Ольга Сергеевна Рузанова
Сын мэра
Глава 1.
В комнате темно. Только тонкие полоски света, проникающие с улицы сквозь портьерные жалюзи, расчерчивают потолок в линейку.
Лежа под одеялом, я в сотый раз пересчитываю эти полосы, но сон все равно не идет.
Не люблю спать не в своей кровати. Даже если голова тонет в мягчайшей подушке, а позвоночник поддерживает ортопедический матрас.
У Греховцевых все со знаком качества. Будь то дом, мебель в нем или их дети. Все идеальные от макушки до кончиков ногтей на пальцах ног.
Мне до идеала далеко, наверное, поэтому и чувствую себя здесь инородным телом. Лжепринцессой на пуховой перине.
Тяжело вздохнув, принимаю вертикальное положение, чтобы выпить воды, предусмотрительно взятой вечером из кухни.
Делаю небольшой глоток и падаю на подушку. Если я не усну в ближайшие полчаса, то завтра весь день чувствовать себя сомнамбулой.
Поворачиваюсь на бок и укрываюсь одеялом с головой. Закрыв глаза, заставляю себя расслабиться и представить, что я дома, на своей узкой кровати в обнимку с тощей подушкой.
Не выходит. Исходящий от постельного белья тонкий аромат лаванды будоражит. В нашей с мамой квартире никогда так вкусно не пахло. Не было так оглушающе тихо. Я привыкла засыпать под грохот двери подъезда, ругань соседей этажом выше, ор котов под окнами, автомобильные сигнализации во дворе нашей пятиэтажки.
А у Греховцевых слышен только шелест листьев огромного дуба, растущего под окнами этой комнаты.
Хотя…
Вытащив голову из-под одеяла, прислушиваюсь к неясному шороху, доносящемуся со стороны двери. Перестав дышать, слышу чей-то быстрый шепот, тихий смех и сладкие стоны.
Черт…
Это же не тетя Рая с Германом Дмитриевичем? Нет?.. Если это так, я рискую получить психологическую травму на всю оставшуюся жизнь.
Звуки приближаются, кто-то с той стороны начинает дергать ручку, в следующее мгновение дверь распахивается, и в комнату вваливается парочка.
Постанывая и страстно обнимаясь, они какое-то время сосутся у порога, а затем, преодолев расстояние до кровати, падают рядом со мной.
Оцепенев, я смотрю, как на моих плечах веером раскинулись светлые волосы какой-то девицы.
– Саня… Санечка…
– Рррр… – рычит Санечка, – сожрал бы тебя…
– А-а-а… – театрально стонет девка, – Я вся горю, Саня!
Греховцев – младший, а это именно он, задирает подол платья, которое и так заканчивается где-то сразу под ягодицами, до пояса и накрывает рукой ее промежность.
– Где тут наш сладкий пирожок?
– Быстрее, умоляю… – чуть не плачет она, дергая пуговицы на его рубашке.
И тут я понимаю, что, если продолжу молча наблюдать, они станут чпокаться прямо здесь и сейчас. Не уверена, что хочу видеть это собственными глазами, поэтому не нахожу ничего умнее, как деликатно покашлять в кулак.
Оба тут же замирают. Греховцев смотрит на меня ошарашенно, а блондинка, задрав голову, начинает верещать, но, к счастью, он вовремя догадывается зажать ее рот ладонью.
– Простите, а не могли бы вы жрать ваши сладкие пироги в другом месте?
– Ты что здесь делаешь?!
– Эмм… Как бы, сплю!
Его подружка начинает под ним извиваться.
– Саша, кто это?! – взвизгивает так, что у меня уши закладывает.
– Да не ори ты, Алина! – шипит он.
– Я спрашиваю, кто это?!
Морщась, как от зубной боли, парень поднимается на ноги и подает блондинке руку. Она отскакивает от меня как от прокаженной и, не переставая таращиться, тычет в меня пальцем.
