый день и ходим с ним, и Ванесса так же.
– А нашли его? – не выдержала Лола.
– Да, в номере на столе лежал.
– Может, переоделась и забыла карточку повесить, – допустила Лола, – что тут такого?
– Может, – не очень уверенно произнес актер. – Только ведь без нее никуда не пройдешь, а Ванесса старалась чуть ли не на все мероприятия поспеть. Да и мы здесь освоились уже – где на английском общались, где Петя-куратор, который итальянский знает, помогал, так что мы отпускали ее часто.
«Скорее всего, это подтверждает, что человек шел на мост целенаправленно, чтобы покончить с жизнью. Зачем ему там бейджик?» – расстроенно отметила Лола.
– Значит, у Ванессы здесь было свободное время, – констатировала Лола, – а в полиции на опознании кто вам переводил?
– Петр, конечно, с нами в морг не поехал, да мы и не просили. А там и перевод-то не нужен. «Она или не она? Да или нет?» – и без знания языка понятно. Хотя там нам дали человека со знанием английского. Никогда бы не мог подумать, что придется на такой процедуре присутствовать, – пожаловался режиссер.
– Да еще на фестивале в России! Вовремя продюсер уехал, не видел этого ужаса, – добавил Леоне.
Лола подумала, что о процессе опознания выспрашивать не стоит. Главное, что они узнали Ванессу.
– Спасибо вам большое, – журналистка уже заканчивала интервью, – я думаю, мы еще увидимся. Вы до конца фестиваля пробудете?
– Да, наш рейс в ночь после заключительного банкета, да и фильм наш только завтра будут показывать. На другой день обсуждение.
– Желаю вам получить главный приз! – Лола постаралась вложить в эту фразу максимум вежливости.
– Мы надеемся, – нетвердо изрек режиссер.
– Извините, последний вопрос! – спохватилась Лола. – Вы не знаете, где находится мобильник Ванессы?
Итальянцы переглянулись.
– А где он может быть? Скорее всего, его российская полиция со всеми остальными вещами забрала.
– Ну да, конечно… Еще раз спасибо.
Только теперь Лола заметила, что та стриженая блондинка, так уверенно проследовавшая в бар, вернулась и стоит в дверях, наблюдая за их столиком.
– А вас, кажется, дожидаются. – Лола развернулась в ее сторону. – Вы эту девушку давно знаете?
– А какое это может иметь отношение к делу? – недовольно пробурчал Гавардо.
– Действительно, никакого, я только хотела узнать, не была ли она вашей общей знакомой и с Ванессой тоже?
– Нет, не думаю, хотя она здесь с самого начала фестиваля и нас в аэропорту встречала, мы их вместе никогда не видели. Ее Юля зовут, – нашел нужным пояснить режиссер, – она из редакционного отдела. – Он встал, показывая, что разговор окончен, и подвигая из-за стола Леоне.
– Спасибо и до свидания! – попрощалась Лола.
– Чао! – вразнобой ответили мужчины.
Журналистка разобрала аппаратуру и поднялась к себе.
Пересмотрев отснятое, она разглядела, как нервничал и тер под столом ладони Гавардо, незаметно подталкивая коленом Леоне.
«Хорошо, что скрытую камеру включила, вот какие моменты выползают! Значит, что-то недоговаривают друзья-приятели, значит, что-то скрывают. Странно, что после смерти Ванессы они как ни в чем не бывало остались на фестивале… Или это нормально считается, ведь люди приехали со своей работой и, возможно, на приз надеются. – Она вспомнила, как на конкурсе песни в Сан-Ремо когда-то давно повесился знаменитый певец, и ничего – праздник продолжался. А здесь – никому не известная переводчица. С этим буду разбираться отдельно, а пока надо подложить комментарии и отправить материал на студию».
Закончив работу, она зевнула. Дрема накатила незаметно, и, мягко захватывая сознание, истома разлилась по всему телу.
«Конечно, спала я совсем мало, но нельзя распускаться, нельзя, дел еще очень много», – уговаривала сама себя Лола. Мышцы обмякли, глаза, хоть и были еще открыты, начали видеть что-то совсем другое, вовсе не гостиничный номер – волны, тихо шурша, набегали на песчаный берег и откатывались, искрясь и унося с собой мелкие блестящие камешки… Она опустила голову на руки.
