Ольга Карсо
Сейды
Глава 4. Зеленоглазый незнакомец
Итак, несколько шагов – и наши герои оказались в квартире Ивана.
Да, здесь и правда было что-то особенное, будто сам дух странствий сделал тут остановку. В прихожей у стены стоял большой высокий рюкзак. Кроссовки, сапоги, котелок со следами черной копоти от огня. Запах леса, костра, ветра притаился тут же. Несколько серых крупных камней, коробка с инструментами, палки с зарубками и флажки – лежали на полу. На стене висела большая карта с отметками, нанесенными цветными карандашами. Через открытую дверь комнаты виднелся стол, на нем высокими стопками лежали книги.
– Иди сюда! – прошептал Ярофей. Домовой подошел к шкафу со стеклянными дверцами, стоявшему тут же, в прихожей. На полках были разложены камни. Ярофей открыл дверцу.
– Смотри! – громким шепотом позвал он Саломанью.
Девочка подошла к нему. Ярофей пальцем показывал на один камень, он был самый крупный, такой большой, что занимал половину полки.
По правде говоря, камнем его вообще сложно было назвать. Творение природы напоминало скорее вход в пещеру. Саломанья с любопытством заглянула внутрь. Со стенок спускались удлиненные кристаллы, чистые и прозрачные. Одни кристаллы были крупные, другие поменьше, и вся «поверхность пещеры» была будто присыпана такой же кристаллической крошкой.
Ярофей чуть-чуть повернул камень на полке, пытаясь поймать тонкий луч яркого вечернего солнца. Ему это удалось, и кристаллы вспыхнули загадочным фиолетовым светом.
– А-а-ах! – выдохнула Саломанья. Она, как завороженная, наблюдала за таинственными кристаллами.
– Ну как? – Ярофей победоносно глянул на девочку. – Правильно я сделал, что позвал тебя сюда?
– Да! – тихонько ответила Саломанья. Она все еще была под впечатлением и не отрываясь смотрела на необыкновенный камень.
Домовой оглядел прихожую и направился к большому рюкзаку.
А девочка осторожно прикоснулась к одному кристаллу в камне, и яркие фиолетовые лучи, вырвавшись из кристалла, словно пронзили руку девочки. Она ничего не почувствовала, но отдернула руку. Лучи исчезли.
Девочка снова с любопытством коснулась кристалла. Никаких лучей не было.
Она огляделась. Ее внимание привлекли две картины, висевшие на стене. На одной были изображены горы в зеленоватой дымке и полоска рыжего заката. По горам вниз направлялись маленькие фигуры людей. Они шли к пещерам. На второй тоже были нарисованы горы и вход в пещеру, через который один за другим шли люди и спускались в подземелье. От обеих картин исходила тревожная грусть, словно автор сначала положил на холст слой печали, а потом уже наносил краски. Картины были подписаны: первая – «Чудь под землю ушла», вторая – «Чудь подземная».
– Ярофей, взгляни, какие странные картины! – сказала девочка.
– Ничего себе сумка сумочная! Вот это да! Сколько карманов! Чего сюда только не положишь, – сказал Ярофей, словно даже не слышал слов подруги, и с одобрением поглаживал кармашки на рюкзаке. – Мне бы такой.
– Ага! Ты бы сюда полдома натащил, носков например, – хихикнула Саломанья и тоже с любопытством взглянула на рюкзак.
– А что там лежит? Интересно, чем это он набит? – сказал Ярофей.
– Нехорошо по чужим вещам лазать! – Саломанья попыталась остановить Ярофея, но он ловко начал развязывать веревки, которыми тот был стянут.
Вдруг домовой замер и стал прислушиваться. Ему показалось, что внутри что-то шевельнулось. Он удивленно повел плечами. Движение повторилось.
Саломанья, не понимая, смотрела то на Ярофея, то на рюкзак. Но вот и она заметила движение. Из отверстия, где Ярофей успел развязать веревки, сначала показалась небольшая рука, а потом вылезла голова.
