Ольга Швецова
Метро 2033: Стоящий у двери
Глава 2
Особая команда
Жаль, что не дали ознакомиться со всеми претендентами сразу. Перед командиром стояли три человека и семь вещмешков. На экипировку Альянс все-таки разорился, а вот на людях решили сэкономить. Пропади она пропадом, такая экономия! Доронин предпочел бы недосчитаться чего-то нужного для экспедиции, но в людях быть уверенным до конца. А тут за спиной пойдут четыре придурка, вооруженные под завязку, которых еще придется вести к цели, которая им совершенно безразлична, и каждый из этих четверых будет думать, как бы сбежать по дороге, прихватив с собой патронов побольше. Впрочем, в добросовестности Нумизмата командир не сомневался. Значит, три придурка в отряде. Все равно не легче.
Пунктуальный Есаул был удивлен, что Доронин решил собрать сталкеров у выхода заранее, не видел смысла просиживать целый час в ожидании дрезины с остальными, кто пока еще представлен здесь тощими папками личных дел. Уж одного из них, будь на то его воля, точно не подпустил бы к серьезному заданию. Командир почему-то придерживался другого мнения, и на горячие возражения, что один из сталкеров воровал у своих, повысив голос, грохнул: «Чушь!» Да пусть хоть полстанции украдет, тут нужны другие качества. Их у Илюхи-Нумизата в достатке. И плевать командиру на все остальное! Он и плюнул тут же, прямо под ноги Есаулу и плюнул. Теперь они старались не встречаться взглядами: разногласий накопилось немало и помимо Илюхи. Доронин уже раз десять заставил перетрясти снаряжение, гонял сталкеров то за саперной лопаткой, то за бинтами в госпиталь. Только проводник Мухин сидел спокойно – командир сразу исключил его из зоны своего пристального внимания. Может быть, не дергал лишний раз только потому, чтоб тот с перепугу маршрут не позабыл. А может, и просто не принимал всерьез, сразу назначил в особо охраняемые объекты. Обитатель бункера для Доронина был некоторым подобием бумажной карты, то есть предметом практически неодушевленным. И Казаков не мог не признать, что командир уже подчинил себе группу, а также всю толпу любопытных, которые не мешали сборам и не давали пока повода разогнать их по рабочим местам.
– Стемнеет скоро, наверное, – недовольно сказал командир. – Что за бредовая идея прямо к выходу привозить? Сейчас выгрузят уставших каторжников каких-нибудь, на марш-бросок готовых, как к расстрелу!
– Еще шесть минут.
Дрезина показалась из тоннеля будто в ответ на требование Доронина. Только слишком широкие шаги и руки, сжатые в кулаки, выдавали, что он все же нервничает. Пристальный взгляд приковал к месту начавших было вылезать арестантов. Казаков только мельком взглянул на бывшего соратника. Тот выглядел не хуже прежнего, также флегматично крутил в пальцах старую монетку, из-за которой и получил прозвище Нумизмат. Ильяс Нарбеков больше в отряде не значился, остался только «штрафбатовец». Если даже он получит свободу, на Бауманской ему места не найдется. Есаул считал, что сталкер должен обладать незапятнанной репутацией, иначе престиж профессии не удержать. А вот Доронин на темное прошлое подчиненных внимания не обращал, его больше интересовало настоящее: ни одно движение заключенных, с которых сейчас снимали наручники, не проходило незамеченным. Командир почему-то нахмурился, но пока промолчал, продолжая разглядывать вверенных ему штрафников.
Это, видимо, Глюк: первым среди них оживился и начал разглядывать станцию. Судя по материалам дела, на Электрозаводской раньше не бывал, барыжил где-то на севере; задержан на Белорусской. Первым проявил любопытство, а на платформу сошел последним. Осторожен, даже слишком.
А первым с дрезины слез здоровяк. Ему бояться нечего, лицо открытое, глаза не бегают, даже руку протянул командиру, чтобы поздороваться. Доронин руку пожал, сработается он с таким сталкером. Правда, неизвестно, что у него на уме: спокойно принимает главенство командира, и так же спокойно дезертирует, если сочтет нужным. Но других на сопротивление начальству подбивать не будет.
