Ольга Сергеевна Рузанова
Сведу тебя с ума
Глава 8.
– Да, подожди ты, Жанна! Не дергайся, – бурчит Марина, прихватывая булавками платье от костюма Эльзы.
Дергает за ткань на пояснице и случайно укалывает меня иглой. Я подскакиваю на месте.
– Ай!.. Блин!.. Осторожнее!
– Прости… – пугается Маринка и зачем-то дуть начинает.
Потерев пальцами кожу через синтетическую ткань, я снова поворачиваюсь к ней спиной.
– Долго еще? У меня уже ноги затекли так стоять, – начинаю вредничать.
Я все еще злюсь на подруг за обман, в особенности на Марину, которая в нашей конфронтации с Эммой раньше всегда занимала мою сторону. Что произошло сейчас, почему все изменилось, я не знаю.
– Немного еще… – бормочет, удерживая булавки губами, – еще длину убрать надо.
– Ааа!..
– Не шевелись!
Замираю. Даю возможность Маринке все сделать, а потом осторожно, с ее помощью, снимаю с себя платье.
– Подожди, не одевайся, – просит она, – там еще костюм Верты.
– Боже!..
Маринка уходит за костюмом, а я, обняв себя руками, нетерпеливо постукиваю ногой. Дверь открывается, она входит в кабинет быстрыми шагами и протягивает мне что-то типа камзола.
– Лосины там трикотажные, и шапка тоже регулируется, а это нужно примерить.
Тяжело вздохнув, начинаю его надевать.
– Как к родителям съездила? – спрашиваю как бы между прочим, – или они к тебе приезжали?
– Что?.. – вскидывает на меня взгляд и, густо покраснев, сама же сдает себя с потрохами.
– Праздник какой-то был? Или просто так? – продолжаю я.
Та молчит какое-то время, бесцельно голубую ткань ощупывает и губы свои грызет.
– Тебе Аня рассказала, да?.. – шепчет еле слышно.
– Нет.
– Откуда знаешь? Сама догадалась?
– Я ж не дура, Марин…
Проведя ладонью по лбу, она судорожно втягивает в себя воздух. Ведь хорошая девчонка, справедливая, правильная, сердобольная. С каких пор с друзьями так поступать стала.
– Это все Эмма… – говорит тихо, – она еще накануне сказала, что пойдем в крутой клуб с Кириллом и его другом Тимуром.
– И попросила мне ничего не говорить?
– Потребовала, – округляет Маринка глаза, – сказала, что ты не умеешь себя вести на людях.
– Я не умею?.. Очень интересно, а что же такого я делаю на людях? Пукаю?.. В штанишки писяюсь? Или сморкаюсь в рукав?..
– Что она постоянно за тебя краснеет… – договаривает еще тише.
Ну, примерно так я и думала. Эмма боится, что из-за меня однажды ей вовсе запретят появляться в приличном обществе, если так можно назвать отвязные вечеринки, где пьют, курят и сосутся при всех.
– Ты, выходит, тоже так думаешь? – смотрю на нее сверху вниз, пока она, сидя на корточках у моих ног, втыкает булавки в ткань.
– Нет!.. Вернее, если честно, ты, действительно бываешь иногда резка, но ведь… они сами тебя вынуждают.
– И почему же тогда ты послушалась Эмму?
Маринка опускает глаза. Зажав твань на моем боку двумя пальцами, скрепляет ее булавкой и поднимается на ноги.
– Она сестра Кирилла, Жан… ты же сама должна понимать… – проговаривает на грани слышимости, никак не рискуя посмотреть мне в глаза.
– Боишься остаться без работы? Ты серьезно думаешь,что у нее такое влияние на брата?
– Ну… она говорит, что он во всем слушается ее…
Маринка либо глухая, либо слепая, либо просто недалекая, если считает, что Эмма имеет на брата какое-то влияние. Да, они нормально общаются, но на моей памяти он не поддержал ни одной ее инициативы, забраковал оба ее сценария праздников и до сих пор не доверяется переговоры с заказчиком.
Так что, она для него лишь послушный исполнитель и звено между ним и нами, без которого его бизнес точно не развалится.
– И решила, если она попросит его, он тут нас всех уволит? – усмехаюсь я.
Маринка подавленно молчит. Жестом руки велит мне снять жакет, забирает его и тяжело вздыхает.
