Ольга Исьянова
Орден Лилит

Полная версия

Пролог. Аластор

Аластор, стоявший перед мраморным троном в круглом зале Арканума, ощущал на себе ледяное дыхание двадцати одного пустующего трона, теряющихся в полумраке. Мглу рассеивало лишь призрачное голубоватое свечение факелов. Воздух был пропитан тяжелым ароматом ладана и чего-то еще, неуловимо горького, словно запах древней магии. Перед ним восседала женская фигура, облаченная в черную, как смоль, мантию. Тонкие пальцы в перчатках из темной кожи покоились на холодном камне подлокотников. Лицо скрывала золотая маска Шута – широкая, болезненно-радостная улыбка, резко контрастировавшая с абсолютно черными, обсидиановыми глазами, сверкающими из-под нее. Эти глаза, полные озорного, жестокого блеска, не сулили ничего хорошего. Аластор это знал. Он знал, почему он здесь.

Он поклонился, поправляя очки в тонкой серебристой оправе с темно-красными стеклами.

– Госпожа, – голос Аластора звучал ровно, несмотря на поглощающие волны тревоги.

– Не будем церемониться, Аластор, – глубокий, мелодичный голос, доносившийся из-под маски, был полон скрытого веселья, таящего опасность. – Ты прекрасно знаешь, почему ты здесь.

– От вас ничто не может укрыться, госпожа, – ответил Аластор, небрежно поправляя лацканы черного смокинга жестом, отработанным до автоматизма. Его спокойствие было лишь тщательно поддерживаемой маскировкой. Он уже прокручивал в уме возможные варианты развития событий, прикидывая каждый шаг, каждое слово, каждый жест.

– Ох, оставь свое чертовское обаяние при себе. Хотя ты и полностью оправдываешь свое звание, ты не так хитер, как тебе хотелось бы, – голос женщины прозвучал с ноткой ироничного упрека. – Ты и Малкольм нарушили правило на прошлой Перетасовке. Пришло время расплаты.

Аластор сглотнул, сохраняя внешнее спокойствие. Его зеленые глаза, выглядывающие из-за красных стекол очков, не выражали беспокойства, однако внутри него бушевал шторм. Он знал, что заслужил наказание.

– Но так как вы оба занимаете свои места в Ордене уже довольно давно… Признаться, я успела привязаться к вам, – слова женщины прозвучали неожиданно мягко, почти по-матерински. Этот неожиданный поворот событий заставил Аластора замереть. Он ощутил, как напряжение, сковывавшее его, слегка спадает.

Женщина медленно поднялась с трона и сразу будто стала выше ростом. Она возвышалась над Аластором, и он увидел в ее глазах что-то большее чем просто озорной блеск. В них скрывалась неизмеримая глубина и могущество, сила той магии, которая управляла всеми членами Ордена.

– В грядущей Перетасовке, вопреки обычаю, вы с Малкольмом будете участвовать снова, только вы двое. И победит не тот, чьих кандидатов останется больше, – рука женщины ласково провела по черным смоляным кудрям Аластора. – На этот раз остаться в живых должны все три кандидата.

Аластор уже начал прокручивать в уме список возможных участников для отбора. В его сердце загорелся адский огонь азарта и надежды. Его совсем не испугала перспектива участия в новой Перетасовке.

– Благодарю за вашу милость, госпожа, – он поцеловал руку в перчатке.

– Не разочаруй меня, Аластор. Выбирай кандидатов с умом, – в бездонных чернильных глазах промелькнуло лукавство. – Я даже знаю, с кого ты начнешь.

Глава 1. Анна

Осенний ветер срывал желто-оранжевые листья с деревьев, и они, словно прощальные письма, плавно опускались в воды канала. Мелкий дождик упрямо стучал в окна маленького кафе, оставляя на стеклах слезливые потеки. Погода в Бирмингеме была такой же хмурой и мрачной, как и на вчерашних похоронах, где Анна простилась со своей бабушкой. Сейчас девушка сидела за столиком, обхватив ладонями чашку с горячим кофе, пытаясь согреть руки. Мысли о почившей бабушке не покидали ее, и в сердце Анны царила тихая печаль.

Смерть бабушки, как и, впрочем, многое в этой жизни, не стала для Анны неожиданностью. Дар предвидения и обостренной интуиции передавался по женской линии рода Фэллон на протяжении многих веков. Этот дар, как она знала, не всегда приносил счастье. Он не смог уберечь ни ее бабушку, ни мать от трагической судьбы, и Анна понимала, что всему виной Орден, который уже дважды забирал ее родных. В отличие от своей матери и бабушки, Анна, по настоянию последней, не состояла в нем и не знала, какие темные тайны он скрывает. Но сегодня, в этот дождливый день, ей предстояло столкнуться с судьбой лицом к лицу. Ее интуиция, обостренная как никогда, подсказывала, что ее ждет важная встреча. Она чувствовала это так же, как птицы ощущают приближение холодов, или как младенец различает голос своей матери среди множества звуков.

Анна обвела взглядом льдисто-голубых глаз кафе и остановилась на своем отражении в дальнем конце зала. Ее короткие, элегантно уложенные темные волосы, разделенные на косой пробор, слева украшала белоснежная прядь. Многие бы сказали, что в двадцать семь лет для седины еще рановато, но Анна жила с этой особенностью с самого рождения. Бабушка часто говорила, что родиться с седым волосом – значит родиться мудрецом, но это не придавало Анне уверенности в том, что она поступает мудро, собираясь сделать то, о чем могла горько пожалеть. Она поправила высокий ворот черной блузки и смахнула пылинку с белого пиджака.