А вот этот только ищет повода для драки. Не понравился Доронину Метрополь, сразу не понравился. Еще никто и слова поперек не сказал, а он уже на всех волком смотрит. У таких всегда «химза» неудобная и противогаз не по морде, а главная беда – соратники-подлецы да мутанты жизни не дают. И вряд ли командир ошибся. Через десяток километров все жаловаться и ныть начнут, а этот еще наверх не вышел, а уже в уме козни против командира строит. Не подходит.
Ильяс-Нумизмат стоял в сторонке. Казалось, кроме монетки в руке ему ничего не интересно, а особенно – бывший начальник Есаул. Не до вежливости сейчас было Доронину, не до примирения недовольных, время поджимало. Коротко поздоровался:
– Здорово, Илюха. – И указал на снаряжение. – Твое.
Вот и Глюк решился наконец ступить ногами на пол. Если он на поверхности будет так же сомневаться и всё на вкус и цвет пробовать, придется добавить скорости хорошим пинком. Вот в пути точно наплевать на этикет! А подчиненным – не время размышлять над приказами.
Уполномоченный Альянсом Поповкин попросил поставить подпись – «штрафбат» теперь передавался Доронину. Передавался в полное владение, и назад можно не возвращать. Показалось, что такой исход дела был даже более желательным: не зря в чьем-то государственном уме вдруг зародилась идея о сталкерах из числа заключенных. Но одного все же придется вернуть, причем немедленно. Вместо того чтобы расписаться, командир указал карандашом на Метрополя:
– Вычеркните этого из списков. Иначе никто никуда не пойдет. Результатов не гарантирую.
Поповкин задохнулся от возмущения, а Казаков одобрительно кивнул. Засунув карандаш обратно в нагрудный карман потрепанного пиджака уполномоченного представителя, Доронин покосился в сторону удивленного и растерянного Глюка. Приятели они, значит, с Метрополем… Тоже весьма сомнительное приобретение, но пока не находилось причин выкинуть и его из группы.
Конечно, промолчать исключенный из отряда бывший наркоторговец не мог и протест выражал нецензурно. Его больше не сдерживали наручники и конвой, поэтому он пошел на командира, а попытавшийся его удержать Ильяс свалился на пол: Глюк не дремал и подножка удалась точно. Толпа любопытных обитателей станции тоже не осталась равнодушной, но помощь Доронину не потребовалась: уклонившись от удара, он впечатал свой кулак в переносицу противника. Тот отлетел к краю платформы через неотгороженную арку, едва не соскользнув на рельсы, попытался встать, но, снова потеряв равновесие, сел и ощупывал лицо. Доронин смотрел на Глюка, будто спрашивая: кто еще сомневается в авторитете командира? Поповкин качал головой – теперь и он не сомневался.
Денис, привыкший к строгому и пунктуальному начальству, еще ни разу не видел, чтобы дисциплина в отряде поддерживалась вот так… Впрочем, ни один отряд сталкеров на его памяти не набирался столь странным способом. Он, конечно, слышал об операциях, в которых использовали заключенных-смертников, но видеть до сих пор не случалось. Самому и в голову не пришло бы ослушаться приказа: командир знает, что делает. Или ему просто попадались такие командиры, к которым он чувствовал доверие?
Пока Поповкин, пыхтя и протестуя, вносил поправки в документ, Доронин оглядел семь комплектов снаряжения и шесть человек перед ними. Проблему необходимо было решать немедленно – экспедиция планировалась не только для разведки, но и, возможно, для товарообмена. А количество человек – восемь штук, считая командира и не считая проводника – не с потолка свалилось, по весу рассчитано.
– Пищухин!
Денис не пошевелился. Даже не понял, зачем сейчас произнесли его фамилию.
– Тут что, целое семейство Пищухиных? К тебе обращаюсь! – Указующий жест командира пояснил слова. Денис ощутил внутри холодок, будто на него не пальцем показывали, а дулом пистолета, но с места все равно не сдвинулся. Предательски дрожали ноги. – Готов? Вчера вроде ты еще не сомневался… Но если струсил, сейчас быстро другого найду.