– Клуб какой-то крутой, – говорит тихо, – мне не понравилось, – понятно, что Эмма себе парня богатого ищет, а мы-то тут при чем?.. Они все смотрели на нас, как на обслугу. Один даже сказал, принести ему пива.
– И ты принесла?
– Нет… спряталась от него, – бормочет Маринка, – там еще этот был, который олигарх…
– Данилов?.. – подсказываю я, невольно застыв на месте.
– Да, – понижает голос, – пришел с какой-то дылдой, почти с него ростом, а через полчаса исчез куда-то.
– А дылда?..
– Там осталась, но… потом тоже пропала.
Ого! А магнат, оказывается, не свободный.
По плечам, рукам и спине от затылка колючие мурашки расползаются.
– Странно, да?
– Ага… Мне кажется, наша Эмка понравиться ему хочет. Лебезит, в рот заглядывает… – проговаривает быстро, оглядываясь по сторонам, – сообщения ему наяривает…
– Ты откуда знаешь?
Боже, меня вообще не должно это интересовать. Но я стою в одних трусах и лифчике посреди кабинета и не дышу, в ожидании ее ответа.
– Он сам вчера сказал при всех, что она заспамила его телефон. Жесть, да?..
Да, Данилов просто Мистер Тактичность.
– Она обиделась?
– Нет! Перевела все в шутку, – хмыкает, многозначительно играя бровями, – Жан, ты прости меня, пожалуйста, но не сдавай меня Эмме!..
– А что тебя сдавать?.. Я сама догадалась.
Маринка вроде успокаивается. Аккуратно складывает костюм в пакет и выходит из кабинета, не закрыв за собой дверь.
Я поправляю на ягодицах резинки трусов и слышу звуки шагов и голоса в коридоре. Решаю поторопиться, иначе по закону подлости сюда обязательно кто-нибудь ввалится.
На носочках дохожу до стула, где лежит моя одежда и беру из нее джинсы.
Тихо скрипнувшая дверь за спиной поднимает все волоски на моем теле. В поясницу ударяет горячая волна.
Машинально прижав к себе джинсы, оборачиваюсь.
На пороге, опираясь задранным вверх согнутым локтем в дверной косяк, стоит Макс. Плотоядно улыбаясь, облизывает губы.
– Выйди! – выкрикиваю, срываясь на хрип.
Кожу обдает жаром и тут же обсыпает мурашками. Во рту все пересыхает.
– Закрой дверь с другой стороны, Данилов!.. – рычу, поднимая с пола свой кроссовок и замахиваясь на него.
Конченный, растягивая губы в улыбке, отрицательно качает головой.
Бросаю обувь, целясь в лицо, но тот, ловко увернувшись, демонстративно поправляет рукой пах.
– Я заору!
Но плевать он хотел на мои требования и угрозы. Почесывая подбородок, проходится по мне тяжелым, как каток взглядом и снова облизывается.
– Убери джинсики, – просит негромко.
– Может, сразу трусы снять?!
В глазах Макса огонь вспыхивает. Отклонившись немного назад, он выглядывает в коридор, хмурится, пальцы в волосы свои запускает.
Я просто дар речи теряю. Он что, думает, я буду с ним… здесь?!
– Когда ты сказала, что собираешься свести меня с ума, Дженни, я даже не предполагал, насколько решительно ты настроена.
Глава 9.
Максим.
Повариху колотит от ярости, глазищи молнии высекают, а поделать ничего не может.
Я же просто в кайф с головой ныряю. Ее эмоции крышку срывают. И, блядь, у меня реально встает.
– Пошел вон, извращенец! – шипит змеюка, – не смотри на меня!
Пялюсь во все глаза, понимая, что вот-вот представление свернется, и цирк уедет. А посмотреть есть на что – округлые бедра и аппетитная задница тут же включают мою фантазию.
До трясучки желая еще и потрогать, делаю шаг в ее сторону, но в этот момент в кабинет заходят ее подружки. Одна из них тут же бросается вперед и закрывает повариху своим телом.
– Ты с ума сошла?! – шипит на нее, – быстро одевайся!
– Пусть он выйдет, и я оденусь.
– Давай быстрей! – хватает со стула ее одежду и сует ей в руки.
Вторая, по-моему, Марина, стоит, прижав обе ладони к своим щекам и быстро хлопает глазами.