– Кто она?!
– Прекрати орать, предков разбудишь! Это родственница… дальняя… Маша.
– Ага, Мария, – поддакиваю я.
Вот же скотина! Он, правда, тупой или специально каждый раз забывает мое имя?
– Тьфу… то есть, Даша, – спохватывается он, – я забыл, что она приехала. Из головы вылетело…
– А почему она спит в твоей спальне?
Он хватает ее за руку и выволакивает из комнаты, даже не подумав извиниться передо мной за эту сцену.
Хм. Интересно, почему она решила, что это его спальня? Он водит ее сюда по ночам и исключительно в гостевую комнату?
Дверь за ними бесшумно закрывается, а я тут же откидываю одеяло и соскакиваю с кровати, словно в ней могут оказаться ядовитые змеи. Сдираю одеяло и встряхиваю его несколько раз. Не хочу утром на лице обнаружить длинные светлые волосы.
Фу!
– Санечка, я вся горю! – шиплю мерзким голоском.
Санечка… от одного только имени в груди поднимается волна глухого раздражения.
Типичный сын маминой подруги.
«Саша у Раи такой красавчик!»
«Представляешь, Саша стал капитаном сборной города по футболу!»
«Сашенька у Раи такой умница, в олимпиаде по физике занял первое место!»
«Золотая медаль, Даша! Как у них получилось воспитать такого умного мальчика?!»
Порой мне кажется, что мама любит их мальчика гораздо больше, чем меня. Потому что красавицей я не являюсь, со спортом меня связывают только треники, в которых я копаю картошку на даче бабушки. Из физики не помню ничего, кроме того, как на голову Ньютона свалилось яблоко, а баллов с выпускных экзаменов не хватило даже на то, чтобы поступить на бюджет в наш захудалый сельхозуниверситет.
Провал по всем фронтам. Конкурировать с Сашенькой все равно, что пытаться затмить Ясное Солнышко.
Но, не смотря на это, мама с каким-то маниакальным упрямством мечтает породниться со своей подругой. Естественно, через меня.
Ее не волнует, что их сынок смотрит на меня, словно я прозрачная, и до сих пор не может запомнить моего имени.
– Дашка, не теряйся, – напутствовала она меня перед отъездом, – Саша – наш с тобой билет в безбедное будущее.
Но мама меня, видимо, плохо знает. Ложиться под того, на кого она укажет я не стану. Даже если от этого зависит ее безбедное будущее.
Потоптавшись на мягком ковре, открываю окно настежь, чтобы проветрить комнату от сладкого запаха чужого пирожка, а сама иду в смежную с гостевой ванную освежить лицо.
Теперь точно не усну до утра.
Умываю лицо, чищу зубы, будто это он меня, а не ее целовал так смачно. Закрываю окно и потом еще долго листаю ленту соцсетей.
Засыпаю только на рассвете, за два часа до будильника. А просыпаюсь с тяжелой головой и красными глазами.
Спасибо, Сашенька!
Дома я сплю дольше, но здесь как-то неудобно, в восемь утра у них уже завтрак. А, учитывая активность младших Греховцевых, днем поспать вряд ли получится.
С трудом поднявшись, принимаю душ, сушу волосы феном и, надев штаны от домашнего костюма и футболку, спускаюсь вниз.
В доме тихо, наверное, все уже позавтракали и разъехались по делам. Заглянув в гостиную, ступая неслышно, направляюсь на кухню. Здесь тоже никого.
Отлично.
Раиса Николаевна сказала, что я могу чувствовать себя как дома и в холодильнике брать все, что захочу. Поэтому, включив чайник, делаю два бутерброда с ветчиной и сыром. Пока он греется, откусываю один из них.
– Доброе утро, – доносится до меня хриплый ото сна голос, я поднимаю голову и едва не давлюсь кусочком ветчины.
Глава 2.
