Ольга Максимова
Изгой
В небольшой городок, где родился и прожил двадцать лет, вернулся из колонии Павел, молодой человек высокого роста, черноволосый, изрядно похудевший, осунувшийся, с лицом землистого цвета. На нем видавшие виды куртка из грубой ткани, на плече рюкзак, потертые ботинки. Он подошел к подъезду пятиэтажки, где в квартире на первом этаже до сих пор живет его мать. Остановился, оглянулся, зашел в подъезд, позвонил в дверь. Открыла постаревшая, поседевшая, в поношенном домашнем платье женщина. Мать сделала несколько шагов назад, позволяя ему войти, внимательно его разглядывая. Павел вошел в прихожую, бросил рюкзак на пол, не раздеваясь, сел на табурет в углу, прислонился к стене. Мать присела за стол.
– Паша, может тебе не стоило сюда приезжать, – она тяжело дышит и делает паузы между словами, – нас ведь здесь все ненавидят. После гибели Бориса, ты же помнишь, как его любили, тебе не будет здесь жизни никакой.
– Да не убивал я Борьку, мама! – Павел в отчаянии сжимает голову руками.
– Кто же теперь в это поверит. Свидетелей нет. Заступиться за нас некому.
– Ну ты-то мне веришь, мама? – Павел совсем отчаялся.
– Не знаю, сынок, не знаю, что и думать. Ведь ко мне приходила мать Виталия, деньги предлагала, чтобы ты начал сотрудничать со следствием, и никому не перечил.
– И ты взяла? – Павел не поверил своим ушам.
– А как ты думаешь? Что я могу на свою пенсию?
– А ты хоть поняла, почему она деньги принесла?
Мать не ответила. За окном мимо дома по дороге пронеслась иномарка.
– Вон он, Виталий, на своей машине носится, никому покоя не дает ни днем, ни ночью, – продолжила мать. – У него ресторан теперь. Папаша забрал для сыночка. А хозяев посадили, нашли, за что. Окружил себя здоровыми лбами, не подступиться. Магазин теперь у него продовольственный. Там Света, наша соседка, работает. Как техникум торговый закончила, так он взял ее к себе на работу. Считай, повезло девке. Работы нет в городе.
– Света, сестра Бориса?
– Да. Ну что ты сидишь, как не домой приехал. Раздевайся, переоденься в домашнее, а я на стол накрою.
В дверь постучали.
–Кого это еще принесло. Я уж думала, сюда все дорогу забыли, – мать пошла открывать.
В прихожую вошла Елена, бывшая подруга Бориса, одноклассница Павла. В пальто, теплый шарф вокруг шеи, высокая прическа, в руках дорожная сумка. Она похоже быстро шла, запыхалась, раскраснелась, а потому всегда яркая и эффектная выглядела еще привлекательнее.
– Привет, тетя Настя, – поздоровалась она с матерью Павла и сразу с порога, – Паш, знала, что ты приедешь сегодня, добрые люди сообщили, ждала. Надо поговорить, но не дома. Выйдем на улицу. Я сумку у вас пока оставлю.
Елена с Павлом вышли на улицу.
– Только не здесь будем разговаривать, – Елена огляделась, – ведь в этом месте все произошло?
– Да, – Павел в отчаянии посмотрел на нее. Они пошли вдоль улицы.
– Я чувствую себя отчасти виноватой в том, что случилось. После всего этого Виталий мне проходу не давал, замуж звал. Пришлось уехать из города, перевелась в другой вуз. До сих пор не могу прийти в себя.
Павел молча шел рядом.
– Уверена, даже несмотря на то, что прошло много времени, можно что-то сделать. Я верю, что ты не виноват.
Павел с благодарностью посмотрел на нее и облегченно вздохнул.