Я, понимая, что больше ничего интересного не будет, молча выхожу в коридор и иду в кабинет Кира, которому обещал с новым договором помочь. Стараясь не светить бугром, захожу, падаю на стул и ногу на ногу закидываю.
– Вот. Я распечатал, – говорит Кир, всовывая в мои руки договор на поставку и сервисное обслуживание звуко – светоаппаратуры.
Так у ж вышло, что в вопросах юриспруденции я смыслю гораздо больше, чем в тонкостях нефтедобычи. Более того, в тайне от отца после школы подал документы, сам поступил на юрфак и даже закончил первый курс. А потом закончились накопления, и иссяк энтузиазм, потому что отец обнулил все карты и деду запретил мне помогать.
После этого я бунтовал еще год, и только на следующий отец прогнул меня, заставив поступить на нефтедобычу. Срыв случился после второго курса, я забил на учебу и вообще свалил в Дубай на три месяца.
Отец ждал, просил, угрожал. Затем снова прекратил финансирование, и я вернулся. А со следующего года возобновил учебу.
Читаю доки, вношу небольшие правки и слышу голос Эммы через щель приоткрытой двери.
– Кир, мы уходим.
– Мне тоже пора, – говорю, поднимаясь на ноги, и обращаюсь к его сестре, – поваренок еще здесь?
– Кто?.. – округляет она глаза.
– Жанна.
– А, Жанна?.. Эмм… не знаю, наверное, уже убежала, – заправляет прядь волос за ухо, – а тебе зачем?
– Прокатиться с ней хотел.
– С Жанной?! – ахает Эмма и, очевидно, решив, что это шутка, закинув голову, начинает смеяться.
Я, попрощавшись с Киром взмахом руки, выхожу из кабинета, и сразу вижу Дженни в узком коридоре, судя по ее рюкзаку на плече, она действительно собирается свалить.
– Поехали, – говорю, подталкивая ее в спину.
Повариха шалеет от моей наглости, а я, пользуясь заминкой, буксирую ее в сторону выхода.
– Максим, – догоняет голос Эммы, – может, и нас с девочками подвезешь?
– Не выйдет. У нас с Дженни много дел.
Открываю перед Жанной дверь, выталкиваю ее наружу, а в следующее мгновение получаю ощутимый тычок в бок.
– Ты… ты что себе позволяешь?!.. Какие у нас дела?
– Да ладно, не кричи так, – смеюсь, начиная спускаться вниз, – подружек твоих позлить хотел.
– Они и так думают, что я для тебя стриптиз в кабинете танцевала!
– А разве нет?
– Только под дулом пистолета я стану танцевать для тебя, – заявляет стерва.
Спускаюсь с последней ступени и разворачиваюсь к ней.
– У меня есть пистолет, под дулом которого ты точно захочешь станцевать, Дженни.
Смотрю на нее, с жадностью впитывая все оттенки ее эмоций. Розовые щеки, россыпь веснушек на носу, яркие губы и мерцающие нереальной синевой глаза.
Девчонка смущена, немного сбита с толку, но пытается спрятаться от меня за маской своего гнева.
– Сомневаюсь я, что твоя пукалка заставит меня снять хотя бы солнечные очки.
– Я бы на твоем месте не зарекался, – смеюсь, подталкивая осторожно в сторону своей тачки, – называть Кольт Анаконда 44 калибра пукалкой не очень дальновидно.
– Я с тобой не поеду, – вдруг останавливается перед капотом как вкопанная.
– Хочешь, чтобы подружки увидели в окно, как ты идешь пешком на остановку? Правда?.. После того, как я сказал, что у нас с тобой дела?
Задумывается. Бросает взгляд наверх, на окна их офиса, и с досады кусает губы. Я, сняв машину с сигнализации, открываю переднюю пассажирскую дверь.
– Можешь высадить меня у остановки, – проговаривает, усаживая на сидение свой аппетитный зад, – мои соседи обещали посадить тебя на кол, если ты еще хоть раз появишься в нашем дворе.
– Я думал, мы ко мне поедем, – продолжаю провоцировать, выезжая на дорогу, – ты же трусы собиралась снимать.
– Пусть это приснится тебе в сладком сне, Максим.
Чувствуя, что не успокоюсь, пока не узнаю, что скрывается под простыми светло – серыми хлопковыми трусишками, демонстративно облизываю губы.
Надо узнать, надо… Характер у поварихи бешеный. Вместе мы зажжем.