Звякнул колокольчик на входе, и в теплое помещение хлынул сквозняк, словно змея, заползшая в дом к очагу. Самое время.

В кафе, наполненное легким шепотом разговоров и ароматом свежесваренного кофе, вошел высокий мужчина, около сорока лет на вид. Черный костюм идеально подчеркивал его стройную фигуру. На темных кудрях блестели капельки дождя. Пару секунд спустя взгляды всех присутствующих, от праздных студентов до серьезных бизнесменов, обратились на него. Было в нем что-то особенное, что заставляло окружающих невольно обращать на него внимание.

Мужчина слегка наклонил голову, и из-под очков в тонкой серебряной оправе и красными линзами, в цвет его рубашки, показались ядовито-зеленые глаза. Бегло осмотрев помещение, он остановил свой взгляд на Анне. С кривой ухмылкой он уверенно направился к ее столику.

Анна, невозмутимая и спокойная, наблюдала за его приближением. Она сидела, сложив руки перед собой, и, казалось, не испытывала ни малейшего волнения. Когда мужчина остановился перед ней, она подняла голову и встретила его взгляд.

– Мисс Фэллон, очень рад нашей встрече, – произнес он приятным глубоким голосом. – Могу я присоединиться?

Анна плавным приглашающим жестом указала ему на соседний стул, и он сел напротив нее. В его манерах и движениях сквозила причудливая смесь чопорности и развязности, что делало его еще более харизматичным.

– Соболезную в связи с потерей вашей бабушки, мисс Фэллон. К сожалению, вчера мне не представилось возможности сделать это лично. Корнелия была прекрасным человеком, Ордену будет ее не хватать.

Анна сделала глоток из чашки, наслаждаясь горьковатым вкусом кофе, прежде чем ответить.

– Благодарю вас, мистер Картрайт, – произнесла она. – Я видела вас на похоронах. Но, полагаю, основная цель вашего визита вовсе не в этом, иначе вы бы наверняка нашли такую возможность.

– Приятно сознавать, что вы обо мне наслышаны, – ничуть не смутился он ее завуалированному замечанию, прекрасно понимая, что не представился. В его голосе прозвучала легкая насмешка. – Прямолинейность и красота – фамильные черты женщин рода Фэллон.

Губы Анны тронула чуть заметная улыбка. Аластор Картрайт, как и ее бабушка, занимал в Ордене Лилит одно из самых высоких положений. Это было не просто членство, это был ключ к забытым знаниям и древней магии, которые были доступны лишь избранным. Многие Дети Тьмы стремились попасть в Орден, ведь он открывал такие двери, о которых обычные люди даже не мечтали.

Но быть потомком Лилит, носителем ее магической крови, было недостаточно. Лишь тот, в ком ярче всего проявилось ее наследие, имел крохотный шанс приобщиться к власти и могуществу, которые предлагал Орден.

Однако еще более притягательным было членство в Аркануме – высшем совете Ордена, который, как говорили, наделял своих членов бессмертием. Но причины этого феномена оставались загадкой даже для самых просвещенных из них. Бабушка Анны заняла место в Аркануме, когда ей было тридцать три года. С тех пор она не постарела ни на день.

По словам его же членов, Орден служил на благо всех потомков Адама и Лилит, оберегая их тайны и само существование от простых смертных – детей Евы.

– Бабушка упоминала, что прошла отбор в Орден вместе с вами сорок четыре года назад, – произнесла Анна.

– А двадцать два года назад ваша мать не смогла пройти его… к сожалению, – сказал Аластор и, чуть опустив голову, взглянул на нее из-под красных стекол своих очков. Его зеленые глаза, сверкающие, как изумруды, поймали свет настенной лампы, и на миг Анна увидела, как мелькнули узкие змеиные зрачки. – Вы много знаете об Ордене, не так ли, мисс Фэллон?

Анна выдержала его взгляд и ответила:

– Не больше, чем это позволительно.

Анне было всего пять лет, когда не стало ее матери. Бабушка никогда не разговаривала с ней об этом, лишь строго-настрого запретила приближаться к Ордену и его делам. Запрет стал для Анны почти священным, но сейчас, когда она сидела напротив Аластора, это правило начинало терять свою силу. Внутри нее разгоралось желание узнать правду, даже если это было опасно.

Аластор снова криво усмехнулся, откинувшись на спинку стула, словно предвкушая развязку.

– Ну что ж, как вам хорошо известно, каждые двадцать два года Орден проводит отбор в высший совет Арканума. Я считаю, что вы, мисс Фэллон, достойный кандидат на место вашей покойной бабушки.

Жестом фокусника мужчина выудил из воздуха черную прямоугольную карточку и, зажимая ее между указательным и средним пальцами, протянул ее Анне. Девушка осторожно взяла лакированную карточку и внимательно рассмотрела ее. На одной стороне была изображена серебряная печать Лилит – круг с пересекающимися линиями внутри, образующими неполный крест. На обратной стороне карточки Анна увидела серебряные узоры, которые точно воспроизводили один из старших арканов Таро – Верховную Жрицу.

Аластор, заметив, как Анна погрузилась в свои мысли, продолжил:

– У вас есть неделя на раздумья. Если решите принять мое предложение, то в полночь первого октября используйте это, – он указал на карточку. – Ежели нет, что ж… Это окажется еще одной невосполнимой потерей для Ордена.