Ольга Ленская
Чума на оба ваших дома
– Куда мы едем, господин мой?
Дэсбелл рассеянно взглянул на Джона, снял с пояса флягу с виски и, сделав большой глоток, протянул ему.
– На, согрейся.
– Благодарю, господин. – Джон с наслаждением глотнул обжигающий напиток. – Так куда же мы, всё-таки…
Посмотрев на Дэсбелла, он осёкся. Пока лучше не спрашивать… Не видел он ещё своего господина таким, и потому не знал толком, что делать и как с ним говорить.
За очередным холмом показалась небольшая деревенька. Издалека низкие домишки с покосившимися заборами напоминали валуны, торчащие из зарослей сухой травы. Взгляд Дэсбелла, блуждающий по этой безрадостной картине, стал совсем потерянным, и Джон не выдержал.
– Если вы так переживаете из-за этого дела, господин, то…
– Я родился здесь, Джон, – внезапно перебил его Дэсбелл. – Вот в этой деревне. Жил здесь, пока в наёмники не подался. Жена моя здесь… если она ещё моя…
Так же внезапно замолчав, он снова отхлебнул из фляги. Джон обескуражено смотрел на зажатую между холмами деревеньку. Разумеется, он знал, что его господин не был дворянином. Знал, что был тот когда-то деревенским кузнецом. Знал, что, то ли устав от нищеты, то ли просто заскучав, записался в наёмное войско, но военная карьера закончилась с ударом алебарды. И, что с трудом оправившись от раны, Дэсбелл стал тем, кем теперь является – бретёром и наёмным убийцей. Да, всё это Джон знал. Но одно дело – знать, и совсем другое – видеть каждый день чеканный профиль с гордой переносицей, чистить дорогую шпагу, держать в порядке кружевные воротники и манжеты, подгонять по стройной сухопарой фигуре хоть и купленные у старьёвщика, но по моде скроенные костюмы, ухаживать за конём, которым, пожалуй, и графская конюшня может гордиться… Кстати, то, что Дэсбелл женат, Джон тоже знал. Но сейчас едва ли не оскорбился, представив, какая чумазая крестьянка может жить в этом богом забытом захолустье. Одним словом, Джон следовал сейчас за своим господином почти с тем же видом, с каким ещё недавно готов был следовать за ним на виселицу.
Дорога, по которой они ехали, шла прямиком через деревню, однако же Дэсбелл внезапно свернул с неё на идущую вдоль подножия холма тропинку.
– Куда мы теперь-то, господин?
– Не хочу через деревню ехать. Кузница моя на отшибе стоит, её из деревни и не видно. Дом – там же.
Вздохнув, Джон, кутаясь в плащ, обречённо последовал за хозяином. Он ожидал увидеть всё, что угодно – покосившуюся хижину, сарай, землянку… Однако же, когда они обогнули холм, им открылось пепелище с двумя обугленными остовами. На несколько мгновений Дэсбелл застыл в седле, обескуражено глядя на то, что осталось от его дома. Потом он соскочил с коня, бросив Джону поводья, и подошёл к ближайшей руине, у которой обрушилась крыша, но сгорела лишь одна стена. Привязав коней к дереву, Джон приблизился и встал за плечом господина. Хотелось что-то сказать ему, но подходящие слова как-то разом испарились. Дэсбелл обернулся.
– Господи… что у них тут произошло?
– Пожар… – проговорил Джон, сознавая глупость сказанного и досадуя на себя. – Ну… кузницы горят иногда… Вы ж понимаете. Потому они и на отшибе строятся.
– Да понимаю я… Святой потрох!
Джон с облегчением увидел, как от наивной очевидности его слов Дэсбелл будто отмер, снова становясь самим собой.
– Это что ж получается? Какой-то олух криворукий завладел моей кузницей и всё тут спалил? И ведь совсем недавно, гарью ещё пахнет.
Ступая по припорошенному пеплом снегу, они обошли руины дома и остановились возле того, что осталось от кузницы. Пожар начался явно отсюда. Посреди почерневших стен среди обугленных остатков провалившейся крыши торчала наковальня.
Дэсбелл зло сплюнул.
– Ну вот как? Как можно было умудриться? Нет, узнаю, у кого руки растут из того места, которым нормальные люди… так я ему прямо оттуда их и вырву! – Он остановился, всматриваясь в кучи головешек – А тут кто-то уже порылся до нас. Смотри, кусок крыши как валяется… Вон той жердиной отбросили.
