Ольга Михайловна Левонович
Приют души

Полная версия

«Душа смиряется, и любит, и прощает …»

В новую книгу стихов дмитровской поэтессы Ольги Левонович «Приют души» вошли произведения разных лет.

Автор сборника – человек глубоко православный, и это, конечно же, отражается на общем восприятии его содержания. Хотя тематика стихов разнообразна и выходит порой за рамки православия, читатель невольно учится видеть Божий промысел во всём – в красоте и гармонии природы, в человеческих отношениях, в творчестве, в хитросплетениях судьбы … Широко представлена тема любви в разных её проявлениях, интересны философские размышления о жизни и смерти …

Зачем тебе громада тёмных сплетен?

Зачем обиды, едкая молва?

Есть мир иной. Он невесом и светел.

Там обитают чистые слова.

Стихи Ольги Михайловны широко известны в Дмитрове и за его пределами. Её перо отточено годами и десятилетиями творчества. За видимой лёгкостью, воздушностью и лаконичностью стихотворных строк, помимо божьего дара, стоят кропотливый труд, знания секретов поэтического мастерства. Отсюда работа со словом, интересные находки, как например, в стихотворении «Весна»:

…Какие чудные мне принесла подарки!

Вот зелень первая, цвет неба сине-яркий.

Здесь акцент на слове «яркий» даёт совсем иной цветовой оттенок, чем привычный «ярко-синий».

В стихах о природе немало интересных сравнений, образов: «Осень капли на ветки нижет, словно бусинки из стекла». В утреннем саду «Дремлет синяя прохлада в каждой чашечке цветка». А вот какие ассоциации вызывает у автора последний месяц лета август в стихотворении с одноимённым названием: «Горячий воздух влит в сосуд прохладный поры вечерней, что остудит пыл».

Тема любви представлена довольно многогранно. Здесь и земное женское счастье, и самопожертвование, и благодарность Богу за этот чудесный дар, и горечь разлуки, и, наконец, искренняя вера в Вечную любовь, которая не заканчивается с уходом человека в мир иной.

Любимый образ носим мы с собой,

Друг друга не теряя во Вселенной.

Трагические страницы истории нашей страны, наряду со многими семьями, затронули и семью Ольги Михайловны. В стихотворении «Страницы дела» – впечатления о знакомстве с документами по делу расстрелянного прадеда.

Но со страниц, сквозь дебри строчек

Кричит он мне: не виноват!

Бумажный серенький клочочек

Пронзает сердце, мутит взгляд…

Думаю, конёк Ольги Левонович это – лирика. Но жизнь такова, что приходится высказываться по разным вопросам. И стихи на гражданскую тему у неё не менее метафоричны:

Нас пустят первыми под нож.

Придёт пора проверить стадо.

Не блеешь, скажут, а поёшь,

А нам не блеющих не надо.

Несмотря на ощущение грусти, а порой и душевной боли, испытываемой лирической героиней, здесь нет уныния. Автор в итоге принимает мир таким, какой он есть. А в нём есть как драматические события, так и счастье – материнство, любовь, природа, творчество, гармония.

…Но я молюсь, и тихий-тихий свет

Измученную душу освещает.

Душа смиряется, и любит, и прощает…

Тамара КРАВЕЦ.

Синий путь

Заплачено тревогою родных

За синий путь над облачною цепью.

А в городе чужом – другие сны,

Дрожит душа, опоры ищет слепо.

По нитям собирает, торопясь,

Отзывчивых сердец живую силу.

Иной узор плетётся в этот раз,

Но кажется – когда-то это было…

В полёте

Гул мотора, узенькое кресло…

Клонит в сон, и всё же не до сна.

Распахнулись дали поднебесья,

А земля едва-едва видна.

Вдруг блеснет реки текучей змейка.

Засверкают зеркальца озёр.

Сквозь леса – дорога, по линейке.

Склоны гор – разлапистый узор…

Солнце, утро – в семь часов длиною!

Облака застыли вдалеке.

Говорят соседки за спиною

На каком-то птичьем языке.

Встречный самолёт промчался мимо.

Наяву молюсь я, и во сне.

Знать, душе побыть необходимо

В белоснежной сказочной стране.

Груды, горы облачных сугробов!

Держит нас невидимая нить.

От Земли оторвались мы, чтобы,

Обретя, сильнее полюбить.

Полёт

Готова к полету серьезная птица.

Стрелою сейчас она в небо вонзится.

И будет лететь средь густых облаков,

Сверкая, рыча, высоко-высоко.

А мы, пассажиры, к окошкам прильнем.