Он не струсил! Но почему-то сейчас было страшно споткнуться на виду у всей станции. Думалось о какой-то ерунде: откуда командиру известна его фамилия, ведь он ни разу не добрался в разговоре с ним до того, чтобы представиться по всей форме, только мямлил невнятно. Наверное, Есаул рекомендовал… Вот он, шанс показать, на что способен!
Сделать шаг вперед удалось, уверенно и непринужденно, как на построении, но на этом душевные силы закончились. Денис оказался перед чужим мешком, глядя на него в недоумении. Мечты стали постепенно таять под напором реальности – мешок выглядел тяжелым. А дорога слишком длинной…
– Три минуты на сборы. Надевай защиту и бегом в тоннель, к выходу! И так время зря пропадает…
Память не сохранила этой спешки, но оказалось, что он, действуя автоматически, сумел правильно нацепить комбинезон, вооружиться и пристроить на себе снаряжение. В полной мере Денис осознал происходящее только наверху, когда командир уже расхаживал перед строем, давя сапогами мягкий снег. Слева в шеренге оказался сталкер Илья, а справа – незнакомый наемник. Представлять их друг другу никто не спешил, Доронин ставил перед собой только боевые задачи. Достаточно было того, что он знал каждого по имени или прозвищу. Себя самого потребовал для краткости называть командиром или Дреддом. На вопрос, всё ли понятно, получил различные варианты ответов: от молчаливого кивка до «ясен пень», обозначил направление и сам задал необходимую скорость передвижения. Проводник Мухин держался рядом с командиром, группа тут же перестроилась в своем порядке, и Денис остался в одиночестве. Сталкер по прозвищу Вирус, назначенный замыкающим, громко топал за спиной, не позволяя отставать. Величие миссии пока не ощущалось, зато на бегу не замерзнешь.
* * *
Зачем он закрыл двери? Тогда это решение принималось осознанно: Главный Привратник помнил, как слышал крики, становившиеся все глуше, и был совершенно спокоен. Но вот о чем он думал в этот момент – забыл. Впоследствии это воспоминание вытеснилось куда-то на задворки сознания, а с годами стерлось полностью. Думал ли он об ограниченных ресурсах, или просто не хотел впускать в убежище какого-то конкретного человека? И было важно захлопнуть дверь перед его носом, а остальные просто оказались не в том месте не в то время? Не помнил. Разве это так важно? Наверное, да, иначе Привратник не пытался бы сейчас восстановить картину двадцатилетней давности. Особенно ярко эти воспоминания стояли перед глазами по вечерам, когда в последний час перед отбоем убавляли освещение. Он оставался в одиночестве, поговорить не с кем, а читать не позволяли уставшие глаза. У него были книги, запрещенные для всех остальных, не из дозволенного списка. Но вот света оказалось мало даже для Главного Привратника. Может, потребовать себе особые условия? Наверняка технически это возможно, иначе он скоро сойдет с ума. Ведь просить Елену сидеть с ним каждый вечер неудобно, у девочки должна быть своя жизнь. Да… Должна быть. Он позаботится об этом.
* * *
Слишком светло! Командир перед выходом раздал светофильтры, но все равно глазам было больно. Снег очень белый, чистый, хоть и подтаявший по весеннему времени. Если бы он еще и сверкал гранями снежинок, никакие затемнения не помогли бы. А вот проводник обошелся без фильтров. «Всё у них там в бункере не по-человечески», – думал Денис, в очередной раз вытаскивая ногу из глубокого сугроба. Внизу под ним была вода, ледяная и противная. Правда, если командир снизит темп и отряд найдет сухую дорогу, а еще лучше – объявят привал, тогда меньше будут замерзать ноги.
– Командир!