От неожиданности Саломанья отпрянула, да так и села на пол. Ярофей отскочил с широко округлившимися глазами.
– Ну чего лезешь, куда не просят? – спросила голова. И из рюкзака вылез хозяин этой самой головы.
Девочка и домовой, почти не дыша, уставились на неожиданного гостя. Ростом он был как Саломанья. Яркие умные пронзительно-зеленые глаза недоверчиво смотрели на новых знакомых. На нем были невзрачные серые штаны и такая же ничем не примечательная куртка. Зато в глаза сразу же бросались необычные ботинки с загибающимися вверх носами и чудная шапка. Можно было подумать, что ее сделали из мешочка, пришив к нему завязки.
– Ты кто? Гном? – спросил Ярофей полушепотом. Он любил поговорить и всегда задавал вопросы первый.
– Сам ты гном! – голос незнакомца прозвучал недружелюбно.
– Я не гном! Мы тут живем вообще-то!
– Вы? Что-то я вас раньше не видел, – в словах сквозило холодное безразличие. Незнакомец достал из кармана прозрачный кристалл и стал смотреть через него на девочку и домового.
– Я тебя тоже не видел! – не унимался Ярофей. – Я тут самый домашний домовой, это мое хозяйство! А она, – Ярофей в пылу показал пальцем на Саломанью, – она вообще в этом доме знает, кому что снится! И всех детей тут знает, спать укладывает, песни поет, сказки рассказывает! Это наш дом!
– Да не нужен мне ваш дом! Отстаньте! – ответил зеленоглазый незнакомец и, резко глубоко натянув свою шапку, прокрутился вокруг себя. И исчез. Нет его. Лежит на полу камень, обычный серый булыжник, каких много вдоль дороги валяется.
Домовой и девочка изумленно уставились на камень.
И как раз в это мгновение, наполненное напряженным удивлением, в замке раздался отчетливый звук ключа, открывающего входную дверь.
Глава 5. Чудоль
На следующее утро Ярофей и Саломанья сидели в своем укромном уголке и оживленно обсуждали вчерашний вечер.
– Да-а-а! Давно мы с тобой не удирали с такой скоростью! С перепугу свалились в кладовку этажом ниже. Я прям в чей-то ботинок угодил! – хохотал Ярофей, всплескивая руками.
– Ага! А я в рукаве шубы запуталась! – смеялась Саломанья, приложив руки к щекам.
– Будем надеяться, Иван не заметил. – Домовой вопросительно взглянул на девочку: – А этот? Который в камень каменный обернулся. Кто он?
– Не знаю. Даже предположить не могу.
– Так пойдем к нему – и все узнаем.
– А вдруг хозяин еще дома?
– Мы тихо. Если что не так, уйдем.
– Хорошо. Пойдем.
Друзья поднялись, чтобы идти, но Ярофей вдруг остановился.
– Так! Разведчики идут на задание. Вопрос: кто этот парень – камень из рюкзака?
Саломанья только хотела возразить, но домовой не дал ей сказать:
– Так надо! – и приложил палец к губам. Потом поманил рукой и пошел крадучись, высоко поднимая ноги.
На лице Саломаньи появилась легкая усмешка, но все же она решила снова подыграть другу и, копируя походку Ярофея, отправилась за ним.
В квартире Ивана было тихо: ни звука, ни движения. В углу прихожей все так же лежал рюкзак.
Ярофей подошел к рюкзаку и прислонился к нему ухом.
В этот же момент из рюкзака высунулась голова.
– Опять вы? – зеленоглазый незнакомец выпрыгнул из рюкзака.
– Мы! – твердо ответил Ярофей, по его голосу было понятно, что уходить он не намерен. – Ты кто?
Зеленоглазый незнакомец несколько мгновений рассматривал девочку и домового через кристалл и затем спокойно ответил:
– Так! С вами все ясно! А я – сейд, зовут меня Чудоль. – Он присел на рюкзак, убрал кристалл в карман и продолжал рассматривать местных жителей, представших перед ним.
– Кто? – друзья уставились на Чудоля.
– Кто-кто! Сейд.