Получается только неуклюже кивнуть в ответ. Оправдываю себя тем, что разговаривать с полным ртом неприлично.
И полуголый Греховцев здесь совсем ни при чем.
Тут же потеряв ко мне интерес, он лезет в холодильник и достает оттуда бутылку воды. Отвинчивает крышку и, подперев задницей, упакованной в домашние шорты, столешницу, жадно выпивает сразу половину.
Чтобы на него не пялиться, решаю заварить себе чаю. Встаю, чтобы взять с подставки чашку и судорожно вспоминаю, где же, собственно, искать сам чай.
Тетя Рая мне вчера показывала.
– Верхний левый шкаф, – с ленцой в голосе проговаривает Саша.
Оглянувшись через плечо, снова киваю. Типа, спасибо.
Открываю дверцу и беру первый попавшийся. Делая вид, что читаю состав, долго верчу упаковку в руках.
Долго он еще над душой стоять собирается? У меня с детства в его присутствии мышцы атрофируются.
– Хм… странно, а мне показалось, я вчера голос твой слышал, – хмыкает насмешливо, – наверное, показалось.
Слышу звук удаляющихся шагов, и уже вскоре дышать становится легче.
Какая же я овца! Ну, неужели нельзя было сказать что-нибудь остроумное? Например, поинтересоваться, чем вчера дело закончилось, сожрал он свой сладкий пирог или, пока они укромный уголок искали, он успел скиснуть.
Блин! Со мной всегда так – хорошая мысля приходит опосля…
– Санечка, я вся горю! – вспоминаю ее визгливый голос и брезгливо передергиваю плечами.
Как мне теперь это развидеть и расслышать?
Дожевываю бутерброды, убираю за собой и, вернувшись в комнату, обнаруживаю на телефоне два пропущенных от мамы.
Еще месяц назад меня бы разозлила ее навязчивость, но сейчас с удивлением понимаю, что соскучилась и хочу домой. А ведь не виделись мы всего ничего. Так надолго мы еще не расставались.
– Да, мам?
– Привет, дочь! Как дела? – бодро звучит в трубке ее голос.
– Все нормально.
– Все хорошо? К собеседованию готовишься?
– Да, – отвечаю односложно.
– Чем вчера занималась?
–Эмм. Да ничем особенно… После ужина Маришка знакомила со своими куклами, Кирилл аквариум показывал…
– А Саша?.. – понижает мама голос, – с ним виделась?
Я прикусываю язык. Виделась, мамочка. Более того, ночью лежала с ним в одной постели.
Представив, что сказала ей это вслух, едва сдерживаю смех. Вот бы она обрадовалась! Правда, потом пришлось бы сознаться, что с нами лежала еще одна девушка… Но это ведь мелочи…
– Нет, не виделась, мам, – вру с чистой совестью, – тетя Рая сказала, он теперь в квартире в городе живет.
– Черт! Она мне тоже говорила, но я думала, он туда не раньше, чем через месяц переберется, – слышу в трубке, как мама чиркает зажигалкой, – но рано или поздно вы все равно встретитесь…
– Мам…
– Постарайся познакомиться с ним поближе.
– Мама!
– Он хороший мальчик! Если узнает тебя получше, ты обязательно ему понравишься!
Отбившись, кидаю телефон на кровать и поворачиваюсь к зеркалу во весь рост.
Чем?! Чем я могу понравиться ему?!
Вчера, даже в кромешной тьме, я увидела, какие телочки в его вкусе. Высокие блондинки с длинными худыми ногами и визгливым голосом.
По всем параметрам мимо.
Худеть и перекрашивать волосы ради призрачного шанса быть им замеченной я точно не буду.
Приблизив лицо к зеркалу, растягиваю губы в искусственной улыбке, хлопаю глазами и тоненько пищу:
– Санечка, я вся горю!
Фу, блин! Не представляю, что должно случиться, чтобы я когда-нибудь сказала это живому человеку.
