Ольга Гордеева
Грани Игры. Искушение
ВИКТОРИЯ
Не успели мы покинуть офисное здание, как меня переполнила череда вопросов для тети Инги и дяди Вячеслава, которые посыпались на них с возмущением.
– Как такое могло произойти? Кто был из вас, кто вел переговоры по картине с Покровским? Как она могла оказаться подделкой? Кто руководил транспортировкой картины? Нет, вы понимаете, что наша репутация будет испорчена? Я не могу в это поверить! – я злилась как никогда, и моему возмущению не было предела.
– Давай, дорогая, не на улице, пройдем в машину… – спокойно предложила Инга.
Мы сели в черный Land Rover Discovery7 к дяде: Вячеслав на водительское сиденье, Инга и я – назад.
– Кто руководил? – повторила вопрос.
– Я руководил, – ответил серьезно дядя.
– Что случилось? Нам надо найти подлинник!
– Мы его не найдем, милая, – он тяжело вздохнул.
– Что? Что вы говорите? Как это не найти? Это же не Сальвадор Дали. Вы меня с ума сводите, – я еще больше горячилась и заводилась.
– Успокойся, милая… – пыталась Инга сгладить мой нарастающий гнев.
– Как я могу успокоиться? Вы понимаете, эта картина не оригинал. Какой будет наша репутация? Вы вообще в своем уме?! – переходила я уже на крик.
– Я продал эту картину другим людям, а ему отдал копию, рассчитывая на то, что не заметит, – признался Вячеслав.
– Что ты говоришь такое, дядя?! Я не совсем понимаю, чего ты хотел добиться этим поступком.
– За последнее время у меня возникли финансовые проблемы. Я не хотел тревожить тебя.
– Проблемы? – удивилась я его вранью. – Или ты опять проиграл все деньги в казино?
– Детка, успокойся, – тихо проговорила Инга и хотела взять мою руку в свою. Но я отдернула.
– Тетя, как можно успокоиться, если дядя тянет нас всех на дно. Он гробит дело моих родителей, своих родителей, как тут можно успокоиться? – не прекращала возмущаться. – Получается, что картины нет, а мы должны миллионы Покровским. Ты о чем думал, когда это проворачивал? Он засудит нас, если мы не вернем эти деньги. Какого черта?!
Чувствовала, как мое психическое состояние из возмущения переходит в истерику.
– Это еще не все. Мы давно хотели тебе сказать, но не знали как… – неуверенным голосом произнес Вячеслав.
– Что еще? – в недоумении прошептала я. Интуиция подсказывала, что это будет плохая новость.
– Галерею мы продали на прошлой неделе, пока ты находилась в Питере…
– Что? Что вы сделали? Как вы могли ее продать без моего присутствия? У меня же есть доля! —уже не сдерживая себя и закричала.
– Ты предполагала, что у тебя есть доля? – повернулся дядя с переднего сиденья и с удивлением взглянул на меня.
– Да, – нахмурила брови, не понимая, к чему он ведет.
– Твой отец перед смертью написал завещание, что передает полностью галерею, и долю в мастерской.
– Как такое возможно, что мой папа смог такое допустить?
– Послушай меня внимательно, – удобнее развернувшись, он посмотрел на меня, – мы были очень близки с братом, и помнишь, за год до его смерти, у нас настали плохие времена. Помнишь, в галерее сгорело помещение с несколькими картинами для выставки, благо что пожарные вовремя подоспели, и возгорание не распространилось на основной выставочный зал?
– Да, я помню.
– Средства, которые хранились на счетах, мы заплатили за убыток от картин, и восстановили сгоревшую часть после пожара, да и как раз срок страховки закончился, мы не успели его продлить. Тогда твой отец безвылазно работал то в мастерской в Москве, то в дачном домике на Красной Поляне, то в кабинете дедушки в Сочи.
Тетя накрыла мою руку своей ладонью, и я сдалась.
Дядя сделал паузу, сглатывая, а я пристально смотрела на него с набухшими глазами от слез, вспоминая в это молчание своего папу, который всю жизнь относился ко мне как к принцессе. Он всегда меня задаривал девчачьими вещицами и старался выбрать самое лучшее. Я сильно закрыла глаза, будто на мгновение ощущая его присутствие здесь, и он словно шептал мне: «Доченька моя».