Ясности от такого пояснения не добавилось, и тогда Саломанья сказала:
– Меня Саломанья зовут, а домового – Ярофей. А как ты сюда попал? Ты к Ивану в гости приехал?
Чудоль улыбнулся. И сразу в прихожей стало словно светлее.
– Не думаю, что Иван подозревает, что я гощу у него в рюкзаке.
– А откуда ты? Где живешь? – вкрадчивым голосом спросил домовой.
– Живу я в горах.
– В горах? – Саломанья удивленно смотрела на сейда.
Ярофей, услышав про горы, оживился:
– Чудоль, я понял, ты – с гор! И ты точно должен знать про эти камни.
Он подошел к сейду и вытянул вперед раскрытую ладонь, на которой лежал розовый камешек.
– Знаешь этот камень? – строго спросил домовой.
Чудоль посмотрел на руку Ярофея.
– Да как не узнать! Это орлец – замечательный самоцвет.
– Замечательный что? – с недоумением переспросил домовой.
– Цветные камни и кристаллы, что находят в горах, самоцветами зовут, – пояснил Чудоль.
– И что, ты про все камни знаешь? – с недоверчивым удивлением выдал домовой.
– На то я и сейд вообще-то, – ухмыльнулся Чудоль и быстро, но внимательно взглянул на камешек в руке домового. – Так этот орлец Иван нашел. Ты у него взял?
– Я только посмотреть!
– Понятно, – Чудоль хитровато прищурился и усмехнулся. – Ладно, только верни. Камни не любят, когда их воруют.
– Как это не любят? Это же камни! – с усмешкой произнес домовой.
– Зря ты так! Думаешь, они не живые? Камни рождаются, растут и общаются с другими камнями. Самоцветы могут уставать, и в конце концов они тоже умирают. Конечно, их нельзя сравнивать с нами или людьми. Это совсем другая жизнь! – сейд замолчал, разглядывая лица новых знакомых.
Ярофей подошел к шкафу, где лежали камни, и, вздохнув, положил орлец на полку.
А Саломанья, услышав про живые камни, замерла и внимательно посмотрела на сейда.
Она почувствовала какую-то непонятную силу, влекущую ее к этому едва знакомому сейду, и даже не к нему, а к таинственному миру, которому он принадлежал.
Чудоль достал из кармана маленький мешочек и стал в нем шарить рукой. Наконец, извлек из него камешек и протянул Ярофею.
– На, держи. Дарю! Это орлец. Самоцветы нельзя воровать, добра не принесут. Не можешь в горах добыть честно – купи. А еще лучше, если кто от души подарит.
– Здорово! Спасибо большое! А там, на полке камни! Знаешь про них? – домовой показал рукой на шкаф, где они с Саломаньей рассматривали таинственный фиолетовый камень.
– Ну конечно знаю. Мне ли, сейду, про камни не знать! Маленький полосатый камень – это яшма. Яшма – величайший художник!
– Как это художник? – изумился Ярофей.
– А так! Разрежь его – и такие картины увидишь, что и не придумать.
– Разве камень можно разрезать? Это же не яблоко! – недоверчиво произнесла Саломанья.
– Взял ножик и накрошил камешков в салатик на ужин, – развеселился сам своей шутке домовой.
– Конечно, не яблоко, но камни правда разрезать можно и обработать. Достанешь камень в горах, его красоты не увидишь сразу, а когда обработаешь, где-то подрежешь, подчистишь – он всю свою красоту откроет, – спокойно ответил сейд, словно не услышал шутки Ярофея.
– А там еще фиолетовый камень есть. Что это? – девочка глазами показала на шкаф.
– О! Это аметист. Это серьезный камушек, с ним не шути! Маги и колдуны его всегда уважали, силу его использовали. Мы, сейды, это хорошо знаем.
– Но кто? Кто такие сейды? – Саломанья задала вопрос, выделяя голосом каждое слово.