Отвлекшись на робкий стук в дверь, я быстро принимаю обычный вид и впускаю в комнату младшую дочь Греховцевых Маришку.
– Я думала, ты уже уехала, – лепечет малышка.
Присаживаюсь перед ней на корточки и склоняю голову на бок.
– Почему ты так решила?
– Я тебя сегодня не видела, – пожимает она плечиками, – а Саша видел, он сказал, что ты здесь. Только, – хихикает весело Маришка, – он тебя Машей назвал, а я сказала, что ты Даша.
Придурок твой брат, малышка. Зная всех детей Греховцевых, могу уверенно сказать – первый блин комом. Я лучше с Кириллом встречаться начну, когда он подрастет, уж он-то точно не забудет, как меня зовут.
– Привет, секретничаете? – заглядывая в комнату, спрашивает тетя Рая.
Судя по костюму, она только что приехала откуда-то. Наверное, дела в издательстве.
– Мамочка! – радуется Маришка и бежит обнять ее ноги.
Тетя Рая подхватывает малышку на руки и расцеловывает пухлые щечки, оставляя на них следы розовой помады.
– Кирилл чем занимается?
– В компьютер играет.
– Так, понятно. Разберемся…
Переводит взгляд на меня и подмигивает.
– Даш, я за тобой.
– За мной?..
– Собирайся, поедем шопиться, – объявляет она и разворачивается на выход.
– Я?.. Я как бы не собиралась…
Какой еще шопинг? У меня нет на это ни денег, ни желания! Меня и так все устраивает!
И тут меня осеняет.
– Это мама, да?
Тетя Рая изображает недоумение, но не очень профессионально.
– Ты о чем?
– Мама попросила вас?
Конечно, она! Не смогла заставить меня сменить гардероб лично и решила действовать через тетю Раю! Знает, что ей отказать у меня духу не хватит.
– Мама лишь попросила, чтобы я показала тебе, где именно можно выбрать хорошую одежду.
– У меня нет денег, – чувствуя, как краска заливает лицо, отвечаю тихо.
– Твоя мама перевела мне на карту.
Кивая, даю понять, что поверила. Мама в своем репертуаре, сколько я себя помню, она бессовестно пользовалась добротой своей подруги. За ее счет отдыхала в санаториях, когда мы приезжали к ним в гости, все рестораны и выходы в свет тоже оплачивала тетя Рая.
Не стыдясь, принимала дорогие подарки, приговаривая: «А что такого? У них денег куры не клюют. Для них это сущие копейки».
И вот опять.
– У меня все есть, Раиса Николаевна, – делаю последнюю попытку.
Тетей Раей я ее только мысленно называю.
– О’кей. Тогда просто составь мне компанию.
– Хорошо, – вздыхаю я.
Оставшись в комнате одна, открываю свой чемодан. Выудив из него синие джинсы и футболку оверсайз, быстро переодеваюсь, цепляю на нос очки и спускаюсь вниз.
– Готова? – спрашивает ожидающая меня в просторном холле тетя Рая.
– Да.
– Саша, мы готовы, – радостно проговаривает она, и только сейчас я замечаю подпирающего плечом дверной проем ее старшего сына, – поехали?
Класс! Теперь и Сашенька в курсе, что тетя Рая решила сделать меня объектом своей благотворительности.
Уныло плетусь за Греховцевыми и усаживаюсь на заднее сидение его черного Лексуса. Незаметно оглядываясь, ощупываю салон взглядом на предмет длинных светлых волос.
Откуда мне знать, может, они и здесь свои пироги жрут.
– Как дела у Алины? – вдруг спрашивает тетя Рая сына, – давно в гости не забегает.
Машинально вскинув взгляд, встречаюсь глазами с Сашей в зеркале заднего вида. Сощурившись, смотрит на меня. Мол, только попробуй открыть рот.