И где-то отдаленно услышала смех моей мамы. По моей щеке скатилась слеза, оставляя влажную дорожку. Я вытерла ее уже с края подбородка тыльной стороной руки, открывая веки и продолжая слушать рассказ дяди дальше.
– Твоя мать оставалась с тобой в Москве, ты заканчивала школу. Помнишь?
– Да, все это помню, дядя.
– Мне позвонил твой отец уже за несколько месяцев до его смерти, и мы встретились в кабинете нотариуса. Я не понимал, зачем мы там. Нотариус оставил нас в кабинете ненадолго, и Костя начал разговор. Он хотел, чтобы вся галерея находилась в собственности у меня для того, чтобы я позаботился о вас с мамой. Потому что он оказался болен, у него развивалось психическое заболевание, такое как маниакальная депрессия. Он, бывало, не контролировал свои мысли, и у него случались приступы в виде тахикардии, легких галлюцинаций и влечения к суициду. Он ходил к врачу и пил лекарства, но боялся, если что-то с ним произойдет, чтобы я позаботился о вас. Ты знаешь, что у нас с ним сложились с самого детства доверительные отношения. А вам он не рассказал, потому что не хотел пугать, у тебя предстояли экзамены, мама тоже находилась вся в стрессе и работе после пожара. Я обещал ему унести его тайну с собой в могилу…
– Ты отлично позаботился обо мне, – ухмыльнулась ему. – Тогда зачем ты продал галерею? – я сложила руки перед собой и придвинулась чуть вперед.
– Вика, я жестко оступился, и я это понимаю, я нуждался в деньгах. Я поехал заключать сделку с клиентом на серию картин, там были достаточно серьезные люди, мы поговорили, потом выпили алкоголя и оказались в казино. И я проиграл огромную сумму…
– Думала, ты больше не имеешь с этой игрой ничего общего.
– Так получилось. Я сначала отдал ему деньги с картины Покровского, но этот тип начал вести грязную игру и потребовал проценты, заявив, что я долго искал для него бабки. Я вынужден продать галерею, чтобы погасить полностью долг, у меня осталась небольшая часть денег. Но, со временем, я постараюсь вернуть галерею обратно, – успокаивал тот.
– Может, ты часть оставшихся денег постараешься отдать Покровскому и заплатить за свою ошибку?
– Не получится. Там не хватит. Мне пришлось экстренно продавать галерею ниже рыночной цены, если бы я этого не сделал, то был бы мертв.
Я посмотрела на Ингу. По ее грустному лицу все поняла, что она все давно знает. Но она молчала и не влезала в наш диалог с дядей.
– В прошлый раз случилась подобная ситуация, и тебя отмазывали твои родители. Если бы мой папа знал, что ты играешь, он бы никогда не оставил на тебя галерею. Такие у вас «доверительные» отношения, – напомнила ему.
– Откуда ты знаешь про прошлый раз? Это случилось много лет назад, – поразился он и приподнял брови.
– Когда мне было шесть, я гостила в Сочинском особняке у бабушки и дедушки. Встала ночью выпить воды и спустилась на кухню, там, в полутемной гостиной, и услышала их разговор о тебе.
– Извини, так сложилась ситуация, – посмотрел виновато.
– Извини? И все?
– Что ты хочешь еще услышать?
– Тогда, наверное, стоит продавать всю недвижимость, какая у нас есть, и тебе поговорить с Покровским, чтобы он дал нам время на совершение этих сделок.
Дядя вздохнул, набрал номер Александра Владимировича и вылез из машины. Я приоткрыла наполовину боковое окно, потому что свежего воздуха не хватало, и глубоко вдыхала. Сегодня самый ужасный день в моей жизни за последние десять лет.
Не ожидала, что дядя так безответственно поступит. Я готова продать свою однокомнатную квартиру и машину, особняк в Сочи, наверное, этих денег должно хватить. Главное – не иметь никаких дел с этим зеленоглазым дьяволом, который и действовал на меня порой с завораживающей силой. Я находилась в удрученном подавленном состоянии.
Вячеслав вернулся.
– Что он сказал? – мне не терпелось узнать.
– Он не даст нам времени, через пару дней решителен подавать в суд. Будет скандал и, соответственно, репутация испорчена. С нами мало кто захочет работать.