Глава 6. Сейды и легенда о Сейдериуме
– Как тебе объяснить? – начал свой рассказ Чудоль. – Раньше мы жили открыто, рядом с людьми. Народ наш низенький, росточком мы всегда невеликие были, но сила наша не в росте. Люди думали, что мы – волшебники или колдуны. Глаза у всех нас были просто светлые, мы еще и не знали тогда, что цвет наших глаз может меняться. А люди нас прозвали «Белоглазая чудь». А мы и не обижались. Глаза и правда были почти без цвета, а «чудь» – потому что мы казались им чудными, таинственными, что ли. Мы во все времена горам поклонялись, им и служили. А люди в те времена своим богом солнце считали. И все у нас ладно было: и горы, и солнце. Но потом у людей что-то изменилось, и вести они стали себя по-другому и даже обижать нас стали. И принял наш народ решение укрыться от людей в горах так, чтобы они нас не видели. Я слышал, люди решили потом, что мы под землю ушли.
– А как это – под землю ушли? – удивился Ярофей.
– Ну под землю или не под землю, а пришлось нам в горах от людей прятаться. А в память о том, что люди нас «чудью» называли, сейды своим детям имена похожие давали. Вот, например, я – Чудоль, дедушка мой – Чудин, брат – Чазаль.
Саломанья подняла глаза на картины, которые накануне привлекли ее внимание.
– А эти картины… Там тоже слово «чудь» написано.
Теперь все трое смотрели на картины, а горы с полотен глядели на них, как если бы они были собеседниками, которые терпеливо ожидали, когда им дадут слово.
Ярофей подошел ближе и прочел:
– «Н. Рерих. „Чудь под землю ушла“». Что это – «Н. Рерих»? – домовой недоуменно посмотрел на Саломанью.
– Наверное, художник, – предположила девочка. – А чудь? Это про вас?
Чудоль задумчиво рассматривал картину.
– Да, люди хранят эту историю и считают ее уже легендой.
– Значит, на картине чудь – это сейдов путь? – изрек домовой.
– Так, получается, – ответил Чудоль.
– Трудно было вам, наверное, прятаться, – девочка с сочувствием смотрела на сейда.
– Можно было бы пожалеть об этом, но тут и случилось самое важное в жизни нашего народа! – Чудоль оживился и улыбнулся. Его зеленые глаза вспыхнули, словно в них включились лампочки. – Мы нашли изумруды! И сейды верят, что это Сейдериум выбрал наш народ за то, что мы горы не предали и от своей веры не отреклись. А еще сейды верят, что наши души после смерти к Сейдериуму уходят.
– Сейдериум? А кто это? – спросила Саломанья.
– Непросто это объяснить, – Чудоль стал выглядеть очень взрослым. – Каждый камень самоцветный испускает лучи, и они обладают энергией и даже характером. Мы видеть не можем эти лучи, как не видим лучи и волны, передающие звук. А минералов самоцветных много, очень много на земле. И когда лучи от разных минералов вместе встречаются, появляется Сейдериум.
– А кто его видел? – в глазах домового были любопытство и некоторый страх одновременно.
– Кому-то из сейдов довелось увидеть его. Говорят, появляется он, когда в одном месте встречаются правильные камни и планеты на небе в определенном порядке встают.
– А какие это камни, ты знаешь? – пытливый взгляд девочки искал ответ в глазах сейда.
– Это большая тайна. Об этом только колдуны знают. Когда что-то важное для Земли сделать нужно, Сейдериум через колдунов сообщает об этом. А мы уж тут стараемся его не подвести. Хотя мы не все можем, что-то только люди могут сделать. Поэтому среди людей сейды выбирают тех, кого в наш мир пустить можно, самых надежных. А Сейдериум о Земле заботится, как о своем доме, и за остальными жителями тоже наблюдает, он следит, чтобы на Земле чего плохого не происходило.
Друзья молча смотрели на нового знакомого. Домовой слегка подвинулся к девочке и недоверчиво оглянулся вокруг. Чудоль улыбнулся и продолжил:
– Не пугайся, Ярофей, ты думаешь, он возьмет и появится тут?
– А вдруг, – пробормотал домовой.