Я тоже щурюсь, приподняв бровь, намекаю, что его угроз не боюсь.
– Нормально все, как-нибудь заедем, – отвечает матери.
Интересно, значит, Алина у нас официальная девушка и уже знакома с родителями. Тогда какого черта он таскает ее в дом по ночам в тайне ото всех?
Глава 3.
Через полчаса Саша высаживает нас на стоянке у огромного торгового центра «Великий каньон». Я, вообще-то, за свою жизнь повидала немало магазинов, потому что мама последние пятнадцать лет занимается торговлей, но очутившись внутри этого – теряю дар речи.
Он спроектирован так, что магазины и бутики расположены по двум, расположенным друг напротив друга стенам высотой в пять этажей. А на дне самого каньона предусмотрена зона отдыха с обилием зелени, фонтанов и маленьких кафе.
– Круто, да? – проникает в ухо голос тети Раи.
– Ага…
– Я в Стамбуле похожий видела, только там водопад прямо из-под крыши льется.
Схватив меня за руку, тащит к панорамному лифту, а затем ведет вдоль длинного коридора, по одну сторону которого расположены бутики, а по другую – потрясающий вид на светящуюся неоном противоположную сторону и дно каньона.
Не успеваю опомниться, как мы оказываемся в магазине, где тетю Раю все знают и встречают как самую желанную гостью.
– Лика, – обращается она к одной из продавцов – консультантов, – нам надо пару платьев на эту красавицу.
И указывает при этом на меня.
– Но…
– Сейчас подберем, – щебечет радостно Лика.
Если бы это была мама, я бы без разговоров развернулась и свалила отсюда подальше. С тетей Раей я такого позволить себе не могу, поэтому, сцепив зубы, молча прохожу в примерочную.
А родительницу вечером ждет серьезный разговор.
Дальше начинается бесконечная карусель из платьев, брюк, костюмов, юбок и блузок. Я не успеваю мерить, сбиваюсь со счету и бешусь, потому что мне ничего не нравится.
Все это, во-первых, мне не идет. А во-вторых – за чужой счет.
Заметив мою кислую мину, тетя Рая расстраивается.
– Тебе не нравится?
– Непривычно…
Я терпеть не могу платья и юбки, стоило мне только их надеть, как мама при посторонних начинала акцентировать на этом внимание.
«Дашенька, какие у тебя стройные ножки!»
«Какая дочка у меня красавица!»
«Повезет же кому-то!»
Поэтому безопаснее и спокойнее я чувствую себя в джинсах и багги.
– Как я тебя понимаю! – с улыбкой качает головой мамина подруга.
Что? Понимает?..
Даже не пытаюсь сделать вид, что поверила. Для меня тетя Рая – икона стили. Эталон женственности и элегантности.
Она одинаково прекрасно выглядит как в узких брюках – дудочках, так и в вечернем платье. Отлично разбирается в парфюме, косметике и последних веяниях моды.
Как и подобает жене мэра.
– Когда-то я тоже считала, что все это, – обводит рукой вешалки с одеждой, – не для меня.
– Это не всем идет…
– Не всем, – соглашается легко, – но ты, к счастью, в их число не входишь.
– Ну, да…
В итоге, через полтора часа мы выходим из магазина с тремя объемными пакетами. Платье – шифт, юбка с блузкой для учебы и жутко модный костюм, состоящий из узких брюк и укороченного жакета.
Тетя Рая светится от счастья, я тоже делаю вид, что довольна. Скольжу взглядом по витринам и вдруг замечаю бутик с нижним бельем.
На женском манекене, стоящем у входа в соблазнительной позе комплект из черного кружева с чулками на подвязках.
У меня есть почти такой же, только без подвязок.
– Зайдем? – спрашивает она, заметив мой интерес.
Я заливаюсь краской. Зачем я вообще туда смотрела?!