Неожиданный окрик сзади заставил оглянуться; сталкер указывал назад, на цепочку их следов, исчезавших в сумерках, а еще дальше двигались какие-то тени. Не так уж велики монстры, преследовавшие отряд, но количество невозможно было разглядеть. Пока Денис насчитал пять. Команды остановиться не последовало. Командир не хотел начинать стрельбу, ведь это значило только созывать еще хищников на свои головы. Пока они не угрожают, пусть бегут по следам. Жаль, конечно, что ни один «ствол» не был снабжен глушителем…
Громкий вой разнесся по окрестностям, командир остановился:
– Далеко не отходить!
Оставив рядом с собой здоровяка без имени и сталкера со снайперской винтовкой, он указал остальным на укрытия по обе стороны дороги. Денис рванул, куда указано, и с удивлением обнаружил под упавшей плитой Вируса. Рык командира был слышен даже на таком отдалении сквозь противогаз:
– Я тебе куда показываю?!
Но Дредд тут же махнул рукой и сосредоточился на противнике. Снайпер что-то говорил ему, вероятно уже сосчитав количество хищников: ночной прицел в сумерках – прибор более точный, чем человеческие глаза.
Лица соседа по укрытию Денис не видел, но тот фыркнул в мембрану противогаза и назвал свою фамилию:
– Сафроненко. А ты Пищухин?
– Пищухин. Денис.
– Видал таких тварей? Ваши они, местные?
Покровительственный тон Денису не понравился. В конце концов, это не первый его бой на поверхности! Просто он немного растерялся, события происходили слишком быстро. Теперь даже начала появляться уверенность в себе – монотонный бег по снегу сжег лишний адреналин, голова прояснилась. Казалось, что только сейчас и началась эта разведывательная экспедиция. Началась здесь, у Электрозаводской. Осталось отогнать стаю мутантов, и можно будет продолжить путь в глубину промзоны.
– Твари-то местные, но мы их не разводим – сами приходят.
– Март сейчас, вот они и носятся с места на место. Опасное время выбрал командир.
«Должно быть, Сафроненко хороший сталкер, если Доронин включил его в отряд», – решил Денис. А про неудачное время он уже слышал от Казакова. Тот считал, что опасностями можно пренебречь, вооружив отряд на такой случай, потому как чуть промедлишь – и сталкеры утонут в грязи, не добравшись даже до МКАД. Денис кивнул, соглашаясь, отвернулся, чтобы не пропустить сигнал к действию. И больше не совершать ошибок.
Нет, собаки не полезут в засаду, устроенную людьми, даже они видят опасное узкое место. Командир оглядывал развалины, искал пути, которыми воспользовался бы сам. Никогда он не считал врага глупее себя, может, поэтому и жив до сих пор. Пришлось, разве что, внести поправки на четвероногость и меньший размер – при таком противнике ожидать нападения приходилось почти со всех сторон. Значит, разбивать отряд было ошибкой. Темнота накрывала город, поле зрения сужалось, и лучше собрать людей в одну кучу, не прятать их, а укрепить оборону.
– Где Глюк?
Денис завертел головой, но, еще не привыкнув к новым соратникам, не мог различать их в почти одинаковой химзащите. Как командир успел запомнить каждого и распознавать мешковатые фигуры, было для него загадкой. Вокруг проводника и командира собрались только шесть человек, одного не хватало.
– Чтоб ему зад откусили! Ладно, ждать не будем, двигаем вперед…
Очень вероятно, что впереди их не ждало ничего хорошего, но зажатый с двух сторон кучами плит отряд мог выбирать только из двух направлений. Обратно возвращаться командир не пожелал, оглядывался в поисках выгодной позиции с хорошим обзором, и найти такую можно только на возвышенности.
Слушаться командира – это было основным правилом для Дениса, поэтому в голову молодого сталкера и закрались некоторые сомнения: ни разу указания не были такими противоречивыми, Казаков действовал более последовательно. Впрочем, спорить не хотелось. Особенно если вспомнить о методах Доронина-Дредда для поддержания порядка – точный удар командира еще не стерся из памяти. Несмотря на сомнения, Денис двигался плечом к плечу с Ильей-Нумизматом и Сафроненко-Вирусом, прикрывая Мухина. Да и Илью тоже – подрывник в отряде был только один, и терять его в планы не входило.