– Ты не представляешь, от чего отказываешься, Дженни.
– Жанна, – поднимает указательный палец вверх, – меня зовут Жанна.
– Стюардесса по имени Жанна?
– Ладно, Дженни.
Блядь.
Она просто нереальная. Если бы у меня на нее не стоял, я, клянусь, стал бы ее корешем. Полное совпадение по темпераменту, юмору и, уверен, уровню интеллекта.
Почему она учится в кулинарном и общается с теми, чей IQ чуть выше плинтуса, мне вообще не понятно.
– Почему в вуз не поступила?
– На вуз баллов не хватило, – говорит после небольшой паузы, – потом, если будет возможность, поступлю.
– Почему именно кулинарный?
– А чем он плох? – вскидывается неожиданно, – мне нравится!
– Родители тоже повара?
Подрезав двоих, перестраиваюсь в соседнюю полосу и смотрю на Дженни.
– Нет. Их профессии ничего общего с кулинарией не имеют, – вздыхает с усмешкой, – мой выбор стал для них ударом.
– Они против?
– Да.
– И ты все равно сделала по своему?
Она поворачивает ко мне голову и, с вызовом заявляет:
– Это моя жизнь, и я имею право сама решать, как ее жить. Верно?
– Верно, – киваю я, тут же примеривая на себя ее ситуацию.
У поварихи стальные яйца. Меня самого в конфронтации с отцом всего на год хватило.
Уважаю.
– Ну, а ты чем занимаешься? Между светскими раутами и приемами в яхтклубе?
– Не поверишь, но учусь.
Ее брови взлетают вверх. Губы изгибаются в ироничной усмешке.
– Зачем? Я думала, детям олигархов набор дипломов на совершеннолетие вручается.
– Я тоже раньше так думал.
– На кого учишься?
– Догадайся.
– На нефтяного магната? – щелкает пальцами.
– Бинго!
Доезжаю до кольцевой и встаю на светофоре.
– Последний шанс, Дженни… Поедешь ко мне?
– Не-а… Если ты про секс, Макс, – смотрит на меня дерзко, – то его не будет никогда.
– Уверена?
– Уверена. Думаешь, я доверю свой цветочек первому встречному?
Короткое замыкание в голове посылает в пах электрический заряд. В виски адреналин ударяет.
– Если это вызов, поросеночек, то я его принимаю.
Глава 10.
Прохожусь по ресницам кисточкой для туши и быстро – быстро ими хлопаю. Затем еще одну попытку замазать веснушки предпринимаю. Не выходит – не нравится результат.
Психую сильно.
Иду в ванную, мою лицо с мылом и начинаю краситься заново.
Обида скребет горло и свербит в носу.
Час назад позвонила Маринка и, сильно заикаясь, рассказала, что сегодня они ездили на заявку. Без меня. Эмма, напялив мой костюм Карамельки, решила, что с легкостью сможет заменить меня. Позабыв все слова, разводила руками в стороны и без причины прыгала на месте.
Марина говорит, большего позора она еще не переживала. Дети косились на недокарамельку и почему-то опасались к ней подходить, а их родители потом отказались писать отзыв на сайте.
Я намерена обсудить этот вопрос с Кириллом лично. Если теперь его сестра решает, кого брать на заявки, а кого нет, то я буду искать другую работу.
Повернувшись с зеркальцем к окну, уже в третий раз рисую стрелки на глазах. Наконец-то, выходит то, что меня устраивает. Затем наношу немного светлых теней и два слоя туши.
Теперь бы не разреветься от обиды и снова не испортить макияж.
Спасает упавшее на телефон сообщение от Макса.
«Буду через полчаса» – читаю, неожиданно чувствуя в животе трепет.
Олигарх все таки уломал меня на свидание.
Вернее, не на свидание… Нет, конечно.
Просто погулять и… пообщаться…
Блин, до чего же бредово звучит – просто погулять с Даниловым. У наследника нефтяного магната, красавчика мажора, просто нет других дел, кроме как просто гулять и общаться с поварихой.
Вытираю вспотевшие от волнения ладони о черные брюки и снова берусь за зеркальце.
Дура я.
Зря согласилась. Зря думаю о нем постоянно. Дурацкие переписки с ним тоже зря. Пикировки на грани, провокации, намеки. Разглядывание, пока он не видит.