– Нет, этого не будет. Встречу с Сейдериумом заслужить нужно, это как награда. И тот факт, что кому-то из сейдов удалось встретиться с ним, мы считаем очень важным событием в жизни сейдов, – сказал Чудоль, и домовой с пониманием кивнул в ответ.
– Вот зеленоглазые сейды уверены, что Сейдериум открыл им изумруды и способности дал, каких не было прежде. И с тех пор вся наша жизнь им была посвящена. Оттого и глаза у нас стали зеленого, изумрудного цвета.
– А много вас? – спросил Ярофей.
– Большая у нас семья, но были серьезные ссоры между сейдами, до войн доходило, и стало нас совсем мало. Мы хотим с ними помириться, с нашими северными братьями, чтобы объединиться и сильнее стать, но они не хотят, несмотря на то, что слабые они. Вот и прячемся мы все друг от друга и от людей. Хоть редко такое случается, но люди нас замечают иногда и думают, что мы – духи каменные.
– А почему они так думают? – Ярофей не отрываясь смотрел в глаза Чудолю.
– Потому что видели, что мы в камнях скрываемся и силой каменной умеем пользоваться.
– А как это – силой каменной пользоваться? Что вы умеете делать? – спросила девочка.
– Ой, да много чего! И лечить, и преграду поставить, и согреть, и остудить, и общаемся мы через камни, и людей через камни понимаем. Да и от людей спрятаться, камнем обернувшись, для нас – обычное дело. Вся жизнь наша с камнями связана и смерть тоже. Умирая, тело сейда в камень превращается. – Чудоль серьезно взглянул на своих собеседников и вдруг лукаво улыбнулся: – Вот и вас я через кристалл посмотрел. Вижу, не злые вы, просто очень любопытные. – Сейд хитро подмигнул и добавил: – А дедушка мой во сне с горами общаться может, многое он умеет.
Саломанья опять почувствовала, как тело ее застыло от напряжения, словно на мгновение его сковал холод. Но она все же спросила:
– Что значит «во сне с горами общается»? С камнями, что ли? Они говорить умеют?
– Он – колдун? – Ярофей округлил глаза.
– Нет, конечно, не колдун, и камни не разговаривают, – замотал головой Чудоль. – Хотя колдуны у нас есть, еще какие колдуны! Вот они вообще все могут.
– А если кто-то что-то потерял, могут найти? – вкрадчивым голосом спросила девочка.
– Ну это проще простого.
– Представляю, какая у вас прекрасная жизнь! – восхищенно выдал домовой.
– Не все так просто, – Чудоль задумался на мгновение. – Приезжайте к нам – и сами все увидите!
Девочка замерла, ей вдруг показалось, что стены раздвинулись, а пространство наполнилось каким-то пронизывающим звуком. А следом, как поток ветра, прилетел голос: «Иди с ним, Саломанья! Помоги мне!»
Глава 7. Кристалл Чудоля
Чудоль внимательно смотрел на девочку, ожидая ее ответа, а Ярофей радостно оживился:
– А куда это – к вам?
– Так я на Урале живу, – ответил сейд, не отводя глаз от Саломаньи. – Наши горы – самые древние на планете. Сколько чудес и богатств в них! Я знаю наши горы, как человек знает свой дом: где что хранится и для чего. Много интересного вам покажу! А дедушка мой все про золото знает. И с братом моим Чазалем вас познакомлю.
Ярофей на секунду замер и вдруг резко выпрыгнул вперед, вытянулся во весь рост и, подняв руки вверх, начал прыгать, поворачиваясь вокруг себя.
– Да! Да! Едем, едем в гости к Чудолю! Смотреть горы и самоцветы! Да! Да!
Реакция домового вернула Саломанью в чувство, и она тихо произнесла:
– Ярофей, это, конечно, отличная идея, но не все так просто.
– Ну и что! – резко остановился Ярофей. – Ты сама говорила, надо сильно захотеть и следовать мечте!
– Да, говорила. Ну вот даже если ты хочешь, надо продумать, как это осуществить. Как ты себе это представляешь? Как это возможно?