Боковым зрением он видел мелькающие тени, но стоило развернуться, те исчезали, как не было. Можно подумать, что отряд преследуют галлюцинации. Только вот не бывает у сталкера галлюцинаций, или он не сталкер. Есть шестое и последующие чувства, так его учили. Странное ощущение возникло у Дениса: вроде он, как и раньше, идет в группе ведомым, но почему-то не чувствует себя частью отряда. Будто один остался, хоть люди рядом, только руку протяни… Ну и пусть, сейчас главное не думать, а мутанта поймать на прицел! Но твари пока не попадались.
Командир только раз оглянулся. В отряде по-прежнему наблюдался недобор в одну человеческую единицу. Переживать за Глюка, слишком осторожного для побега, не стоило, догонит, если что. А нет, так и… Мешок его разыскивать придется, время тратить! Впереди вырисовывалась очень подходящая горка, на верхушке которой можно было отразить нападение хоть сотенной стаи, лишь бы боеприпасов хватило. Теперь надо взять высоту, опередив противника. И не считать мутантов идиотами!
Несколько собак бросились наперерез, но автомат Доронина двумя короткими очередями расчистил путь. Перешагивая через одну упокоившуюся в снегу тушку и одну визжащую, люди забрались на холм и заняли круговую оборону.
– Едрена мать…
Накаркал в мыслях: сотня не сотня, а пара десятков тварей беззвучно бродили вокруг, хорошо различимые на белом снегу. Четвероногие, небольшие, но зубастые и прожорливые. Доронин огляделся. Темная полоса железнодорожной насыпи уходила вдаль, в промзону. Туда мутанты за ними не сунутся, если сейчас как следует щелкнуть по носу. Кроме их отряда ничего съедобного в развалинах промышленных предприятий не будет, а вот врагов добавится – и с земли и с воздуха. Только самое безрассудное животное – человек – полезет в такие дебри. Потому что ищет не еду, а приключений себе на…
Откуда-то вынырнула фигура покрупнее собаки и замерла перед кольцом серых стражей, окруживших горку: Глюк нашелся. От стаи отделились пять особей и с громким лаем бросились ему навстречу. Командир, выругавшись, прицелился в самого резвого хищника, надеясь не промахнуться и не попасть в Глюка. Ну, хоть мешок сам поближе подбежал, уже проще будет.
Выстрел оказался не совсем точным – вместо головы пуля попала в бедро мутанта, но тварь все же выведена из строя. Второго завалил наемник Индеец, а третьего – Пищухин. Молодец, пацан, хоть и не сразу, но включился! Остальные твари притормозили и гавкали издалека, вроде просто поздороваться хотели… Глюк не растерялся и рванул вверх на горку на всех четырех конечностях. Так хотелось пнуть его в рожу и отправить обратно, но Доронин сдержался, только рявкнул:
– За каждый патрон, гнида, полной обоймой ответишь! – И сосредоточился на сжимавшемся кольце внизу. Снайпер Кирилл вопросительно глянул на командира, ожидая указаний. Похоже, опытный боец уже вычислил вожака стаи, и оставалось снять его метким выстрелом, внеся смуту в ряды противника.
Вожак не всегда самый крупный, а впереди всей стаи ближе всех к людям и вовсе крутилась мелкая самка. Оставалось вычислить, кому она принадлежит. Все беды от баб! Ну, ладно, не все… Но многие. Вожаку-мутанту, к примеру, его попустительство в отношении дамы стоило жизни: снайпер разнес ему голову, остальные взвыли и бросились на людей. Глюк в попытке оправдаться слишком высунулся вперед, и флегматичный амбал, разворачиваясь в сторону, сшиб его локтем, Пищухин успел подхватить скользящего вниз прямо в пасти хищников бойца и чуть не уронил автомат. Глюк, вместо благодарности грязно выругавшись, скорее на самого себя, чем на спасителя, отступил назад.