– Это полнейший крах, как такое могло случиться? Скажите, какие могут быть варианты в этой ситуации?
– Выйти замуж за Игоря, – неуверенно подключилась Инга.
– За Игоря? – как будто молния ударила в меня. – Нет, вы же это несерьезно… Это что, шутка какая-то? Я сойду с ума. Вы понимаете, что он издевается? Это очередная игра богатенького капризного сыночка, – в уголках глаз снова появились слезы. – За кого вы меня принимаете, чтобы я – и согласилась на его предложение?
– Не думаю, что он шутил, – повторил дядя. – Он говорил вполне серьезно, заключим брачный договор…
– Вы действительно серьезно? Я просто в шоке от вас! – я расплакалась.
– Тише, тише, Вика, – принялась утешать Инга. – Мы предлагаем варианты.
– Был один вариант: не делать этого, – сквозь слезы процедила я. Казалось, что мне не хватало дыхания, я судорожно размотала свой шарф вокруг шеи.
– Вика, послушай… – продолжила тетя.
– Я больше нечего не хочу слушать! – вырвалось с гневом у меня.
Я покинула автомобиль и громко хлопнула дверью. Воздуха в моих легких не хватало катастрофически, и было невыносимо находиться с ними рядом. Они предатели, решила я для себя. Ярость, бешенство, расстройство и раздражение одновременно захлестнули меня.
Ощущала, что это все происходит со мной во сне. Тетя Инга тоже вышла из Land Rover и направилась за мной.
– Вика! – выкрикнула она. – Остановись! – но я уже спускалась быстрым шагом к набережной – хотелось побыть одной, успокоиться.
– Вика… – доносил ветер моя имя, она старалась догнать меня.
– Что, тетя? Что еще нужно от меня?.. – повернулась и сделала несколько шагов навстречу, еле выдавив речь сквозь слезы и разведя руками: – У меня больше ничего нет, я больше не с вами. Я считаю, что ты предлагаешь, это предательство.
– Пожалуйста, поговори с Игорем и подпиши брачный договор. У нас нет другого выхода.
– Тетя, как вы можете такое предлагать мне? У меня уже есть любимый мужчина. Можешь сама с Покровским идти в ЗАГС. Я не хочу и не буду ничего подписывать. Я все сказала. Вы в своем уме?! – не укладывалась у меня в сознании их просьба.
– Ты же помнишь, что дядя тебе сказал. Если репутация будет испорчена, ты окажешься за пределами своей профессии.
– Тетя, все, не надо. Вы могли сразу рассказать об этой проблеме. Мы столько лет работали вместе. Как можно было в один миг все разрушить?
– Мы планировали, что сами справимся, и не будем тебя тревожить.
– А в итоге предлагаете все исправлять мне, предлагая липовый брак?
– Ты можешь поговорить с Владом, думаю, он все поймет
– Поймет, что я буду замужем за другим мужчиной?!
– Но ты же не будешь с ним жить.
– Я больше не хочу с вами разговаривать на эту тему.
Развернулась и пошла на набережную, а Инга осталась стоять на том же месте, провожая меня взглядом.
– «Это предательство?» – спрашивала я себя.
Они заменили мне родителей после их смерти. И я с нежностью вспомнила о своем отце и маме, по которым бесконечно глубоко скучала, неважно, сколько времени прошло. Иногда мои воспоминания возвращаются в день, когда их не стало.
Горячие, жгучие слезинки одна за другой наполняли глаза. Я стояла на берегу Москвы-реки и отрешенно смотрела вдаль; дул холодный ветер, который развевал мои волосы. Из кармана пальто я вытащила сухую салфетку и промокнула щеки и глаза.
Мой поток мыслей не останавливался, и я снова вернулась к разговору с Вячеславом и Ингой. Как можно не рассказать о том, что они продали галерею, так еще и предлагать заключить брачный договор?! Это невероятно возмущало. Мне надо самой поговорить с Александром, но для начала нужно успокоиться.
Заморосил противный дождь, на который мне было абсолютно наплевать: мой мозг занял Покровский. И не его сынок, а как вернуть старшему деньги за картину.