Красивое нижнее белье моя слабость, мама это знает и, наверняка, разболтала Раисе Николаевне.
– Пойдем, – подталкивает она меня к бутику.
Совсем оробев, я послушно переставляю ноги туда, куда она меня ведет.
Оказавшись внутри, ошалело смотрю по сторонам. Такое разнообразие я только в интернет – магазинах видела.
Боди, монокини, корсеты, тедди. Роскошные пеньюары, комбинации и, о, Боже… кэтсьюеты и стрепы!
Чувствуя, как горит лицо, не знаю, куда девать глаза.
В торговом центре, где мама торгует обувью, ее подруга тетя Наташа имеет несколько магазинчиков нижнего белья. Я с удовольствием помогала ей, когда был большой приход товара? Задерживалась допоздна, перебирая тончайшее кружево, развешивая откровенные комплекты и наряжая манекены в соблазнительные пеньюары.
А за это тетя Наташа разрешала бесплатно выбрать что-нибудь для себя. Так в моей коллекции появились трусики – джоги и бюстье, брифы и красные стринги.
Я, наверное, больная на голову, но вместо трех модных платьев выберу одни трусики из черного кружева.
– Смотри, какая прелесть! – восклицает тетя Рая, показывая мне на белоснежный комплект с нежно – розовой оторочкой по краю.
Красиво. Но мне кажется, к ее оливковой коже больше подойдет комплект из бюстгальтера с мягкими чашечками и трусиками – шортиками лимонного цвета. Фигура позволяет.
– Мне этот больше нравится…
– Давай купим! Иди в примерочную!
– Что?.. Мне? Нет, я вас имела в виду. Мне не надо, – отшучиваюсь я.
– Думаешь? – склонив голову, задумчиво смотрит на белье.
На лице мелькает загадочная улыбка, и я вдруг понимаю, о чем она сейчас думает.
О, Господи…
– Я его примерю, а ты пока выбери что-нибудь для себя, – рукой подзывает консультанта и поворачивается ко мне, – пока не выберешь, мы отсюда не уйдем.
Чтобы успокоить ее, я решаю выбрать себе что-нибудь скромное. Трусики слипы и спортивный бюстгальтер, но когда начинаю перебирать все, что мне предлагает продавец, не могу остановиться.
Я точно озабоченная.
Приходится буквально бить себя по рукам, чтобы остановиться только на относительно скромном комплекте из черного кружева.
– Оу, прекрасный выбор, Даша! – всплескивает Раиса Николаевна руками, – у тебя есть вкус!
Я лишь пожимаю плечами, но настроение мое значительно улучшилось.
Позже, сидя в кофейне, она пересылает на мне на телефон мои фото в новых нарядах.
– Маме отправь…
– Хорошо. Спасибо, – бормочу смущенно.
– Платье тебе очень идет, – разглядывая экран телефона, проговаривает она, – можно надеть его на вечеринку.
– Какую вечеринку? – настораживаюсь я.
– А Саша тебе разве не сказал? Он хочет познакомить тебя со своими друзьями.
Мне приходится приложить немалые усилия, чтобы не расплескать кофе на белую скатерть.
– О каком Саше идет речь? – не удерживаюсь от сарказма.
О том самом, что не помнит моего имени? Или который забыл, что я уже почти три недели живу в доме его родителей?
– У них хорошая компания, – как ни в чем ни бывало, продолжает врать тетя Рая, – он познакомит тебя со своей девочкой, вы обязательно подружитесь…
На миг опустив глаза, вспоминаю ее «Санечка, я вся горю!» и невольно морщусь.
Мне кажется, я не хочу с ней дружить. И с друзьями его знакомиться – тоже. Более того, я уверена, что это даже идея не тети Раи, а моей неугомонной мамаши, мечтающей подложить меня под их старшего сына.
Остается надеяться, что сам Греховцев – младший сможет уговорить мать выкинуть эту бредовую идею из головы.