Я все сильнее привязываюсь к нему. Понимаю, что ничем хорошим это не закончится, что нет ни единого шанса для меня, но не могу найти хотя бы одну черту в нем, которая бы мне не нравилась.
Глаза. Залом брови. Улыбка. И родинка на подбородке.
Цвет кожи и запах… Как он курит и как сбивает пепел с сигареты. Нравятся его голос и походка. Непослушные темные пряди, в которые так и тянет зарыться пальцами, и широченные плечи, и зад.
Боже… даже каждая загнутая вверх ресничка нравится!
Гад такой!
Резко выдохнув, опускаю руки вдоль тела и смотрю на лежащий на столе телефон.
Может, отказаться?.. Зачем это все? К чему?..
Не предложит же он мне серьезные отношения. Олигархи не женятся на поварихах.
– Уходишь? – спрашивает Настя, заходя в комнату и падая на свою кровать.
Еще раз глянув на телефон, киваю.
– Да, ухожу.
– Свидание? – поднимается на локте, – можешь духами моими воспользоваться.
Только не это. Макс не промолчит, если поймет, что я для него старалась.
– Спасибо, обойдусь, – отказываюсь я, – аллергия на духи.
– Первый раз слышу, – тянет с сомнением.
– Ага, недавно началась…
Расчесываю волосы и заплетаю их в косу.
– С кем встречаешься? Я его знаю?
– Нет… вряд ли…
– Покажешь фотку?
Мои челюсти инстинктивно сжимаются. Данилов мне не парень, и никогда им не станет, но облизывать его фотку на пару с подружкой вызывает неконтролируемый внутренний протест.
Нет уж. Лучше я сама… ночью под одеялом…
– Да, ничего особенного, – отмахиваюсь от нее, хватая со стула рюкзачок и складывая в него салфетки, зеркальце и помаду, – парень как парень…
– Просто интересно посмотреть на чувака, который смог найти с тобой общий язык…
– Слепоглухонемой он. Вот и весь секрет.
К счастью, в этот момент телефон сообщает, что карета подана и ожидает мое Величество во дворе. Запихав его в карман, выхожу из комнаты, обуваю черные ботинки и надеваю легкую курточку.
К счастью, сильный ветер и накрапывающий дождь согнал с лавки всех бабулек. Запахнув куртку на груди, быстро бегу до машины и сажусь на переднее пассажирское.
– Привет, – улыбается обольстительно олигарх, кладя руку на спинку моего сидения, – сразу ко мне или пожрать куда-нибудь съездим?
– В ресторан! – заявляю, бросая рюкзак на заднее сидение, – а к себе можешь Эмму позвать. Она от счастья из трусов на ходу выпрыгнет.
– Я не хочу Эмму, – смеется Данилов, – я тебя хочу.
Меня бросает в жар. Ручеек чего-то горячего стекает из груди в живот и скапливается в самом его низу. Колени напрягаются.
– Мне нравится, как ты краснеешь, Дженни, – подается ко мне, – нравится, как ты пахнешь котлетами и борщом…
– Придурок… – выдыхаю, чувствуя, как лица достигает его теплое дыхание, – поехали в ресторан, иначе я возвращаюсь домой.
Расстояние между нами продолжает сокращаться, пока моего виска не касается кончик его носа. Я каменею, дыхание останавливается, стук сердца оглушает.
Однако уже в следующее мгновение все прекращается. Выпрямив спину, Максим заводит машину и трогает ее с места.
– Отомри, Дженни, – смеется негромко, выруливая со двора на проезжую часть, – мы едем в ресторан французской кухни.
Способность говорить и генерировать мысли возвращается ко мне только через несколько минут.
– Еще раз выкинешь что-то подобное, твой Кольт будет стрелять только холостыми.
– Почему? Для мужа себя бережешь?
– Ну… – прокашливаюсь я, – ну, допустим, не для мужа… но хотя бы для серьезных отношений.
– Где тебя воспитывали, Дженни? В каком монастыре?..
– В Шаолиньском, – отвечаю без улыбки.
– Это мужской монастырь, – играет бровями, – ты уверена, что все еще девственница?
– Уверена. Я берегу себя для особого мужчины.
– Как здорово, что ты его все таки встретила, правда?..
Продолжая обмениваться колкостями, доезжаем до ресторана «Мишель» и вместе заходим в небольшое уютное помещение.
– Ты заказывал здесь столик? – шепчу, заметив, что свободных мест практически нет.