ИГОРЬ
Я стоя на парковке, заметил, как из машины вылезла Виктория. Я наблюдал, как она помчалась ниже по серому грязному тротуару, а за ней выбежала Инга. Виктория повернулась, жестикулируя руками, что-то ей крикнула, но ветер разносил их голоса, и я ничего не слышал.
Потом она перешла дорогу по пешеходному переходу и остановилась у каменного ограждения на набережной, закапал мелкий дождь. Погода сегодня действительно скверная. Подъехал мой водитель, я вытащил из багажника черный зонт, открыл его и направился к девушке.
– Ты заболеешь, – я спрятал ее от дождя, стоя рядом на набережной у Москвы-реки.
– С каких пор тебя стали интересовать другие? – равнодушно ответила та, не обращая на меня внимания – абсолютно так же, как я вел себя со Стеллой.
– У нас скоро свадьба.
– Ты слишком самоуверенный, – она приподняла уголки губ.
– А ты недооцениваешь меня.
– Я реалистично смотрю на вещи, а тебе бы снять свои розовые очки…
– Которых у меня нет, – продолжил я фразу. – Надо, чтобы ты согласилась.
– Кому надо?
– Мне, – уверенно сказал и добавил: – И тебе.
– Не все крутится вокруг тебя, – наконец она повернулась ко мне и ткнула в плечо указательным пальцем. Она находилась в гневном настроении. Под ее глазами вырисовались покрасневшие круги от слез и немного от потекшей туши.
– Дура, я тебе предлагаю реальный шанс исправить все претензии с моим отцом на обмен фиктивного брака.
Она уже начинала меня утомлять.
– Я не хочу видеть тебя, не то, что вступать брак, даже если он будет фиктивным.
– Если ты не согласишься, у тебя будут большие проблемы.
– Ты мне угрожаешь? – громко задала вопрос и приподняла брови.
– Предупреждаю, репутация вашей галереи уже испорчена, даже если ты и возместишь убытки.
– Знаешь что? Иди к черту, у меня уже нет галереи! – она развернулась и быстрым шагом удалилась от меня по набережной.
Я смотрел на нее, пока она не скрылась из виду. Как она меня выводила из себя своими принципами! Но, ради своих целей, мне однозначно придется разрушить их.
ВИКТОРИЯ
Я перешла дорогу и двинулась вдоль набережной Москвы-реки. Слезы градом катились по моим щекам, и я не успевала вытирать их бумажным платком.
Зазвонил телефон, на экране высветилось имя – «Влад».
– Привет!
– Привет… – еле выдавила я.
– Ты чем-то расстроена? Что случилось?
– Мой дядя… И тетя, – говорила я с паузами, – продали галерею, – вытерла очередные слезы и шмыгнула носом.
– Ничего себе… Я удивлен.
Грусти в его голосе я не заметила; в последнее время ощущала, что между нами слабеет связь, чувства с его стороны остывают. В наших отношениях происходили невидимые изменения, особенно за последнюю неделю, которую я находилась в Питере по работе.
– Я не меньше тебя удивлена, но знаешь… Самое ужасное, что Покровскому Александру они продали фальшивую картину, и теперь должны ему денег.
Он промолчал, и я не дождалась никакой реакции. Меня расстраивало, что он не предлагает как-то помочь мне в этой ситуации или хотя бы поддержать.
– Я приеду к тебе? Ты когда заканчиваешь работать? Мы же планировали сегодня отметить вчерашний праздник, – хотя от праздничного настроения не осталось и следа, но безумно хотелось увидеть его и оказаться в крепких мужских объятиях.
– Прости, малышка, сегодня снова допоздна. Я соскучился по тебе, но, думаю, завтра получится пораньше освободиться.
Так и знала, что он так ответит. Мысли о том, что связь слабела, усилились. Сердце подсказывало, что наши чувства точно холодеют.
Я так хотела ощутить его поддержку, но он выбрал работу; или же у него появилась другая девушка. Но в это хотелось верить меньше всего остального.
– Хорошо.
– Меня позвали. Целую!
– И я тебя… – но он уже отключился.
Я немного прогулялась, собралась с мыслями и вернулась в офис Александра Владимировича.
– Мы можем с вами поговорить еще раз? – стояла на пороге его кабинета.
– Проходи.