Джон взглянул туда, куда указал господин. И впрямь, один обгоревший кусок крыши валялся чуть в отдалении, а из под него торчала длинная жердь, на которой не было следов огня.
– Думаете, её специально принесли, чтобы рыться… – Джон не договорил, схватившись за голову, потому что в этот момент Дэсбелл перешагнул обвалившуюся балку.
– Не лезьте туда, господин! Мне ж вас не отчистить будет!
Сделав предостерегающий жест, заставивший Джона замолчать, Дэсбелл поддел что-то носком ботфорта. Послышалось глухое звяканье и из пепла показались потемневшие звенья цепи.
– А это ещё что?
– Может, выковали её здесь… – проговорил Джон и осёкся. Даже с места, где он стоял, было видно, что цепь обмотана вокруг наковальни. Дэсбелл наклонился, разглядывая что-то, и Джон, безнадёжно махнув рукой, тоже шагнул к нему. И едва не вздрогнул, увидев, что рассматривал господин. Среди головешек лежала обгоревшая человеческая кисть. Кость была обрублена чуть выше запястья, а закреплённая у основания наковальни цепь заканчивалась браслетом кандалов.
– Господи… – выдохнул Джон. – Час от часу не легче!
Дэсбелл приложил руку рядом со страшной находкой. Обугленная кисть оказалась гораздо меньше и чуть ли ни вдвое уже.
– Женщина. Или подросток… Хотя, нет – пальцы слишком длинные. – Дэсбелл покачал головой и повторил: – Женщина.
Он выпрямился и отряхнул руки от пепла.
– Ты прав, Джон. Час от часу не легче.
Несмотря на ужас происходящего, у Джона отлегло от сердца – внезапная ностальгическая хандра его господина улетучилась.
Глава вторая
Помощник шерифа
Проходящая через деревню дорога была грязной даже несмотря на только что выпавший снег. Кое-где из-за заборов домов, кажущихся выросшему в городе Джону скитами пустынников, молча и хмуро смотрели их обитатели. Если эти люди и гадали, что занесло сюда двух всадников на породистых скакунах, то на лицах сей мыслительный процесс никак не отражался.
Дэсбелл придержал Гнедого, давая дорогу веренице гусей. Следом за ним остановивший коня Джон огляделся с нарастающим опасением. Что, если его господин надумает остановиться на ночлег в своей деревне? В одной из этих лачуг…Его взгляд наткнулся на выглядывающих из-за ближайшего забора двух чумазых ребятишек, однако стоило ему повернуться в их сторону, как они тут же снова исчезли за забором.
– Пуганые они тут какие-то…
– Да нет, – Дэсбелл махнул рукой, снова трогая поводья. – Обычные.
– Как-то странно на нас тут все глазеют, господин.
– Да нет… обычно. Святой потрох! А меня тут, похоже, никто не узнаёт.
– А вы, господин, тут раньше тоже при шпаге да в шляпе с перьями разгуливали?
– Разумный довод, – хмыкнул Дэсбелл и направил коня к забору, из-за которого за ними наблюдал взъерошенный бородатый крестьянин.
– Послушай-ка, добрый человек… – начал Дэсбелл, как тот вдруг переменился в лице.
– Дэйв? Святые угодники… Дэйв!
– Узнал! – Рассмеялся Дэсбелл. – Ну, здравствуй, Пит.
– Дэйв… ты что ж, живой?
– А что, есть сомнения?
– Тебя ж убили…
– Не добили. Как Агнес?
– Так она ж вроде как… ну… вдова. Прости господи.
– Что, замуж, что ли, вышла?
– Да не, не! – замахал руками Пит. – Не случилось греха. Брат её к себе взял. Одной-то ей с хозяйством не управиться было… без мужа-то. Так что, у Роба твоя Агнес. А кузница твоя сгорела.
– Видел. Почему сгорела-то, не знаешь?
– Откуда? Третьего дня огонь видели, а уж что там было… Дом-то давно заколоченный стоит. И кузница тоже. Больше-то у нас кузнецов нет.
– А Роб?
– Да какой из него кузнец? Так…
Не принимавший участия в разговоре Джон снова заметил в тени забора тех самых чумазых ребятишек. Или, уже других… Но когда Джон опять остановил на них взгляд, они, как и прежние, бросились прочь. Проследив их вдоль улицы, он увидел вдалеке спешащую к ним женщину. Чем ближе она подходила, тем крепла уверенность Джона в том, кто это. Тем более, что Дэсбелл и Пит, тоже заметив её, разом замолчали. Джон невольно усмехнулся про себя – выглядят-то эти крестьяне бесстрастными, зато новости у них разлетаются мгновенно.