Снисходительно на меня глянув, Данилов показывает хостес какую-то визитку, и та, услужливо улыбнувшись, кивает и ведет нас к столу у белого рояля.
Занимаю свое место и открываю меню.
Для меня цены шокирующие. Пытаясь не выдать замешательства, медленно листаю страницы.
– Я надеюсь, банкет за твой счет? – уточняю, вскинув на него взгляд.
– Разумеется, – внимательно смотрит на меня, – заказывай все, что хочешь.
– У меня хороший аппетит, – предупреждаю сразу.
– Я понял это по твоей заднице, Дженни.
– Никак не можешь забыть ее, Макс?
Крошечные, покалывающие кожу электрические заряды, проносятся по всему телу и отдают мелкой вибрацией в низ живота.
Данилов облизывает губы и, сложив руки на столе, подается ко мне через стол.
– Перед глазами стоит, – проговаривает тихо, – ночами снится… Как я разворачиваю тебя спиной к себе, ставлю на колени и…
– Заткнись.
– У меня встал, Дженни.
– Боже… – закатываю глаза, из последних сил пытаясь не выдать себя с головой, – извращенец.
– Если сегодня ты не поедешь ко мне, я найду, с кем скинуть напряжение.
– Меня будешь представлять?
– Ага… Есть у меня на примете пару брюнеток.
Глава 11.
Максим.
– Говорят, сын, это отломанный ломоть, – говорит Дженни, засовывая в рот фисташку.
Завернутая в плед, она сидит на лавке беседки, установленной на крыше небоскреба специально для романтических свиданий. Пытался отговорить, потому что холодно, но она заявила, что никогда не видела Москвы с высоты птичьего полета.
– Не всегда, – замечаю я.
– Возможно, если у тебя папа нефтяной магнат, – хмыкает она, – а у нас именно так и вышло. Брат уехал работать на Урал, там женился, родил дочку и назвал ее в честь своей тещи.
– И что?.. Совсем не навещает?
– Раз в два – три года. Если в Москву по делам приезжают, то и к родителям крюк делают, – вздыхает с сожалением, – и то не всегда.
– Ты с ним часто общаешься?
– Не-а… говорю же, отломанный ломоть.
– Переживаешь по этому поводу?
Раскрыв скорлупки еще одной фисташки, она кладет ее в рот и пожимает плечами.
– Иногда я представляю, как это классно, иметь близкие отношения со старшим братом. Ходить с ним на вечеринки, знакомиться с его друзьями…
– Я могу познакомить тебя со своими, – предлагаю, вынимая сигареты из кармана куртки.
– Правда – правда?.. – замирает, глядя на меня во все глаза, – они тоже все сплошь олигархи и магнаты? Если да, то я согласна.
Прикурив, зажимаю сигарету в зубах и убираю пачку и зажигалку обратно в карман. Втянув первую дозу никотина, выпускаю струю дыма вверх.
– Замуж тебя никто из них все равно не возьмет.
– Откуда тебе знать? Может, сведу кого-нибудь с ума?
– Может быть, – бормочу я.
Холодает, и сидеть на ветру в открытой беседке становится некомфортно, но мне все равно хочется продлить этот момент, потому что, боюсь, после него Дженни сразу попросит ее домой отвести.
– Ну, а у тебя? Есть брат или сестра?
– Нет. Моей мамы давно нет, и у отца я тоже единственный ребенок.
– Как нет мамы? – переспрашивает Жанна, повернувшись ко мне, – почему?
– Болела сильно… – делаю затяжку и задерживаю дыхание, ожидая, что дым снимет напряжение в груди.
– Умерла?..
– Да.
– Прости… мне очень жаль.
– Сейчас у отца другая жена, и у нее есть сын от первого брака, но мы с ним близко не общаемся.
– Ясно, – тихо вздыхает она, – а что насчет девушки? Неужели у тебя никогда не было отношений?
– Почему же?.. Были.
– И?..
Проскальзывает мысль рассказать о Стефе, свадьба с которой должна состояться следующим летом, но, глянув в синие мерцающие глаза, прикусываю язык.
– Встречались – расставались. И так несколько раз.
– С одной и той же?
– С разными, – смеюсь, обхватывая фильтр губами.
– Бабник, значит?..
– Почему сразу бабник? Или ты думаешь, я должен был держать свое оружие непристрелянным?