– Я приношу еще раз вам свои искренние извинения, что между нами случилась такая нелепая ситуация. Хочу обсудить возможность того, чтобы вы дали мне время, чтобы я смогла продать недвижимость, автомобиль и вернуть деньги за картину.
– Виктория, – обратился он, – верно?
– Да
– Извините, но мое доверие к вам после инцидента испарилось.
– Давайте оформим документы! – пыталась договориться с ним.
– Нет, – напрочь отказался тот, чем снизил уровень моей уверенности и веры в возможность все изменить.
Слух уловил его деловитый тон голоса.
– Виктория, у вас три варианта: либо завтра вернуть деньги, и конфликт исчерпан, либо объяснять полиции, что это не мошенничество и мелькать в ближайшие месяцы во всех новостях, чем завершите карьеру в этой сфере, либо…
– Выйти замуж за вашего сына, правильно? – перебила его и закончила мысль.
– Да. Поэтому выбирай, через двадцать четыре часа последний вариант будет неактуален, – я наклонила голову, и мой задумчивый взгляд врезался в стол, осознавая, что я нахожусь в тяжелом положении.
– Советую подписать брачный договор с моим сыном. Он предлагает щедрый подарок.
– Благодарю за ваше мнение, – перевела глаза на него и натянула фальшивую улыбку, а затем с негодованием оставила одного.
Пока я ехала в такси, прислонившись виском в холодное стекло на заднем сиденье, мимо проносились здания, на которые я не обращала внимания. В голове засел разговор с Покровским. Я надеялась, что Александр Владимирович с пониманием отнесется к ситуации, но я сильно ошибалась в его эмпатичности. Они с сыном стоят друг друга.
Слезы одна за другой прокладывали соленые дорожки на моих щеках. Не собираясь сдаваться, когда я добралась до дома, первым делом начала искать информацию о кредитах и до последнего подавать заявки. Один за другим приходило сообщение с решением отказать, часть заявок находилась в обработке у банков. Но я поняла: такую сумму за сутки мне точно не собрать даже частями из разных учреждений. Меня накатила новая волна слез. Я позвонила Катарине, хотела посоветоваться с ней, но она не взяла трубку.
Продать квартиру, мастерскую моих родителей, автомобиль… На это нужно время, которого у меня нет. Впервые жизнь подкинула мне испытание, с которым не могу справиться. Появилось ощущение, что я оказалась в глубоком аквариуме. Барахтаюсь и барахтаюсь, зря сотрясая водную гладь, и не могу выбраться. Когда не останется сил, я пойду на дно, а произойдет это очень скоро. Единственным моим спасением может стать красивый принц, как в сказке. В реальности же он имеет жабье сердце, если, конечно, вообще оно есть.
Я стерла слезы, пытаясь переключиться на решение проблемы. Но мой мозг настолько измучен за сегодня, что ничего не приходило в голову. Одно знала точно: не хочу принимать «щедрый подарок» от псевдопринца, и тем более выходить замуж за этого клоуна. Тем не менее я отказывалась признаваться, что отпечаток его пронзительного взгляда остался в моей памяти.
ИГОРЬ
После разговора с Викой я поспешил в машину. Водитель припарковался у офисного здания. Хотел уже садиться в свой автомобиль, но заметил, что Land Rover, из которого выходила Вика, стоял на месте. Тогда я решительно подошел к нему, без стеснения открыл заднюю дверь и заглянул.
– Инга, правильно? – обратился я.
– Да, – растерялась она, раскрыв глаза и приподняв брови от удивления.
– А где Вячеслав?
– Он отошел по делам. Садитесь, – предложила та.
– Я насчет того предложения, чтобы ваша дочь вышла за меня замуж. Я настроен серьезно и решительно, – сидел я рядом с Ингой в салоне авто.
– Она мне не дочь, а двоюродная племянница. Вячеслав – это ее родной дядя.
– А где ее родители?
– Погибли много лет назад, – печально ответила женщина. – Вы что-то хотели? – Инга перевела разговор.
– Жениться, и я вам помогу закрыть вопрос с моим отцом.
– Понимаете, – Инга посмотрела мне в глаза, – это очень странное предложение. Я не знаю, по каким причинам вы предлагаете брак, но готова обсудить с вами детали и заключить эту сделку в обмен на то, что Александр Покровский к нам претензий не имеет.