Наконец женщина остановилась в нескольких шагах, переводя дух. Джон почти брезгливо смотрел на местами вылинявшее платье из грубой материи, на вдовий платок, прикрывающий голову женщины, на её простоватое лицо и лишённую грации фигуру – во всяком случае, в представлении Джона.
Дэсбелл соскочил с коня, привычно бросив Джону повод, и шагнул к женщине.
– Агнес…
Она не шелохнулась. Взгляд её расширенных глаз словно ощупывал мужа, останавливаясь то на эфесе его шпаги, то на его непривычно длинных локонах, то на пряжках ботфорт – словом, на всём том, чего невозможно увидеть на деревенском кузнеце. Её губы задрожали. Переведя наконец взгляд на лицо мужа, она открыла было рот, словно хотела что-то сказать, но вместо этого разрыдалась.
Пит вышел из-за забора, боком обойдя нервно переступающих копытами коней, которых держал в поводу Джон. Гнедой недовольно всхрапнул, и Пит попятился.
– А вы кто ж будете, господин?
Поняв, что вопрос обращён к нему, Джон почувствовал нечто среднее между раздражением и неуместным весельем.
– Я? – Он лучезарно улыбнулся Питу. – Я нахожусь в услужении у мессира Дэсбелла.
– У кого? – не понял тот.
– У Дэйва твоего.
– Это что ж, он теперь такой важный господин? – недоверчиво сощурился Пит.
– Ещё какой важный, – заверил его Джон. – С ним многие лорды дружбу водят.
Пит задумчиво покачал головой.
В этот момент рыдающая Агнес шагнула к Дэсбеллу и, размахнувшись, ударила его по щеке.
Роб угрюмо смотрел на нежданных гостей. Из-за одного его плеча выглядывала заплаканная Агнес, сменившая вдовий платок на застиранный чепчик, из-за другого блестела любопытным взглядом жена Роба Мэг.
– Место для вас найдётся, пожалуй. А к столу не зову, простите уж. И лошадей ваших кормить мне нечем. Да… стойла у меня тоже нет.
Дэсбелл, ни много не смутившись холодностью приёма, окинул взглядом обстановку.
– Да я вижу, небогато живёте.
– Ну, не всех же разбой… то есть, военные подвиги не всех кормят, – ехидно усмехнулся Роб.
– А кузницу мою что к рукам не прибрал?
– Ты ж знаешь, я только подмастерьем был. А ежели кому что надо, так Арли недалеко, там кузнец есть… не все ж воевать сбегают.
– Да, мастера из тебя не вышло…
Джон, в отличие от своего господина чувствующий себя до невозможности неловко, тихонько вышел за дверь, стараясь не прислушиваться к доносящимся изнутри мрачному бурчанию Роба и смеху Дэсбелла. Он окинул тоскливым взглядом дом, который и домом-то называть не хотелось. Неужели им с господином придётся здесь ночевать? А уж о том, чтобы прожить в этой развалюхе несколько дней, и вовсе страшно было подумать.
Разумеется, к роскоши Джон не привык, и комнаты, которые они с Дэсбеллом снимали прежде, находились в домах, жалобно умоляющих о сносе. Но там хотя бы место было – и чтобы самим устроиться, и чтобы одежду в порядке держать, не говоря уже об оружии, о котором его господин заботился едва не больше, чем о себе. Здесь же, по прикидкам Джона, его господину и повернуться было нельзя, чтобы не разнести висящей на боку шпагой разную крестьянскую утварь, казавшуюся, к тому же, не совсем чистой. А ведь у них ещё и кони, за которыми ухаживать надо, пожалуй, больше, чем эти крестьяне за собой-то ухаживают! Здесь же впрямь нет ничего, хоть отдалённо напоминающего приличную конюшню…
Тревожные размышления Джона прервал раздавшийся сзади низкий утробный звук. Он, вздрогнув, обернулся – за его спиной стояла большая пятнистая свинья, пристально глядя на него маленькими глазками. Джон осторожно посторонился, однако свинья и не думала проходить мимо, поведя в его сторону влажным рылом.
– Ну, и чего ты хочешь?
Свинья не двигалась.
– Ладно. Не хочешь уходить ты, уйду я.