Дениса оглушали выстрелы, вой и визг. Еще ни разу не приходилось сдерживать наступление такого количества тварей, подбиравшихся все ближе по красному снегу, по телам, усыпавшим склоны горки. Он уже не думал, просто рефлекторно давил на спусковой крючок, переводил ствол «калашникова» с одной оскаленной морды на следующую за ней, не забывая заменять обойму. В это время даже удавалось различать звук охотничьего карабина Вируса и щелчки СВД. Потом снова – оружие к плечу, и серые морды перед глазами… После второй перезарядки вдруг услышал тишину, поднял автомат, но командир заставил опустить ствол:
– Они ушли.
Не успел Денис отдышаться и осознать, что они отбились, последовала команда:
– Нечего ждать, вперед!. А то еще дождемся кого-нибудь…
* * *
Докладывать и отчитываться перед ними, перед пятеркой Привратников, надоело до чертиков! Он, Алексей, не мальчик на побегушках все-таки, слишком многое в бункере зависит от него. А получается, что какая-то старая ветошь сидит и слушает – нет, прямо-таки глубокомысленно внимает – его словам, синхронно кивая. И от наклона седой головы зависит, будет ли принято давно обдуманное бессонными ночами, вымученное и четко просчитанное им решение по экономии электроэнергии, например. Понимали бы чего! Так в старческом полусне и руководят бункером, принимая или отклоняя предложения только по принципу, чего левая пятка захочет…
Алексей с усталым видом прикрыл глаза, пытаясь не выдать себя. Ведь не настолько слепы Привратники, чтобы не увидеть и не почувствовать мощную волну ненависти, а он не настолько хороший актер, чтобы сыграть почтение и уважение. С каждым разом удерживать на лице маску все труднее. Впрочем, и в остальное время характер у него не мягкий, прикидываться абсолютно покладистым не требуется. Главное, не показать, что дали б в руки автомат – и пристрелил бы всех тут на фиг. Этого пока будет достаточно.
Он давно понял, что его место по другую сторону стола. Но Привратников может быть только пять… Кто придумал этот порядок, Алексей уже не помнил, а изменить систему было не в его силах. Значит, придется идти к цели постепенно.
Как бы ни ценило Алексея руководство бункера, исполнитель никогда не станет приближенным ко двору, останется обслуживающим персоналом. Мостик, соединяющий с желанной целью, сделавший его не чужим для Главного Привратника, – Елена. Та, с которой он неразлучен уже двадцать лет – немалый срок.
С самого детства от любимой племянницы Главного Привратника приходилось выслушивать всякую милую чушь: все свои романтические мечты Лена вываливала именно на его бедную голову; он терпел, когда ему пересказывали содержание книги о рыцарях и прекрасных дамах, выдавая это за историческую правду. Теперь, превратившись в девушку, она стала поумнее и спокойнее, разговоры с ней даже начали доставлять какое-то удовольствие. Но проявлять внимание и пугать Елену раньше времени не хотелось, да и сам он к этому пока не был готов. А когда наступит время? В любом случае, он не пропустит момент, когда можно будет намекнуть, что пора бы и замуж… Хватит делать из него подружку, он мужчина все-таки, а его превратили за последнее время в какое-то большое ухо, в которое можно жужжать бесконечно и еще лапшу сверху развешивать! Как не понимала раньше, что он старше на двенадцать лет, так и продолжает пребывать в приятной иллюзии. Но зато благодаря ее болтовне Алексей точно знал, что сердце девушки свободно, осталось постепенно его завоевывать. Информации для того, чтобы эту стратегию спланировать, ему хватит с лихвой. Девчонка капризная, если не влюбится или хоть немного не увлечется им, замуж не пойдет. А придется! Зачем ему Елена? Династический брак? Это немного приблизит его к Привратникам, укрепит положение в обществе. В глазах ее дяди – главы бункера – уже давно создан образ серьезного и надежного молодого человека. В большой степени это было даже правдой, если не вдаваться в мелкие детали. Осталось подвести Главного к логическому выводу, что такой положительный и способный мужчина, как Алексей, может оказаться хорошим будущим родственником. В общем, осталось теперь, как в анекдоте, уговорить Рокфеллера. А Елене просто не оставят выбора, так что первую часть анекдота про девушку можно вообще отбросить за ненадобностью…