– Я очень рад, чтобы мы с вами можем договориться, – я предвкушал удачное решение главного вопроса.
Однако в душе я сильно удивился, что они без проблем готовы отдать их племянницу незнакомцу.
– Только нужно решить все в ближайшие пару дней, потом мы планируем улететь в другой город с Вячеславом.
– А как же ваша галерея?
– Мы были вынуждены продать ее.
– «Получается моя будущая жена в крайне затруднительном положении», – сделал выводы, которым очень обрадовался.
– Сочувствую, – солгал и принял печальный вид.
– Но я очень хочу, чтобы Виктория была счастлива, – приободрилась Инга.
– Не переживайте, никакого вреда я ей не причиню, это всего лишь будет фиктивный брак на три месяца, – я вселял в женщину серьезность своего делового предложения. – Я улажу вопрос с отцом. А вы подпишите документы и решите вопрос с вашей племянницей, и завтра ожидаю ее в ЗАГСе.
– Так быстро?
– Конечно, у меня нет времени ждать, как и у вас.
– Она у нас очень упрямая, – с опаской произнесла Инга.
– Но тогда послезавтра наш договор уже окажется недействителен, и вы сами будете решать финансовые вопросы с отцом.
Я давил на нее аргументом об ограничении времени, что психологически хорошо работает, чтобы та быстрее выполнила условия договоренностей.
– Хорошо, я все подпишу и поговорю с Викой. Но у нее есть молодой человек, они с ним очень давно в отношениях…
– Как зовут?
– Влад.
– Как его найти?
– Он работает в туристической компании своего отца. Я напишу вам адрес.
– Не переживайте, вопрос с ним я беру на себя. Думаю, нам стоит вернуться в кабинет моего папы.
***
Мы встретились с Александром у кабинета.
– Инга? Вы вернулись? Принесли мне картину или деньги? – иронично спросил отец.
– Отец, есть разговор.
В кабинете мы с папой расселись по креслам, а Инга расположилась на диване напротив.
– Инга и ее семья решили подписать брачный договор, – приступил к делу.
– Отлично, – натянул улыбку и посмотрел на меня. – Игорь, значит, завтра ты приступаешь к работе.
– Конечно, как и договаривались, – не доставлял радости этот факт. – После свадьбы с Викой, их долг ты вычтешь из суммы с продажи моей компании, а также ты подпишешь соглашения, в которых у тебя не будет к ним претензий касательно этой картины.
– Хорошо. Но что ты творишь, сын? Что за спектакль ты устроил? – отец до сих пор пребывал в недоумении.
– Папа, мы можем обсудить позднее, – показал ему выражением лица, что эти вопросы неуместны сейчас, и обратился учтиво к Инге: – Мы договорились с вами?
– Да. Она точно сможет развестись с вами? – неуверенно переспросила та.
– Да, без проблем. Мы сделаем брачный договор на три месяца. Наш брак будет фиктивным.
Я пересел на место папы за ноутбук, добавил пункты, распечатал документы, которые подписали все, кроме Вики.
– Инга, думаю, стоит обрадовать вашу племянницу такой новостью, – улыбнулся я. – Вы отправите фотографии договора или это сделать мне?
– Я сама.
– Может, еще остались вопросы?
– Нет, – женщина скинула сообщение с адресом работы парня Вики, грустно посмотрела на меня, попрощалась и покинула кабинет.
– Завтра ровно в десять утра жду Вику у дворца бракосочетания. Послезавтра наш договор окажется уже недействительным, – повторил вдогонку.
– Спасибо, – обратился к отцу. – Маме передай, что завтра жду вас в ЗАГСе, – снова блеснул улыбкой. – Я тоже, пожалуй, пойду.
– Перед твоим визитом с Ингой ко мне приходила Вика и пыталась договориться.
– Смело, а ты что?
– Действовал в рамках наших договоренностей.
– Отлично.
– Что ты устроил? Ты ведь ее даже не знаешь! Она же не кукла! Думаешь, что она согласится?! – отец вновь доставал вопросами.
– Тебе бы сейчас об этом говорить. Посмотри, какие у тебя интриги в жизни были в прошлом, – намекнул ему про Никиту. – Когда у нас следующая встреча с клиентами по проекту? – перевел я тему.