Джон развернулся к калитке. Возле неё стояли уже виденные им на улице молчаливые чумазые дети. А, впрочем, может, и не те самые. Тем более, теперь их было не двое, а трое.
– А вам чего надо? – вздохнул Джон.
На детских лицах не промелькнуло ни тени эмоций. Джон снова обернулся. Сзади на него, так же не мигая, смотрела свинья.
– Что, окружили?
На крыльце, смеясь, стоял Дэсбелл.
– А ну, кыш!
Дети так же молча бросились наутёк, только Джону показалось, что удирало их уже не трое, а четверо.
Дэсбелл спустился с крыльца и ногой аккуратно оттеснил с дорожки свинью.
– Ты с ними поувереннее, а то на шею сядут. Они все это умеют…Ладно, идём. – И он дружески хлопнул Джона по плечу. – Уж чем в трактире заплатить у нас найдётся.
– Здесь что, правда трактир есть? – спросил Джон, радуясь, что этот ужасающе тесный и не слишком чистый дом оказался таким негостеприимным.
– Есть. Не знаю, правда, кто его сейчас держит… А, хотя, неважно.
– А что это Роб вас разбоем попрекает?
– Ну, Джон, ты же знаешь, какая репутация у наёмников! Да ещё среди крестьян… Не бери в голову. Ерунда это.
Джон понизил голос.
– Господин, я про другое думаю… то, что в кузнице… Там что-то страшное произошло, и я не понимаю, почему никто в деревне ничего не знает? Это же близко совсем.
– А с чего ты взял, что никто ничего не знает? С того, что ведут себя, будто ничего не произошло? Тогда как, по твоему, они должны себя вести?
– Переполох поднять…
– И зачем им это?
– Не знаю… в городе бы точно подняли.
– Это не город, Джон. – Дэсбелл подошёл к привязанным возле забора лошадям. – Ладно, поехали в трактир.
* * *
Всегда, сколько себя помнила, трактирщица Мерил мечтала, что когда-нибудь её заметит проезжий дворянин. И не какой-нибудь, а красивый и непременно богатый. Заметит и увезёт отсюда. Нет, не женится, конечно, наивной-то дурочкой Мерил никогда не была. Не женится, но сделает своей любовницей, поселит в двухэтажном доме с прислугой, надарит ей красивых платьев, а, может, даже драгоценностей…
По вечерам, засыпая в холодной вдовьей постели, Мерил, закрыв глаза, представляла, что сейчас её плечи обнимут сильные руки в кружевных манжетах с перстнями на пальцах. А днём, когда за окном слышалось конское ржание, ей рисовался не торговец или фермер, а входящий в дверь в сопровождении слуги красавец в украшенной пышными перьями шляпе, с завитыми локонами по плечам и с длинной шпагой у бедра. И чтобы он не сел сразу на лавку, требуя еды и выпивки, а, увидев Мерил, больше не спускал с неё глаз…
Очнувшись от этих мыслей, Мерил сначала даже не поняла, что конское ржание звучит не в её мечтах. Снаружи впрямь заржал чей-то конь. А в следующий момент дверь распахнулась, и вместе с волной морозного воздуха в трактир вошёл высокий стройный дворянин. С полей шляпы на его плечо спускалось пышное перо, завитые локоны не скрывали кружевного воротника, а дорогой плащ сбоку был приподнят длинной шпагой. Дверь снова хлопнула, и следом вошёл ещё один мужчина – видимо, слуга. А дворянин, словно подслушав тайные мысли Мерил, направился через зал прямиком к ней. И глаз с неё не спускал.
Она, как могла грациозно, присела в глубоком поклоне. И в этот миг произошло вовсе невероятное – дворянин подошёл к ней почти вплотную, улыбнулся и произнёс:
– Ну, здравствуй, Мерил.
Забыв выпрямиться, она застыла, ошарашенно разглядывая худые щёки, прямой нос, светло-серые смеющиеся глаза – лицо такое красивое, такое благородное, и… такое знакомое.
– Дэйв… – почти простонала она. – Тебя же убили…
Дэйв сел на лавку, бросив на стол перед собой роскошную шляпу, и расхохотался.
– Убили, убили… Мне об этом сегодня столько раз говорили, что я скоро сам в это поверю!
– Не накликай! – и Мерил торопливо перекрестилась.
– А ты, я смотрю, на мужа своего накликала уже. – Дэйв взглядом показал на её вдовий платок, из-под которого упрямо выбивались огненно-рыжие кудри.
– Постыдись! – Она снова перекрестилась. – Прошлой зимой господь прибрал.