– Самое главное – дать команде название! «Ярчус»! Отличное название! – выдал Ярофей.
– Почему «Ярчус»? – недоуменно спросила девочка.
– Ярофей, Чудоль и Саломанья! – довольно заключил домовой.
– А почему ты первый в названии команды? – хитро прищурилась девочка.
– Потому что я придумал! – в голосе Ярофея выскочила нотка возмущения.
– Это на самом деле очень даже возможно, – вновь вступил в разговор Чудоль. – Я бы задержался тут еще немного, но получил сообщение от дедушки. Он просит меня возвращаться скорее. Так что завтра я обратно домой.
– Уже завтра? – Ярофей не отрываясь смотрел на сейда. – Когда? Утром?
– Пока точно не знаю. Как орлан прилетит.
– Кто-о-о? – глаза Ярофея опять округлились.
– Орлан! Большая и очень сильная птица. Он доставит меня обратно, и вы бы могли со мной полететь.
При слове «птица» сердце Саломаньи сжалось, призрачные крылья словно взмахнули совсем рядом.
– А как он узнает, что за тобой прилететь должен? – спросил Ярофей.
– Очень просто! Орлец ведь не случайно в гнездах орлов находят. Это наша связь. У меня орлец всегда с собой.
– Да? – домовой растерянно уставился на сейда. – А Иван говорил, что орлец в гнезда носят, чтобы птенцы здоровыми росли! Я потому и взял орлец, чтоб поскорее большим стать!
– И это верно. Знаешь, почему орлец розовый? Вот Саломанья, наверно, видела, как самых маленьких деток купают. Видела, Саломанья?
Девочка кивнула в ответ.
– В воду кристаллики насыпают, и она розовая становится, – продолжил сейд, – эти кристаллики розовые всякую заразу убивают. А орлец потому и розовый, что в нем тоже эти кристаллики есть. Так что маленьким он точно полезен.
– Вот это да! – снова выдохнул Ярофей. Его растерянность сменилась восхищением, он зачарованно смотрел на Чудоля и хоть сейчас готов был отправляться в горы.
Саломанья была задумчивой, а оттого казалась совсем взрослой.
– Что скажешь, Саломанья? – Чудоль испытующе смотрел на девочку.
– Конечно, Чудоль, мы с удовольствием, – неуверенно произнесла она. Яркая радость Ярофея подбадривала ее. – Но завтра? Это так скоро. И как мы узнаем, что пора в путь?
– Это просто!
Сейд расстегнул верхнюю пуговицу куртки и потянул за ремешок на шее, на котором висел кристалл. Кристалл был прозрачный, бесцветный, с четкими блестящими гранями. Чудоль положил его на ладонь и показал друзьям.
– Это мой кристалл. Через него можно связаться со мной.
– Как это? – спросил Ярофей, не отрываясь глядя на кристалл.
Сейд стал что-то искать в карманах.
– Так, есть! – он достал такой же кристалл, только поменьше размером. – Тебе, Ярофей, я уже подарил орлец, поэтому кристалл отдаю Саломанье. Держи! – он протянул девочке камень, и она приняла его в ладошки.
– И как через него с тобой связаться? – девочка удивленно разглядывала таинственный предмет.
– Как только соберетесь, возьми кристалл в руки и подумай обо мне. И я сразу пойму, что ты хочешь мне сказать.
– А как ты это поймешь? – тихо поинтересовалась девочка.
– Ну на то я и сейд, – улыбнулся Чудоль. – Давай попробуем! Вот, кристалл у тебя в руках. Теперь согрей его в ладонях и подумай о чем-нибудь.
Саломанья крепко сжала камень, прижала руки к груди и прикрыла глаза. Чудоль перевел взгляд на свой кристалл, который он держал в руке. Ярофей втянул голову в плечи и округлившимися глазами наблюдал за сейдом, словно ожидал грома и молний.
Вдруг от кристалла в руках Чудоля пошел мягкий сиреневый свет. Сейд улыбнулся и подмигнул девочке:
– Все понятно. Принял, Саломанья! Обязательно покажу тебе дивные аметисты в горах, когда приедешь.