Увидим ковер. Горы, реки на нём,

Зеркальные плошки, витые дорожки,

И много чего через наши окошки.

Сквозь тучи пройдет серебристый огонь,

И ласково встретит земная ладонь.

Поезд

Из повседневности – да в бесприютность,

В стук-перестук, пересуды вагонные,

В однообразность, в оконную мутность,

Вневременную тоску, внепогодную…

Влагой овеет наш поезд усталый.

Солнце расколется в льдинах прибрежных,

И – распахнутся байкальские дали,

И оживет, встрепенется надежда.

Солнечный ветер! Он скуку разгонит,

Вырвет из плена томительной лени…

В сумрак тоннелей уносит вагоны –

В черные дыры, к новой вселенной…

Дорога домой

Зеленой дымкой вдоль дороги

Клубятся майские кусты…

Пружинят влажные мосты…

Вдоль сопок,

Вдоль холмов пологих,

Лилово-черных болотин,

Где озерко, осоки клин

Да чей-то ветхий стан покосный,

То степью,

То под сенью сосен,

Вдоль сёл – домой!

… Остановись –

И время перестанет биться,

Затихнет, как ручная птица,

Но – в путь! –

И снова взмоет ввысь!

Дороги есть такие…

Дороги есть такие – в никуда.

Идёшь, идёшь, вдруг – каменная россыпь.

Зелёных сопок низкая гряда.

Глушь, тишь… Спускаешься с откоса:

Оградка кладбища, жестяная звезда…

На месте дома – рощица сквозная…

Дороги есть такие – в никуда,

Но лишь для тех, кто ничего не знает.

Предки

Офицер с молодыми глазами,

Сутулый священник с котомкой…

С фотографий, умытых слезами,

Смотрят на нас, потомков.

Прямая дорога на муки

Их ждет. Они знают об этом.

Но слишком беспечны их внуки, -

Такого предчувствия нету.

А путь, как всегда, неизменен –

За дух мы заплатим кровью,

И выступят предки из тени,

Сияя нездешней любовью.

Страницы дела

Страницы дела кровью пахнут…

Тоской и болью, без конца…

Казалось – имя будет прахом,

Ни памяти, и ни лица…

Но со страниц, сквозь дебри строчек,

Кричит он мне: не виноват!

Бумажный серенький клочочек

Пронзает сердце, мутит взгляд.

Расстрелян… Рощица сквозная

Бросает красную листву…

Я дело прадеда листаю.

Читаю медленно… Реву…

Поэт – 30-х

Покуда страх не одолеет,

Клещей зловещих не сомкнет,

Сквозь крики, что от часа злее,

Он о своем поет, поет…

Его облепят сотни гурий,

Снесет клокочущей волной.

Он – точка зарожденья бури.

Стеклянен временный покой.

Беги в распахнутую небыль,

Пей книг тягучее вино…

Ждет север и седое небо –

Страны тюремное окно.

Судьбы смертельные уколы

Не значат, впрочем, ничего.

Падут стальные частоколы

Пред… беззащитностью его.

Огонь и вешняя трава

Что от него останется? Глаза

на фотографиях… А в них – живет гроза.

Что от него останется?

Слова. А в них – огонь и вешняя трава.

Что от него останется?

Душа. Вне времени. Пугающе свежа.

Шлифует время

Выдувают ветры ил и пепел.

Омывают волны твердь, основу.

Так шлифует неустанно время.

…Галька, что на берег ляжет, -

Это мысль законченная камня.

Куда везёшь…

Куда везёшь, полуслепая лошадь?

Ты мимо мельницы провозишь третий раз!

У кучера притихшего не спросишь:

Надвинул шляпу – и не видно глаз.

Зачем доверилась я тихому вознице!

Он в мыслях утонул, иль просто спит?

У встречных путников – измученные лица.

Да и у нас самих не лучше вид…

Похоже, не узнать, куда мы едем.

Вот так и будем медленно кружить…

То дождь… То солнце… Странные соседи…

Дорога – состояние души…

Домишко

Чудом держится домишко,

Из последних сил стоит.

Ветер хлопает бельишком,

И в окошке свет горит…

Провалилась крыша слишком,

Стены в доме повело,

Но лежат рядком дровишки:

Видно – топят, и тепло…

Пёс в коморке возле дома,

Отлежится – и во двор.

Обежит забор знакомый –

Устрашится всякий вор.

На забор без слёз не глянешь.

Доски рубят, в печке жгут.

…Разве жить сюда заманишь?

Но, как видите, живут.

Заменили стёкла плёнкой…

…Пусть не верит и не ждёт,

Но стоит-живёт избёнка…

Чьи-то души бережёт…