И Мерил передёрнула плечами, вспомнив кулаки мужа, однажды узнавшего, что она, позабыв о супружеской верности, бегала к Дэйву в кузницу.
– Трактир-то твой теперь? Накормишь? – Он скользнул взглядом по её стройной фигуре и добавил, понизив голос, – Приютишь?
– Как же твоя Агнес?
Дэйв улыбнулся.
– А тебе не всё равно?
Мерил опустила ресницы и изо всех сил постаралась покраснеть.
Джон сидел напротив своего господина за столом, заставленным блюдами и кружками, некоторые из которых, впрочем, уже опустели, и прикидывал, как бы выглядело лицо Роба, увидь он это великолепие. И как бы выглядело лицо Агнес, увидь она, какие взгляды на Дэсбелла бросает прислуживающая им красивая рыжеволосая трактирщица.
За соседним, гораздо скромнее накрытым столом сидели трое мужчин – по виду, мелкие фермеры, с интересом косившиеся на Дэсбелла и Джона.
– А здесь не такое уж захолустье, господин!
– Ну, да! – Дэсбелл отсалютовал Джону кружкой с пивом.
– Всё равно не могу представить вас крестьянином. Хот убейте – никак!
– Да я и сам уже в это не верю. Знаешь, когда ехал сюда, думал, что сердце ныть начнёт, когда увижу свой дом, кузницу… а они сгорели…
При воспоминании о сгоревшей кузнице и жуткой находке, Джона едва не передёрнуло. Чтобы отвлечься, он перевёл взгляд на сидящих за соседним столом. Точно, фермеры. И такие простодушные лица, какие лишь в таком богом забытом углу и можно встретить. Джон вспомнил, как раньше пытался промышлять карточной игрой. Вот бы тогда ему попались такие, уж их-то он бы до нитки раздел. Даже обидно немного, что Дэсбелл, сам не будучи игроком, не одобряет шулерство. Джон со вздохом снова повернулся к нему.
– Так вас мучает всё же ностальгия, господин?
– Кто меня мучает?
– Ностальгия. Чувство такое, когда вспоминаешь прошлое, а вернуть не можешь. И от этого тяжело на душе.
– А… нет. Я и сам удивился. Ничего не мучает. Ничего не хочу вернуть. Самому странно. – Дэсбелл задумчиво посмотрел в свою кружку и усмехнулся. – Только вот боялся немного, что Агнес снова замуж вышла.
– Вы уж простите меня за откровенность, господин, – Джон постарался придать голосу как можно больше деликатности. – Но, знаете… не пара она вам. Нисколько.
– Ну… а я и не говорю, что пара. – Дэсбелл повертел в руке кружку. – Просто… не знаю…
Джон, не сдержав досадливого вздоха, снова покосился на компанию фермеров. Дэсбелл проследил его взгляд.
– Как ты сказал? Носта…
– Ностальгия?
– Ага. Знаю я, кого тут она мучает.
– Вы о чём, господин?
Дэсбелл откинулся на стуле и расхохотался.
– Ладно, доставай свои карты. И радуйся, что у Мерил пиво крепкое, а у меня – настроение хорошее.
Джон ошарашенно взглянул на своего господина и, боясь спугнуть удачу, достал карты.
– Ну, давай, сдавай, – и Дэсбелл отхлебнул ещё пива.
С трудом веря в происходящее, Джон повиновался…
Когда в первый раз он позволил Дэсбеллу выиграть, тот так натурально обрадовался, что Джон едва ему не поверил. Следующий выигрыш, и снова простодушно-самодовольный восторг. В третий раз Джон выиграл. Досада Дэсбелла казалась неподдельной.
– Ну уж нет! Давай отыграюсь!
Они снова и снова сдавали карты, кучка монет на столе росла, и Джон в который уже раз поражался актёрскому мастерству своего господина.
– Ох, и подельник из вас получился бы! – Вполголоса, чтобы не услышали за соседним столом, восхитился он. – Да мы бы с вами…
– Я тебе покажу подельника! – так же вполголоса пригрозил ему Дэсбелл, и уже громко сказал. – Давай ещё сдавай! Отыгрываться буду.
Фермеры за соседним столом уже не скрываясь наблюдали за игрой. Наконец Дэсбелл сгрёб со стола якобы выигранные монеты и встал.
– Всё. Хватит с тебя на сегодня. Пойду спать.