Саломанья изумленно глянула на Чудоля.
– А! – тихо выдохнула она. – А как ты понял, о чем я подумала?
– Я ведь сказал: на то я и сейд, – хитро улыбнулся Чудоль. – У меня с самоцветами особые отношения.
– А можно мне? Я тоже хочу! – нетерпеливо встрял в беседу Ярофей.
Он протянул руки к Саломанье, и та вложила ему в ладошки кристалл.
Сейд внимательно прислушался к своему камню.
– Зачем это тебе золото? – его голос прозвучал строго и иронично одновременно.
– Как зачем? – встрепенулся Ярофей. – Да у меня целый сундук с сокровищами припрятан! Только золота золотого там нет!
– Сундук с сокровищами? Я чего-то не знаю, Ярофей? – Саломанья изумленно уставилась на домового.
– Чего не знаешь? Сокровища – носовища, какая разница? – отмахнулся он в ответ.
Но Ярофей словно не услышал вопрос девочки и обратился к Чудолю:
– Ты ведь сам сказал, что твой дедушка все про золото знает!
– Знать-то знает. – Сейд внимательно и серьезно посмотрел на домового и добавил: – Вот что! Чтобы нам втроем на орлане удобно было, придется вам еще кое-чему научиться. Так! Саломанья, зажми мой кристалл в руке, зажмурься и скажи: «Кругом повернись, маленьким обернись!» И повернись кругом. Давай, сделай!
Девочка, с удивлением глядя на сейда, крепко сжала кристалл и, повторив слова Чудоля, повернулась вокруг. И в этот же миг, как быстро сдувается шар, она вдруг уменьшилась и стала похожа на большую куклу. Открыв глаза, она с ужасом смотрела на Чудоля и Ярофея.
– А теперь так же сделай, только скажи: «Кругом повернись – прежним обернись!» Давай!
И Саломанья выполнила, что сказал сейд.
– Вот это да! – воскликнул Ярофей.
Саломанья, теперь увеличившись в размере, чувствовала легкое головокружение и присела.
– А мне так можно? – спросил Ярофей.
– Нужно! Сделай то же самое. Запомнил, что Саломанья делала?
– Чего там не запомнить! Легче легкого. Повернись – обернись! Давай мне кристалл, – домовой взял у девочки камень и, проговорив заклинание, быстро повернулся.
И тут же Ярофей стал маленьким, но не испугался, а радостно запрыгал.
Затем он прошептал заветные слова, повернулся снова и обрел прежний вид.
– Вот это да! – восхищению мальчишки-домового не было предела.
Чудоль достал из кармана маленький округлый полупрозрачный камешек и протянул домовому.
– Держи! Связываться со мной через него ты не сможешь, а уменьшаться – запросто. И вообще любой камень, к которому истинный сейд прикасался, поможет тебе в размере уменьшиться. И слова тебе не обязательно вслух произносить, можешь про себя. Главное – в этот момент все свои мысли и энергию отправить к этому камню.
– Да? Но я сейчас этого не делал, – задумчиво сказал Ярофей.
– Истинный сейд? Что это значит? – в глазах девочки появилось напряжение, какое бывает от встречи с волнующей тайной.
Но Чудоль сделал вид, что не услышал слов Саломаньи, и ответил домовому:
– Конечно! Сейчас у тебя в руках мой кристалл, он посильнее твоих мыслей будет. Перед дорогой примите маленький вид, это важно, – добавил сейд. – Темнеет! Думаю, нам нужно отдохнуть. Ждите моего сигнала.
Попрощавшись, Ярофей спросил:
– А зачем ты прилетал сюда, Чудоль?
– За делом.
– Каким делом?
Чудоль улыбнулся:
– Придет время – узнаете.
Ярофей отправился в свою «квартирку», а Саломанья – в старый большой шкаф. Там никто ее не тревожил, и обычно, укрывшись пледом, она засыпала легко и спокойно.
Но в эту ночь ей совсем не спалось.