– Ммм… так твоей будущей жене перед свадьбой следует проверить твой Кольт на пригодность, – проговаривает задумчиво, – вдруг от частого использования прицел сбился.
Смотрю на нее сверху вниз и, двинувшись ближе, обнимаю за плечи. Дженни тут же застывает.
Я, выбрасываю окурок и, склонившись, носом в ее волосы зарываюсь. Вкусно пахнет. Женщиной… Сексом…
– Моей жене не придется жаловаться, уверяю тебя, – проговариваю негромко, – оружие вовремя чистится и всегда в полной боевой готовности.
Подняв голову, она смотрит на меня. В глаза, на мой рот. Во взгляде замешательство, сомнения. Мечется между тем, чтобы оттолкнуть и тем, чтобы поддаться.
Моя кровь тут же в лаву превращается, в виски пульс ударяет. Постепенно сокращая расстояние между нашими лицами, держу ее взгляд. Сам задыхаюсь и глохну от грохота собственного сердца, но, как хищник, замираю перед атакой.
Дженни замедленно моргает, взгляд легкой дымкой заволакивает.
Наклоняюсь, касаюсь кончика ее носа и, наконец, целую. К губам прижимаюсь, пару секунд нам обоим даю, чтобы адаптироваться и дыхание перевести. А затем… в рот ее языком толкаюсь и, сука, в это же мгновение срываюсь.
Обхватываю ее голову двумя руками и вдоль языка ее скольжу. Дженни глухо стонет и хватается за мою куртку. В паху тут же тяжелеет, член, быстро увеличиваясь в размерах, упирается головкой в жесткий шов ширинки.
Целуемся, пока кислород в легких не заканчивается.
– Я же предупреждала… – бормочет, пьяно на губы мои глядя.
Сама же ко мне тянется, губы мои своими ощупывает, влажно языком облизывает, прихватывает нежно, – трахаться с тобой все равно не буду.
– И не надо, – злюсь на стерву, – сейчас отвезу тебя и к подружке поеду.
– Езжай. Расскажешь завтра, как все было?
– Блядь… во всех подробностях.
Притягиваю ее к себе и подбородок целую, потом, когда она голову назад откидывает, к шее присасываюсь. Языком вкус ее пробую. Шалея от ощущений, наполняю им рот еще и еще.
Ни кремов, ни духов, только она.
В паху похоть долбит.
– Макс… Макс…
– Ммм… иди ко мне, Дженни…
Она растеряна, выбита из колеи, без шипов и брони. Почти не сопротивляясь, позволяет усадить себя на мои колени. Забраться руками под куртку и прикоснуться к обнаженной коже поясницы.
– Максим… у тебя стоит?..
Вместо ответа, стискиваю ладонями ее талию и плавно толкаюсь в нее бедрами. Вижу огонь в синих глазах, пухлые губы приоткрываются.
Яйца простреливает от желания.
– Ко мне? – шепчу, прихватывая зубами мочку ее уха.
– Не-е-ет… отвези меня домой.
– Уверена? Я к Лие тогда поеду.
– Кто такая Лия? – спрашивает, сползая с моих колен.
– Телочка… брюнетка.
– Оу… хорошо провести время.
Поднимает и складывает упавший на пол плед. Потом одежду на себе поправляет и волосы. Я, пытаясь отдышаться, сжимаю эрекцию пальцами через ткань джинсов.
– Идем?..
Поднимаюсь на ноги и, догнав Дженни, обнимаю со спины и впечатываю животом в белый парапет. Схватившись рукой за вертикальную балку она замирает. Рвано дышит и не двигается.
Я совершаю еще одно движение бедрами и, прижавшись каменным стояком к округлой заднице, едва не вою от невыносимого желания.
– Я же все равно трахну, – цежу сквозь зубы в ухо, – выебу… так сладко, что плакать от счастья будешь…
Молчит. Вижу, как часто ресницами хлопает и губами воздух хватает.
– Спорим, ты уже мокрая, Дженни…
– Нет.
– Врешь…
Обвив ее одной рукой под грудью, второй спускаюсь к животу. Опасаясь спугнуть, делаю все очень осторожно. Прохожусь ладонью по поясу брюк, скольжу вдоль замка ширинки и накрываю ее между ног.
– Макс!
– Тшш… – целую в уголок губ, легонько двумя пальцами по плоти ударяя.