Стоило ему слегка нетвёрдой походкой направиться к лестнице на второй этаж, как заглотившие наживку фермеры дружно поднялись из-за своего стола…
В зимних сумерках полоска света, падающая из приоткрытой двери трактира, вызывала тоску, которую мог только усилить донёсшийся изнутри взрыв смеха. Словно вторя ему из конюшни раздалось конское ржание, и проезжавший мимо всадник торопливо зажал рот своему коню, разворачивая его в сторону от дороги – туда, где начиналась едва заметная в темноте тропинка, ведущая к сгоревшей кузнице…
Мерил прижалась щекой к плечу Дэсбелла и осторожно коснулась пересекающей его грудь повязки.
– Откуда это?
– Так… В стычке одной задели.
Он свесился с кровати, пошарил в своей разбросанной по полу одежде и достал флягу.
– А это? – Она провела пальцем по старому шраму. – От той самой алебарды?
Он вынул пробку, сделал глоток и отрицательно мотнул головой.
– Нет. От шпаги.
– Ты что, вправду на дуэли дрался, как благородный?
Дэсбелл усмехнулся.
– И не раз.
– Врёшь?
– Не-а…
– А сюда чего вернулся?
– Письмо привёз для аббата Герберта.
– От шерифа из Колдуэлла?
Дэсбелл поперхнулся виски и неопределённо мотнул головой. Мерил рассмеялась.
– Да ладно тебе! Все уже знают, что ты на него работаешь. Как тебя теперь зовут?
– Дэсбелл.
Она обняла любовника, прижавшись к его плечу.
– Ты таким красавцем стал…
– Ты тоже похорошела.
– Врёшь?
– Нет. Удивляюсь, как тебя ещё никто не увёз отсюда.
– Да кому увозить-то? Кто к нам заглядывает? Разве что егеря барона Сканлона иногда остановятся, когда охоту готовят. – Мерил невольно улыбнулась и тут же нахмурилась. – Кстати, Даррен начал захаживать сюда, так у меня от него, веришь, мороз по коже… Вот вроде бы ничего особенного в нём нет, а как посмотрит – жуть берёт. Хотя, с его-то прошлым…
Мерил покачала головой и сильнее прижалась к Дэсбеллу.
– С каким-таким прошлым?
– А ты не знаешь, что за трагедия случилась у барона Грэйди?
– Нет. Знаю только, что он собирался выдать сестру за барона Сканлона, но что-то у них там не задалось.
– Ой, ну ты как скажешь – не задалось! Погибла она, леди Адела. Такой ужас, об этом до сих пор говорят, странно, что ты не слышал.
– Не слышал.
– Но про чуму-то знаешь?
– Года три назад?..
– Да, да. Нас-то, на этом берегу, бог миловал. А вот земли барона Грэйди пострадали. Сам сэр Персиваль с сестрой решили переждать чуму в замке Дэсмонд, благо они с сэром Кевином родня. Ну и вот, сели они на паром, а канат возьми и лопни. Само по себе это, конечно, ерунда – река спокойная, берега пологие. Никто даже не испугался за них – кто с берега это видел. Беда-то была в другом. Паром понесло вниз по течению, где места безлюдные. И где-то они там сумели причалить, но неудачно.
– Неудачно? На такой спокойной реке…
– И в таком безлюдном месте! Напал там на них кто-то. Ты, как помощник шерифа, получше многих знаешь, сколько разных отчаявшихся людей сбивается в шайки, стоит случиться даже просто неурожаю. Тут же – чума… А на пароме было всего трое мужчин – сэр Персиваль с Дарреном, да паромщик. И леди Адела со служанкой. Где тут им отбиться? Они отступили обратно на паром, а у разбойников – луки… представляешь? Чтобы не быть мишенями для лучников, всем пришлось спуститься в воду, чтобы паром их заслонял. Но тоже всё плохо случилось… Сэра Персиваля аж двумя стрелами пронзило. А женщин под паром стало затягивать, в тяжёлых-то платьях…
Мерил немного помолчала, обхватив плечи руками, словно от холода, пока Дэсбелл не притянул её к себе.
– Вот с тех пор Даррен такой. Понять-то его можно. Говорят, что он был влюблён в леди Аделу. А она утонула у него на глазах. Причём ещё хуже – у него выбор был, её спасать, или раненого сэра Персиваля. Он брата выбрал. А теперь так и живёт с камнем на душе… Жаль его, конечно. Но всё равно не по себе, когда его вижу. Сидит, в окно смотрит, которое в сторону реки выходит… Не люблю, когда он здесь. Уж лучше чванливый Алберт Верн. Он хоть тоже не из благородных, а нос до небес задирает. Спит и видит, как сестричку свою за лорда выдаёт.