– Через неделю. Я дополнительно напишу.
– Скинь мне всю информацию. Начну изучать из дома, – и закрыл за собой дверь кабинета.
Пока ехал в машине, позвонил одной из помощниц, чтобы нашли организатора свадеб и стилиста для завтрашнего дня.
Градус моего настроения с каждым часом этого дня, кажется, поднимался. Осталось решить вопросы с Владом и главной героиней моего фиктивного брака. Я чувствовал себя хищным безжалостным зверем, выжидая, когда грациозная хрупкая лань окончательно будет принадлежать мне. Обрушусь на нее, вонзая острые клыки в ее нежную шею, удерживая без капли сострадания. Инстинкт подсказывал, что с парнем моей жертвы получится удачно договориться. Ему не составит труда отказаться, как только предложу кругленькую сумму денег.
Я подъехал к невысокому офисному белому зданию с отдельным входом на первом этаже, где и находилось туристическое агентство парня Вики, но любимый мужчина моей будущей жены отсутствовал. Мне любезно предложили присесть на диване и подождать его в холле. Девушки на ресепшене внимательно разглядывали на меня, шептались и хихикали – видимо, узнали.
Через некоторое время в дверях появился высокий мужчина. Темноволосый, с карими глазами, спортивного телосложения, и на лбу у него написано невидимыми буквами – «бабник». Он приобнимал за талию высокую, длинноногую блондинку, и они смеялись. Потом парень поцеловал ее в губы. Светловолосая красотка скрылась за углом, а он подошел к девушкам, которые стояли за стойкой администратора.
– Здравствуйте! Вы меня искали? – Влад уверенным шагом подошел ко мне.
– Здравствуйте. Вы Влад? – я поднялся с кресла.
– Да, как я могу к вам обращаться?
– Игорь Покровский, – услышав мою фамилию, он стал еще любезнее.
– Да, тот самый, – опередил его вопрос.
– Чем я могу вам помочь? – немного замешкался тот.
– Вы же знаете Викторию Панову?
– Да, она сегодня упоминала ваше имя в разговоре, что должна вам денег.
– И вас это никак не смутило, правильно понимаю?
– Я был очень занят и, честно, не совсем понял, в чем проблема, – он выдержал паузу, а я подумал, что знаю, по какой причине он не понял. Влад снова спросил: – Может, вы расскажете, что случилось?
– Она завтра выходит замуж за меня, – ошарашил новостью.
– Что-о? – с огромным изумлением он протянул последнюю букву.
– Давайте присядем, – предложил я.
– Лучше пройдемте в мой кабинет…
Мы разместились в его тесноватом помещении за круглым черным столом.
– Я немного в смятении от того, что вы сейчас сказали. Она моя девушка.
– Я знаю, поэтому и пришел поговорить. Мы познакомились не так давно, – продолжил я.
– В Питере?
– Да, именно там, – подыграл я.
– Я знал, что она часто туда ездит, но, думаю, она бы сообщила мне, что мы расстаемся. Мы недавно общались и завтра договорились встретиться, – растерянно рассуждал он.
– Не получится, завтра мы женимся. Вы можете оставить ее в покое и больше не писать?
– Извините, это розыгрыш? – с недоверием выпалил Влад.
– Давайте так. Если я вам сейчас переведу полмиллиона рублей, вы сможете сказать ей по телефону, что расстаетесь? И больше не будете ни звонить, ни отвечать на ее звонки, и тем более искать встреч.
– Нет, я так не сделаю, – настаивал он, изображая сына маминой подруги. – Я люблю Вику.
– И блондинку, которую десять минут назад нежно целовал, тоже любишь? – ухмыльнулся ему. – А, может, миллион рублей вылечит твое раненое сердце? – предложил с ехидством я, видя, как его любовь с повышением суммы улетучивается. – Предлагаю окончательно завершить все отношения с Викой, – хотел я поставить точку в разговоре с ним.
– Два миллиона, и я сделаю так, как ты хочешь, – без колебаний выдвинул он мне свое условие, чему я безусловно обрадовался.
Он продал девушку, и у нее не появится мыслей вернуться к этому подлому типу. Мне останется утешить ее и получить свою благодарность в моей спальне.
– Хорошо. Звони Вике.