– Мистрисс Комину?
– Ты её знаешь?
– Ну… видел. Красавица.
– Тощая как палка.
Мерил попыталась отодвинуться, и Дэсбелл сильнее прижал её к себе.
– Не ревнуй. Сама же говоришь, что она за лорда замуж собралась.
– Ага. За сэра Кевина.
– За сэра Кевина? Лорда Дэсмонда?
– За него…
– Так он же к дочери барона Сканлона сватался.
– Ну, сватался. Только барон ему отказал. Вот он на камеристку глаз и положил.
– Разве она камеристка? Выглядела как леди.
Мерил скривила губы насколько могла презрительно и нехотя кивнула.
– Замужем она была за дворянином. Как-то его… Хенсли, кажется. Он, конечно, был не шибко знатный, зато шибко бедный. А она – дочка богатого фермера, кое-какое приданое было. Да, всё равно Хенсли в живых уже нет. Знаешь… – Мерил томно взмахнула ресницами, пытаясь скрыть злорадную усмешку. – Он её бросил сразу после свадьбы – ну прямо как ты Агнес. В наёмники подался, как ты. Ну, и погиб…
– Как я? – рассмеялся Дэсбелл и снова поднёс к губам флягу. Мерил перехватила его руку в запястье и, отведя в сторону, прильнула губами к его губам.
* * *
– Джон!
С крыши трактира слетела ворона и с карканьем унеслась прочь.
– Джон! Где тебя нелёгкая носит?!
Из кухни высунулась служанка, охнула, и тут же снова исчезла за дверью.
– Ой, господин, какой у вас голос громкий, – вздохнул Джон, выходя из конюшни. – Вы чуть лошадей не перепу…
Договорить он не успел, потому что Дэсбелл схватил его за плечо и с силой втолкнул обратно.
– Да что случилось, господин мой?
– Он ещё спрашивает! – прошипел Дэсбелл, оглядываясь, чтобы убедиться, что они в конюшне одни. – Я – служу шерифу Колдуэлла! Святой потрох! Да я, когда это услышал, чуть не…
– А что я должен был сказать? – так же зашипел на него Джон. – Что солдаты вслед за вами ехали, чтобы на виселицу вас отправить?
Дэсбелл обессилено опустился на кучу сена.
– Святой потрох…
– Да не переживайте вы, господин! – Джон сел рядом, потирая плечо. – Так, может, даже лучше. Все же видели, что они появились в аббатстве одновременно с вами. Пусть лучше думают, что они вам подчиняются. Кстати, они уже уехали, так что не расскажут ничего. Уехали, я узнавал.
Вытянув из под себя сухую травинку, Дэсбелл зажал её в зубах.
– Ты кому это говорил-то?
– Ну, кому… фермерам, с которыми играл, когда вы наверх ушли. Да ещё утром мессир Эйвон тут проезжал, пока вы сверху ещё не спустились. Ну, я с его слугами поболтал немного.
– А Мерил откуда знает?
– Так она нам с фермерами ещё выпивку носила, пока вслед за вами не ушла.
– Ясно. Вчера об этом узнали фермеры, сегодня утром – слуги егеря. Сейчас… Дэсбелл поднялся, распахнул дверь конюшни и поднял голову, щурясь на зимнее солнце. – Сейчас около полудня. Значит, о том, что я служу шерифу, уже знает вся округа.
– Мессир Дэсбелл! – донёсся до него звонкий голос Мерил. – Мессир Дэсбелл, вас тут разыскивают!
Из-за угла трактира показалась стройная фигурка хозяйки. Вслед за ней шли двое крестьян, один из которых нёс на вытянутой руке завёрнутый в кусок рогожи свёрток. Чуть поодаль, тихо переговариваясь, стояли несколько женщин.
– Господин помощник шерифа! – поклонился крестьянин со свёртком.
– Святой потрох… – пробормотал Дэсбелл, спешно прикидывая, как должен вести себя тот, кем он стал с лёгкой руки Джона.
– Господин помощник шерифа, – снова повторил крестьянин и опустил свой свёрток на землю так, словно внутри пряталась готовая укусить змея. – Господин помощник…
Направленный на Дэсбелла взгляд ясно давал понять, что другие слова из головы говорившего улетучились напрочь.
– Ну, что там у тебя? – спросил Дэсбелл в меру властным тоном, краем глаза заметив, что зрителей во дворе трактира прибавилось. – Разверни.
– Господин помощник… шерифа… – обречённо проговорил хозяин свёртка.
– Его собака принесла это из леса, господин, – пришёл на выручку ему второй крестьянин, до сих пор украдкой разглядывающий Дэсбелла и, видимо, гадающий, не кузнец ли Дэйв перед ним. – Я сам видел, вот вам крест! Она у него вечно то ворону дохлую притащит, то крысу…
– Я сказал, разверни, – повторил Дэсбелл, уже зная, что сейчас увидит.
Крестьянин присел и откинул рогожу. Внутри лежала обгоревшая кисть руки. Следившие за ними от забора женщины дружно охнув, отпрянули, торопливо крестясь, но в следующий момент так же дружно приблизились на пару шагов.
– Приведи мне свою собаку, – велел Дэсбелл его товарищу, взгляд которого из потерянного сделался испуганным. – Не бойся, я её у тебя не заберу. Просто взгляну на неё. Понял?
Поклонившись, хозяин собаки покинул двор трактира, чтобы довольно быстро появиться снова, ведя большого лохматого пса.
Зрителей во дворе снова прибавилось и среди них Дэсбелл заметил Агнес с Мэг. Не обращая внимания на удивлённые взгляды, он присел перед собакой.
– Хороший пёс… умный пёс…
Кудлатый хвост неуверенно шевельнулся. Дэсбелл продолжал тихонько разговаривать с собакой, пока та, наконец, не позволила ему потрепать себя между ушей.
– Умница. А теперь покажи мне свои лапы.
Не считая приставшей к шерсти земли и сухих травинок, лапы оказались совершенно чистыми. Дэсбелл выпрямился и протянул не верящему в такое счастье хозяину собаки пару монет.
– Можешь идти. У тебя хороший пёс. Надеюсь, в следующий раз он принесёт тебе из лесу что-нибудь получше. – Дэсбелл улыбнулся и добавил, понизив голос, – Например, кролика.
Дэсбелл стоял, привалившись спиной к задней стене конюшни, и смотрел на унылые холмы и голые рощи, от вида которых нормальному человеку должно хотеть или удавиться, или, хотя бы, напиться – во всяком случае, в представлении Джона. Словно в подтверждении его мыслей, Дэсбелл снял с пояса флягу и вытащил пробку.
– Вот представь… – Он повернулся к слуге. – Допустим, тебе нужно срочно спрятать нечто… нечто, что нужно срочно спрятать. Что бы ты сделал?
– Вы про руку-то эту, прости господи? Сниться она мне скоро будет.
– Мне тоже. Так что бы ты сделал?
– Зарыл бы поглубже.
Вместо ответа Дэсбелл ударил каблуком в мёрзлую землю.
– Да, не получилось бы, – кивнул Джон. – Ну, привязал бы камень – и в реку.
– Разумно. Только мелкие озерца и речушки замёрзли. А ехать на реку опасно, вдоль дороги жилья много, и выводит она аккурат к парому. Кто-нибудь да увидит. А на безлюдное место пробираться без дороги по лесу… – Дэсбелл отрицательно покачал головой и хлебнул виски.
– Тогда… даже не знаю. Нашёл бы какое-нибудь дупло… или всё же зарыть попытался, хоть камнями завалить.
– Угу. Думаю, он так и сделал. А собака браконьера с лёгкостью откопала.
– Но почему, господин? Почему он только потом за ней вернулся? Ведь если та женщина сгорела в кузнице, а он ей руку отрубил, чтобы труп забрать…
– С чего ты взял, что труп?
Джон с удивлением взглянул на господина и тот кивнул.
– Крестьяне не болтливы, здесь ты прав. Но одно дело, когда что-то просто так горит, и совсем другое – если там человек заживо сгорает. На крики они сбежались бы, просто так христианскую душу пропадать бы не бросили. Значит, если женщина и погибла, то не в огне. Нет, Джон, я думаю, что отрубил ей руку тот, кто спасал её из огня. И это был не тот человек, который её приковал, иначе он не приходил бы на пепелище. А ведь кто-то приходил, кто-то кусок крыши жердиной отвалил. Отрубленной же руки просто не заметил среди головешек. А теперь, когда здесь появился… хм… помощник шерифа, то заволновался, на пепелище вернулся… И женщину он будет искать с удвоенным старанием. Если уже не нашёл.
